наш  "герой",
висящий на трубе, побитый и без сознания
   - И вы... и он поправился?
   - Горло зажило через несколько дней, шея не двигалась пару недель, а  так
все в порядке. Кроме самоуверенности, которая значительно уменьшилась. С тех
пор у него целый набор тростей, он никогда не ходит без трости.
   И Хелм погладил серебряный набалдашник трости, стоявшей у его стула.
   У Джанис был комок в горле. Сглотнув, она спросила:
   - Чем мне заняться после обеда?
   - У меня для вас есть задание. Боюсь, что это окажется срочной работой.
   - Это хорошо. Когда есть необходимость, я лучше работаю.
   - Задание простое. Я хочу, чтобы "Пластикорп" потратил в  следующем  году
полмиллиона  долларов  в  интересах  муниципалитета,  чтобы  местные  жители
считали нас добрыми соседями.
   - И мне надо придумать, на что потратить деньги? Костюмчики для  детей  с
эмблемой "Пластикорпа"?
   - Нет, не то. Я знаю, как и на что можно потратить  полмиллиона,  это  не
трудно. Вам надо сочинить письмо членам правления корпорации, убедить  их  в
том, что  истраченная  сумма  окажется  хорошим  капиталовложением.  Просите
миллион, они всегда уменьшают запрашиваемую сумму вдвое.
   - Какая-то странная у нас работа.  Вместо  решения  кадровых  проблем  вы
уговариваете руководство поступить правильно, я должна убедить их, чтобы они
истратили деньги на доброе дело. Все наоборот по сравнению с теорией.
   - Это для нас  с  вами  "связи  с  общественностью".  Приходится  сначала
обманывать собственное руководство, убеждая его поступить правильно, а затем
уверять его в том, что это оно само пришло к разумному выводу.
   Услышанное никак  не  походило  на  теорию  "связей  с  общественностью",
которую изучала Джанис.
   После обеда Надя заглядывала в кабинет Джанис раз шесть, предлагая кофе и
свою помощь. У Джанис почти не было времени сделать замечание Наде по поводу
слишком глубокого выреза на блузке. Наконец Надя заглянула в последний раз и
попрощалась.
   Дункан вышел из кабинета  в  семь  часов,  когда  Джанис  двумя  пальцами
печатала набросок письма на Надиной машинке.
   - Судя по скорости, это не Надя,  -  сказал  он.  Подняв  голову,  Джанис
увидела два собственных лица в его зеркальных очках.
   - Пулеметчица ушла, по сравнению с ней я - лук со стрелами.
   - Я сразу понял разницу. Кроме того, до моего кабинета доходит запах воды
и мыла.
   - Хватит ехидничать, - улыбнулась Джанис.  -  Еще  одна  шутка  подобного
сорта, и я обольюсь смесью духов "Шанель N 5"  и  "Опиум".  Ваш  чуткий  нос
растеряется.
   - Нос растеряется, если к духам  добавится  запах  чеснока.  Такая  смесь
перешибет даже Надины запахи.
   - Вы думаете, она злоупотребляет духами?  -  спросила  Джанис,  почему-то
находя в своем вопросе удовольствие.
   - Ее запахи сильны только для моего чувствительного носа. Принюхайтесь, в
воздухе до сих пор витает ее запах.
   Джанис понюхала воздух и сказала:
   - Нет, не чувствую.
   - Наверное, это духи "Саррендер". Каждый раз, когда она  наклоняется  над
моим столом, я получаю двойную дозу. Думаю,  она  их  просто  льет  себе  за
пазуху.
   - Да, у нее за пазухой хватит места на несколько литров.
   - Вы хотите сказать, что она имеет пышные формы? Я так и думал. Хотя  мой
вопрос не совсем уместен, правда?
   - Пожалуй, что неуместен.
   - Ладно, киса, вы задержались на работе, да и пришли, как мне сказали, на
заре. Пожалуй, вы заслужили блюдце сливок.  Или  вы  предпочитаете  поточить
коготки на ком-нибудь?
   - Я... я не имела в виду ничего плохого... И вообще  Надя  мне  нравится.
Возможно, это зависть, - удивляясь себе самой, сказала Джанис.
