ся все ниже и пронзительнее. - И он  получил  то,  что  заслуживает!
Слышишь?!
   - Слышу, - спокойно ответил Харт.
   По крайней мере, хоть одно ясно. Эта ночь  была  ночью  благодарности.  В
извращенном от горя мозгу Пегги это, наряду с тем, что она  рассчиталась  со
своим приговоренным к смертной казни мужем, было благодарностью ему  за  его
участие вместе с  другими  одиннадцатью  присяжными  в  этом  приговоре.  Он
попытался на нее рассердиться, но не мог. Это никак не касалось  его  лично.
При любом удобном случае Пегги с тем же успехом "отблагодарила" бы любого из
его коллег-присяжных. И не стоит упоминания тот факт, что Коттон довел ее до
такого состояния и толкнул на этот поступок.
   - Сколько тебе лет, золотко? - спросил он.
   - Двадцать один.
   Ее личико, плечи и грудь были покрыты крошечными  капельками  пота.  Харт
взял уголок помятой простыни, чтобы вытереть ей лицо.
   - Не слишком много, чтобы тратить из-за этого слезы,  -  ласково  заметил
он. - Почему ты не попыталась прекратить все это и выбросить  его  из  своей
жизни?
   Пегги замотала головой по подушке:
   - Я пыталась.
   - Он знал, что ты находишься в зале суда?
   - Он не мог меня не видеть. Именно поэтому я и приходила каждый день.
   Пегги с трудом подбирала слова. Ее голос с каждым  мгновением  становился
все глуше. Харт удивился, сколько неразбавленного  джина  она  выпила  после
мартини, чтобы набраться достаточно храбрости для того, что она сделала.  Но
даже полупьяная и обнаженная, в постели она была  в  определенном  отношении
леди.
   Поза девушки выражала покорность.
   Харт оставался с ней нежным. Он уселся на край  постели  и  затушил  свою
сигарету.
   - И теперь, когда я сыграл свою роль в твоей мести, расскажи мне о вас  с
Коттоном.
   - Что можно рассказать о нас?
   - Ты его сильно любила, верно? Пегги прикрыла ноги простыней.
   - Я считала его Господом  Богом.  -  Неразбавленный  джин,  которого  она
нахлебалась, делал свое дело, и она захихикала.  -  Господом  Богом.  Именно
так!
   Харт покачал головой.
   Пегги была явно довольна самой собой.
   - Я его распну... - Она никак не могла выговорить последнее слово,  и  ей
пришлось начать все сначала. - Я  его  распяла,  просто  сидя  на  последней
скамейке в зале суда и держа свой рот на замке.
   Харт почувствовал, как на затылке закололо от коротко остриженных волос.
   - О ком ты говоришь, Пегги?
   Джин, горе и облегчение после многих  месяцев  сдерживаемой  ненависти  и
одиночества, к которому она  приговорила  себя,  подмыли  основание  высокой
стены ее молчания, ее глаза наполнились слезами.
   - О Гарри.
   - И что о нем?
   - Он не делал этого.
   - Не делал - чего?
   Девушка смотрела на  Харта  полными  слез  глазами  так,  словно  он  был
слабоумным.
   - Ну, не убивал он Бонни Темпест! - объяснила она. - Он не делал этого, я
знаю!
   Губы Харта неожиданно онемели. Он с трудом заставил себя выговорить:
   - Откуда ты это знаешь?
   - Оттуда! Она не умерла, - сказала Пегги.  -  Я  видела  ее  собственными
глазами в Энсенаде менее четырех месяцев Назад.
   - Ты пьяна! Пегги кивнула:
   - Точно. - Она вытерла глаза тыльной стороной  ладони.  -  У  меня  такое
ощущение, словно я плыву в невесомости. Но я не была  пьяной,  когда  видела
Бонни. Она перекрасила свои рыжие лохмы в черный цвет. А это, - она  взялась
обеими руками за свои небольшие груди,  -  Бонни  так  затянула,  что  стала
совсем плоской, хотя на самом деле это вовсе не так. Она  взяла  себе  новое
имя - сеньора  Альвередо  Монтес  -  и  изображала  из  себя  богатую  вдову
откуда-то из Венесуэлы.
   История была фантастическая. Не может  быть!  Неужели  это  правда?  Харт
прикурил сигарету и отвернулся, чтобы не выдыхать дым в лицо Пегги.
   - Ты хочешь сказать, что видела девушку, похожую на Бонни Темпест?
