митингов  и  несанкционированных  выступлений.
Оружие гуманное,  но очень мощное.  Действует практически на все видео и
звуковые карты,  которые сейчас в  ходу.  Но  их  еще  не  использовали,
приберегают для серьезных заварушек.
   -- А защита есть?
   Маньяк молча кивает на записку.
   -- Понятно. Можно найти этого Чингиза в глубине?
   -- Найти-то можно.  --  Шурка улыбается. -- Вот только это тебе ничем
не поможет.  Пока он не посмотрит тебе в глаза, на серьезный разговор не
рассчитывай.
   -- Он поможет?
   Маньяк кусает губы.
   -- Сошлись на меня.  Скажи,  я очень просил помочь.  Но все еще будет
зависеть от того, какое впечатление ты произведешь.
   -- Что ему можно говорить?
   -- Чуть меньше,  чем мне.  Но совсем чуть.  Если вдруг...  если вдруг
сразу не признает... скажи, пусть вспомнит баржу на Васильевском.
   -- Баржу?
   -- Именно.   Кораблик  такой,   ржавый  и  без  мотора.   Баржа.   На
Васильевском острове.
   -- Спасибо.
   -- Было бы  за  что...  --  Маньяк задумчиво поглядывает на меня.  --
Слушай, как ты вообще... это переносишь?
   -- Что?
   -- Ну... все случившееся с дайверами.
   -- А что тут переносить?  --  отвечаю я вопросом.  -- Мы были, теперь
нас нет.
   -- Брось уж... нет.
   -- Как дайверов -- нет.
   -- Наверняка можно найти применение твоим способностям.
   Соглашаюсь:
   -- Я ищу.  Попутно с работой для одного знакомого, большого спеца, по
изготовлению каменных топоров и кремниевых наконечников для стрел.
   Маньяк кивает и переводит разговор:
   -- Ты слышал что-нибудь о своих коллегах?
   Настораживаюсь.  Непроизвольно. Я мог раскрыться перед ним, даже в ту
пору,  когда за  дайверами охотились все  более или менее крупные фирмы.
Это -- мое решение и мой поступок. Но -- только мой.
   -- Немного. Ты же понимаешь, я почти никого не знал реально.
   -- Чем они сейчас занимаются?
   -- Чем попало.  Кто-то программирует,  кто-то работает дизайнером,  а
некоторые --  в обслуге.  Некоторые вообще ушли из виртуальности.  Ты же
понимаешь... она была для нас меньшим наркотиком, чем для обычных людей.
   -- А ты не слышал о Темном Дайвере?
   -- Нет... не припомню. Кто это?
   -- Хех,  --  вздыхает Маньяк.  --  Понимаешь...  ходят такие слухи...
несмотря  ни   на   что,   один   дайвер  ухитряется  использовать  свои
способности.
   -- Как?
   Он пожимает плечами.
   -- Мне бы знать.  Это все слухи,  пойми.  Может,  и нет такого. Но, в
общем... он занимается взломом, ничего особенного.
   -- Дайвер --  взломом?  --  Я  не верю своим ушам.  --  Сейчас?  Как?
Подожди... нет, я бы слышал.
   -- Попробуй  узнать,  --  предлагает Маньяк.  --  Вдруг  это  правда?
Тогда...  сам понимаешь.  Считай, что есть много-много работы для твоего
приятеля, спеца по каменным топорам.
   -- Ты же теперь защиту разрабатываешь,  --  замечаю я.  -- Какая тебе
будет радость от появления дайверов?
   -- Ну,  я ведь не только на работе у компа сижу... -- очень прозрачно
уклоняется от ответа Маньяк.  -- А насчет защиты... появись сейчас снова
дайверы,  знаешь,  как  рынок  бы  ожил?  Тем  более...  как  ценился бы
специалист, немного знакомый с их методами взлома...
   Мы обмениваемся понимающими взглядами,  и мне начинает казаться,  что
два прошедших года куда-то делись.
