дивительно сие,  но  закавыченные  слова
принадлежат Юлию  Цедербауму,  будущему  лидеру  меньшевиков  "Мартову",
только написана была им надолго оставшаяся популярной песня  в  те  дни,
когда он был ещ„  настоящим  революционером,  когда  личные  амбиции  не
столкнули его с Лениным в непримиримой идейной схватке).А вот большевики
как раз тем и отличались генетически от своих коллег по  великой  партии
революционеров вообще, что были способны идти против ветра и  течения  в
силу необходимости без лавировки, в лоб, даже если течение было из пыла-
ющей нефти, а ветер был свинцовый. Очень стоит привести цитату из  книги
А.В.Луначарского "Человек нового мира"  (Издательство  Агентства  печати
Новости, 1976, стр.43):
   "...Потрясения нашего народа в борьбе  с  самодержавием,  напряж„нные
усилия пролетариата как вождя этого революционного движения, устремивше-
гося потом к непосредственной цели  политической  свободы,  были  колос-
сальным явлением, небывалым в истории. При этом они захватили  многомил-
лионный народ.
   Подбор в революционную партию ш„л  исключительно  богатый.  Романтики
без силы объективной мысли отсеивались в ряды эсеров, теоретики-марксис-
ты без силы воли, без революционного движения отходили в мелкобуржуазный
меньшевизм. В рядах большевиков оставались те, которые соединили  уваже-
ние к совершенно точной и трезвой мысли с очень сильной  волей,  кипучей
энергией". (Выделение при помощи смены шрифтов - мо„, для  нынешних,  не
привыкших, к сожалению, самостоятельно выделять  ту  или  иную  мысль  в
тексте читателей.-Я.Ц.).
   Вряд ли Луначарский был знаком достаточно подробно с генетикой, тогда
ещ„ только-только оформлявшейся в качестве науки, но здесь, хотя  термин
"отсеивание" явно взят из техники (в камнедробильном, например, деле та-
кой термин имеет место, или его синоним "разгрохотка", если есть  специ-
альный вращающийся барабан с отверстиями разных диаметров, "грохот")- мы
имеем очень точное выделение мутаций внутри партии революционеров, кото-
рая сама по себе тоже есть подобие мутации  в  биологическом  виде  Homo
sapiens, довольно редкая, кстати, мутация.  И  поэтому  большевики  были
людьми редчайшими из редких, так что не диво, что их на всю Россию  было
к Февральской революции 1917 года всего сорок тысяч, из коих Гражданскую
войну пережил лишь каждый пятый. А все прочие, вливавшиеся в партию, бы-
ли людьми либо менее качественными вообще, либо  же  ещ„  неотгран„нными
алмазами, и Ленин это понимал, именно Луначарского поставив во главе На-
родного Комиссариата Просвещения и дав ему заместителем  человека  таких
же качеств - историка Покровского. В первые десять лет после  завершения
Гражданской войны эти люди смогли  вырастить  достойную  смену  погибшим
своим товарищам. Но была эта смена скошена начисто сталинскими репресси-
ями и написанные ими книги оказались в спецфондах в единичных  экземпля-
рах, а прочая масса их была уничтожена. Но ещ„  оставалась  носящаяся  в
воздухе память, так сказать, привидения  носились.  "Красных  конников",
например. И такие редкие экземпляры рода человеческого, как  Сер„жа  Ка-
ховский, оказались способными улавливать излучение этой  памяти  и  кон-
центрировать е„ в душах своих...
   ...Так что, если сравнить большевика с корабл„м, имеющим мощный  дви-
гатель и сильное вооружение, то этим двигателем и этим вооружением явля-
ются силы душевные, а также знания и убежд„нность, а вс„  это  да„тся  в
детском возрасте учителями  и  воспитателями.  О  качестве  же  обучения
прид„тся особо сказать уже после разбора крапивинских произведений,  ибо
эту часть взаимодействия МИРА ВЗРОСЛЫХ и МИРА ДЕТЕЙ Крапивин пока что не
охватывает, а мне пришлось этим заняться всерь„з. Пока  что  ограничимся
констатацией того, что  этот  "вывод,  который  напрашивается",  гласит:
"требуется, чтобы вся система воспитания вообще и школа в частности  де-
лали детей именно большевиками, а тех, чья мутация не способна к стопро-
центному успеху в этом направлении, по крайней мере  обольшевичивали,  и
чтобы был постоянный контроль за любой попыткой  разбольшевичивания  как
реб„нка или подростка, так и взрослого, ибо такое разбольшевичение  есть
начало процесса РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЯ, а этому процессу только начаться  -  и
попробуй потом его остановить"...
