ров,  задействованных во  втором
режиме  проверки,   подобные  эффекты  появятся  к  концу  второго  года
эксперимента.
   Все молчат.
   Все думают о своем.
   Я тоже.
   Именно это убило Ромку.  Не просто известие о том,  что Дибенко довел
дело  до  появления искусственного интеллекта.  Не  только  информация о
возможности копирования своего "я" в виртуальный мир.
   Вот  что  заставило его паниковать,  убегать с  файлом,  прятать его,
путать следы.
   Будущее он увидел.  Человеческое будущее.  Не людей,  которые ходят в
глубину работать,  отдыхать,  дружить и  любить.  И  даже не людей,  для
которых глубина -- лишь воровство, свара, подлость, разврат.
   Миллионы придатков к виртуальным сознаниям. Миллионы живых автоматов,
с   красными  воспаленными  глазами  и   дряблыми  мускулами,   миллионы
разрезанных на куски половинок, рвущихся к мониторам, шлемам, "Глубинным
контейнерам",  к чему угодно -- лишь бы электронная игла пронзила разум,
сшивая их в единое целое с потерявшейся в глубине частью...
   Вот  оно,  наше будущее.  Сладкий рай  элоев,  живущих в  виртуальных
садах.
   Ну  и  стада морлоков,  конечно же.  И  не обязательно,  что по ночам
морлоки  будут  обчищать квартиры элоев  и  вгрызаться в  сладкую плоть.
Время  ночных монстров прошло,  мистер Уэллс.  Вам  повезло,  британский
мечтатель.  Информация --  власть,  всемирная сеть --  власть, шарахнуть
ядерной ракетой вполне можно из глубины,  роботов-полицейских тоже можно
научиться делать. А обнести бетонные бункеры с "глубинными контейнерами"
колючкой  под  током  и  поставить  к  автоматическим пулеметам того  же
Императора из "Лабиринта" -- совсем не сложно.
   Впрочем, к чему все эти страхи?
   И без того будет невесело.
   "Учись хорошо, сынок, сможешь в раю жить..."
   "Да к чему нам этот отпуск? Лучше купим себе "Глубинный контейнер"! В
глубине отдохнем!"
   "А  сосед-то,  слышал,  помер  неделю назад?  Мне  вчера его  виртуал
рассказал. Посидели, выпили за упокой бренного тела..."
   -- Это бессмертие,  -- резко говорит Чингиз. -- При достаточно долгом
пребывании под  "искусственной натурой" виртуальная личность может стать
полностью автономной. Наверняка.
   -- В  гробу  я  видал  такое  бессмертие...   --  как-то  не  слишком
убедительно бурчит Падла.
   -- Вот не зарекайся. Станет гроб поближе -- задумаешься.
   -- А я бы попробовал, -- радостно сообщает Пат. -- В полный рост!
   -- И  остался бы  в  глубине навсегда наглым пацаном...  --  замечает
Чингиз.
   -- Захотел бы, так остался. Какая разница?
   -- Ребята,  что  мы  собираемся с  этим  всем делать?  --  спрашивает
Маньяк.
   Вот так всегда.  Сидишь,  перевариваешь полученную информацию, а тебя
заставляют отвечать на вопросы.
   И что самое обидное -- на вопросы, не имеющие ответа.
   -- Уничтожить файл,  как хочет Дибенко,  это необратимый поступок, --
говорит в пространство Маньяк. -- Я бы не советовал...
   -- Отправим на мою машину? -- предлагает Чингиз. -- А?
   -- Почему на твою?  --  Я захлопываю томик.  --  А на мою?  На машину
Маньяка?
   -- В мою квартиру, полагаю, войти труднее, чем в чью-либо другую.
   -- А в виртуальности?
   -- Ключи.  Закроем моим,  твоим...  несколькими ключами.  После этого
файл будет доступен, лишь если мы примем общее решение.