   -- Саке будешь? -- спрашиваю я, наполняю рюмку.
   -- Нет,  что ты,  мне еще полдня работать,  --  с сожалением отвечает
Шурка.
   -- Так что ты можешь сказать про Темного Дайвера?
   Ох уж эта его манера коротких ответов и недоговорок...
   -- Чингиза спроси. Я от него и слышал.
   Хм. Какая интересная личность.
   -- Шурка, а ты что-нибудь знаешь про компанию "New boundaries"?
   -- Которую хакнули на днях?
   -- Пытались хакнуть вроде бы.
   -- Хакнули, да еще как.
   -- Темный Дайвер? -- с любопытством предполагаю я.
   -- Нет, это Падла работал. Дружок Чингиза, кстати. Хороший хакер.
   Надеясь,  что челюсть отвисла не слишком сильно, я смотрю на записку,
по-прежнему валяющуюся на столе.  Маньяк с удовольствием ест пирожные --
шарики из полупрозрачного желто-зеленого желе и пьет чай.
   Складываю записку, бережно прячу во внутренний карман пиджака.
   Кажется,  завтра...  нет, сегодня, мне придется нанести визит. И не в
глубине, в реальном мире.
   -- Шурка, а что там воровали? Серьезное что-то?
   Маньяк пожимает плечами:
   -- Да  Бог  его  знает...  Какую-нибудь  особенно  эргономичную мышь,
полагаю.  С  моторчиком и  автопилотом.  Или шлем с  турбонаддувом.  Или
виртуальный комбинезон с  шилом в заднице для имитации уколов шприцом...
Это же  компания безумная,  делает всякий хлам для ламеров,  нормальному
человеку он в жизни не нужен.
   -- А зачем туда полез опытный хакер?
   -- Ленька,  так,  продать можно и  полную ерунду,  если  она  спросом
пользуется.  Вот  только  там  защита  оказалась  хорошая...  --  Маньяк
усмехается.
   -- Твоя? -- догадываюсь я.
   -- Угу. Только Чингизу не говори, расстроится ведь человек.
   -- Падла погиб в реальности,  -- осторожно говорю я. -- Действительно
умер.
   Шурка поднимает голову, внимательно смотрит на меня:
   -- Леонид, да ты что? Поверил?
   -- Говорят...
   -- Да  они  сами и  пустили слух небось!  Чтобы отвадить гостей.  Уже
сколько раз такие слухи ходили!  С®езди на Митинский радиорынок, подойди
к палатке Е-35,  и спроси Падлу, он там частенько подрабатывает продажей
железа... а не слушай всякую ерунду...
   -- Когда-то и вирусы, которые уничтожают железо, казались выдумкой.
   Маньяк качает головой:
   -- Слушай...  Леня...  Ну  ты словно первый день в  глубине!  У  меня
сейчас подруга --  из  отдела сбора  информации.  Все  новости я  первый
узнаю.  Поверь,  если  появится  оружие,  способное убивать  из  глубины
по-настоящему, я узнаю раньше президента "Virtual guns"!
   Я не могу ему не верить. И чувствую, как отпускает что-то, весь вечер
сжимавшее грудь.
   -- Что за подруга-то?
   Маньяк морщится:
   -- Да ничего...  симпатичная. Только тупая как пробка. Веришь -- я ее
трахаю, а сам плачу...
   Я  начинаю смеяться первым.  Шурка мрачно смотрит на меня,  морщится,
словно вспоминая, что сказал. Потом тоже улыбается.
   -- Нет такого оружия,  поверь.  Компьютер убить -- можно. Человека --
фиг! Я бы первый из глубины смылся, появись такая штука.
   -- Почему? По улицам тоже ходить опасно, машина может сбить...
   -- Ленька,  да представь,  что начнется в  глубине,  если в ней можно
будет убивать!  Если  каждый пацан,  дорвавшийся до  компьютера,  сможет
уложить обидчика -- по-настоящему!