   Пегги отрицательно замотала головой по подушке:
   - Нет. Это была сама Бонни Темпест. Я ее знаю. Некоторое время  "Ассортед
артисте" имело с ней дело. Она обычно приходила в контору  и  обзывала  всех
вшивыми распространителями театральных билетов, пока всем не опротивела и  с
ней не разорвали контракт.
   Харт забавлялся шуткой. По крайней мере, он надеялся, что это была шутка.
   - А что ты делала в Энсенаде?
   Вместо ответа на вопрос, Пегги уселась на постели и,  гладя  простыню  на
коленях, воинственно объявила:
   - Хочу еще выпить!
   - Оставайся на месте, - сказал ей Харт. - Я принесу.  Он  обнаружил  свои
трусы на полу под ее красным чесучовым халатиком и надел их, потом прошел  в
кухоньку и налил четверть стакана джина в старомодный бокал, смешав с  таким
же количеством воды.
   Когда он вернулся в спальню, Пегги сидела на краешке кровати и,  наклонив
голову, изучала совершенство собственных бедер.
   - Я ведь очень хорошенькая, не так ли? - спросила она.
   - Очень, - заверил он ее.
   - Такая же хорошенькая, как Бонни Темпест? Харт вздохнул:
   - Уверен, я этого никогда уже не узнаю. - Он вручил ей бокал и  наблюдал,
как она пила. - А теперь скажи мне, что ты делала в Энсенаде.
   Язык у Пегги заплетался все больше и больше.
   - Я ездила туда с мистером Саттоном.
   Харт  почувствовал  облегчение.  Это  заявление  было  похоже  на  глоток
прохладного свежего воздуха в душной комнате. Он не мог этому  поверить.  Он
знал, что это не правда: ведь он слишком хорошо знал Бена Саттона.  Энсенада
была модным курортом в нескольких милях по побережью полуострова Калифорния.
Мексиканцы - люди практичные. Они не задавали вопросов.  Они  считали:  если
человек в состоянии оплатить номер в отеле, значит, он достаточно  взрослый,
чтобы отдавать себе отчет в том, что сам хочет делать. По этой самой причине
курорт был популярен у многочисленных голливудских продюсеров, ответственных
за подбор актеров, помощников режиссеров, бизнесменов и людей, работающих  в
различных агентствах. Он и сам побывал там несколько  раз.  Но  кто  угодно,
только не Бен Саттон! Общительный глава  "Ассортед  артисте"  любил  немного
выпить с друзьями. Он предпочитал еду игре в покер. Но  Бен  не  гонялся  за
юбками. Ему это просто было не нужно. Он женат на одной  из  самых  красивых
девушек Голливуда и сильно ее любит, а она платит ему той же монетой.
   - Я тебе не верю, - равнодушно сказал он.  Пегги  сидела  все  в  той  же
безвольной позе, волосы упали ей на глаза. Она  небрежно  раздвинула  пряди,
чтобы видеть Харта.
   - Я туда ездила. Но не так, как ты думаешь.  Мистер  Саттон  летал  туда,
чтобы повидаться с Грейс Томас и переговорить с ней насчет  главной  роли  в
фильме студии "Плейхауз-90". Его секретарша  заболела  гриппом,  поэтому  он
взял меня с собой делать записи и печатать контракт.
   Она говорила так, словно это было чистой правдой.
   - Понятно, - хмуро выговорил Харт.  -  И  именно  тогда  ты  увидела  эту
латиноамериканку, которая была похожа на Бонни Темпест?
   Пегги снова улеглась на кровать.
   - Не "похожа"! Это была Бонни Темпест, - повторила она.
   - Ты с ней разговаривала? Девушка на кровати засмущалась:
   - Что? Чтобы она поняла, что я ее узнала, и Гарри сорвался  с  крючка?  -
Пегги подняла руку и погрозила Харту пальцем. - Ни-ни! Ни за какие коврижки!
Он отправится в газовую камеру. А я  -  просто  маленькая  девочка,  которая
отправит его туда.
   Она потянулась, словно маленькими котенок, и ее стройное  тело  выгнулось
дугой, когда употребленный ею алкоголь сжег все последние запреты.
   Как хотелось Харту знать, что из сказанного Пегги правда, а что  является
плодом ее разыгравшегося под воздействием винных паров  воображения.  Но  он
непременно как-нибудь об этом узнает.
   Он извинился и вышел из спальни.
   Он знал  номер  рабочего  телефона  Бена,  но  был  вынужден  поискать  в
телефонном справочнике  домашний.  В  телефонной  трубке  долго  раздавались
гудки. Когда Саттон ответил, его голос звучал со сна недоуменно:
   - Да?
