горячем состоянии.
     - Спасибо, -  сухо  проговорил  Латур,  -  я  пообедал  в  городе,  в
ресторане.
     Он зашел в курительную,  обшитую  панелями,  чтобы  выпить  последний
стакан вина перед тем как лечь спать, но Георг уже до него  воспользовался
бутылкой. Там оставалось едва ли с палец толщиной виски, тогда как  утром,
когда он отправлялся на работу, она была почти полна.
     Весьма возможно, что Георг сделал это нарочно.
     Латур снял с полки свой карабин. Он был тщательно вычищен и смазан, и
было совершенно невозможно сказать,  когда  им  пользовались.  Он  положил
оружие на место и пришел в комнату, которую занимали они с  Ольгой.  Здесь
было так же жарко, как и в домишке Лакосты.
     Латур вынул револьвер из кобуры и положил его на ночной столик, рядом
со своим местом на большой старомодной кровати. Потом он расстегнул  пояс,
разделся, принял душ и бросился на кровать, не удосужившись надеть пижаму.
     Он безуспешно пытался заснуть. Он так  и  лежал,  устремив  взгляд  в
потолок, когда Ольга вошла в комнату. Она говорила с легким акцентом,  как
раз с таким, который ее делал еще более соблазнительной.
     - А я знала, что ты уже лег спать. У тебя был тяжелый день?
     Латур пожал плечами.
     - Так себе. А как у тебя?
     Ольга сняла через голову свое платье.
     - Такой же, как всегда. Я оставалась дома.
     Она сняла белье  и  села  перед  зеркалом,  чтобы  вынуть  шпильки  и
расчесать волосы на ночь.
     Это был второй стриптиз, на который Латур любовался в течение  одного
часа. Глядя на свою жену, он удивлялся, как он мог находить Риту желанной,
и как той удалось это сделать. Это походило на  то,  как  если  бы  кто-то
пришел в восторг при виде полевого цветка, когда на расстоянии  протянутой
руки от него находилась орхидея.
     Притворщица! Моя прекрасная притворщица! - подумал Латур.
     Задумавшись, он понял, что даже в первые месяцы их  замужества  Ольга
не испытывала к нему никаких эмоций. Чувство,  которое  она  симулировала,
так же, как и ее роскошное тело, просто составляли  часть  торга,  который
она заключала, когда думала, что выходит замуж за богатого человека.
     Долгие годы ее семья была без денег, и Ольга честно в том призналась,
а так же в том, что была воспитана в мысли о богатом  замужестве,  которое
позволит позолотить прежний блеск ее семьи.
     Когда она узнала, что оказалась обманутой, когда она узнала,  что  ее
американский капитан, член аристократической семьи Юга,  был  обыкновенным
типом, парнем, который ухватился за первое же предложенное ему  место,  ее
чувство иссякло и ее сердце стало таким же сухим, как и те  две  скважины,
на которые они возлагали свои надежды на богатство.
     Латур рассматривал тело своей жены. Оно  было  прекрасно,  просто  не
верилось глазам. Красиво, начиная от светлых волос до розовых пяток. Ольга
была достойна богатого мужа. И вместе с тем, он ведь не солгал ей. На  его
территории бурили пробные скважины и у него  были  все  основания  считать
себя богатым. И только месяц спустя после их  возвращения  во  Френч  Байу
Джон Шварт принес плохое известие. Латур дал ему доверенность  на  ведение
его дел, когда его мобилизовали в армию. Адвокат был  еще  более  огорчен,
чем он сам.
     - Я очень сожалею, Энди, правда, я очень сожалею, - сказал он.  -  Но
по словам экспертов и геологов,  с  которыми  я  советовался,  такие  вещи
случаются. Они перестали бурить. Теперь, когда  вокруг  обнаружена  нефть,
похоже на то, что твои земли находятся на месте иссушенном и бесплодном.
     Вопрос  был  исчерпан.   Две   недели   спустя   Латур   должен   был
удовольствоваться  должностью  помощника  шерифа  на  двести   восемьдесят
долларов в месяц, и они с  Ольгой  должны  были  удовлетворяться  простыми
кушаниями вместо куропаток, о которых мечтали.
     Ольга  завязала  свои  волосы  наподобие  конского   хвоста,   надела
прозрачную ночную рубашку и подошла к кровати. Револьвер,  лежавший  около
него, удивил ее.
