е, что вы - ленинцы..." Вс„ это так. Но  в
этой вверенной ему школе он одинок, а значит - он  плохой  директор.  Он
обязан выбрасывать из школы таких, как завуч или Нелли Ивановна и форми-
ровать свою команду, способную вести его, директорскую, линию. К нему  в
кабинет Гусыню каждый день таскают, а тот вс„ равно вес„лый...  Чего  же
он стоит, как директор? А того же, чего стоил и Михаил Иванович Калинин,
Председатель Президиума Верховного Совета СССР, ещ„ Лениным после смерти
Свердлова на этот пост рекомендованный. В его "правление" Сталин  и  его
банда, иначе не скажешь, учинили и большой термидор, и массу малых  тер-
мидорчиков, прич„м была арестована и осуждена на десять леть лагерей же-
на самого Калинина, всю жизнь с ним прошедшая, сама старая  коммунистка,
только к постели умиравшего мужа отпущенная... Послов  принимал,  ордена
вручал, о воспитании детей статьи писал и беседы проводил, а  "президен-
том" был никудышным. Вот и Анатолий Афанасьевич Артемьев из той же поро-
ды вс„ понимающих, но бессильных перед злом честных и порядочных  людей.
"Гармоничных", как их называет Лев Николаевич Гумил„в.
   Вспомним, как он терпеливо слушает Нелли Ивановну, буквально  блюющую
грязью на Сер„жу, и только в самом конце, когда мальчик  уже  уходит  из
кабинета, до него доносится директорский вопрос:"А что я ему должен ска-
зать, уважаемая Нелли Ивановна?" Не тот вопрос, не те слова, не та реак-
ция, товарищ директор! Надо было ответить так: "Что мне Вам сказать, не-
уважаемая Нелли Ивановна? А вот что. Я - директор. Наша с Вами беседа  с
Каховским записана на магнитофон. Сейчас век технической революции,  так
я позволил себе сделать запись. Мы сейчас проиграем эту беседу заново  и
я позволю себе прокомментировать Ваши высказывания. И слушайте, что ска-
жу я - директор - Вам, учительнице.
   Вы, ч„рт побери, моя подчин„нная! Вы всего лишь  учительница  второго
класса и Вы не справляетесь с работой - у Вас, видите ли, в первый месяц
учебного года руки опускаются! Вы посмели дать не подлежащую обжалованию
оценку личности Стасика Грач„ва, не имея ни малейшего представления ни о
н„м, ни о его семье. Его отца, зверски избивающего, как сегодня  выясни-
лось, сынишку, Вы собрались вводить в родительский комитет. Не знали?  А
может, не хотели знать? Ибо о семейных обстоятельствах трудных детей Вы,
учительница, знать обязаны в первую очередь! Этому ли учили Вас в  педу-
чилище и учат сейчас в пединституте? Об истории в пионерлагере я знаю  -
в отличие от Вас, не от Вашей незадачливой подруги. Ваше изложение собы-
тий неверное и предельно злобное. А здесь,  в  мо„м  присутствии,  какой
грязью поливали Вы Каховского? За такие оскорбления (кстати,  совершенно
беспочвенные, ибо до сего дня Вы с ним лицом  к  лицу  не  сталкивались)
взрослый человек бь„т по физиономии обидчика так, чтобы  тот  встать  не
мог. Есть понятие "нагая истина". Она такова, что в тридцать седьмом го-
ду Вы писали бы доносы и сгубили бы множество людей. Интересно,  аноним-
ные или вс„ же с подписью?
   Вот Вам моя директорская резолюция: или Вы немедленно найд„те Каховс-
кого и извинитесь перед ним, а затем пересмотрите свои взгляды на школу,
детей и свою деятельность, фиксируя этот пересмотр на бумаге в двух  эк-
земплярах (один для Вас, другой для меня), или я буду  вынужден  уволить
Вас как абсолютно непригодную для работы с детьми и вообще с  людьми,  а
также сообщить в институт о Вашем  педагогическом  лице  и  потребовать,
чтобы перестали на Вас тратить государственные средства".
   Но директор не сказал этого, и не случайно не сказал: он одинок, сто-
ит ему заболеть, и завуч Елизавета  Максимовна  заявит:  "Пока  Анатолий
Афанасьевич в больнице, его замещаю я. И решать буду по-своему. Легко вы
не отделаетесь".