   -- Закрывайте вы,  ребята, -- говорит Маньяк. -- Вчетвером. Вы живете
в  одном городе...  это разумнее.  Наше мнение вы учтете в любом случае,
полагаю?

         * Часть четвертая. ЗЕРКАЛО * 

        00

   Глубина-глубина, я не твой...
   Я  снял  шлем.  Подумал немного и  водрузил его  на  монитор,  поверх
забавных фигурок из  яркого синтетического меха.  Они  у  меня давно,  с
какой-то крупной компьютерной выставки... сидят тихонечко, приклеенные к
монитору,  смотрят  на  меня  прозрачными бусинками  глаз.  Может  быть,
шепчутся иногда о своем... когда я ныряю в очередной раз.
   Ну что, дайвер, доигрался?
   -- Вика, выход. Окончание работы.
   -- Выполняю.
   Я  успел  заметить время на  гаснущем экране.  Половина первого ночи.
Ничего...  нормально поработал.  Голова болит,  но не так сильно,  как я
боялся.
   Лабиринт мы хакнули. Мост я преодолел. В Храм вошел. Файл получил. Да
еще и  оружие из рук Дибенко...  запретное оружие,  о котором я так и не
сказал ребятам.
   Почему мне совсем не радостно?
   Да, Дмитрий Дибенко убьет глубину. Но вовсе не так, как я думал.
   Будет  ли  оружие  третьего  поколения  эффективным  против  странных
симбионтов --  наполовину людей,  наполовину программных порождений?  Не
знаю, но инстинкты говорят, что не будет.
   А я, как любой дайвер, привык верить инстинктам.
   Кстати,  это  ведь  дополнительный аргумент в  пользу  "искусственной
натуры". Не только пряник, но и кнут...
   Беда не  в  "глубинном контейнере",  штука это  дорогая,  сложная,  и
массовой забавой не  станет.  Разве что  для  желающих как можно быстрее
перенести свою личность в глубину.  Всякие тяжелобольные, алчущие успеть
обрести бессмертие,  пусть даже в такой странной форме. Или совсем уж не
считающие денег люди, Чингиз, например.
   Дип-программа победила  именно  своей  простотой.  Она  не  требовала
ничего!  Даже виртуальные шлемы и комбинезоны стали полезным,  приятным,
но не обязательным дополнением. А в общем-то хватает компьютера, модема,
выхода в Интернет и маленькой программки...
   Чтобы обрести в глубине бессмертие, чтобы получить электронный слепок
себя -- потребуется лишь еще одна программа. Большая, признаем сразу. Но
и мощности машин возросли.
   Копия... новая личность... электронный симбионт...
   Можно долго путаться в терминах. Можно проверять, экспериментировать,
спорить.  Скорее всего тут все сразу.  Не  просто соблазн,  а  настоящее
искушение.
   Кто устоит?
   И чем станет Диптаун, когда количество электронных копий сравняется с
количеством живых людей?  Все ли построенное в глубине им нужно? От чего
они  откажутся с  легкостью,  что  оставят для несовершенных людей,  что
снесут,  как не заслуживающее внимания? Что в них будет от прототипов, а
что -- собственное?
   Или я все-таки боюсь невозможного? Виртуальный персонаж оттягивает на
себя  часть  общих  ресурсов  сети,  обычный  пользовательский компьютер
физически не  в  состоянии поддерживать виртуальную личность.  Пока идут
эксперименты  и   нагрузка  растет  незаметно...   но   если  количество
виртуальных персонажей  станет  измеряться десятками,  сотнями?  Сколько
способна выдержать сеть?
   И что предпримут электронные мороки, когда осознают, а они сумеют это
осознать, что скованы материальными рамками?
   Прекратят  появление  новых  виртуальных личностей?  Возьмут  в  руки
оружие?
   Или...