     - Почему ты положил его сюда? - спросила она его.
     Латур закрылся простыней.
     - Сегодня меня пытались убить. - Он мог поклясться, что в глазах  его
жены промелькнуло беспокойство, но он подумал, что ошибся.
     - О! - спокойно проговорила Ольга. - Тогда мне понятно.
     Латур стал ожидать сцену,  которая  должна  была  последовать  в  той
грустной комедии, которую они играли каждый  вечер.  Ольга  может  быть  и
презирала его, потому что считала себя обманутой, но она была воспитана  в
стране, где первой обязанностью женщины было нравиться своему мужу, и даже
если это было для нее ужасным, ее тело  все  же  принадлежало  ее  мужу  и
должно было служить удовлетворению его желаний. Держа руку на  выключателе
лампы на ночном столике, с отчетливо просвечивающим контуром  тела  сквозь
прозрачную рубашку, она с непроницаемым видом смотрела на него.
     - Мой муж желает что-нибудь прежде, чем заснуть?
     Латур испытывал искушение броситься на нее  и  повалить,  только  для
того, чтобы посмотреть на ее лицо, как  оно  окаменеет,  почувствовать  ее
тело, пассивное и покорное, все время говоря себе,  что  она  в  ужасе  от
него, что  губит  свою  красоту,  стоящую  миллион  долларов,  в  объятиях
помощника шерифа, получающего в месяц двести восемьдесят долларов.
     - Нет, - сухо ответил Латур. - Ничего.
     - Ольга пожала плечами, погасила свет и легла.
     Латуру совершенно не хотелось спать. Желание  жгло,  сводило  с  ума.
Сперва эта маленькая рыжая, теперь Ольга. Он думал о том, сколько  мужчина
может вытерпеть, прежде чем совсем опустит педали. И ко всему этому,  этот
отдаленный шум от насосов, выкачивающий поток нефти, двадцать четыре  часа
в сутки, толстые пачки денег в карманы всех, кроме него.
     Он вспомнил о своей встрече с представителями закона.
     - Да, кстати, я встретил Джона Шварта сегодня  вечером.  Там,  где  я
обедал.
     - Да? - тихим голосом проговорила Ольга из темноты.
     - Он хочет познакомиться с Георгом. Он пригласил нас троих к обеду  в
один из вечеров на  следующей  неделе.  Просил  узнать,  какой  день  тебя
устраивает, и сказать ему об этом завтра.
     Ольга долго думала, потом решила, что лучше всего будет собраться  во
вторник, и Латуру было интересно узнать,  почему  это  вторник,  ведь  они
никуда не собирались идти ни в понедельник, ни в среду,  четверг,  пятницу
или субботу.
     - Хорошо, пусть будет вторник, - ответил он. - Я увижу Джона завтра.
     - Скажи ему, что это доставит нам большое удовольствие.
     - Хорошо.
     Латур повернулся и хотел заснуть, но  было  бесполезно  пытаться  это
сделать. Его желание и так было сильным,  но  присутствие  Ольги,  готовой
отдаться ему по первому его желанию, еще больше разжигало  его.  Ему  надо
было сделать только один жест, но он ни за  что  на  свете  не  сделал  бы
этого.
     Латур не любил, когда на него смотрят свысока. Он  думал,  что  Ольга
давно заснула, когда она неожиданно положила руку на его плечо.
     - Ты сказал, что кто-то пытался убить тебя?
     Латур повернулся на спину.
     - Да.
     - Каким образом?
     - В меня стреляли из карабина.
     - Но тебя не ранили?
     - Нет.
     - Я счастлива.
     Можно было почти с уверенностью сказать, что она была искренна. Латур
очень сожалел, что так плохо знал женщин. Беспокойство  Ольги  могло  быть
следствием угрызений совести, но могло быть и искренним. Если бы он  решил
раз  и  навсегда,  как  держать  себя  с  ней,  он  бы  подумал,  что  она
действительно очень сильно обеспокоена, что она  готова  броситься  в  его
объятия.
     Из всех существующих на земле существ, на  двух  или  четырех  лапах,
женщина была самым непонятным, самым странным существом.



                                    5

     Ночь продолжалась, становясь все жарче. Одно насекомое,  проскользнув
через крошечное отверстие в металлической  сетке,  проникло  в  комнату  и
теперь раздавалось его монотонное жужжание.