   - Не расстраивайтесь. Немного злословия  не  повредит,  меня  целый  день
пичкают сахарином. Думают, что слепого надо постоянно ублажать. Хорошо,  что
у меня нет диабета. Во всяком случае, немного кислого после  работы  поможет
мне сохранить здравый смысл.
   - Ну, я не могу быть стервой все время.
   - Все время и не надо. Иногда  не  мешает  погладить  собеседника  против
шерсти. Я имею в виду шерсть на голове, и ничего другого. Хотя, извините,  я
позволил себе излишнюю вольность...
   - Мистер Хелм, вы меня удивляете! - хихикнула Джанис. - Ладно, Дункан, не
расстраивайся, я именно так и поняла. Человек  неизбежно  делает  намеки,  в
соответствии с учением Фрейда.
   - Прямое попадание. - И он сделал несколько выпадов тростью,  словно  она
была рапирой. - Вернемся к сливкам. Давай вложим сабли в ножны, я  приглашаю
тебя на ужин по случаю начала работы в корпорации.
   - Вложим сабли в ножны? Фрейд был прав, говоря об  озабоченности  мужчин.
Сейчас, пожалуй, ты скажешь о поезде, входящем в туннель. И  тем  не  менее,
приглашение  на  ужин  принимается,  мне  надоело  пользоваться  ножом   для
консервных банок.
   И Джанис собрала бумаги и вложила их в папку.
   - Ах! - неожиданно вскрикнула она.
   - В чем дело? Что-то случилось?
   - Порезала палец бумагой, это пустяк.
   - Такие порезы очень болезненны. Хочешь пластырь? Она  пососала  палец  и
сказала:
   - Ничего не надо, кровь не идет. Перед зданием их ожидало  такси.  Джанис
поджала губы.
   - Однако, не слишком ли много самоуверенности... - начала было она.
   - В это  время  меня  всегда  ждет  такси,  -  прервал  ее  Дункан.  -  Я
предпочитаю не водить машину. Кстати, у меня ее и нет.
   Джанис сглотнула и села в машину.
   Дункана хорошо знали в ресторане "У Альфреда". Джанис заказала  салат  из
креветок и камбалу, он выбрал бифштекс и бутылку  вина  "Пятьдесят  девять".
Когда официант стал разливать вино, Джанис прикусила губу -  вино  оказалось
белое! Дункан поднес к носу бокал и понюхал. Тут Джанис не выдержала:
   - Он же принес белое вино, - заикаясь, сказала она.
   - Я знаю.
   - Но я подумала... к бифштексу...
   - Все правильно. Это мое любимое вино, они всегда предлагают его  мне.  У
тебя рыба, к камбале белое хорошо подходит. Я пью белое и беру бифштекс, мне
так нравится. Надеюсь, ты не расстроена?
   Джанис покраснела. В прошлом ей бывало неловко за молодых людей,  которые
не разбирались в винах, а сейчас она сама попала  впросак  перед  человеком,
который не только разбирался в винах, но  и  для  собственного  удовольствия
нарушал общепринятое правило. И вдруг ей стало весело. Она попробовала вино,
которое оказалось очень сухим и очень хорошим.
   - Итак? - спросил Дункан. - Я еще  преступник?  Считаешь  меня  виновным?
Каким будет приговор?
   - Приговариваешься к ужину с неуклюжим ребенком.
   - Это я перенесу, никаких проблем.  По  правде,  я  был  готов  к  такому
наказанию, даже не будучи виновным.
   Джанис отпила из бокала и произнесла:
   -  Поскольку  тебе  придется   выдержать   наказание   за   несовершенное
преступление, считай, что ты заранее отбыл наказание за  будущий  проступок.
За него тебе будет зачтено сегодняшнее наказание.
   - Интересная мысль! Пожалуй, я поделюсь ею с моим  приятелем-юристом.  Он
будет в восторге, и вообще можно реформировать все законодательство.
   - То есть как?
   - Ну,  допустим,  ты  хочешь  врезать  кому-то  по  носу.  Идешь  в  суд,
рассказываешь судье о своих намерениях. Он убеждается, что это будет  первое
преступление и  выносит  приговор:  "Штраф  сто  долларов  и  условно  шесть
месяцев". Платишь штраф, берешь квитанцию и врезаешь по ненавистному носу.