   Но - ещ„ один горький вывод: толковые ребята проявляют себя  ныне  (в
описываемый Крапивиным период, то есть именно в период  его  работы  над
каждым его произведением) где угодно, но только не в школе.  В  клубе  -
да, если он есть, но мы уже видим судьбу хорошего клуба. Чаще - в  улич-
ных и дворовых ватагах, а дворы ныне отмирают, сменяются пустырями между
домами "новой архитектуры", так что - на пустырях дети абсолютно вне зо-
ны внимания взрослых (не считая уголовников и алкашей с  наркоманами)...
А в школе они при всей своей толковости стараются избежать участия в ме-
роприятиях, а если попробуют принять в них серь„зное участие, ибо к  не-
серь„зному неспособны,то обязательно вступят в конфликт  с  начальством.
"ШКОЛА БОЛЬНА. И ВСЯ СИСТЕМА ВОСПИТАНИЯ ПОДРАСТАЮЩЕЙ СМЕНЫ - ТОЖЕ  !"  -
вот он, этот горький вывод! А описанная в трилогии школа отнюдь не  еди-
нична - это типичная школа большого города, она имеет номер сорок шестой
и вряд ли нет в городе школ с более солидными номерами...
   И последний вывод: "Ребята даже в самых лучших  своих  намерениях  не
встретят поддержки МИРА ВЗРОСЛЫХ". Олег с горечью говорит,  что  до  сих
пор "взрослые... нам по крайней мере не мешали. Помогали  даже".  А  по-
мощь-то была в том, что дали клубу нижний этаж списанного дома. А  потом
все до единого звенья ВЗРОСЛОГО МИРА - общественные, педагогические, со-
ветские, партийные и комсомольские организации города  -  предали  клуб,
Олега, ребят, забыли их - даже газета откукарекала сво„ и притихла, хотя
газетчики и сочувствовали. Не та стала печать, что была в двадцатые годы
и в начале тридцатых, когда любой "прорыв" брался на  уч„т  и  спецкоров
посылали для освещения борьбы за ликвидацию этого прорыва. Оно и понятно
- где те газетчики? Кого первая волна репрессий смыла, кто в  войну  л„г
костьми, нередко доселе не захороненными, кого  после  войны  добили,  а
последних сейчас хоронят... Как того самого Алексея Борисовича,  который
поддержал Сер„жу на станции Роса. Или как Анатолия Аграновского...  Про-
чие - я знаю это на личном опыте попыток контакта с наиболее человекооб-
разными из них - уже поняли, что уши выше лба не растут, выше головы  не
прыгнешь, плевать против ветра бессмысленно... А в ефремовском "Часе бы-
ка" сказано, что "Там, где люди сказали себе "Ничего  нельзя  сделать",-
знайте, что Стрела Аримана поразит вс„ лучшее в их  жизни",  а  "Стрелой
Аримана" Ефремов в этом романе назвал "тенденцию плохо  устроенного  об-
щества  с  морально  тяж„лой  ноосферой  умножать  зло  и  горе.  Каждое
действие, хотя бы внешне гуманное, оборачивается бедствием для отдельных
людей, целых групп и всего человечества.  Идея,  провозглашающая  добро,
имеет тенденцию по мере исполнения нести с  собой  вс„  больше  плохого,
становиться вредоносной". Отнюдь не случайно именно после выхода в изда-
тельстве "Молодая гвардия" в 1970 году романа  "Час  быка"  Ефремов  был
вызван "на самый верх" и вернулся после разговора там  с  последним  ин-
фарктом, но успел ещ„ совершить свой последний подвиг -  написать  "Таис
Афинскую", которую его тогдашние сподвижники смогли протолкнуть к  чита-
телям. А "Час быка" исчез из обращения и совсем не упоминается  критика-
ми, словно его вообще не было, этого романа, да и те  мысли,  которые  в
"Таис Афинской" важнее важного, тоже замалчиваются намертво...
   Вот потому-то и притихла газета. Потому-то не взяли "эспадовцев" и  в
другой спортивный клуб - в местное отделение "Спартака", хотя  они  были
сильнее спартаковских фехтовальщиков и вроде бы  такое  пополнение  было
желательно. Сослались, что "не та техника".  Следовательно,  бездушие  и
ведомственность (кстати, она так и названа) являются для данного  города
расположенного на территории Страны Советов, явлением нормальным и нико-
го не удивляющим).