   -- Представляю, -- говорю я. Мне снова не хочется смеяться.
   -- Под виртуальность ведь до сих пор нет нормальной юридической базы,
-- размышляет  вслух  Маньяк.  --  И  даже  обвинить  в  убийстве  будет
невозможно.
   -- Да не в этом дело,  --  говорю я.  -- Представь пьяного в глубине.
Представь обкуренного.  Подростка без  тормозов.  Психопата.  Человека в
депрессии.  Когда не  видно настоящей крови.  Когда все как бы  в  игре.
Мрак!
   -- Вот именно. Если такая штука появится, глубине -- конец...
   Маньяк морщится, словно вслушиваясь во что-то.
   -- Мне пора, Ленька. Обеденный перерыв кончился!
   Я  едва  успеваю пожать ему  руку --  Маньяк кидает на  стол деньги и
выбегает из ресторана.  Да, научила его Америка трудовой дисциплине. Это
не Питер, где он порой забегал в обед ко мне пива выпить.
   Наверное, и мне пора.
   Надо поспать, хотя бы немного.
   Расплачиваясь с  официантом,  я  на  миг  складываю  ладони,  сцепляю
пальцы...  Это самый безобидный и  простой "внешний" знак дайверов.  Его
знают даже начинающие. Уж очень ловко парень орудует с тарелками... быть
может, тем же способом, что и я?
   Официант не обращает на приветствие ни малейшего внимания.
   Что ж, глупо было надеяться на иной исход.

        101

   Я проснулся около десяти.
   За окном стучал дождь.  Тихий,  монотонный.  В  такой хорошо уезжать.
Стоять в  тамбуре,  глядеть на мокрое окно,  курить...  И  чтобы в  купе
сидели друзья...  нет,  лучше не друзья,  а  приятели,  с которыми нужно
пить, а не открывать душу. А на столике чтобы ждала первая из бутылок, а
кто-то уже разворачивал бутерброды и раскладывал нехитрую закуску.
   В  такой дождь надо  уезжать от  любимой.  Нет...  не  обязательно от
любимой, вообще -- от любви. Из любимого города, от любимой работы.
   Хотя уезжать от любимой -- это лучше всего.
   Причем -- навсегда.
   -- У меня дип-горячка, -- сказал я. -- Слышите?
   Некому меня  услышать.  У  Вики ведь нет  дип-психоза.  Она  пошла на
работу,  нормальную человеческую работу. А я остался, чтобы побродить по
квартире,   что-нибудь  сделать  по   хозяйству...   и   нацепить  серый
пластиковый шлем.
   Нет уж. Сегодня у меня другие планы.
   Я  должен найти этого типа,  Чингиза.  И  получить от  него  то,  что
необходимо в глубине.
   С этой мыслью я и соскочил с кровати.
   Лег я  около шести,  и голова еще была совершенно чумная.  Я прошел в
ванную, стянул майку и трусы, забрался под душ, повернул кран.
   Воды хлынула ледяная. Совершенно. Чертыхаясь, я выключил воду. Не зря
вчера перед домом шумел экскаватор и разрывали трубы.
   Одна  из  самых  больших  радостей жизни  --  полусонному влезть  под
горячий  душ,   погонять  температуру  вверх-вниз,  обтереться  шершавым
полотенцем.
   И то не получается.
   Летом  я  бы  еще  рискнул  принять  ледяной душ,  но  не  сейчас,  в
промозглый холод.
   Черт  возьми,  дело  ведь  даже не  в  гигиене,  потерплю до  вечера.
Проснуться толком не получится, так и прохожу весь день полусонный!
   Хотя...
   В моем гостиничном номере в Диптауне тоже есть ванная комната.
   Принять душ в глубине... замечательная идея...
   И очнуться вечером, когда придет с работы Вика.
   -- Хрен,  --  коротко ответил я самому себе.  Снова влез в ванную и с
воплем облился ледяной водой.