   Машины,  на  которых мы сейчас работаем,  практически достигли своего
предела.  Из кремния и германия выжали все доступное.  Но количественный
рост   рано  или   поздно  сменяется  качественным.   Вот-вот   появятся
компьютеры,  созданные на совершенно новых принципах.  Я прекрасно помню
времена,  когда "386" считался могучей профессиональной машиной.  Сейчас
сказать,  что работаешь на "пентиуме" или "пентиуме-2" --  все равно что
пожаловаться на несложившуюся жизнь.
   Все зависит от того, когда и как Дмитрий Дибенко собирается выбросить
на  рынок свое новое изобретение...  программный комплекс "Искусственная
натура". События пойдут либо в одном, либо в другом направлении.
   Но Дибенко я в конце концов могу спросить.
   Остается еще вопрос,  что с  этой программой собирается делать Темный
Дайвер.
   Опубликовать в сети открыто?
   Пиратски продавать за бешеные деньги?
   Использовать для себя лично?
   Начать компанию борьбы с "Искусственной натурой" раньше,  чем Дибенко
выдвинет ее на рынок?
   Поискать в программной оболочке слабые места?
   Сплошные вопросы. Я не знаю о Темном Дайвере ничего. Мне кажется, что
я догадываюсь... но я предпочел бы не знать.
   Я  медленно встал из  тонко скрипнувшего кресла.  Привычно разделся в
темноте,  положил расстегнутый комбинезон на спинку.  Посмотрел на дверь
спальни.
   Слабая-слабая ниточка света под притолокой. Мост между явью и сном...
   Я подошел к двери, тихонько приоткрыл, заглянул...
   Вика  не  спала.  Сидела  на  разобранной постели,  перед  включенным
ноутбуком,  смотрела в  пустой экран,  на свою любимую заставку --  лес,
девушка с луком в руках, рядом сидит волк...
   Лучше бы она уже спала!  Я не стал бы ее будить.  А завтра --  уже не
рискнул бы задавать вопросы...
   -- Доброго времени суток... Нике... -- сказал я.
   Вика зябко повела голыми плечами. Сказала, не оборачиваясь:
   -- Доброго... Стрелок...

        01

   Я сел рядом.
   Странно это все,  если посмотреть со стороны.  Сидит почти обнаженная
женщина...  сидит рядом полуголый мужчина...  Сидят люди,  которые любят
друг друга.  Которые испытали в жизни чуть больше,  чем обычно достается
человеку.
   Сидят и молчат, потому что каждое слово будет лишь приближать беду.
   -- Вика...
   Она чуть повернула голову, посмотрела на меня. Спросила:
   -- Леонид, разреши, я закурю?
   Все не то. Все не так. Она спрашивает у меня разрешения закурить...
   -- Дай и мне тоже...
   Вика  достала  из  тумбочки  пачку  сигарет,   крепких,  не  дамских,
зажигалку,  пепельницу.  Вот те раз.  Конечно, я в ее вещах не роюсь. Но
хотя бы запах заметить должен был? Наверное, должен...
   -- Ты вошел в Храм?  --  спросила Вика,  щелкая зажигалкой. Протянула
мне огонек. Опять все не то... опять все не так...
   -- Да. Вошел.
   -- Я очень рада, Стрелок. В чем была проблема?
   -- Мост,  Вика.  Мост  из  моих снов.  Мост,  по  которому невозможно
пройти.
   -- Как странно...  -- Она глубоко затянулась, отложила сигарету. -- Я
ожидала чего-то, связанного лично с тобой... но настолько прямо...
   -- Как это могло случиться, Вика?
   -- Не  знаю.  Может быть,  там  система с  обратной связью,  каким-то
образом проецирующая твои страхи...
   -- Я  не о  том.  Как случилось,  что ты стала ходить в  глубину и не
говорить мне об этом?
   -- Ты поверишь мне?
   -- Да.
   Вика улыбнулась. Протянула руку, погладила меня по плечу.
   -- Я хотела помочь. Просто помочь тебе... когда ты заблудился. Больше
ничего.
   Я молчал.