   Случайно ли такому директору дали такого завуча? Вряд ли. С  древней-
ших врем„н к каждому двигателю норовят приделать превосходящий его своей
мощью тормоз, и это не только в технике.  Вспомним,  как  проводилась  в
жизнь, например, серия реформ 1860-х годов - все  нововведения  в  любой
момент могли быть пресечены и отменены волею администрации. И с тех пор,
как СССР стал опять превращаться  в  Россию,  именно  этот  принцип  был
введ„н в первую очередь. Строить коммунизм становится возможно лишь под-
польно и с нарушением инструкций. Любая самая лучшая статья  закона  об-
растает таким множеством исправлений, дополнений, уточнений, инструкций,
писем и решений, что доходит до такой нелепости: человек, желающий полу-
чить выписку из закона, нужную ему, оной не получает именно потому,  что
запрошенные им заведомо знают: она недействительна, эта выписка -  закон
давно  превратился  в  свою  противоположность  при  помощи   упомянутых
действий наших чиновников. Ну, а в Министерстве Просвещения  (давно  уже
ставшем Министерством Затемнения) именно  такие  завучи  нужны,  которые
смогут слишком уж верных ленинцев окоротить. И хотя мне лично и  попада-
лись в жизни отдельные хорошие завучи, это было явным недосмотром  влас-
тей, у коих до данной школы руки дойти не успели, и он исправлялся, этот
недосмотр. Так что не только у Крапивина это можно найти.  И  не  только
завучи таковы. В книге Любови Рафаиловны Кабо "В трудном походе"  крайне
похожий на Нелли Ивановну тип -  инспектор  РОНО  Чулкова  -  тоже  сви-
репствует по вольной волюшке своей и нет на не„ управы, а  взбунтовавше-
муся преподавателю, бывшему боевому офицеру Ушакову, хотя и наговорили в
райкоме партии всяких хороших слов, но из данной школы перевели  в  дру-
гую, испортив переводом послужной список, а ни Чулковой,  ни  улич„нному
Ушаковым и его товарищами в очковтирательстве,  чиновничьем  бездушии  и
несоответствии ни должности директора, ни  званию  коммуниста  директору
школы Чечевичному так ничего и не было - видимо, эти кадры  были  именно
на этих постах крайне нужны. И в "Кораблях Санди" В.М.  Мухиной-Петринс-
кой две стервы - занимающаяся на уроках вивисекцией биологичка и нагоня-
ющая на своих питомцев тоску и ужас преподавательница младших классов  -
тоже выжили в конце концов с директорского поста и вообще из школы  зас-
луженного педагога, партизана двух войн, автора ряда книг  и  члена-кор-
респондента Академии Наук, и стали завучем и директором школы  при  под-
держке Городского и более высоких Отделов Народного Образования.
   Так что немудрено будет Сенцову "далеко пойти" -  характеристику  ему
будет Елизавета Максимовна подписывать, а директора  она  сумеет  обойти
или выжить - такого.
   Спасти положение могут только сами ребята - в школе  начинает  назре-
вать бунт и первые его толчки уже потрясли завуча - я имею в виду то са-
мое классное собрание, где она заявила, что "легко не  отделаетесь".  Не
стану переписывать вс„, отмечу лишь, что она старательно  валит  в  одну
кучу все классные недоч„ты, обвиняет всех во вс„м, и явно только  потому
(иначе - где раньше сама она была, почему до сих пор мышей не  ловила?),
что класс не желает "принципиально обсудить" поведение  Каховского,  ибо
полностью на его стороне. А как бы хорошо было, если бы  "принципиально"
навалились всей кучей и смешали с грязью! Но не выходит... Тут-то у  не„
и вырвалось, что "легко не отделаетесь".
   - Нам легко и не надо, - сказал Генка. - Надо, чтобы справедливо.
   - Будет справедливо, не волнуйся.
   - А я волнуюсь, - возразил Генка и встал. -  Где  же  эта  справедли-
вость? Сенцов - гордость школы, а Каховский - хулиган и прогульщик! Сер-
гей, отдай Сенцову готовальню, которую тебе милиция подарила!
   - Медведев! - голос у Елизаветы Максимовны стал металлическим. -  Ещ„
одно слово, и ты отправишься за дверь.
   - Не отправлюсь, - просто, даже скучновато сказал Кузнечик.
   Глаза у Елизаветы Максимовны стали круглыми.
   - Ты соображаешь, что говоришь?
