рнулись к
мосту  и  стали  обносить  лодки.  Возник вопрос  -  где мы?  И что  делать?
Извечный, так сказать, вопрос  рефлектирующей  российской  интеллигенции.  С
этим вопросом  мы  и стали приставать  в проезжающим  мимо мерседесам.  Один
остановился  и  открыл  нам,  что  домики  по  правому берегу -  это как  бы
Шугарово.
     Известие  это  вызвало у нас  глубокую депрессию. Особенно  у  Сергея и
Юрки,  которые собирались  сегодня  свалить от  кольцевой железной дороги. А
электрички там ходят, между прочим, два раза в день. И встреча с ними похоже
откладывалась надолго ибо мы не прошли и трети пути.
     Подвалившие на таймене парни,  тоже не смогли нам помочь с определением
места, хотя и выглядели  колоритно. Джинсы, один в свитерке, другой в модной
курточке с металлическими замками. Hи следа герм, спасов, касок. Гермомешков
тоже  похоже не  было. Hа  их фоне три дрожащие фигуры  в неопрене  и полном
снаряжении и  Борька в бывалой сухой гидре со штанинами  одна из БЦК, другая
из БЦЦ, казались совершенно странными и даже неуместными.
     Тем  не менее, мы отчалили. Пришлось опять  надевать на Сергея юбку. Он
принял для бодрости килевые пятьдесят грамм из своей бутылочки и несомтря на
некоторую синеву был полон сил. Впрочем и я был  такого  же  цвета и  дрожал
крупной дрожью.
     За  мостом  вспухали  нехилые  поганки. Я  попытался  залезть  на одну,
покачался и кинулся догонять остальных.
     Овраг закончился,  лес по берегам  тоже.  Вокруг потянулись заснеженные
поля с редкими проталинами. Течение тоже  вскоре ослабло,  и через некоторое
время мы увидели впереди ледяные припаи, а затем и просто  ледяные  поля. Hа
одном из  них  сидели  трое  рыбаков с палаткой и  резиновой  лодкой. Сергей
пришел в восторг, глядя на них, мы им похоже тоже понравились.
     Еще  немного  и перед  нами осталась  только  узкая  дорожка воды вдоль
правого берега. Скребя  днищами по неровному  ледяному  дну, мы проехали еще
метров сто и уперлись в сплошной лед.
     Тут уже вылезали и до нас - видно по следам. Да и на берегу двое парней
разгружали таймень. Они рассказали, что  за плотиной, которой кончается этот
участок,  река несколько  выполаживается,  сложных  участков нет  до  самого
железнодорожного моста. Там же, где река поворачивает  вдоль  высокой насыпи
направо, начинаются перекаты.
     А электричка идет в восемь часов.
     Появилась надежда, что наши друзья успеют таки выбраться в цивилизацию.
У меня  впрочем появились и другие мысли - пораженческие. Как мне  ни стыдно
это  признать, перед  моим  внутренним взором все чаще возникал примерзший к
земле, стоящий колом неопреновый  комбинезон, тапочки, которыми можно колоть
орехи и  хмурое-прехмурое  утро.  Тем более  что  прогноз на  завтра  не был
особенно благоприятным.  Тут  выяснилось,  что кошмарное  видение  утреннего
неопрена преследует не меня одного, Леша  тоже  заколебался. Борька  в сухой
гидре   по  этому  поводу  не  переживал  и  пока  был  полон  сил  и  бодр.
Договорившись,  что  мы встанем после железнодорожного  моста и подумаем, мы
поволокли лодки по заснеженному берегу водохранилища. Метров через триста мы
вышли на разбитую грязную дорогу,  идущую к мосту-плотине. Прямо  за мостом,
на самом  берегу  реки  лежали  несколько плавсредств,  а под  ветлой  горел
костер. Опередившие нас братья-водники заканчивали обед.
     В животах немедленно  заурчало,  ноги,  ослабленные недостатком  жиров,
углеводов и белков, подкосились.  Подкосились настолько, что с  заснеженного
откоса мы сойти вниз не смогли, а съехали в каяках.
     Преняв  эстафету,  мы натащили  дровишек,  обвешали костер  канами  и с
неизьяснимым наслаждением стали греть задницы. Мокрый неопрен исходил паром,
благословенное тепло  давало нам надежду на то, что не  все  еще в этом мире
так плохо. Прямо под ногами, в двадцати сантиметрах от  костра шустро журчал
ручей, в  который все оступались,  отвоевывая место, чтоб  погреть  задницу,
позади  лежал метровый слой снега,  сверху временами  что-то капало,  но все
были счастливы.
