за
честь своего класса. Я и то уже поборолся как следует, а теперь  уже  совсем
немножко осталось.
   Ольга Николаевна тоже была рада, что Шишкин стал лучше учиться.
   - Пора вам, ребята, включаться в общественную работу, - сказала она  нам.
- Все что-нибудь делают на общую пользу, только вы ничем не заняты.
   - Теперь мы тоже возьмем какую-нибудь работу, - говорю я.
   - Возьмем, - говорит Костя. - Я уже давно хочу работать в стенгазете,  да
меня все не выбирают в редколлегию.
   - Правда, - говорю я. - Пусть нас выберут в редколлегию стенгазеты.
   - В редколлегию вам еще рано.  Там  должны  работать  самые  авторитетные
ребята, - сказала Ольга Николаевна.
   - Ну, все равно, мы и на какую-нибудь другую работу согласны,  -  говорит
Костя. - Если  хотите,  пусть  нас  выберут  в  санкомиссию.  Я  уже  был  в
санкомиссии, когда учился во втором классе. Мне  очень  нравилось  ходить  и
всем приказы давать, чтоб мыли руки и чтоб у всех были чистые уши.
   - Санкомиссия у нас уже выбрана. Если хотите, я вам дам очень  интересную
работу. Нужно организовать классную  библиотечку.  Будете  выдавать  ребятам
книги.
   - А где взять книги? - спрашиваю я.
   - Книги получите в школьной библиотеке. А шкаф я вам достану.
   - Я возьмусь, - говорит Костя. - Я люблю книги читать.
   - Я тоже, - говорю, - возьмусь.
   -  Значит,  договорились.  Постарайтесь  быть  хорошими   библиотекарями.
Берегите книги, следите, чтоб ребята тоже бережно обращались с книгами.
   Мы пошли к нашей библиотекарше Софье Ивановне,  сказали,  что  мы  теперь
тоже будем библиотекарями в четвертом классе и нам нужны книги.
   - Вот и хорошо, - сказала Софья Ивановна. - Книги для четвертого класса у
меня есть. Вы сейчас их возьмете?
   Она дала нам целую стопку книг для четвертого класса, и мы перетащили  их
в наш класс. Книг было много, штук сто, но когда мы поставили их в  шкаф  на
полки, то нам показалось мало, потому что они заняли всего три полки, а  три
полки остались пустые.
   - Может быть, нам из дому принести еще  книжек,  чтоб  было  побольше?  -
сказал Костя. - Я могу штук пять принести или шесть.
   - Я тоже, - говорю, - могу принести штук пять,  но  этого  мало.  На  три
полки не хватит.
   - А что, если у ребят попросить? Может быть, у  кого-нибудь  есть  старые
книжки, которые уже прочитаны. Пусть принесут для библиотечки.
   Мы поговорили об этом с Ольгой Николаевной.
   - Что же,  скажите  ребятам,  может  быть,  ребята  откликнутся  на  вашу
просьбу, - сказала Ольга Николаевна.
   На другой день мы объявили ребятам, что теперь у нас будет своя  классная
библиотечка, только книг у пас еще не  очень  много,  и,  кто  хочет,  пусть
принесет для библиотечки хоть по одной книжке.
   На эту просьбу откликнулись все ребята, и каждый принес  кто  книгу,  кто
две, а многие принесли и больше.
   Книг получилось так много, что весь шкаф целиком  заполнился.  Мы  хотели
тут же начать выдавать книги ребятам, но Ольга Николаевна сказала, что нужно
сначала сделать журнал.
   Мы взяли толстую тетрадь и  в  эту  тетрадь  записали  каждую  книгу  под
номером. Теперь, если нужно было отыскать какую-нибудь книгу, то можно  было
не рыться на полках, а посмотреть по журналу.
   Костя радовался, что теперь в нашей библиотечке такой  порядок.  Особенно
ему нравилось, что все полки заняты книгами.
   - Теперь как раз хорошо! - говорил он. - Ни прибавить ничего  нельзя,  ни
убавить.
   Он то и дело отворял шкаф и любовался на книги.
   Некоторые книжки были уже старенькие. У некоторых еле держались переплеты
или оторвались страницы. Мы решили взять такие книжки домой, чтоб  починить.
И вот, сделав все уроки, мы пошли с Костей ко мне, потому что  у  меня  дома
был клей, и взялись за дело. Лика увидела, что мы починяем  книжки,  и  тоже
захотела нам помогать.
   Особенно много возни у нас было с переплетами. Костя все время ворчал.
   - Ну вот! - говорил он. - Не знаю, что ребята  делают  с  книжками.  Бьют
друг друга по голове, что ли?