   - Соображаю. Не отправлюсь! - вдруг взвинтился Генка.  -  Не  отправ-
люсь, и вс„! - Он даже в парту вцепился,  словно  его  хотели  силой  из
класса вытащить. - Это мой класс! Каждый  день  говорят:  вы  хозяева  в
классе, вы хозяева в школе! А как слово скажешь - марш за дверь! Что  за
собрание, когда сказать ничего нельзя!
   Елизавета Максимовна овладела собой.
   - Сядь. пожалуйста. Вы все уже сказали достаточно, и собрание  закон-
чено. Каховского и Медведева прошу иметь в виду, что за третью  четверть
у них неудовлетворительные оценки по поведению.
   - Разве это не педсовет решает? - спросил Павлик Великанов.
   Елизавета Максимовна не сочла нужным откликнуться на эти слова.
   - А совету дружины следует с этими пионерами заняться особо, -  доба-
вила она.
   Вика Гармашева встала:
   - Мы их вызовем, Елизавета Максимовна. В ближайшие дни собер„м совет.
   ...В ближайшие дни собрать совет не  удалось:  начались  каникулы.  А
тридцать первого марта вышла газета со стать„й Ларцева...

   О статье - потом. Пока отметим, что председатель совета дружины  Вика
Гармашева во вс„м согласна с начальством - и в этом вопросе тоже. И  про
клуб "Эспаду" она скажет: "Правильно, что вас разогнали". И про  Сер„жу:
"Директорский любимчик! Только он за тебя и заступается, а то  давно  бы
из школы вышибли!"
   А стоило бы собрать открытое собрание совета дружины именно по  этому
е„ высказыванию и там среди прочих вопросов задать такой:  "Вика,  давай
забудем о тво„м положении в школьной иерархии и о том, что ты старше Ка-
ховского. Предположим, что та компания, с которой столкнулся  Каховский,
напала на тебя и потащила в подворотю с целью изнасилования -  эти  лич-
ности от такой забавы не отказываются,- а  Каховский  оказался  рядом  и
опять-таки вступил с ними в схватку. Будешь ли ты и после этого считать,
что ему не место в школе и в пионерской организации, а также, что  клуб,
где его научили быть рыцарем добра и справедливости не только на словах,
но и на деле, следует разогнать, расчищая дорогу Кисам,  Гусыням,  Кешам
Сенцовым и Гаврикам?" И сообщить кое-что из статистики изнасилований  по
данному городу, для чего приглашение на совет дружины получил бы  предс-
тавитель милиции - из тех, кто имел дело с Сер„жей в момент его  схватки
с Гавриком и его подрастающей сменой, а также вручал ему награду за  му-
жество на общешкольной линейке - упомянутую  готовальню...  Но  о  таком
собрании в трилогии не сказано, видимо, тогда Крапивин ещ„ не  дош„л  до
такой ненаучной фантастики...
   И старшая вожатая школы - Юля Вострецова -  бывшая  ученица  этой  же
школы, слова не  скажет  неправильно  поступившей  учительнице  "Клавдии
Сем„новне, которая меня ещ„ в первом классе учила. Что я, подойду к  ней
и скажу: "Вы не правы"?" Плохо учила е„ Клавдия Сем„новна, не научили е„
самому важному и другие учителя. А ведь это самое важное знал ещ„  Арис-
тотель: "Платон мне друг, но истина дороже". И в начале  XV  века  гени-
альный азербайджанец Атааллах Аррани это же подтвердил более чем сходны-
ми словами: Он стал и был учителем моим. Он благодарной памятью  храним.
Но если сердце скажет: "Он ошибся", - Я опровергну сказанное им.
   Но именно Вика, не усвоившая этих истин ни в школе, ни из книг, и  не
дошедшая до них своим умом, была кем-то поставлена во  главе  пионерской
дружины школы, и именно эта вожатая попала в пионерские  вожди  школы  с
благословения райкома или горкома комсомола. Правда, в самом конце  три-
логии мы узнаем, что старшая вожатая Юля не только купила братишке - од-
ному из флаг-капитанов разогнанного, но не желающего гибнуть клуба  "Эс-
пада" - кинокамеру для досъ„мки  недоснятого  самосъ„много  фильма  "Три
мушкет„ра", но и помогла ему дозвониться с Урала до  Севастополя,  чтобы
он мог вызвать оттуда Сер„жу и Генку. Видимо, начала умнеть. Дай-то бог,
как говорится... Но это уже в самом конце...
   Ну, а что за пределами школы на рубежах мира детей с миром взрослых?
   Вне школы водятся супруги Дзыкины, готовые за помятые цветы проткнуть
ножом ребячий мяч.