     Горячий  супчик  добавил нам  энтузиазма, а когда  Борька  вынул бутыль
перцовки  продолжительные  апплодисменты  перешли  в  бурные и  несмолкающие
овации.
     Бах! Стопочка  ухнула  внутрь  и  там  стало  так  тепло-тепло.  Слегка
заплетающимися  языками  мы  поздравили  друг-друга  с  открытием  сезона  и
закусили.
     Случилась  тут  и  маленькая неприятность: порывам ветра пламя  сдуло в
сторону,   и  оно   мигом  припаяло  Юркины  капроновые  защитные  штаны   к
неопрену,хорошо хоть комбез не тронуло.
     Мужики на таймене, кате-одиночке и  жуковском  каяке  отчалили и на  их
место  прибыли  другие,  лихо  съехав  с  откоса  на  таймене.  Их бородатый
предводитель  рассказал  нам  драматическую  историю  как в этой  вот  самой
плотине кто-то утонул и мы пошли смотреть.
     Слив там  был  метра полтора,  но  под ним пенная яма метра на два,  на
наверняка   с  карманом  под  сливом.   Чуть  подальше  под  пролетом  моста
громоздились сугробы  желтоватой пены и  выходили огромные поганки.  Желания
поэкспериментировать ни у кого не возникло.
     Когда я подошел снизу,  первая же поганка  так  меня подкинула,  что  я
почел за благо тут же смыться.
     За плотиной Каширка стала  еще шире и хотя, деревья продолжали торчать,
а ветки - расчесывать, мы погребли быстрее.  Сергей хоть иногда и  залетал с
разбегу  в кусты, стал  управляться с каяком заметно лучше.  Юрка попросил у
меня попробовать мое новое рязанское весло - у него оказался мой разворот, я
то я уж думал я тут один такой с правым!
     Hа  правом берегу  раз  показались трое  мужиков с  невообразимой длины
шестами с сетками на конце. Кого они ими ловить собрались - загадка.
     От нечего делать  мы стали отрабатывать синхронное плавание: три  каяка
шли   с   дистанцией   сантимтров  сорок,  и  синхронно   поворачивали  пред
препятствиеями. Правда,  когда  впереди возник  очередной затопленный лес  с
кустами, завалами и  заломами мы брызнули в разные стороны как стая мальков:
Леша направо, Юрка прямо, я - налево.
     Вот наконец впереди показалась оргомная  насыпь кольцевой железки. Река
уперлась в нее, взбурлила и повернула направо. Почти сразу же я с удивлением
увидел развитую вертикальную турбулентоность  =)  Вся  правая сторона  русла
взбурлили  поганками и каяк стало сильно жать влево. Hе успел я  насладиться
этим явлением, как впереди нарисовался сливчик где-то  на полметра и цепочка
хороших  валов  за ним. Я развернулся и  с  удовольствием  покачался  на них
лагом.  Правда сразу  за  валами на  струю высунулась здоровенная ветка,  но
уклониться от  нее не составило труда. Шедший за мной Леша принялся кататься
на валах, Юрка за ним.
     Я усвистел как-то довольно далеко вниз, так как серфить еще не умею как
следует,  да и  каяк для  этого тяжеловат. Поэтому я остановился  в  улове у
правого берега  и  смотрел сквозь кусты  как желтый  лешин спас  крутится на
шиверке. Потом  вдруг  там мелькнула  оранжевая  лодка, и  тут  я  понял что
приключилось  что-то:  Оранжевые у добрынинских каяков были только днища.  Я
перешел  к левому  берегуи  начал  подниматься  вверх.  Тут  из-за  поворота
появился Волынников с Сергеем на корме.  Сергей пытался ухватиться за что-то
и не мог -  петелька  там очень  маленькая  а обвязки  не было.  Поэтому  он
отцепился,  хорошо что до берега было уже  близко.  Весло кто-то выкинул  на
берег. Потом каяк, застрявший  в  кустах вынесло, и Юрка кинулся заталкивать
его под берег, что и получилось у него довольно ловко.
     Оказалось Сергей  не успел убраться из-под  ветки и со всего маху в нее
вписался. Hу, не киляется только тот кто не плавает.
     Пока он отливался я по протокам поднялся наверх к  шиверке, и еще разок
покачался на валах.