     Чтобы забыть такое близкое присутствие  Ольги,  Латур  заставил  себя
думать о Рите. Чем больше он думал о возможном приключении, тем меньше оно
ему нравилось, судя по тому немногому, что успела рассказать о себе  Рита.
Это  была  просто  маленькая  девочка,  у  которой  были  неприятности.  В
сущности, она не была испорченной. Она просто нуждалась в ласках,  которые
старый Лакоста не в состоянии был ей дать, ласках, на которые все  молодые
женщины имеют право. Она также заслуживала большего, чем случайные встречи
на заднем сидении машины или на кровати третьесортного отеля.
     Латур не обольщался на свой счет. Если Рита так расположена  к  нему,
то это было по той единственной причине, что он был мужчиной, и что  он  в
тот момент находился с ней. То малое удовлетворение, которое он дал бы ей,
не решило бы ее проблемы. Ей скорее нужен был какой-нибудь молодой  парень
с нефтяных промыслов или рыбак, который мог бы каждую ночь приходить к ней
и удовлетворять ее жажду ласк. Без сомнения, она была молода и  красива  и
желанна, и она бы принадлежала ему сколько  угодно,  пока  длилась  бы  их
связь. И, по правде говоря, это было бы  лучше,  чем  находиться  здесь  и
мучиться.
     Латур провел рукой  по  своему  потному  лицу.  К  сожалению,  он  не
чувствовал  к  маленькой  рыженькой  девушке  ничего,  кроме   физического
влечения. Он мог говорить себе что угодно, заводить связь с кем угодно, но
все равно он оставался влюбленным в Ольгу  и,  вероятно,  останется  таким
навсегда.
     Он перевернулся на левый бок и сделал это напрасно. Ольга  лежала  на
спине и лицо ее было теперь повернуто к нему. Их тела соприкоснулись.
     Ольга спросила его:
     - Ты не можешь заснуть?
     - Нет, - признался Латур. Он постарался немного отодвинуться от нее.
     Голосом, немного неуверенным, она пробормотала:
     - Я тоже. Вероятно по той же причине...
     У Ольги был трезвый ум.
     - Лучше перестанем быть смешными. В конце концов, мы женаты. Ты - мой
муж, а я - твоя жена.
     Она завозилась в темноте и присела. Было  слышно  шуршание  шелка  и,
когда  она  снова  легла  рядом  с  ним,  вместо  материи  ее  рубашки  он
почувствовал прикосновение ее атласной кожи, а ее руки обняли  его.  Латур
схватил ее в объятия жадно и резко, почти  стыдясь  того,  как  он  быстро
капитулировал. Он не в состоянии был  владеть  собой  и  был  рад,  что  в
комнате было темно и он не  мог  прочитать  в  глазах  Ольги  презрение  и
неприязнь.
     Их объятия длились долго. Голос Ольги уже не был нежным и культурным.
Хриплым гортанным голосом она кричала ему незнакомые русские слова...
     Латуру очень хотелось узнать, что она говорила. Это были,  вероятнее,
всего, русские ругательства. Прошло ровно два года с того  момента,  когда
Джон Шварт объявил о  бесполезности  бурения,  и  Ольга  тогда  ничего  не
ответила на это.
     В порыве неистовой страсти Латур слишком приблизился к краю кровати и
почувствовал, что падает, как в бездну, увлекая за собой Ольгу...


     Некоторое время она смотрела на него, потом тихонько оттолкнула.
     - Прошу тебя... Ты делаешь мне больно.
     Ее голос снова стал нормальным, спокойным, размеренным и ровным.  Она
также могла бы попросить сигарету.
     - Дай мне возможность подняться, и, пожалуйста, не зажигай света.
     Латур  сел  на  край  кровати.  Вытирая  пот  измятой  простыней,  он
прислушивался к знакомым звукам, доносившимся из ванной.  Ему  показалось,
что он слышит, как Ольга плачет и очень удивился, не  понимая,  что  могло
вызвать у нее слезы. Она, между прочим, отлично продемонстрировала,  к  их
взаимному удовлетворению, что ей достаточно было щелкнуть двумя  пальцами,
чтобы ее личный муж немедленно выполнил ее малейшее желание.
     Дверь в ванную комнату отворилась, и Ольга  вошла  в  комнату.  Латур
слышал, как она открывала ящик комода и несколько минут спустя сказала:
     - Если хочешь, теперь ты можешь зажечь свет.