   -- У тебя дип-психоз,  Леня.  Давным-давно.  Ты тонешь, дайвер. Может
быть, в этом и моя вина. Я всегда любила что-то здесь, в настоящем мире.
Твоя любовь, твоя радость, твоя жизнь -- там.
   -- Неправда...
   Слова  --  тяжелые,  неповоротливые,  неудобные.  Говорить --  словно
грызть камни.
   -- У меня есть ты...
   -- Да,  наверное.  Но даже я --  там.  В глубине. Ты не хочешь в этом
признаться,  самому себе не хочешь.  Но для тебя я  все равно осталась в
глубине. Вот и вернулась в Диптаун... чтобы стать собой.
   -- Давно?
   -- Давно. У меня не сразу получилось.
   -- Нике...  --  сказал я,  глядя на нее.  -- Нике... я дурак. Я сразу
должен был догадаться.  Нике --  Виктория.  Греки-римляне...  Ты даже не
пряталась.
   -- Зачем?   Я  знала,   что  когда  ты  поймешь,  случится  беда.  Но
обманывать... не хочу. Тебя -- не хочу.
   -- Вика, почему ты так ненавидишь Дибенко?
   -- Я?  --  Вика повернулась,  удивленно посмотрела на меня.  -- Я его
вовсе не ненавижу. Может быть, не люблю. Но это другое.
   -- А почему так не любишь?
   -- Леонид,  это --  важно?  Сейчас,  здесь, когда мы вдвоем... и не в
глубине... это важно?
   -- Да! -- резко сказал я.
   -- Ну  хорошо...  Он  преждевременный гений.  Он  сделал то,  к  чему
человечество еще не  готово.  Морально-этически не  готово.  Такое часто
бывает, творцы атомной бомбы тоже поспешили. Но представь себе Эйнштейна
или Бора,  на смертном одре твердящих,  что атомное оружие --  благо,  и
применять  его   надо   почаще.   Преждевременные  гении   всегда  могут
остановиться... Дибенко -- может, но не хочет. Поэтому я его и не люблю.
   -- Бог с ним, с Дибенко... -- Я сглотнул. -- Бог ему судья... Вика...
а Ромка?
   -- Что Ромка?
   -- Тебе не жаль его?
   -- Леня, о чем ты?
   -- Зачем ты втравила его в эту авантюру?
   Я смотрел ей в глаза.  И видел,  как они медленно-медленно темнеют...
то ли в непонимании, то ли в обиде.
   -- Кто втравил?
   -- Темный Дайвер...
   Я замолчал.
   -- Леня... почему ты решил, что я -- Темный Дайвер?
   Почему я так решил?  Хотел бы я сам это понять.  Вот просто решил,  и
все.  Хотя нет,  кажется, понимаю. Вначале я решил, что Темный Дайвер --
это Нике. Потом я понял, что Нике -- это Вика.
   И  приравнял половинки уравнения,  забыв,  что  в  одной еще  остался
неизвестный член.
   -- Стрелок,  я не Темный Дайвер.  Я пошла с вами в "Лабиринт"... я не
хотела  оставлять тебя  одного и  не  хотела признаваться,  что  хожу  в
глубину. Я обманула тебя. Прости. Но я не Темный Дайвер.
   -- Вика...
   -- Мне нечего искать в глубине, Леня. И некого терять... кроме тебя.
   -- Вика...  --  повторил я.  Все слова куда-то  делись.  Были колючей
холодной галькой... были злым песком обиды на губах.
   Все слова исчезли. Только имя осталось.
   -- Вика...
   -- Ты не любишь,  когда тебе помогают,  Леня. Ты привык быть сильным.
Привык  помогать сам,  привык  спасать,  привык вытаскивать и  защищать,
привык бороться и побеждать... -- Она улыбнулась: -- Дайвер... ты будешь
тащить  утопающего за  волосы,  даже  если  сам  наглотаешься воды...  И
оттолкнешь чужую руку... в лучшем случае -- позволишь плыть рядом.