   Дзыкины - это закадычные враги Крапивина. Они многолики. Это и Жада в
"Алых перьях стрел", и Папиросыч в "Белый щенок ищет хозяина", и Газетыч
из повестей о Джонни Воробь„ве, и Ювелир из  "Каникул  Вершинина-младше-
го", и многочисленные скандальные т„тки с сумками и  мешками  из  многих
произведений Крапивина, и подрастающая их смена: Ноздря со своей мачехой
т„тей Агой из "Тени каравеллы" и Л„вка Аронов из "По  колено  в  траве".
Кстати, он один заслужил имя, а не прозвище - он входит в ватагу,  имею-
щую достойного вождя, а потому уже начал подвергаться перевоспитанию,  у
него есть шанс вырасти человеком.И  очень  хорошо  для  окружающих,  что
именно ему, Аронову, лицу еврейского происхождения, дана  такая  возмож-
ность, ибо евреи - порода людей, в силу особенностей своего  существова-
ния в течние двух последних тысяч лет, имеющих доминирующую черту харак-
тера в степени"эн", так что вырос бы он сволочью исключительнейшей...  И
всех их можно в совокупности назвать именно  Дзыкиными,  ибо  именно  по
причине встречи с этой супружеской парой автор заставляет  Сер„жу  заду-
маться над этой разновидностью двуногих...
   Это одурелые собственники без чести и совести, за свою кровную полти-
ну способные покалечить человеку жизнь, а при  возможности  и  раздавить
его, как насекомое. "Кто они? Откуда бер„тся эта нечисть?" - не раз и не
два спрашивают себя герои Крапивина. Эх, если бы это были только потомки
бывших кулаков! Но ведь ещ„ Ильф с Петровым когда-то писали  о  Корейко,
что "все кризисы, которые трясли молодое хозяйство, шли ему  на  пользу;
вс„, на ч„м государство теряло, приносило ему доход. Он врывался в  каж-
дую товарную брешь и уносил свою сотню тысяч". А сколько, мягко  выража-
ясь, некомпетентных руководителей развелось после гибели  большевистских
кадров в хозяйстве и торговле? Сколько нечисти  туда  проникло?  Сколько
упомянутых брешей появилось в результате упомянутой выше игры с  закона-
ми? Об этом пишут и пишут газетчики и  писатели  и  всегда  упоминают  о
страшном человеческом браке, порождаемом в нашем хозяйстве. Вот и Ноздря
торгует "дефицитом" (продавая  поштучно  старшеклассникам  самокрутки  и
грецкие орехи) и отбирает у малышей завтраки.  Что  же,  ещ„  викинги  в
Скандинавии и Василий Буслаев в нашей славной стране промышляли тем же -
где не было сил для разбоя, там торговали, а при случае всегда были  го-
товы и пограбить... Вот и Газетыч норовит завладеть бесхозной  лодкой  и
тащит избыточно завез„нный на пустячную стройку и брошенный там  разиня-
ми-строителями цемент. Вот и Папиросыч не брезгает ничем в снижении сво-
их расходов и повышении доходов. Вот и Жада разводит фактически кулацкое
хозяйство с работницей... Супруги Дзыкины как таковые в сравнении с ними
вроде бы безгрешны. Но только "вроде бы". И общее у них с перечисленными
коллегами то, что они ненавидят "больно грамотных", как и мачеха  Ноздри
- т„тя Ага, в тяжкие военные годы таскающая сыночку проходящий через  е„
руки шоколад. Для всех Дзыкиных нет большего ругательства, чем  "грамот-
ный", то есть "живущий по каким-то прежде неписаным, а в Советской Стра-
не уже и запечатл„нным в моральном кодексе законам,  не  рублю-целковому
поклоняющийся, христосик паршивый, идейная сволочь"... Из таких вот "ма-
териалистов" выходили уголовники всегда, а в дни войны и дезертиры,  по-
лицаи, агенты гестапо, власовцы. Кстати,  Ювелир  из  "Каникул  Вершини-
на-младшего" именно и доносил  гестаповцам,  получал  от  них  имущество
казн„нных евреев, был связан с  подпольем  "лондонских  поляков",  после
прихода нашей армии сбежал в банду, а когда и там запахло жареным  -  не
задумался и эту банду предать. Прямой аналог Сенцова в этом смысле,  или
точнее - предшественник его. Но это лишь крайний случай в мире Дзыкиных.