   - Кто же это дерется книжками? - сказала Лика. - Вот еще  выдумал!  Книги
вовсе не для того.
   - Почему же переплеты отрываются? Ведь если  я  буду  сидеть  спокойно  и
читать, разве переплет оторвется?
   - Конечно, не оторвется.
   - Вот об этом я и говорю. Или вот, смотрите: страница оторвалась!  Почему
она оторвалась? Наверно, кто-то сидел да дергал за листик, вместо того  чтоб
читать. А зачем дергал, скажите, пожалуйста? Вот дернуть бы его  за  волосы,
чтоб не портил книг!  Теперь  страничка  выпадет  и  потеряется,  кто-нибудь
станет читать и ничего не поймет. Куда это годится, спрашиваю я вас?
   - Верно, - говорим, - никуда не годится.
   - А вот это куда годится? - продолжал кричать он. - Смотрите,  собака  на
шести ногах нарисована! Разве это правильно?
   - Конечно, неправильно, - говорит Лика. - Собака должна быть  на  четырех
ногах.
   - Эх, ты! Да разве я о том говорю?
   - А о чем?
   - Я говорю о том, что разве правильно в книжках собак рисовать?
   - Неправильно, - согласилась Лика.
   - Конечно, неправильно! А на четырех она  ногах  или  на  шести,  в  этом
разницы нет, то есть для книжки, конечно, нет, а для собаки есть.  Вообще  в
книжках ничего не надо рисовать - ни собак, ни кошек, ни лошадей, а то  один
нарисует собаку, другой кошку, третий еще что-нибудь придумает, и  получится
в конце концов такая чепуха, что и книжку невозможно будет читать.
   Он взял резинку и принялся стирать собаку. Потом вдруг как закричит:
   - А это что? Рожу какую-то нарисовали, да еще чернилами!
   Он принялся стирать рожу, но чернила въелись в бумагу, и  кончилось  тем,
что он протер в книге дырку.
   - Ну, если б знал, кто это нарисовал, - кипятился  Шишкин,  -  я  бы  ему
показал! Я бы его этой книжкой - да по голове!
   - Ты ведь сам говорил, что книжками нельзя  бить  по  голове,  -  сказала
Лика. - От этого переплеты отскакивают. Костя осмотрел книгу со всех сторон.
   - Нет, - говорит, - эта книжка выдержит, у нее переплет хороший.
   - Ну, - говорю я, - если все библиотекари будут бить читателей по  голове
книжками, то переплетов не напасешься!
   - Надо же учить как-нибудь, - сказал Костя. -  Если  у  нас  будут  такие
читатели, то я и не знаю, что будет. Я не согласен, чтоб они государственное
имущество портили.
   - Надо будет объяснить ребятам, чтоб они бережно обращались с книжками, -
говорю я.
   - А вы напишите плакат, - предложила Лика.
   - Вот это дельное предложение! - обрадовался Костя - Только что написать?
Лика говорит:
   - Можно написать такой плакат: "Осторожней обращайся с книгой.  Книга  не
железная".
   - Где же это ты видела такой плакат? - спрашиваю я.
   - Нигде, - говорит, - это я сама выдумала.
   - Ну, и не очень умно, - ответил я. - Каждый без плаката знает, что книга
железная не бывает.
   - Может быть, написать просто: "Береги книгу, как глаз". Коротко и  ясно,
- сказал Костя.
   - Нет, - говорю, - мне это не нравится. При чем тут  глаз?  И  потом,  не
сказано, почему нужно беречь книгу.
   - Тогда нужно написать: "Береги книгу, она  дорого  стоит",  -  предложил
Костя.
   - Тоже не годится, - ответил я, -  есть  книжки  дешевые,  так  их  рвать
нужно, что ли?
   - Давайте напишем так: "Книга - твой друг. Береги книгу", - сказала Лика.
   Я подумал и согласился:
   - По-моему, это подойдет. Книга - друг человека, потому  что  книга  учит
человека хорошему. Значит, ее нужно беречь, как друга.
   Мы взяли бумагу, краски и написали плакат. На  другой  день  мы  повесили
этот плакат на стене, рядом с книжным  шкафом,  и  начали  выдавать  ребятам
книжки. Выдавая кому-нибудь из учеников книгу, Костя говорил:
   - Смотри, чтоб никаких собак, ни рож, ни чертей в книге не было.
   - Как это?
   - Ну, возьмешь да нарисуешь в книге какую-нибудь загогулину.
   - Зачем же я стану рисовать?