   - Это Док Харт, Бен, - сказал Харт. - Извини, что беспокою тебя  в  такое
позднее время, но это может оказаться очень важным.

2 сентября 1958 г.

3 часа 59 мин.

   Саттон откашлялся:
   - Ничего страшного, Док. Рад оказать вам услугу. Так в чем дело?
   - У вас есть девушка?.. - начал было Харт. - То есть я хотел  сказать,  -
поправился он, - работает ли на вас девушка по имени Пегги Джоунс?
   - Точно, - сказал Саттон. - Работала два месяца назад.  Потом  неожиданно
без предупреждения уволилась. И с тех пор я ее не видел. А в чем дело?
   Харт проигнорировал этот вопрос:
   - А теперь скажите мне, Бен. Пока она на вас работала, вы,  случайно,  не
брали ее с собой в деловую поездку в Энсенаду?
   - Брал.
   - Вы помните, по какому поводу?
   - Помню. Я пытался заполучить Грейс Томас для фильма "Плейхауз-90", а моя
личная секретарша заболела гриппом. А что? В чем дело. Док?
   - Я еще не совсем уверен, но похоже, я угодил в очень неприятную историю.
Как долго вы были в Энсенаде?
   - Два дня и две ночи, насколько я помню. Тогда я  не  заключил  контракт,
потому что Грейс запросила больше за ту роль, чем ей хотели заплатить.
   Харт похлопал себя по карманам в поисках сигарет и  понял,  что  все  еще
пребывает в одних трусах. Он был рад, что Саттон его не видит так же хорошо,
как слышит. Он никогда бы этого не пережил.
   - Подумайте хорошенько, Бен. Пока вы были в Энсенаде, Пегги, случайно, не
говорила, что встретила там какую-то свою знакомую?
   Саттон на минуту примолк.
   - Н-нет, насколько я помню. Если бы вы были с ней знакомы, то  знали  бы,
что она - хорошенькая малышка, но очень спокойная и  собранная.  По  крайней
мере, со мной. Она не слишком разговорчива, если это не касается общих дел.
   - Вы уверены?
   - Уверен, - заверил его Саттон. - Но погодите-ка, Док, - добавил он.
   - Да?
   - Я припоминаю, на второй день она вернулась в отель с выражением  кошки,
слопавшей канарейку. Это было так на нее не похоже, что я даже сказал ей  об
этом.
   - И что она ответила?
   - А ничего!
   - Совсем ничего?
   - Ничегошеньки. Просто пожала плечами. Но теперь я  припоминаю,  что  она
весь день улыбалась. Знаете, словно была чем-то очень довольна.
   - Вполне может быть, - сказал Харт. - Ну, большое спасибо, Бен.
   Он  положил  трубку  и  вернулся  в  спальню.  Сопротивление  девушки   с
каштановыми волосами было не столь крепко, как крепок был джин, который  она
выпила. Скомканная простыня сбилась к изножию кровати, а сама  Пегги  лежала
на спине  с  закрытыми  глазами.  Ее  маленькие  груди  то  поднимались,  то
опускались в такт с ее легким, ритмичным дыханием.
   Харт взял  сигарету  из  пачки  на  прикроватном  столике  и  внимательно
посмотрел на спящую сквозь пламя зажигалки. Перед ним открывалось два  пути:
либо одеться, выйти за дверь и забыть о случайной встрече,  либо  подождать,
пока  Пегги  достаточно  протрезвеет,  чтобы  с  ней  можно  было   серьезно
поговорить. Он решил выбрать последний.
   Опять эти  армейские  игры!  Если  положение  в  обществе  дает  человеку
определенные привилегии, оно также и накладывает определенные обязательства.
Если Бонни Темпест жива, то он должен об этом знать. Он  не  сможет  жить  в
мире с  самим  собой,  зная,  что  принимал  активное  участие  в  вынесении
смертного приговора невиновному человеку.
   Он оделся, не спуская глаз с Пегги.
   Судя по тому, что он знал о женщинах (а он считал, что разбирался  в  них
очень даже неплохо), к утру Пегги откажется говорить на эту тему. И ничто не
"сможет заставить ее делать это.  Она  лишь  сказала  то,  что  сказала  под
воздействием алкоголя и подавляемых эмоций. К утру она будет  все  отрицать,
поскольку ненавидит Коттона и решительно настроена рассчитаться с ним.