   - А шесть месяцев условно?
   - Это означает, что  в  течение  шести  месяцев  нельзя  совершать  новых
преступлений, в противном случае следует  новое  наказание.  И  вообще,  они
могут составить прейскурант - плата за разные виды  преступлений.  С  таким,
например,  добавлением:  "На  этой  неделе  оскорбление  действием  идет  со
скидкой".  Судам  это  понравится,  уменьшится   очередь   ожидающих   суда.
Получается, что судить можно заранее, до преступления.
   - И это может содействовать уменьшению безработицы, - добавила Джанис.
   - Как это?
   - У тебя нет работы, ты идешь и отбываешь срок за кого-то другого.  Можно
оплатить заранее преступление, за которое дают десять лет, и  передать  свой
оплаченный срок другому человеку, который планирует убийство.
   - Но тогда придется наказание строго увязывать с  преступлением,  не  так
ли? - спросил Дункан.
   -  Конечно,  -  ответила  Джанис,  увлеченная  игрой.  Она  с  удивлением
отметила, что размахивает руками, как в детстве.
   -  Но  наказание  за  драку  не  должно  идти  в   зачет   наказания   за
мошенничество, - продолжала она. - Это совсем разные вещи. Если и переводить
сроки, то с каким-то  коэффициентом  или  со  скидкой.  Но  не  начнется  ли
спекуляция?
   - Можно организовать биржу, торговать сроками наказаний, - сказал Дункан.
- И еще можно возобновить средневековые наказания.
   - Какие?
   - Кандалы и колодки. Время пребывания в  колодках,  с  получением  ударов
гнилыми фруктами или без фруктов. Время пребывания в кандалах.
   - Над этим следует подумать. Сейчас так много всяких разных  извращенцев.
Некоторые будут испытывать удовольствие от колодок.
   - Систему наказаний не следует  увязывать  с  сексуальными  странностями,
надо уважать конституцию.
   - Пожалуй, ты прав... При "нашей" системе в тюрьмах будут,  как  правило,
те, кто этого хотел или заранее планировал свой срок. И еще можно  экономить
на охране. Оказавшиеся без  работы  охранники  смогут  обратиться  на  биржу
наказаний.
   - Да, но в штатах, где есть  смертная  казнь,  надо  быть  осторожным,  -
заметил Дункан.
   - Неотбытый срок можно добавить к  стоимости  недвижимости,  -  развивала
мысль Джанис. - Общая  стоимость  увеличивается,  растет  подоходный  налог,
государству будет даже выгодно увеличение мелкого воровства.
   - Да, за карманное воровство и хулиганство  государство  будет  получать,
пожалуй, больше, чем все сегодняшние налоги.
   Джанис пришла в такой восторг от их  выдумки,  что  пролила  вино.  Может
быть, она захмелела? И где ее камбала? Она не помнила, когда прикончила свою
рыбу.
   -  Еще  хлеба,  пожалуйста,  -  сказала  она,  не  вполне  справляясь   с
собственным языком.
   - У тебя хороший аппетит, - заметил Дункан. -  Ты  ешь  больше,  чем  эти
"постоянно худеющие" женщины.
   - Худеть? Ни в коем случае! Если бы ты видел меня, то  понял,  что  диета
нужна мне как... рыбе сигарета. Никакой диеты!
   - Значит, ты стройная?
   - Не стройная, а тощая. Меня трудно ущипнуть за зад.  Мой  зад  не  может
прищемить даже треснутый стульчак. Я стройна, как велосипед.
   - Не верю. Молодые женщины всегда считают себя стройными или  худыми,  но
не тощими. Он дотронулся до своих часов и спросил:
   - Что возьмем на десерт?
   - Пожалуй, кофе.
   Дункан  заказал  себе  кофе  по-турецки,  Джанис  решила  составить   ему
компанию.
   Официант разлил кофе в крохотные чашечки. Думая, что Дункан  спешит,  она
сделала большой глоток и вскрикнула:
   - О, черт!
   - Ты в порядке? - спросил он.
   - Ничего себе порядочек! Обожгла губы и небо. Почему  ты  не  предупредил
меня?