     Впочем, день  уже  кончался, и  до конца маршрута  нам осталось  савсем
чуть-чуть. Мы спустились по успокаювющейся реке метров двести до моста.  Был
лишь  еще  один  острый момент  - прямо  в  реку  свисал  пучок  телеграфных
проводов,  плохо  различимых  издали.  Я  предупредил  своих  и все  вовремя
уклонились.
     Дальше  река  повернула  вправо и влилась  под величественно-готическую
арку моста.  Удивительно, что  на какой-то  паршивой  одноколейной кольцевой
дороге, где элекричка ходит два раза в день когда-то не поленились выстроить
такие архитектурные сооружения - высота пролета там метров тридцать.
     За мостом  мы зачалились на левом бережку, у гаснущего костра. Hесмотря
на  сопротивление  Борьки,  решили  сниматься  все -  нам  с  Лешей жутко не
хотелось размачивать наутро неопрен кипятком.
     Сбегав восемьсот мтеров  до  платформы, я узнал что электричка будет  в
восемь  десять,  и  у на сеще  куча  впремени,  которое  мы с  приятствием и
провели, уговорив остаток перцовки.
     Сезон открыт. Душа спокойна.



@@@ wosxma.txt @@@
        Правобережье Оки: Восьма (2-3 апреля 1999)

---------------------------------------------------------------
 From: Alexander_Tonis (atonis@nes.cemi.rssi.ru)
 Date: 5 Apr 1999
---------------------------------------------------------------

     Правобережье Оки: Восьма (2-3 апреля 1999).

        1. Краткое описание маршрута.

     Восьма  (ударение  на  первый  слог)  --  левый  приток  реки  Беспута,
являющейся  в  свою очередь  правым  притоком  Оки. Протекает по  территории
Тульской области (около 140 км от Москвы) и, как было выяснено, представляет
большой интерес для сплава в период паводка. Рекомендуемое судно -- каяк или
Ласточка.
     Ниже  будут  представлены  различные данные  по этой речке.  Все  цифры
получены  с   помощью  часов,  карты-двухкилометровки,  циркуля,  линейки  и
поправочного  коэффициента на кривизну, который я  положил равным  1.2.  Все
это, конечно, очень условно, но некоторое представление о маршруте дает.
     Заброска. Вероятно, главной, если не  единственной причиной  отсутствия
Восьмы в  списке  популярных  паводковых рек является ее  труднодоступность.
Забрасываться из  Москвы надо  так:  на электричке от Павелецкого вокзала до
Каширы (108 км),  далее на автобусе  до  Иванькова (расписание  см.  ниже, в
приложении). И тут наступает облом: хваленая трасса Р-115 (подумать только!)
почти  непроходима  в  смысле  автостопа;  автобусного  сообщения  тоже нет.
Поэтому либо заказывайте тачку,  либо идите 11  км пешком до моста, что близ
Климовского. Это и есть место старта.
     Выброска.  Можно плыть  до моста в  Восемском (24 км),  откуда 2  км до
Иванькова, либо же дальше -- в  Беспуту и Оку, к платф. Белопесоцкий. В моем
случае (живу в Бирюлеве) при  довольно благоприятном  раскладе с транспортом
как заброска, так и выброска заняли по пять часов, считая от дома до речки.
     Общая характеристика реки. Восьма проходима только в половодье, и то на
небольших судах. Условно  реку можно  разбить на три участка. Первый участок
--  от  моста  в Климовском до  дер.  Борисово  (11 км)  --  характеризуется
достаточно крутым уклоном (3-4 м/км) и обилием растительности в русле. Из-за
частых  обносов и  проводок  скорость  прохождения здесь  может  быть  очень
низкой, и это надо учитывать. Второй участок -- от дер. Борисово до впадения
притоков из Есуковского и  Вележева  (6 км) -- наиболее  интересный  с точки
зрения сплава.  Уклон  здесь поменьше  (2-3 м/км),  зато река  мощная,  воды
много, скорость течения местами доходит до 3 м/с, а  валы  -- до  полуметра.
Обносных препятствий нет. На третьем участке --  до моста в Восемском (7 км)
-- река успокаивается, хотя возможны локальные перекаты. Уклон 1 м/км.
     При   характеризации  водного  маршрута   я   обычно  использую  четыре
параметра: техническую сложность,  физическую трудность, опасность и то, что
я  называю  "аттракционность".  Попробуем  проанализировать  Восьму по  этим
критериям.
     Сложность.  Безусловно, речка сложна,  как и любой  половодный маршрут.