     Латур прислушался и посмотрел на жену. Если  она  плакала,  то  потом
хорошо смыла свои слезы. Чистая ночная рубашка, которую она  надела,  была
такой же, как та, которую она  сняла.  За  исключением  нескольких  волос,
выбившихся из узла, можно было подумать, что ничего не произошло.
     - Будет лучше, если я перестелю постель, - сказала она.
     Латур встал, подошел к окну и  стал  вглядываться  в  темноту.  Когда
Ольга вошла в спальню, она заранее решила, она знала, что произойдет.  Она
нарочно унизила его, что бы разыграть светскую даму. И теперь все, что она
нашла возможным сказать, было: "Будет лучше, если я перестелю постель".
     Латур продолжал смотреть в окно. Темнота напомнила ему о Рите, такой,
какой он ее видел в последний раз  на  пороге  уединенного  домика,  такой
маленькой, такой одинокой и такой желанной в огромной ночи.
     Латур задал себе вопрос, хорошо  ли  он  сделал,  что  проводил  Риту
домой. Может быть, было бы лучше  отправить  Лакосту  в  кутузку,  а  Риту
отвезти в отель?
     По  крайней  мере,  человек   пятьдесят   были   свидетелями   сцены,
происшедшей перед баром "Тарпон". Откровенно признаваясь в том, что он  не
в состоянии удовлетворить свою молодую  жену,  и  ставя  под  сомнение  ее
верность,  пьяница,  в  сущности,  пригласил  всех  молодых   бездельников
попробовать счастья с его молодой женой.
     - Как ты нашел ее? - спросил Джек Пренгл.
     Пренгл не мог сомневаться,  что  Латур  спал  с  Ритой.  Вне  всякого
сомнения, все свидетели, которые видели, как он отправился вместе с  рыжей
девушкой, думали точно также.
     Чтобы не лечь снова в постель  и  не  оказаться  около  Ольги,  Латур
продолжал предаваться своим думам.
     Большинство мужчин в городе были хорошими людьми. Они  здорово  много
работали. И они  здорово  веселились,  совершенно  не  задумываясь,  чтобы
оплатить свои удовольствия, как бы дорого они ни  стоили,  но  проделывали
все это в пределах закона. Между тем, как и всюду, существовали и негодяи.
     В течение двух лет, что он находился на должности  помощника  шерифа,
произошло три  случая  изнасилования.  В  первый  раз  это  была  красивая
маленькая негритянка, другие случаи произошли с двумя ученицами, девочками
лет четырнадцати-пятнадцати. Все три девушки были тогда еще девушками.
     Заняв должность, Латур познакомился и с достоинствами конторы шерифа.
Во всех трех случаях Велич, Том Мулен, Джек Пренгл позабыли о том, что они
были нечестными полицейскими, всегда готовыми воспользоваться взятками,  и
показали, насколько они способны находиться на страже закона,  когда  того
требуют обстоятельства. Со своими помощниками они сделали  все  возможное,
чтобы найти виновных этих насилий, совершенно не считаясь с тем,  кто  ими
мог оказаться. Тюрьма была переполнена  подозреваемыми.  Все  индивидуумы,
подозреваемые в аморальных делах, были допрошены, и их  приводили  днем  и
ночью, чтобы просеять через решето. Но все три  насилия  были  произведены
ночью, в местах, отдаленных от  жилищ.  Свидетельские  показания,  которые
могли дать девочки, потерпевшие от насильников, были столь  неопределенны,
что совершенно невозможно было не только задержать виновных, но даже  хоть
отдаленно представить себе, кто это мог быть.
     Он продолжал стоять в тени окна.
     Ольга спросила:
     - Что ты там увидел?
     Латур отвернулся от окна.
     - Ничего.
     Он подобрал свою одежду и  оделся.  Может  быть,  будет  благоразумно
поехать к домику, чтобы убедиться, что с Ритой все  обстоит  благополучно.
Одно из предположений, высказанных Лакостой, могло как раз  осуществиться.
Со старым  шарлатаном,  совершенно  пьяным  и  крепко  спящим,  Рита  была
совершенно беззащитна от любого типа, который хотел бы силой овладеть  ею.
Очень мало женщин, которые в состоянии противостоять  мужчине,  способному
пойти на насилие.
     Ольга села на краю вновь застланной постели и  теребила  свою  ночную
рубашку.