   -- Вика... Это неправда...
   -- Это  часть правды,  и  довольно большая.  То,  что  два года назад
сломало нас  всех,  ударило по  тебе сильнее всего.  Ты  не  нашел себя,
Леонид.  Даже Ромка --  нашел. Несмотря на то, что с ним случилось. А ты
закрылся.  Обрезал все ниточки,  отказался искать выход. Ты сказал себе,
что ты больше не дайвер.
   -- Но я действительно не дайвер, Вика. Я никто.
   -- И поэтому ты пошел таскать нарисованную мебель?  Пить нарисованную
водку в дешевых виртуальных барах?
   -- Да. Потому что я теперь -- никто.
   Вика покачала головой. Снова коснулась моей руки.
   -- От кого ты бежишь, Леонид? От кого или от чего?
   -- Я хотел бы знать,  куда я бегу, Вика. Я знаю, что потерял, но я не
знаю, к чему приду.
   -- Леня...
   Она обняла меня,  обняла так неожиданно, что я вздрогнул. Прижалась к
груди.
   -- Леня, ты ничего не потерял...
   Я не ответил. Сидел, обнимая ее, уткнувшись лицом в волосы... сидел и
молчал. Она не права, но я не скажу этого.
   -- Леня,  дайвер --  это то,  что дается свыше. Богом, судьбой, игрой
генов...  тут пусть каждый верит в свое.  Что ты потерял,  Леня?  Умение
выйти из глубины в тот миг,  когда захочешь?  Оно с тобой. Умение видеть
то, что невидимо другим? А разве это было главным, Леня?
   Главным... не главным... Разве в этом дело.
   Это было моей судьбой...
   -- Я  знаю,  о  чем ты  думаешь.  Ты мог творить чудеса...  маленькие
чудеса,  пока был  просто дайвером.  Большие чудеса,  когда встретился с
Неудачником. Потом это исчезло, не только у тебя, у всех... но разве это
было главным, Леня?
   -- Это было моей судьбой.
   -- Это   было  лишь  тем,   как  ты   строил  свою  судьбу.   Формой,
инструментом,  но  никак не  сутью.  Леня,  сколько было  подлецов среди
дайверов?
   -- Мы воровали. Чужие программы, чужие деньги, чужие секреты.
   -- Многие? Часто?
   -- Нет, но...
   -- Сколько среди нас было подлецов,  Леня?  Сколько дайверов обратили
свой дар во зло?  Азарт, игра, взлом, кража... Так или иначе -- никто не
опустился  до  подлости.   Можно  преступить  законы  общества,   нельзя
преступить законы морали -- помнишь?
   -- Пока мы все были вместе.  Пока у нас был свой кодекс чести.  А что
теперь?
   -- Ты о Темном Дайвере?
   -- О  нем  в  первую очередь...  про других мы  ничего не  знаем.  Он
сохранил свой дар в полную силу. Если верить Дибенко...
   Вика вздрогнула.
   -- Я  говорил с  ним сегодня.  Если он  не  врет --  Темный Дайвер не
просто сохранил,  он  преумножил свои способности.  Он  гоняется за  тем
файлом,  за  которым послал Падлу и  Ромку.  Он  ненавидит Дибенко...  и
пытается навредить ему.
   -- Так вот почему ты спросил меня о Дибенко...
   Я не ответил -- лишь взял ее за руку.
   Почему я  не  увидел ее  глаз  в  глазах Нике?  Почему не  услышал ее
голоса, не почувствовал тепла ее ладони?
   Потому что забываю ее --  настоящую? Не ту, что на экране, не ту, что
в памяти... ту, что делит со мной кров и постель.
   Сказки  не  зря  кончаются свадьбой.  Впрочем,  иногда после  свадьбы
прилетает дракон.  Большой,  злобный,  огнедышащий...  любитель похищать
чужих  невест.  Вот  тогда  у  сказки  есть  маленький  шанс  продлиться
подольше.