   - Будто я знаю! Мое дело предупредить, чтоб ни рож, ни собак. Это  книжка
общественная. Если б это была твоя  собственная  книга,  тогда,  пожалуйста,
рисуй, но даже в собственной книжке не  надо  ничего  рисовать,  потому  что
после тебя она достанется твоему младшему брату или сестре или товарищу дашь
почитать. Так что мое дело предупредить, а если ты не будешь  слушаться,  то
потом я не так с тобой буду разговаривать.
   - Ну ладно, сказал - и хватит. Но Костя не унимался, и каждому, кто  брал
книжки, он растолковывал в отдельности, почему  надо  бережно  обращаться  с
книгами.
   После уроков он, пригорюнившись, сидел возле шкафа и с грустью смотрел на
поредевшие ряды книг на полках.
   - Эх, - горевал он. - Снова книг мало стало! Так хорошо  было!  Шкаф  был
полнехонек, а теперь хоть бери и опять где-нибудь доставай книг.
   - Что ж тут такого? - утешал его я. - Ведь ребята  прочитают  и  принесут
книги обратно.
   - "Принесут"! Принести-то они принесут, да что толку! - ответил Костя.  -
Они одни книжки принесут, а другие взамен  их  возьмут.  Вот  никогда  и  не
соберешь всех книг обратно.
   - Зачем же их собирать? Ведь книги для того, чтоб читать, а не для  того,
чтоб на полках стоять. Я взял и себе книжку, чтоб почитать дома.
   - Как? - говорит Костя. - И ты берешь? И так книжек мало осталось.
   - Да я, - говорю, - быстренько прочитаю и принесу. Тогда и он  взял  себе
книжку.
   - Ну ничего, - утешал он сам себя. - Будет на  одну  книжку  меньше.  Все
равно их мало осталось.
   С тех пор мы с Костей имели свободный  доступ  к  книгам  и  стали  много
читать. Костя так увлекся, что читал даже на улице. Возьмет  из  библиотечки
книжку, идет по улице и  читает.  Кончилось  это  тем,  что  он  налетел  на
фонарный столб и набил на лбу шишку. После этого он перестал читать на улице
и читал только дома.
   К библиотечной работе он относился серьезно, и  постепенно  у  него  даже
характер переменился. Он стал аккуратным, более организованным  и  не  таким
рассеянным, как был раньше.  К  ребятам  он  относился  требовательно.  Если
кто-нибудь приходил за книжкой с грязными руками, он начинал "пилить" его:
   - Как тебе не стыдно? Почему у тебя такие грязные руки?
   - Ну испачкались. Тебе-то какое дело?
   - Как - какое дело? Ты ведь за книжкой пришел?
   - За книжкой.
   - И ты такими руками будешь брать книжку?
   - Какими же мне ее еще брать руками?
   - Чистыми надо брать руками. Ты ведь своими руками книжку испачкаешь!
   - Ну, я приду домой - вымою.
   - Нет, голубчик, иди-ка ты лучше под кран и вымой руки, а  потом  я  тебе
дам книжку.
   Если кто-нибудь брал книжку и долго не приносил, Костя делал ему выговор:
   - И тебе не стыдно так долго книжку держать? Другим ребятам тоже  хочется
почитать, а ты держишь и держишь!  Если  неохота  читать,  то  отдай  книжку
обратно, а потом снова возьмешь.
   - Я ведь не прочитал. Прочитаю и принесу.
   - Так ты, может, до скончания веков будешь читать!
   - Зачем до скончания веков? Книжка ведь выдается на десять дней.
   - Ну на десять дней. А ты когда взял?
   - А я взял неделю назад. Еще не прошло десяти дней.
   - А тебе обязательно надо, чтобы все десять дней прошли?  Десять  дней  -
крайний срок. А ты прочитал раньше и приноси раньше, никто тебе не велит все
десять дней держать.
   - Так говорят же тебе, что еще не прочитал!
   - Ну, так читай быстрей!
   Если кто-нибудь слишком быстро приносил книгу, ему это тоже не нравилось:
   - Послушай, когда же ты успел прочитать?  Вчера  только  взял  книжку,  а
сегодня уже обратно принес! Может быть, ты и не читал ее?
   - Зачем же я тогда брал?
   - Откуда же я знаю, зачем ты  берешь!  Может  быть,  ты  только  картинки
рассматриваешь.
   - Что я, маленький?
   - Ну ладно, рассказывай, о чем здесь написано.
   - Что это еще за экзамен?
   - Ну, мне нужно проверить, читал ты или не читал.
   - Не твое дело! Твое дело выдавать книжки, а не проверять.