   Кажется, мне недавно хотелось спать? Судорожно растираясь полотенцем,
я поискал в себе остатки сонливости и ничего не нашел.
   Записка,  врученная  мне  Маньяком,  была  распечатана и  торчала  из
принтера.  Молодец,  Вика.  Помнит,  как надо поступать с информацией. Я
оторвал листок, посмотрел.
   Телефонного номера не  было,  только адрес.  Чингиз жил в  центре,  у
Красных Ворот. Это хорошо, добираться по прямой, и не слишком долго...
   Я спрятал листок в карман и пошел одеваться.

   Вот об этом надо было предупреждать...
   Я  постоял  перед  ажурными  металлическими  воротами,   за  которыми
виднелась будочка охраны и  два  каменнолицых мордоворота в  полувоенной
форме.  За будочкой -- аккуратный, ухоженный сад, лишь дальше здание. Не
очень высокое,  этажей пятнадцать, зато такой причудливой формы, будто я
не в Москве, а в Диптауне.
   -- Жаль, смокинг забыл, -- буркнул я самому себе под нос.
   Чингиз, оказывается, "новый русский".
   А я думал -- хакер.
   Я протянул руки к воротам --  и те плавно, беззвучно распахнулись. На
каменных мордах охранников проступили ухмылки.
   В конце концов!
   Я подошел к будочке.  На меня смотрели с любопытством, но здороваться
не  спешили.  Никак я  не походил на обитателя или гостя этого дома.  Не
заслуживал уважения.
   -- Мне в тридцать первую квартиру, -- сказал я, украдкой заглядывая в
бумажку.
   Видимость вежливости со мной соблюдали.
   -- Вас ждут?
   -- Нет... наверное.
   -- Тогда -- что?
   Крепкие парни,  и скучновато им тут. Весь день улыбаться нуворишам --
щеки сморщатся.  А  тут пришло недоразумение в потертых джинсах и старой
куртке, стоит без зонта под унылым дождем...
   -- Тридцать первая... -- вдруг сказал второй охранник.
   -- А...
   Рожи сделались кислыми. Так... похоже, в эту квартиру приходят разные
гости...
   -- Как представить? -- Охранник поднял трубку.
   -- Скажите,  что пришел человек от...  -- Я запнулся. Нет уж! Сколько
раз попадал в недоразумения,  а сейчас и лицом в грязь уложить могут. --
...от Александра Летова.
   -- Ваше имя?
   -- Оно ничего не скажет.
   Пожалуй,  у  охраны было свое мнение о  процедуре,  но  тут на другом
конце домофона ответили.
   -- Доброе  утро,  --  отчеканил  парень.  --  Проходная беспокоит.  К
Чингизу  Сергеевичу  посетитель.   Да,  пригласите,  пожалуйста,  будьте
любезны.
   Он  ждал,  косясь в  маленький телевизор,  по  которому беззвучно шел
футбол.  Его напарник,  развалившись на  диване,  смотрел в  мониторы --
видимо, по всему периметру здания камеры.
   Я тоже ждал. Скрючившись под дождем.
   -- Чингиз Сергеевич?  Проходная беспокоит... Да. Мужчина средних лет,
обычной наружности,  не  представился.  Сказал,  что  он  от  Александра
Летова.
   Когда охранник поднял голову, в глазах у него была искренняя радость:
   -- Какого еще Александра Летова? А?
   -- От Маньяка! -- брякнул я.
   -- От  маньяка,  --  сощурившись,  повторил в  трубку  охранник.  Его
напарник чуть-чуть подобрался,  рука легла на бедро. А кобура пистолета,
кстати, открытого ношения... -- От какого еще маньяка?
   -- Скажите, пусть вспомнит баржу на Васильевском острове в Питере! --
отчаянно выкрикнул я,  понимая, что сейчас мне светит КПЗ, а не квартира
Чингиза.
   -- Он  говорит  про  какую-то  баржу  на  Васильевском острове...  --
Охранник замолчал. -- Да. Понял. Спасибо, всего доброго.