   - Извини, - сказал он, снова дотрагиваясь до часов.
   - Что, надо уходить?
   - Да, сейчас за мной придет такси. Если хочешь, я  отменю  вызов,  поедем
позже.
   - Нет, пора домой. Завтра с утра на службу, у меня начальник  людоед.  За
опоздание может уволить.
   - Значит, он такой свирепый?
   - Да, но и сообразительный. В такси  они  молчали.  От  прикосновения  ее
бедра Дункану стало тепло.
   Проводив ее до самой двери, он сказал:
   - А я не верю.
   - Чему не веришь?
   - Не верю, что ты тощая.
   - Но ты же не можешь меня видеть.
   - Правильно, не вижу. И не знаю, как выглядит мой личный помощник.
   - Блондинка, тощая, рост пять футов и пять дюймов.
   - Понятно. Серобуромалиновые глаза, перламутровые зубы и  тому  подобное.
Прости, Джанис, я родился слепым. Можешь описывать себя сколько угодно, но я
многого все равно не пойму.
   - Тогда как же ты...
   - Можно, я дотронусь до тебя? До лица?
   - Ну конечно же! - сказала она, уговаривая себя не краснеть.
   Он дотронулся до нее так осторожно, что ей показалось, что она  чувствует
рисунок на кончиках его пальцев.
   - Так, кожа ровная, лоб широкий и высокий, почти нет грима.  Значит,  мой
нос правильно определил, что ты не любишь  косметику.  Нос  маленький,  губы
полные и мягкие. Подбородок как у кисы, маленькие уши.
   Она невольно хихикнула и завертела головой.
   - Извини, - сказал он. - Я не знал, что ты боишься щекотки.
   Его пальцы коснулись ее шеи. Кончиками пальцев он взял ее за  подбородок,
приподнял его. Затем коротко и легонько поцеловал. Слишком коротко и слишком
легонько.
   - Спасибо, что ты пришла в нашу корпорацию, - сказал  он.  -  Спасибо  за
чудесный вечер.
   Она молча смотрела, как он шел к такси, сел в машину и захлопнул  дверцу.
Джанис очнулась от этого звука и пошла в свою пустую квартиру.
   Глава 6
   Отец Драчуна уже встал и уехал. Опять,  наверное,  командировка.  Он  все
чаще выезжает в "местные" командировки, устраивает себе перерывы  в  работе.
Эти поездки стали занимать все больше места в его жизни.
   Мать опять лежит в кровати, у нее очередная  "головная  боль".  Горничная
еще не успела вынести пустые бутылки из-под спиртного. На  доске  для  резки
хлеба сиротливо сохли две сморщенные маслины и ломтик лимона.  Драчун  нажал
на маслину, выдавил маленькую красную косточку.
   Он налил на сковородку любимого матерью оливкового масла двойной очистки,
добавил  сливок,  разбил  последние   шесть   коричневых   яиц,   специально
поставляемых в дом фермером. За миксером идти не хотелось,  и  Драчун  взбил
смесь вилкой. Пока жарилась яичница,  он  отрезал  четыре  ломтя  пшеничного
хлеба, поджарил тосты, приготовил бутылку с соусом, достал банку  кока-колы.
Драчун не нуждался в помощи, он сам мог прекрасно приготовить себе завтрак.
   Он устроился  за  столом  и  начал  есть  прямо  со  сковородки,  включил
стереоприемник и настроил его на станцию, передающую  рок-музыку.  Он  знал,
что матери это не нравится, поэтому установил ручку на полную громкость.
   Работая вилкой, он открыл журнал для  молодежи.  На  центральной  вкладке
были две бабенки, одна жилистая, как мальчишка, вторая  с  огромной  грудью.
Тощая плашмя лежала на спине, над ней нависла пышнотелая  напарница.  По  их
глазам было ясно, чем они намерены заниматься. Обе  они  немного  напоминали
Надю и эту новенькую, только лица другие.
   Так, надо подумать. С Надей у него ничего не получается,  хотя  он  делал
несколько заходов. Она была чуть старше его, он был сыном ее  начальника.  А
может быть, она лесбиянка? Может, она  работает  с  этой  новенькой?  Драчун
почувствовал интерес.