   Неужели надо  специально выращивать этого  тупого  дракона,  если  не
хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро?
   Ненавижу драконов... и тех, кто их растит.
   -- Я не Темный Дайвер, Леня... Я не Темный Дайвер.
   -- Вика...
   На миг мне показалось, что она готова заплакать. Я привлек ее к себе,
обнял сильнее,  провел ладонью по лицу.  Лицо было сухим... не умеет она
плакать. Я не учил этому нарисованную Вику, а живая разучилась сама.
   -- Мне не  нужно оружие третьего поколения...  я  не собираюсь никого
убивать. Ни в жизни, ни в глубине...
   -- Там не оружие, в этом файле...
   -- А что там?
   Я  по-прежнему баюкал прижавшуюся ко мне Вику.  У меня не хватит рук,
чтобы обнять всех,  кто  нуждается в  утешении.  У  меня  не  хватит сил
вытащить всех,  кто тонет. У меня не хватит жизни, чтобы прожить ее так,
как я хочу.
   Делай что можешь, и будь что будет.
   -- Там не  смерть,  Вика...  Там жизнь.  Но я  не знаю,  нужна ли она
глубине -- такая жизнь...
   Я  рассказал ей все.  Все,  начиная с того момента,  когда я нажал на
спуск,  уже догадываясь,  что стреляю в  нее.  Догадываясь --  и  все же
стреляя.
   Храм, где каждый из нас впечатан в стену...
   Визит Дибенко...
   Приезд ребят...
   Письмо с файлом...
   "Искусственная натура"...
   -- Эта  новая жизнь уже  убивает...  --  прошептала Вика.  --  Еще не
обретя полную силу.
   -- Убивает не она...
   -- Не  важно,  кто нажал на  спуск.  Наемный охранник,  знающий,  чем
стреляет;  восторженный паренек,  не понимающий,  что творит...  Она уже
убивает,   эта  вторая  натура.   Цепляется  за  жизнь,   за  место  под
нарисованным солнцем. Пока -- нашими руками.
   -- Им не выйти в  реальный мир.  Никогда.  Ни Императору из игры,  ни
электронным симбионтам...
   -- Зато мы  можем уйти туда насовсем.  И  никаких дайверов не хватит,
чтобы спасти каждого.
   -- Никто и  не станет просить его спасать.  Вот что страшно...  --  Я
перевел дыхание и сказал,  будто прыгая в воду:  --  Я уйду из Диптауна.
Мне хватит сил, Вика...
   -- Нет,  ты не уйдешь.  -- Она подняла голову и улыбнулась. Слабо, но
все-таки улыбнулась: -- Чего придумал... бежать?
   -- Что я могу сделать?
   -- Ты дайвер!
   -- Я никто!
   -- Ты дайвер!  Пока ты можешь смотреть на мир без розовых очков, пока
способен уйти и вернуться,  пока готов ввязаться в бой -- ты дайвер! Вот
что главное,  Леня!  Об®ективность,  свобода и отвага. А вовсе не умение
видеть дыры в программах или ломать их...
   -- Ты забыла совесть, Вика...
   -- А  совесть тут ни  при чем.  Ее нет --  человек остается дайвером.
Только Темным.
   -- Он не потерял своих способностей.
   -- Значит, и ты можешь их найти. Ты ведь прошел мост!
   -- Это... это другое.
   -- Уверен?  Помнишь, мы смеялись с тобой над твоими фантазиями... как
тебе пригрезилось, что ты вошел в виртуальность с отключенной телефонной
линии...  что поехал меня встречать...  Но  что было сном,  а  что явью,
Леня?  Когда  на  самом  деле  тебе  отключили  линию?  Ты  же  мог,  ты
действительно мог  то,  что никому не  подвластно!  Пройти сквозь стены,
рассмеяться в ответ на пули, дотянуться до любого уголка сети. Это было!
Мы целовались, взлетев в небо над Диптауном, -- ты помнишь?
   -- Неудачник уше