   Трубка брякнула об аппарат.  С  натужной благожелательностью в голосе
охранник сказал:
   -- Пройдете  по  дорожке  и  налево.   Третий  под®езд.   Охрана  вас
пропустит. Всего доброго.
   С двумя буравящими взглядами в спине я пошел к зданию.  Ощущение было
такое,   словно  меня  в  последний  момент  помиловали  и  отвязали  от
электрического стула.
   И не думал,  что в обычной,  реальной,  московской жизни бывают такие
захватывающие ощущения.
   Может быть...
   Нет. Нет. Об этом даже думать нельзя!
   Если снова приступ...
   Нет.
   Это не глубина.  Не виртуальное пространство,  в котором блуждает мое
сознание,  возводя дворцы и руша города. Это обычная Москва, обычный дом
миллионеров, обычная охрана.
   Все в порядке, ничего страшного.
   Сколько здесь было под®ездов --  не знаю.  Может быть,  всего три. По
двенадцать квартир в каждом.
   Внутри оказался еще один пост,  тоже с  двумя охранниками.  Настолько
похожими на  парочку у  входа,  будто  и  в  реальной жизни давным-давно
создан  типовой  набор  тел.   "Новый  русский",  "бывший  интеллигент",
"бдительный охранник"... Вот эти -- из третьего типа.
   -- Документы, -- тоном, не терпящим возражений, сказали мне.
   Пришлось  достать  паспорт  и  ждать,  пока  охранник,  неумело  тыча
пальцами по  клавиатуре,  введет в  компьютер мои  данные.  Кажется,  он
заполнил даже графу "пол" и "национальность".
   Интересно,  тут  со  всеми гостями так  поступают?  Не  верю.  Скорее
сортируют по внешности.
   -- Нажмете двенадцать, -- сообщили мне, наконец возвращая паспорт. --
Лифт поедет до четырнадцатого этажа.
   Лифтов было два.  Как в обычном доме из "неплохих".  Вот только здесь
их было два на двенадцать квартир.
   А  почему четырнадцатый этаж,  интересно?  Тем  более,  если нажимать
двенадцать?
   Часть квартир двухуровневые?
   И  к чему фраза о том,  что лифт "поедет"?  Неужели у них тут большую
часть времени лифты стоят сломанные?
   Сам лифт был таких размеров,  что в  нем хотелось установить джакузи.
Сходство с  ванной комнатой дополняли зеркальные стены и  черный матовый
потолок. На полу лежал ковер. Чистый.
   А  кнопок и  впрямь только двенадцать.  У  каждой еще  узкая прорезь,
словно для магнитной карточки. Еще и на этаж не просто так поднимешься?
   Но  на нажатие двенадцатой кнопки лифт мягко пополз вверх.  Откуда-то
из стен заиграла мягкая музыка.
   Черт, что я там делать буду, у этого Чингиза? Стоять в уголке холла и
жалобно канючить запрещенные,  классифицированные как  оружие программы?
Напоминать про какую-то баржу, где сам я и не был никогда?
   Додумать не удалось -- двери лифта открылись.
   Прямо в квартиру!
   В  общем-то там был еще небольшой тамбур и  могучая дверь,  наверняка
стальная под деревянной обшивкой. Но она была распахнута.
   Я осторожно шагнул вперед,  в холл.  Квадратный, метров семь на семь.
Высоченный  потолок  венчался  чем-то  вроде  стеклянной  пирамидки,  по
которой барабанил дождь. Квартира и впрямь была двухуровневая, на второй
этаж вела спиральная лесенка.
   И никого.
   -- Эй... -- позвал я.
   Слово подходило к  обстановке не  больше,  чем мои старые джинсы.  Но
какого-то эффекта я  все-таки добился.  Из одной из двустворчатых дверей
мягко вышла собака, двинулась ко мне.
   Обожаю золотистых ретриверов!
   -- Привет,  пес,  --  садясь на корточки,  сказал я. -- А где же твой
хозяин?