   Харт вздохнул и прошел в ванную, чтобы намочить полотенце. Пока он  ждал,
когда  ткань  пропитается  холодной  водой,  он   рассматривал   собственную
физиономию в зеркале  над  раковиной:  на  него  смотрел  довольно  приятный
мужчина средних лет.
   - Послушай, Док, - сказал Харт собственному отражению, - ты  уже  слишком
стар для подобных историй. Настало время вернуться к ступке с пестиком.
   Он прошел в спальню и приподнял девушку, чтобы  посадить  ее  в  постели.
Сначала он прижал мокрое полотенце к ее шее сзади, потом протер  им  лицо  и
грудь.
   - Пегги! Давай же! Просыпайся!
   Девушка, ровно дыша, безвольно повисла у него  на  руке.  Харт  попытался
легонько ударить ее по щеке. Никакого эффекта. Ему следует предпринять нечто
более  радикальное.  Он  безуспешно  обыскал  аптечку  в  ванной  в  поисках
нашатыря, а потом с тем же успехом  и  кухню,  стараясь  найти  какое-нибудь
обычное домашнее средство.
   Некоторое время он стоял в нерешительности. Потом понял, что надо делать.
Его  аптека  находится  на  расстоянии  менее  мили.  Он  может  взять   все
необходимое там.
   Харт отыскал сумочку  девушки,  но  ключей  в  ней  не  оказалось.  После
минутного  колебания  он  поставил  замок  на  предохранитель,  чтобы  потом
беспрепятственно вернуться, и  тихонько  закрыл  за  собой  дверь.  В  таком
состоянии Пегги вряд ли куда-нибудь уйдет за  те  несколько  минут,  что  он
будет отсутствовать.
   Ветер был сухим, утро - теплым,  что  обещало  в  перспективе  еще  более
жаркий день, чем  предыдущий.  Харт  открыл  дверцу  машины,  потом  постоял
немного, оглянувшись на дом, из которого только что вышел. Свет горел только
в квартире Пегги. Судя по всему, ни один  страдающий  бессонницей  сосед  не
встал за стаканом воды, не пошел в ванную  и  не  размышлял  о  тщете  всего
сущего, поэтому не мог видеть, как Харт входил и  выходил  из  подъезда.  Он
надеялся, что его возвращения тоже никто не заметит, и улыбнулся  про  себя.
Удивительно, каким правильным и респектабельным может  стать  человек  после
удовлетворения страсти, которая за несколько минут до  этого  вынуждала  его
пинать двери ногами.
   На боковой улочке вообще  не  было  транспорта,  а  на  бульваре  он  был
немногочислен. Харт  преодолел  расстояние  до  своей  аптеки  за  считанные
минуты. Некоторое время он сидел в своем  автомобиле,  припаркованном  перед
знакомым  зданием,  с  восхищением  глядя  на  свое  детище.  И   было   чем
восхищаться. Если не считать значительной  суммы  вложенных  денег,  аптека,
превышающая  в  три  раза  по  размеру   подобные   стандартные   заведения,
представляла собой несчетное  количество  рабочих  часов  упорного  труда  и
хлопот, а кроме всего прочего, и жертву, которую он  принес  в  свои  младые
годы, отказавшись от нормальной цели нормального молодого человека - жены  и
семьи. Если банальная народная поговорка о том, что человек  платит  за  то,
что имеет, верна, то она должна стоять под номером первым в параде старинных
мудрых изречений. Черт подери, эта поговорка прекрасно подходит как для  его
промахов, так и для успехов!
   Харт пересек тротуар и отпер парадную дверь. В качестве  предосторожности
от воров везде горел свет, поэтому всю ночь каждый уголок  интерьера  аптеки
просматривался прямо с тротуара.
   Кондиционер превратил аптеку в долгожданное отдохновение от уличной жары.
Пахло чистотой и свежестью, запахи дорогих духов,  хорошей  еды  и  хорошего
табака перемешивались  с  едва  уловимым  запахом  лекарств,  присущим  всем
аптекам. Уборщицы давно закончили свою работу. Нигде  ни  единого  пятнышка.
Стеклянные витрины сверкали. Харта снова охватила досада. Человек провел три
четверти своей жизни сражаясь за чистоту,  среди  антисептиков.  Чистоту  он
сделал своим фетишем. А потом свалял дурака, вступив в интимные отношения  с
девушкой, с которой был знаком меньше часа, с девушкой, которую подобрал  на
автобусной остановке!
   "Тогда садитесь. Я отвезу вас домой", - сказал он ей.