   - Нет, уж если меня назначили библиотекарем, то я должен проверить.  Если
ты не читаешь, то тебе, может быть, не нужно  и  давать  книг.  Пусть  лучше
кто-нибудь другой берет, кто читает.
   Приходилось ученику рассказывать содержание книжки.
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
   С тех пор как Костя исправил свою двойку по русскому и  мы  с  ним  стали
вести общественную работу, наш авторитет среди ребят очень повысился.  Косте
разрешили играть в баскетбольной команде,  и  он  оказался  очень  способным
игроком.  Мы  выбрали  его  капитаном  своей  команды.  Костя  очень  хорошо
натренировал свою команду, и мы выиграли первенство в школьном соревновании.
От этого наш авторитет еще больше увеличился, и о нашей команде  написали  в
школьной стенгазете.
   Но еще не все было у нас благополучно.  Мы  с  Костей  упорно  продолжали
заниматься по русскому языку, но он как застрял на  тройке,  так  и  не  мог
сдвинуться с места. Ему казалось, что после тройки он тут же  сразу  получит
четверку, а потом и пятерку, но не тут-то было!
   Ольга Николаевна упорно продолжала ставить ему тройки, так  что  в  конце
концов Костя даже начал приходить в отчаяние.
   - Вы понимаете, - говорил он Володе, - мне теперь уже нельзя  учиться  на
тройку. Я библиотекарь в классе и  капитан  команды.  Про  меня  в  школьной
стенгазете написано. А я учусь на тройку! Куда это годится?
   - Потерпи еще немного, - сказал Володя. - Надо продолжать заниматься.
   - А я разве  к  тому  говорю,  чтоб  не  заниматься?  Я  все  равно  буду
заниматься, только мне Ольга Николаевна никогда не поставит  отметки  лучше,
чем тройка. Она уже привыкла, что я плохо учусь. Так  я  и  буду  ехать  все
время на тройке.
   - Нет, - ответил Володя, - Ольга Николаевна справедливая. Когда ты будешь
знать на четверку, она поставит тебе четверку.
   - Ах, скорей бы она поставила! - говорил Костя. - Во всем классе  один  я
троечник. Если бы не я, весь класс учился бы только на "хорошо" и "отлично".
Я всему классу дело порчу!
   Мы снова решительно брались за дело. Ольга Николаевна тоже  занималась  с
Костей отдельно после уроков, и он хотя медленно, но зато верно  продвигался
вперед. Прошло полтора месяца с тех пор, как Костя получил тройку, и  вот  у
него наконец появилась  четверка.  Это  было  радостное  событие  для  всего
класса.
   В тот день у нас было собрание, и Ольга Николаевна сделала  сообщение  об
успеваемости.
   - Теперь у нас в классе нет плохих отметок, - сказала она. - Мы изжили не
только двойки, но даже и тройки.
   Она сказала, что мы с Костей очень хорошо поработали и  Костя  подтянулся
так, что в дальнейшем сможет хорошо учиться.
   - В нашей школе есть очень хорошие классы, где много отличников и хороших
учеников, но такого дружного класса, как наш, где все учатся только хорошо и
отлично, пока больше нет, - сказала Ольга Николаевна. - Думаю, что и  другие
классы  последуют  хорошему  примеру  наших  учеников  и  добьются   хорошей
успеваемости. А вам, ребята, не нужно успокаиваться на достигнутом. Если  вы
успокоитесь и станете меньше работать, то опять можете снизить отметки.
   Потом выступил вожатый Володя и сказал:
   - Ребята, я напишу о вашем классе статью в школьную стенгазету, чтоб  вся
школа знала, как вы работаете, и  чтоб  другие  классы  могли  брать  с  вас
пример. А вы расскажите, что вам  помогло  добиться  хороших  результатов  в
учебе.
   - Я думаю, это оттого, что Ольга Николаевна нас хорошо  учила,  -  сказал
Ваня Пахомов.
   - Ольга Николаевна у нас очень хорошая, вот это и потому, -  сказал  Вася
Ерохин.
   - В классе не все зависит от учительницы, - сказала Ольга Николаевна. - И
у хороших учителей бывают такие классы, где не все ученики учатся хорошо.
   - Мы добились успехов потому, что Ольга Николаевна нас  хорошо  учила,  и
еще потому, что все захотели хорошо учиться, - сказал Толя Д„жкин.
   - Вот и скажите, почему все захотели? - спросил Володя.
   - Можно мне сказать? - попросил Костя. - Мне кажется, это потому,  что  у
нас в классе между ребятами настоящая дружба.  Каждый  думает  не  только  о
себе, но и о своих товарищах. Это я на себе испытал. Когда я  плохо  учился,
все ребята думали обо мне. Только я  тогда  был  еще  очень  глупый  и  даже
обижался. А теперь я вижу, что ребята хотели мне помочь и боролись за  честь
всего класса.