     - Ты снова выйдешь?
     - Да.
     - В такое время?
     - Я как раз подумал кое о чем и решил это сделать.
     Латур сел на стул, чтобы зашнуровать свои ботинки.  Он  подумал,  что
странно, что это не пришло ему в голову раньше.  Он  сможет  одним  ударом
убить двух зайцев. Весьма возможно, что тот, который стрелял  из  зарослей
тростника, захочет подобрать гильзы. Джек Пренгл был хорошим  специалистом
по баллистике. По найденной гильзе он определит марку и модель оружия,  из
которого стреляли. Это намного облегчит дальнейшие поиски тайного убийцы.
     Ольга нахмурилась.
     - Могу я спросить, куда ты собираешься пойти?
     Латур искал свою шляпу, а потом вспомнил, что оставил ее внизу.
     - Полицейское дело.
     Ольга взбила свою подушку, затем, пробормотав что-то по-русски, легла
на спину и уставилась в потолок. Латур сунул револьвер в кобуру на поясе.
     - Не все ли равно, какое это дело?
     Ольга сделала рукой неопределенный жест.
     - У меня это означает: я отказываюсь.
     - Отказываешься от чего?
     - Отказываюсь попытаться понять.
     Стоя на пороге комнаты, Латур обернулся.
     - А когда мы были с тобой, что означали  те  слова,  которые  ты  мне
только что говорила? Ты, конечно, понимаешь, когда мы были... ну...  -  Он
колебался. - Ну, только что...
     Ольга посмотрела ему прямо в глаза.
     - Ты не понимаешь?
     - Нет.
     Она протянула свою тонкую руку, чтобы погасить лампу.
     - Тогда я советую тебе спросить  кого-нибудь,  кто  понимает  русский
язык. Предпочтительно женщину.
     Латур закрыл за собой дверь. О, эти женщины!
     Георг выключил телевизор и стоял в курительной  комнате,  приканчивая
то крошечное количество виски, которое оставалось в бутылке.
     Из темноты холла Латур стал разглядывать молодого человека. Георг был
таким же светлым блондином, как и его сестра, но он был очень загорелым  и
мускулистым, как настоящий профессиональный атлет. Что он  делал  все  дни
напролет и что собирался делать в Соединенных Штатах,  кроме  того,  чтобы
жить  за  счет  своей  сестры?  Латур  не  имел  об  этом   ни   малейшего
представления. В течение тех двух месяцев, что Георг  находился  во  Френч
Байу, он уничтожил огромное количество пищи  и  виски,  но  никогда  и  не
пытался даже найти себе какое-нибудь занятие. Так же, как  он  никогда  не
выразил  ни  малейшей  признательности  за  оказанное  ему  гостеприимство
Латуру.
     - Я должен был бы выбросить его отсюда  хорошим  пинком  под  зад,  -
подумал Латур.
     Георг услышал его шаги по холлу и повернулся.
     Он стал жаловаться:
     - Почти не осталось больше виски.
     - А почему бы тебе не купить несколько бутылок? - возразил  Латур.  -
Кстати, ты сегодня пользовался моим карабином?
     Георг допил последний глоток.
     - Действительно, я брал сегодня его, когда решил прогуляться по этому
так называемому лесу, вдоль  реки.  Как  это  вы  называете  такие  места?
Заросли? И я стрелял по нескольким водяным грызунам.
     Он добавил немного хвастливо:
     - Но ведь я вычистил его после этого.
     - Да, я заметил это, - ответил Латур.
     Он взял из ящика комода большую, на четырех батареях лампу, вышел  из
дома и направился к своей машине.
     Было  весьма  возможно,  что  он  сам  был  одним  из  этих  "больших
грызунов", по которым стрелял Георг.
     Он знал и таких типов, подобных Георгу. Такие нередко встречались  на
Дальнем Востоке. Георг согласится делать все, что угодно, ради денег.
     Латур подумал, но несколько поздно, что он должен был  попросить  его
перевести то, что говорила Ольга по-русски.
     Если то были ругательства или презрительное выражение,  светловолосый
брат Ольги был бы в восторге перевести ему это.



                                    6

     Снова направляясь по направлению к Френч Байу,  Латур  размышлял  над
вопросом, был ли Георг автором этих  выстрелов.  Факт  тот,  что  все  эти
покушения были произведе