   Зачем засылать диверсантов в Советский Союз?  Органы  госбезопасности
против этого врага пока что не разучились бороться, выловят  их.  А  вот
поддержать в школах Нелли Ивановну или Анну Борисовну из "Валькиных дру-
зей и парусов", а в РОНО упомянутую Чулкову из повести  Любови  Кабо  "В
трудном походе" или „е аналога и преемника Стихотворова - тогда  советс-
кое общество само "отдаст концы". Ну, а с той массой человеческого  бра-
ка, где тон задают Дзыкины, Жады, Папиросычи и Газетычи, а умные и обра-
зованные дядюшки сидят и помалкивают, да и других од„ргивают, чтобы  "не
возникали"- с ней справиться будет уже нетрудно. Ставят ли шефы зарубеж-
ных секретных служб именно эту деятельность под номером первым  в  своих
планах? Аллен Даллес, во всяком случае именно на эту тему  высказался  и
его высказывание до нас дошло, а сосед свердловчанина Владислава  Крапи-
вина пермяк Лев Иванович Давыдычев написал на  эту  тему  повесть  "Руки
вверх!" в свойственной ему шутливой манере, весьма быстро экранизирован-
ную, хотя опять-таки не без искажений. Но если и доминируют у  тех  сек-
ретных служб более конкретные дела, то как попутное выгоднейшее для  них
обстоятельство они вышеописанный процесс несомненно учитывают и  поддер-
живают. А вот наши отечественные "неизвестные отцы" - они  этот  процесс
усиленно  направляют  и  подталкивают.  Выделенный  термин   принадлежит
братьям Стругацким и весьма любопытно, что был он лишь в журнальном  ва-
рианте их романа "Обитаемый остров" в журнале "Нева" за 1969 год, а  по-
том хотя и вышел книжный вариант даже после жесточайшего удара по  Стру-
гацким и всему жанру фантастики, но в н„м уже был этот термин замен„н на
бессмысленных "огненосных творцов" - лишний  довод  за  существование  у
нас, а не в фантастическом мире группы "неизвестных отцов",  именно  их,
ч„рт побери!
   Исполнителями воли этой группы без всякого сомнения являются  министр
Просвещения Прокофьев и министр Среднего и Высшего Специального  Образо-
вания Елютин - столь грязными выглядят их деятельность в одном направле-
нии  и  бездеятельность  в  другом,  прикрытые  победными  отч„тами   на
партсъездах и выступлениями в прессе, по радио и телевидению. Именно они
ныне возглавляют "реформу образования" - лисам доверили перестройку  ку-
рятника - то-то нареформируют! А ведь лису и курятник я из басни Крылова
взял, что показывает на древность такой методики проведения реформ и пе-
рестроек, которую должны бы учитывать реформаторы  нынешние.  Не  хотят.
Значит - сами таковы...
   Выше уже сказано о памфлетности крапивинских произведений. Но вс„  же
даже в данной трилогии, где несомненен качественный скачок в этом  смыс-
ле, многое ещ„ оста„тся как бы замаскированным, и  потому  мальчишка  из
пятого класса не пойм„т того, что пойм„т взрослый читатель. А Крапивин в
первую очередь детский писатель, РЕБЯЧИЙ КОМИССАР, а не пишущий о  детях
для взрослых, как о некой экзотике "взрослый писатель". И потому не мог-
ло того быть, чтобы он не сказал о наболевшем так, чтобы  именно  ребята
вс„ до капельки поняли.
   Он и сказал. В повести "Колыбельная для брата".

   К о л ы б е л ь н а я д л я б р а т а .

   Повесть эта настолько памфлетна, что пересказывать е„ своими  словами
вроде бы и ни к чему - настолько в ней вс„  точно  сказано  и  настолько
непрерывен памфлет, прежде прорывавшийся лишь местами.
   Действие происходит где-то на Среднем Урале или в  прилегающей  части
Западной Сибири - есть упоминание о речке Туринке, а именно в Свердловс-
кой области начинается река Тура и в е„ верховьях есть городки Верхняя и
Нижняя Тура. Но шут с ней, с географией. Действие происходит в  пределах
СССР и РСФСР, а точнее не надо, ибо ситуация обычная...