   - Ты правильно сказал,  Костя:  дружба  помогла  вашему  классу  добиться
успехов, - сказал Володя. - В вашем  классе  ребята  поняли,  что  настоящая
дружба состоит не в том, чтобы прощать слабости своих товарищей,  а  в  том,
чтобы быть требовательным к своим друзьям
   - Позвольте мне сказать, - попросил я. - Вот я теперь  понял,  как  нужно
относиться к своему другу. От него надо требовать, чтоб он был хорошим. Если
он ошибается, то надо ему сказать, а если не скажешь - значит ты сам  плохой
товарищ. Это я тоже на себе испытал. Костя сначала поступал неправильно, а я
помогал ему в этом, и от этого получился один только вред. А  потом  я  стал
требовательным к нему, и теперь я ему настоящий друг.
   - Ты рассудил правильно, - ответил Володя. Так мы разговаривали  долго  и
задавали разные вопросы, а потом Костя сказал:
   - Ольга Николаевна, я хочу попросить вас: поставьте мне  мою  четверку  в
дневник.
   - В конце недели я буду проставлять всем отметки, тогда и тебе  поставлю,
- ответила Ольга Николаевна.
   - Ну, поставьте сегодня, Ольга Николаевна, мне очень хочется!
   - Зачем же тебе так спешно? Твоя четверка от тебя не уйдет.
   - Я знаю, что не уйдет. Я хотел показать маме. Я давно уже  обещал  маме,
что у меня будет четверка по русскому языку.
   - Разве мама тебе без дневника не поверит? - спросила Ольга Николаевна.
   - Поверит! - ответил Костя. - Только, знаете,  на  словах  это  так...  А
когда в дневнике - это совсем иначе.
   - Правда, Ольга Николаевна, поставьте! Ему очень хочется! - стали просить
ребята. Володя тоже сказал:
   - Мы все просим, Ольга  Николаевна!  Только  ему,  а  остальным  в  конце
недели.
   Ольга Николаевна улыбнулась.
   - Ну, если. все просят... - сказала она и взяла у Кости дневник.
   Костя с волнением смотрел, как Ольга Николаевна поставила в его  дневнике
четверку.
   Мы с Костей вышли из школы, и я заметил, что, пока мы сидели в классе, на
дворе стало теплей. Мороз отпустил. С утра еще было холодно,  а  теперь  под
крышами  заплакали  сосульки.  Они  сверкали  на  солнышке,  как   блестящие
украшения на новогодней елке. В лицо нам дул ветер. Он был какой-то  мягкий,
теплый и ласковый. От него пахло вот как пахнет водой у реки в жаркий  день.
Казалось, что этот ветер примчался к нам прямо  с  юга,  из  широких  степей
Казахстана, где уже наступила весна и начался сев. На душе у меня стало  так
хорошо, так радостно! Сердце громко стучало в груди и  рвалось  на  простор.
Хотелось куда-то мчаться или лететь. В голове  теснились  какие-то  чудесные
мысли, от которых захватывало дух, хотелось быть добрым,  хорошим;  хотелось
сделать что-то необыкновенное, чтобы все удивились и чтобы  всем  стало  так
хорошо, как было мне.
   Вот какие мысли были у меня в голове. А Костя шел и  ничего  не  замечал.
Потом он остановился, вынул из сумки дневник и полюбовался на свою четверку.
   - Вот она, четверочка! - улыбнулся он. - Сколько я мечтал о ней!  Сколько
раз думал: вот получу четверку и покажу маме, и мама будет довольна мной.  Я
знаю, что не для мамы учусь, мама всегда говорит об этом, но все-таки я хоть
немножечко, а и для мамы учусь. Ведь ей хочется, чтоб ее сын был хорошим.  Я
буду хорошим, вот увидишь. И мама будет гордиться мной. Еще  поднажму,  и  у
меня будет пятерка. Пусть тогда  мама  гордится.  И  тетя  Зина  пусть  тоже
гордится. Пусть, мне не жалко. Ведь тетя Зина тоже хорошая, хотя и пробирает
меня иногда.
   Он остановился, спрятал в сумку дневник и огляделся  по  сторонам.  Потом
вздохнул полной грудью.
   - Ты чувствуешь? - сказал он. - Это весенний  ветер!  Скоро  весна.  Ведь
сейчас уже конец февраля, а февраль - последний месяц зимы.  Скоро  наступит
март, и придет весн