   Ведь реальные муж и жена Дзыкины в том дворе, где играли в мяч  прия-
тели Сер„жи Каховского, не были ни агентами гестапо, ни даже спекулянта-
ми. Муж приш„л на зов жены от личного гаража, когда мяч помял их  личный
цветник. Разве плохо, что советский гражданин имеет личную машину, выпу-
щенную на одном из предприятий коммунистического труда, если он купил е„
на трудовой доход? И разве плохо, что там, где нет общественными усилия-
ми посаженных цветов, советские граждане сами сажают цветы под собствен-
ными окнами? Выходит, что плохо, если в результате  они  оказываются  по
собственному пониманию жизни противостоящими всему находящемуся вне гра-
ниц их собственности и ведут себя, как вынужденная стоять за  себя  нас-
мерть иноземная держава. Петя Дзыкин не  наш„л  иного  способа  защитить
свой цветник от дальнейших попаданий в  него  мальчишеского  мяча  кроме
протыкания этого мяча ножом, и не его вина, что оголтелый искатель спра-
ведливости Сер„жа Каховский прес„к это его намерение. А после  этого  он
переш„л к войне против этого мальчишки - как и положено у собственников,
не выбирая методов, а пуская их в ход все разом... Да, выходит, что пло-
хо... И плохо не только то, что нет принадлежащих всему населению  двора
или квартала и поддерживаемых этим населением цветников, плодового сада,
ягодников, вообще общественного хозяйства, то  есть  общественного  зала
для бесед, общественных мастерских для занятий личными  и  общественными
делами по украшению и обогащению жизни данной клетки  общества  -  двора
или квартала.
   А это ведь не бред идеалиста - в Узбекистане издавна  существуют  так
называемые "махалли", квартальные объединения  людей,  чувствующих  себя
некой общностью, помогающих друг другу всей махалл„й, и  свадьбы  играю-
щих, и покойников хоронящих, и в беде поддерживающих, и радостям  любого
члена совместно радующихся...
   Нет, не только то плохо , что колхозники, например, отработав на  об-
щих полях и в общих скотных дворах или мастерских, потом каждый  сам  за
себя возятся в индивидуальных хозяйствах, теряя время и силы  в  гораздо
большем количестве на единицу продукции, теряя время на отдых,  на  чте-
ние, на кино и телевизор, на общение с детьми, близкими и теми же  сосе-
дями, друззьями и товарищами. Не только то плохо,  что  разный  возраст,
разные силы, разное число рабочих рук в индивидуальных  хозяйствах  дают
имущественное расслоение. Хотя и это очень плохо. Плохо в первую очередь
именно то, что в этих условиях неизбежно появляются двуногие с  психоло-
гией Дзыкиных. Именно расчеловеченные двуногие, а не люди-человеки.
   Между тем сама по себе хозяйственность и предприимчивость  отнюдь  не
относятся к отрицательным качествам человека, напротив того - к ним  от-
носятся как раз бесхозяйственность и отсутствие инициативы.  Вспомним  в
"Педагогической поэме" Макаренко Дениса Кудлатого - "в иное  время  быть
бы ему кулаком", а в колонии имени Горького он оказался поистине необхо-
дим, Макаренко призна„т это безоговорочно. А Соломон Борисович  Коган  с
"сидящим у него внутри демоном деятельности" ( в других книгах Макаренко
он выведен как Соломон Давидович Блюм)? Он же одной  своей  предприимчи-
востью, помноженной на жизненный опыт, поднял  хозяйство  коммуны  имени
Дзержинского от отрицательной величины до возможности строить заводы со-
юзного значения! Значит, не только можно, но и должно выделять таких вот
предприимчивых людей ещ„ в  детстве,  по  определ„нным  тестам,  которые
должны составить психологи, и обучать их в специальных учебных заведени-
ях, готовя будущих армейских старшин, снабженцев, командиров хозяйства и
финансов страны.
   У того же Крапивина в повести "Болтик" третьеклассник  Максим  Рыбкин
имеет не только голос, приведший его в солисты детского хора "Крылышки",
но и любовь к вещам, которые не виноваты, что  потерялись,  которые  ещ„
могут послужить людям. Но за голос его наш„л и выделил руководитель хора
(а ведь голос в этом возрасте - явление преходящее, вот наступит  "ломка
голоса" через несколько лет, и прощай пение, скорее всего), а за  любовь
к вещам мама - завуч художественного училища, не могущая не сталкиваться
с хозяйственными проблемами, зов„т его Плюшкиным