   Есть в том городе школа, где всего две  недели  назад  начался  новый
учебный год, так что время - середина сентября.  В  этой  школе  порядки
несколько строже, чем в других школах. Например, как ни жарко, а в школу
приходится идти в форме. "В других школах было не так строго:  разрешали
ходить без курток, но там, где учился Кирилл, появилась новая директорша
и завела железный порядок. Это была дама крупных размеров, с громким го-
лосом и суровым нравом, хотя порой хотела казаться добродушной. С перво-
го дня она получила от старшеклассников прозвище <Мать-генеральша>"...
   Мало ли, как назовут своего директора школьники - в прозвищах  далеко
не всегда сквозят ум и справедливость. Но вот она в действии:  услышала,
что герой повести Кирилл Векшин сказал, что он не ходит на  хор  потому,
что "я не люблю, когда меня заставляют. Хор - это не уроки.  Это  добро-
вольное дело.
   Анна Викторовна колыхнулась у двери.
   - Добровольное для тех, у кого сознательная дисциплина.  А  для  тех,
кто не дорос до не„, мы применяем добровольно-обязательный метод.
   - Как у кошки с воробь„м, - сказал Климов.
   - Что-что? - Анна Викторовна устремила в глубину класса настороженный
взгляд. - Ну-ка объясни.
   Климов охотно объяснил:
   - Кошка поймала воробья и говорит: "С чем тебя есть?  С  уксусом  или
сметаной? Выбирай добровольно..."
   - Завтра ко мне с отцом! - распорядилась Анна Викторовна.
   Класс притих. Отец Климова в прошлом году разбился в автомобиле.
   Климов слегка побледнел, но ответил прежним тоном:
   - Никак невозможно. Отца нет.
   - В таком случае с матерью, - не дрогнув, потребовала Анна  Викторов-
на.
   - Тоже невозможно. Она в командировке.
   - С кем же ты жив„шь?
   - С бабушкой, - вздохнул Климов.
   - Вот и прекрасно.
   - А бабушке восемьдесят два года, - поспешно  предупредил  Климов.  -
Она уже не боится директоров.
   - И ты, видимо, тоже? - язвительно поинтересовалась Анна Викторовна.
   Климов сокруш„нно покивал:
   - Мама говорит: я весь в бабушку.
   - "Неуд" по поведению за всю неделю! - распорядилась директор. -  Ева
Петровна, не забудьте..."
   Директор - новая, только эти две недели в школе и находится. Она мог-
ла и не знать, что у Климова погиб отец, как не знала и  фамилий  его  и
Кирилла. Хотя я убежд„н, что во-первых должно быть досье каждого  класса
и каждого ученика, заглянув в которое любой педагог, а директор и  завуч
тем более, смог бы уразуметь ещ„ перед визитом в данный класс,  с  каким
подлежащим его педагогическим воздействиям материалом ему прид„тся иметь
дело. Это ни в коей мере не снизило бы его авторитета, а напротив того -
повысило бы его, сделало бы его действия более безошибочными. А  во-вто-
рых - за то, что показалось достойным наказания в данный день и на  дан-
ном уроке снижать поведение за неделю в целом?! Тут не  ювелирная,  даже
не топорная работа так называемого директора, то  есть  самого  старшего
педагога в данной школе, а размахивание кувалдой имеет  место.  Но  суть
дела даже не в этом, а самой реакции на то, что Климов осмелился расшиф-
ровать демагогическую фразу, прикрывавшую незаконное изъятие дневников у
не желавших идти на хор. "А нам, педагогам, без демагогии нельзя"...
   Но и вся история с хором - только прелюдия. Беглецы с хора скрывались
в учительском гардеробе, а там у студентки-практикантки исчез кошел„к со
стипендией. Об этом ещ„ не было известно  дежурному  учителю  Александру
Викентьевичу, но это не помешало ему у всех задержанных проверить карма-
ны. "Потому что уже были грустные случаи, когда пропадали деньги и вещи.