Требуется  уверенное владение  техникой  гребного слалома, хорошая  реакция,
постоянный просчет тактики и  стратегии прохождения. Нужно иметь как  бы два
зрения: одно занято преодолением ближайших препятствий, другое же -- выбором
правильной траектории,  оценкой  дальнейших преград.  Следует  отметить, что
сплав по паводковым рекам -- это совсем другой стиль по сравнению, скажем, с
Карелией или Мстой.
     Трудность.  Пешая заброска, обилие обносов и проводок, необходимость  в
прижиме  держать  стойку "дном  на струю" --  все  это  предъявляет  высокие
требования к физической подготовке участников.
     Опасность. При  наличии  спасжилета,  гидрокостюма,  каски и,  главное,
спокойствия,  река не  представляет прямой опасности для жизни.  Каска нужна
для защиты от бревен, с большой скоростью проносящихся над головой.
     Аттракционность.  Пожалуй,  здесь заслуживает  внимания второй участок.
Весь он проходится  на одном дыхании, перед  каждым поворотом  замирает  под
ложечкой,  как  на  Льняной.  Но  больших  сливов, бочек  и валов  на  такой
маленькой речке все же нет.
     В целом, рискну заявить, что речка тянет на вторую -- третью категорию,
что  немало для Подмосковья. Радует  небольшая  плотность населенки  и почти
полное  отсутствие антропогенных препятствий, что выгодно отличает Восьму от
некоторых  других  речек,  не  будем показывать  пальцем. Остается  проблема
заброски... Но, вспомним Славу Завьялова, мы ведь трудностей не боимся!

        2. Дневник с элементами техотчета.

     Теперь более детальное описание.  Прежде  всего,  хотелось бы отметить,
что  я  проходил  маршрут  в  самом  начале  паводка, и,  как следствие,  --
неблагоприятная ледовая обстановка  -- ледоход, заторы. Это сильно сказалось
на скорости  прохождения (естественно, в сторону ее уменьшения), особенно на
первом участке, и на весьма частичном прохождении третьего участка, где льды
шли уже почти сплошняком. Наличие льда в русле послужило и основной причиной
аварии  (киль в сливе). Все это надо учитывать при чтении описания, особенно
в части хронометража.
     Итак, состав группы  и суда: шел  один на Ласточке. 10.5 ход. часов  (2
дня),  9  обносов   (не  считая  ледяных  заторов),  1   киль;  проводки   и
продирательство через  ветки не считал -- много.  Вода, несмотря  на ледовую
обстановку,  скорее высокая: пешеходные мостки подтоплены. Но  безусловно не
максимум.
     Из Бирюлева выехал  на эл-ке  7.39 "Узуново"  (7.14 от  Пав. вокз.). По
дороге разглядываю карту, смотрю в окно на проносящиеся мимо речки и ручейки
--  это  уже своего  рода  ритуал.  Воды  довольно  много. Счастливо избежав
контролеров, приезжаю в Каширу.
     В Кашире мне сообщают,  что  ближайший автобус  в  сторону  Восьмы  (на
Тарасково) отправится вот-вот.  Так  я оказываюсь у  поворота на  Тарасково.
Может,  виной  тому  мой новый  желтый  "автостопный"  костюм, но первая  же
машина,  военный уазик  (спасибо ему), тормозит  передо мной  и  довозит  до
Богословского.  Здесь  моя одежда  и рюкзак производят на жителей  некоторое
впечатление. "Смотрите, парашютист" -- предполагает одна бабуся...
     Сажусь на "маршрутку" (чем  она отличается от автобуса, не понимаю) и в
10.40   оказываюсь   в  Иваньково.  Здесь   мне  приходится  вспомнить,  что
минимальная скорость автостопа  -- 6  км/час. За те два часа, что я перся  с
рюкзаком по испещренной ухабами  узенькой трассе Р-115, мимо проехал  только
один гад  на пустых  жигулях,  отрицательно помотав головой в ответ  на  мою
жестикуляцию.
     Стапель был  совмещен с перекусом и занял в общей сложности чуть больше
часа. Наконец (13.50) я  плеснул  в лицо водой, благославляя себя  на  новый
сезон, и совершил тюлений старт.
     Восьма  петляет   в   овраге,  течение   быстрое,   но,  как   правило,
перегребаемое. Деревья,  ветки в русле,  продираюсь сквозь  них. И, конечно,
лед.  Первый  встретившийся  мне  затор  я  обнес,  а  дальше  уже  старался
протаскиваться  по  льду, не  вылезая  из лодки. Ярко выраженных препятствий
нет, за исключением небольших отлогих сливов.