   Харт прошел прямо в рецептурный отдел и взял то, что, по его мнению, было
необходимо, включая немного снотворного, чтобы вернуть Пегги  в  сон,  после
того как он с ней переговорит, и седативный препарат для успокоения нервов.
   Он до сих пор не знал, как поступить, если решит, что Пегги  говорит  ему
правду, если, конечно, она  станет  настаивать  на  том,  что  видела  живой
женщину, которая предположительно должна  быть  мертвой.  Каким  образом  он
передаст эту информацию в офис генерального прокурора штата, не сообщая, при
каких обстоятельствах эта информация была получена, он не представлял себе.
   Несмотря на кондиционер, Харту вдруг стало в аптеке так же жарко, как и в
комнате для заседаний  присяжных  или  небольшой  спаленке  Пегги.  Он  взял
кусочек ваты из коробки на прилавке и вытер пот, выступивший у него на лице.
   Даже если рассказ Пегги окажется правдой, несмотря на то, что  она  имеет
извращенное понятие о мести, желая смерти  Гарри  Коттону  за  преступление,
которое он не совершал, Харт  не  видел,  как  он  или  она  могут  доказать
правдивость ее утверждений.  А  без  достоверных  доказательств  генеральный
прокурор может избрать один  из  трех  вариантов  -  посмеяться  над  ним  и
выставить вон из своего кабинета; направить  на  обследование  к  психиатру;
приказать посадить с тем же обвинением, какое штат выдвинул  против  Коттона
по делу Бонни. Конечно, он респектабельный бизнесмен. Но  это  как  сказать.
Ведь сладость аромата розы не зависит от шипов.  По  сути,  если  уж  на  то
пошло, романтического скитальца вполне можно назвать слоняющимся без  пользы
бездельником. Все зависит от того, где ты сидишь, независимо от того, присел
ли ты просто отдохнуть или заседаешь в зале суда в качестве присяжного.
   Харт принял решение. Он заставит Пегги протрезветь до  такого  состояния,
чтобы она могла говорить. Он заставит ее повторить то, что она ему  сказала.
Потом, если он окончательно решит,  что  она  говорит  правду,  он  позвонит
своему адвокату и попросит у него совета. Келли наверняка знает, что делать.
Он уж точно знает, как передать информацию  в  соответствующие  инстанции  и
начать  расследование,  которое  приведет  к  пересмотру  дела  Коттона  без
привлечения и Харта, и Пегги.
   Возможно,  он  ставит  себя  в  весьма  дурацкое  положение,  поверив   в
рассказанную девушкой историю. Шансы на то,  что  этот  рассказ  правдив,  -
двенадцать против одного. Бонни  наверняка  мертва.  Коттон  убил  ее  из-за
бриллиантов и вытолкнул мертвое тело через иллюминатор, рассудив, что,  даже
если его поймают, штат не будет в состоянии предъявить никаких  вещественных
улик.
   Харт еще  раз  удостоверился,  что  взял  все,  что  ему  потребуется,  и
направился было по проходу позади прилавка к двери, но остановился,  испытав
тошнотворное ощущение, словно его желудок вдруг опустился куда-то, поскольку
обнаружилось, что в аптеке он не один. Кто-то прятался в  одной  из  кабинок
рядом  с  фонтаном.  Он  разглядел  в  наружной  витрине  неясное  отражение
скорчившегося человека. В ящике за сигаретным прилавком  есть  пистолет.  Он
вытащил оружие и осторожно вернулся тем же путем,  что  и  пришел,  а  потом
через склад и кухню зашел незваному гостю за спину. Не дойдя десяти футов до
кабинки, он тихо сказал:
   - Порядок! Выходи с поднятыми руками!
   Из кабинки ответа не последовало. Харт сделал еще три осторожных  шага  и
почувствовал себя  в  глупом  положении.  Отражение,  которое  он  увидел  в
витрине, принадлежало Герте. Все тот же коротенький конский  хвостик  весело
торчал на ее затылке! Положив голову на руки, лежащие на столике,  блондинка
спала так же мирно, как Пегги, когда он уходил. На столике рядом  с  ней,  в
нескольких дюймах от согнутого локтя, стоял трехслойный шоколадный торт, его
любимый, на котором повар сделал надпись  белым  кремом:  "Добро  пожаловать
домой, Док!"
   Харт мысленно восстановил сцену. Мэнни, Грета и его остальные  сотрудники
запланировали вечеринку в  его  честь,  когда  узнали,  что  заседание  суда
завершилось. Они прождали в закрытой аптеке несколько  часов.  А  он  в  это
время  развлекался  с  девушкой,  чьим  е