И никто не может терпеть, чтобы  этот  позор  продолжался",  -  объяснит
классный руководитель Ева Петровна. Логично? Вспомним щедринское обраще-
ние в "Игрушечного дела людишках" к "Мздоимцу": "Слушай,  Мздоимец!  Что
ты не понимаешь, что значит правда, - это мы знаем. Но если  бы,  напри-
мер, на пироге у головы кто-нибудь разговор о правде зав„л, ведь  и  ты,
поди, сумел бы притвориться: одною, мол, правдою и свет  божий  мил?"  И
Мздоимец пронзительно и радостно подтвердил, что сумел бы. Сумела  бы  и
Ева Петровна прочесть доклад о взглядах Макаренко - это уж несомненно. А
вот в "Педагогической поэме" Макаренко рассказывает,  как  в  результате
жалоб окрестных селян, которых грабили несомненно колонисты и которым он
глубоко сочувствовал, на колонию налетел взвод конной милиции и попытал-
ся устроить повальный обыск, не имея на то ордера. Макаренко  потребовал
от командира взвода немедленно убираться, заявив, что будет  препятство-
вать обыску силой. Потому что из-за нескольких воров и бандитов  ставить
в униженное положение всех колонистов он позволить не мог. Портреты свя-
того покровителя советских педагогов висят во всех учительских, и в этой
школе тоже должны висеть, это норма, но карманы здесь проверяют поголов-
но у всех, кто подверн„тся дежурному педагогу, а  классный  руководитель
это оправдывает. Это тоже норма. Здесь. Только ли здесь?..
   Когда Кирилл отказался показать карманы - Александр Викентьевич отоб-
рал у него портфель, так что теперь без унизительного объяснения  с  ним
Кириллу не бывать на уроках черчения, которое Александр Викентьевич  ус-
пел с первого урока сделать ненавистным для Кирилла. Пробы на данном пе-
дагоге ставить негде, но в этой школе он "на коне", как жандармы в  хор-
тистской Венгрии. Упомянутое мною выше "запрещение рукоприкладства", до-
вед„нное в Москве до абсурда,  несомненно  родилось  в  результате  дея-
тельности  таких  вот  Александров  Викентьевичей,  которые  смотрят  на
школьников, как смотрели на матросов в соболевском "Капитальном ремонте"
офицеры: "Или мы их раком поставим, или они нас за борт спустят".  Сразу
виден "истинно-советский" в сталинском  понимании  подход  к  воспитанию
подрастающей смены. Вспомним Ангелину Никитичну в "Дорогих моих мальчиш-
ках", которая сочла своим долгом изъять у мальчишек карманные  зеркальца
и сигнализировать об этом странном явлении высшей городской власти - она
была из первых выпусков этой затопившей нашу школу педагогической мрази,
а здесь е„ идейный последователь резвится.
   И, видимо, выход и впрямь в если не "спуске за борт", то уж наверняка
в вывозе их из школы на тачках силами самих ребят.  Мы  ещ„  встретим  в
сказке "Ков„р-самол„т" завуча с такими же взглядами на  школьников,  как
на пока ещ„ не пойманных, но  несомненных  преступников.  Одного  такого
монстра, как Александр Викентьевич, для школы хватило  бы,  но  классная
руководительницца его безоговорочно поддерживает, а директорша ни словом
не осудила. Но будь в наличии только этот конфликт - легко было  бы  его
решить. Однако буквально через несколько минут выяснилось, что деньги-то
и впрямь были украдены. Правда, никто в школе не  попытался  уточнить  -
сколько тех денег пропало. Раз практикантка получила сорок  рублей  сти-
пендии, то ясно. что и украли все сорок... А было всего четыре  рубля  -
видать, плохо держатся деньги у наших  практиканток...  Вообще-то  кража
есть кража, но раз уж начальство развило такую бурную  деятельность,  то
могло бы и узнать, из-за чего именно шум поднят. Могло  бы...  А  зачем?
"Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата!" Ведь  и
в "Валькиных друзьях и парусах" расправу над Валькой производят,  так  и
не попытавшись выяснить, что именно произошло. А просто - виноват ты или
не виноват, но раз тебя вызвали и в ч„м-то (даже не зная - в ч„м именно)
обвинили - покайся. Тогда простят. Или хоть меру наказания снизят... Как
у Щедрина в "Орле-меценате" "городовой бляха номер  такой-то  высмотрел,
выхватил и, рассмотрев, простил". И где-то у него же:  "Не  виновен,  но
заслуживает снисхождения"... Застегни тогда после порки  штаны,  встрях-
нись и беги строить с верящими тебе малышами крепость из песка. А ты уп-
рямишься, ещ„ что-то там такое нам доказывать смеешь - значит, ты  вино-
ват и нет тебе прощения. Исключим из пионеров...
   Так и здесь - и для Евы Петровны Красовской (она  же  "Евица-красави-
ца"), и для дир