   Ретривер обнюхал мою ладонь и вежливо позволил почесать себе за ухом.
   -- Может, ты и есть Чингиз? -- предположил я. -- Тогда привет тебе от
Маньяка.
   -- Привет давай мне. А его зовут Байт.
   Мужчина появился вслед за псом,  и так же неслышно. Подошел, протянул
руку:
   -- Чингиз.
   Откуда родители выкопали ему это имя -- не знаю. Может, у него и были
где-нибудь  далеко-далеко восточные,  например татарские,  корни.  Но  в
общем-то он скорее на шведа походил.  На образцово-показательного шведа.
Высокий,   крепкий.  Светлые  волосы  до  плеч,  и  тип  лица  северный.
Загорелый,  но явно очень светлокожий.  В спортивном костюме, вот только
не в китайской подделке,  а в настоящем "Адидасе", в кроссовках. Никогда
не видел людей, которые по квартире ходят в кроссовках "Рибок". Впрочем,
я и квартир таких не видел никогда.
   -- Леонид...
   -- А что охране не назвался?
   -- А чем бы это помогло?
   -- Логично. -- Чингиз кивнул. -- Не спешишь?
   Манера сразу переходить на "ты" у него была настолько непринужденной,
что никаких возражений не вызывала.
   -- Не очень...
   -- Ну и хорошо... Байтик, не приставай к человеку!
   Пес вынул нос из моей ладони и обиженно побрел прочь.
   -- Что пьешь?  --  поинтересовался Чингиз.  --  Раздевайся, вешай все
сюда.
   Платяной шкаф в  холле был размерами едва ли  не с  нашу прихожую.  Я
стянул куртку, пытаясь привести мысли в порядок. Не просто крутизна -- а
очень большая крутизна.  Откуда у  Шурки такие знакомые?  Да и  какой он
хакер, этот тип с воинственным именем и повадками крупного мафиози?
   -- Что пьешь-то, Леонид?
   -- Да все, что горит. -- Я решил держаться до конца.
   -- Уже хорошо. Пошли на кухню пока.
   Длиннющим и широким коридором,  с картинами на одной стене и окнами в
другой,  выходящей на площадь у метро,  мы побрели на кухню.  Чингиз шел
впереди,  под  мокрой от  пота тканью костюма гуляли мускулы.  Могуч.  И
беззаботен,  по  сравнению с  царящей внизу паранойей.  Вот достал бы  я
сейчас нож и всадил ему между лопаток.
   Впрочем,  будь я  киллером,  все  равно бы  так не  поступил.  Убьешь
хозяина,  а  в  квартире  потом  заблудишься.  Будешь  блуждать  неделю,
временами натыкаясь на источники воды --  биде и писсуары, месторождения
пищи -- какие-нибудь шоколадные скульптуры под стеклянными колпаками...
   Шоколадная  скульптура на  кухне  и  впрямь  стояла,  почти  метровой
высоты.  Только без колпака. Мальчик-негритенок с веткой какао в руке. У
мальчика было отломано одно ухо -- видимо, кто-то очень проголодался.
   Зато  сама  кухня как-то  успокаивала...  было  в  ней  некое подобие
привычного.  Словно взяли обычную кухню,  растянули по  всем  измерениям
раза в  два и успокоились.  Ну еще заполнили пространства уютной мебелью
из лакированного дерева, техникой, пакетами с едой...
   А ведь очень по-холостяцки тут все. Один он живет, похоже.
   -- Коньяк для знакомства...  не пойдет...  -- размышлял вслух Чингиз.
-- Водочку... напьемся.
   Он  пристально  посмотрел  на  меня,  кивнул,  будто  удовлетворенный
чем-то.
   -- Точно напьемся... Пиво не хочу, хотя... Ты пиво хочешь?
   Я  разглядывал кухню,  пытаясь обнаружить на  барной стойке в  уголке
пивные краны.  И  обнаружил.  "Гиннес",