     Стандартное упражнение --  стойка в прижиме. Тебя наваливает на бревно,
струя сбоку стремится  укусить за борт и опрокинуть.  А ты  не даешь. Где-то
минуту пришлось  мне простоять в прижиме, напряжением  всех мышц противостоя
набегающему потоку, пока наконец не придумал, как оттуда выбраться.
     Бывает, что бревно нависает над  водой на такой высоте, что  непонятно,
протиснешься  ли.  Обычно  в  этом  случае  протиснуться  можно.  Для  этого
достаточно  сдуть   передние  емкости  спасжилета  (его  конструкция  должна
позволять делать  это и обратное  действие  за пару секунд), лечь  на заднюю
деку  и  в  критический  момент  притопить  корму, отталкиваясь  от  дерева.
Зажмурились... готово!
     Продираясь через ветки, теряю весло. Оно лежит, зацепившись  за бревно,
а меня уже прижимает к  следующему. Упираясь в него  ногами, делаю отчаянный
рывок  -- и мои вытянутые назад руки с  точностью до сантиметра  ложатся  на
весло.
     Примерно в 15.50 начинается крутопадающий участок, появляются локальные
пороги. Первый из них начинается  кривым сливом на правом повороте, крученая
струя прижимает  к  правому берегу.  После короткого  участка  быстротока --
вторая ступень, вход в которую осложнен ветками.
     Вскоре (16.10) река забивает мне свой первый и последний гол. Захожу на
одиночный слив  и вдруг вижу,  что прямо  перед ним  --  треугольная льдина.
Произношу короткое  слово,  которое мы здесь опустим, и иду в обход слева. В
результате сваливаюсь туда почти лагом, -- и вдруг остановка, крен под струю
на 45 градусов  -- и  ничего более! Молниеносно втыкаю  весло  под слив, оно
уходит почти на всю длину. Стою в этом положении больше минуты, елозя  задом
и  пытаясь освободиться, пока не понимаю,  что так просто я с этой хрени  не
слезу. Для  каркасника был бы верный галстук, а Ласточке все по фигу. Что ж,
расстегиваю фартук, вынимаю ногу и начинаю помаленьку спихиваться. Но, когда
уже почти освобождаюсь,  мощная струя наконец решительно  делает свое  дело.
Все. Короткий, метров  десять, самосплав в  обнимку с Ласточкой, и я вылезаю
на  берег,  мертвой хваткой  сжимая в  пальцах трофей  --  порядком погнутое
весло. Один:ноль в пользу реки.
     Еще через  некоторое время -- неприятное место:  острые и очень жесткие
ветки  прямо  на  уровне морды.  Но  как-то продрался.  А вот большое низкое
бревно. Завожу под  него нос, кладу весло и начинаю соображать, выходить мне
из  лодки или протиснусь и  так.  Но в  процессе  решения вопрос  снялся сам
собой,  поскольку весло исчезло. Куда?  Вот мне  тоже  стало  интересно, и я
отправился на прогулку вниз по течению.  Ну, конечно,  вот  оно, прибилось к
коряге  у самого берега. Но не того, сами понимаете, на котором я стою. Вися
на руках, лезу за ним по бревну,  благодаря чему купаюсь только  по  пояс. В
конце концов, по одной из версий, все мы произошли от обезьян...
     После впадения левого притока  (18.20), отмеченного  на карте кружочком
"163",  речка  становится  немного  поспокойнее,  хотя  столь же  захламлена
ветками и льдом. Вскоре, в месте характерного изгиба на юг, просматриваемого
по  карте  (18.55),  я  замечаю  по  правому  берегу  небольшой  симпатичный
березнячок и решаю вставать.
     Сухое бесснежное место,  отличные сухие дрова -- короче,  я не  ошибся.
Развесил  сушиться шмотки, поужинал -- и спать. Ночевка  выдалась  холодной,
утром до  -4. Дубняк, да еще  после теплой, оборудованной  печкой, хибинской
палатки  "Зима"... Вылез  на  улицу в  полседьмого,  развел хороший  костер,
позавтракал.  Решил  подождать  с отплытием, пока потеплеет: вы когда-нибудь
пытались натянуть  на  себя насквозь  промерзшую  неопреновую гидру? Погода,
между тем, начала портиться. Подул северо-западный ветер, появилась слоистая
облачность. Когда в  11.00 я, наконец,  выплыл, заморосил  мелкий снегодождь
или дождеснег или не знаю, как эту