   А вдруг Надя любит работать с парой? Он совсем недавно узнал, что  бывают
такие женщины, и с тех пор постоянно думал об этом. Может, им  создать  свой
"треугольник"? Он смотрел видеозаписи таких  "троек"  на  кассетах,  которые
отец держит у себя в кабинете. Что если прямо подойти к Наде и  новенькой  и
сказать:
   - А что, девочки, давайте все вместе...
   Но тут он вспомнил жесткий рот под зеркальными очками. Нет, не выйдет. Он
уже имел неприятности с этим слепым, ему это  не  понравится.  Похоже,  Хелм
совсем не боится ни силы  Драчуна,  ни  положения  отца.  Дурак!  Он  должен
бояться. Можно же кулаком так врезать...
   Но Драчун понимал, что никогда не посмеет. Он не Мог  ударить  того,  кто
его не боится. В смелости Хелма  есть  что-то  противоестественное.  Человек
всегда  боится  того,  кто  сильнее.  Многие  боятся   Драчуна.   Исключение
составляют коллеги по футбольной команде, тренер,  отец...  Отец  никого  не
боится. Мать? Эта всего боится - и отца, и Драчуна.
   Все равно, Хелм слепой. Можно и не бить слепого. Но это  не  значит,  что
Драчун боится Хелма. Нельзя бить слепого человека, который к тому  же  носит
очки.
   Он опять посмотрел на журнал. Грудь, как  у  Нади.  Мягкая,  приятная  на
ощупь и достаточно упругая. Если Надю уложить как эту  бабенку  на  вкладке,
она будет раскачиваться, и тогда... Что толку мечтать! Надя  только  дразнит
его, как та дурочка, которая в прошлом году  была  руководительницей  группы
болельщиков. Как ее звали? Дидра Шу...
   Драчун ухмыльнулся. Он тогда показал ей! Он потратил на нее все деньги  -
на кино, котлеты, кока-колу, а эта дрянь не дала ему даже пощупать себя!  Но
он отомстил ей, ей и ее мерзким подругам. Он тогда хорошо посмеялся. Правда,
его никто не поддержал, у некоторых  просто  нет  чувства  юмора.  Никто  не
смеялся, когда он подшутил над этим дурачком Томсом.
   У них нет чувства юмора.
   А ту руководительницу он хорошо  поддел.  Тогда  он  взял  в  лаборатории
двадцать семь крыс, запустил их в женскую раздевалку, пока девчонки  были  в
душевой. Как они орали, размахивая полотенцами и своими "буферами"!  Не  его
вина, что одну девчонку крыса укусила за ногу, она просто перепугала  бедное
животное. Они же все были ручные.
   Никто не понял шутки. Его чуть было не выгнали из колледжа. Отцу пришлось
раскошелиться на новую  форму  для  футбольной  команды...  Получается,  что
Драчун сделал для колледжа доброе дело. Но они не поняли, никто не поддержал
его. А этот чертов поляк, Градский,  что  ли?  Он  решил,  что  как  капитан
команды борцов он может всеми командовать! Когда Драчун станет  начальником,
он добьется, чтобы отца Градского выгнали с работы.
   До конца семестра никто не разговаривал с Драчуном. Ну  и  черт  с  ними,
никто ему не нужен. Скоро выпуск, хватит этих дурацких оценок. И  зачем  ему
их оценки? Все равно отец устроит ему хорошую  должность,  а  начальнику  не
нужны их знания. Вот тогда он дорвется до настоящих денег! Не то, что вшивые
две сотни в неделю на карманные расходы  или  пятьсот  за  работу  во  время
каникул. Ему нужны деньги, много денег. И  тогда  он  сможет  иметь  дело  с
настоящими проститутками, а не с этими девчонками. Главное -  это  деньги  и
власть, тогда все бабы твои. Сначала он  думал,  что  заинтересует  девчонок
машиной. На Рождество он получил "корвет". Но скоро понял, что одной  машины
маловато.  Бабам  нужны  деньги  и  власть.  Когда  Драчун  станет   большим
начальником, как отец, он заведет огромный кабинет и секретаршу, вроде Нади.
А может быть и Надю.
   И тогда ей придется уступить.
   Драчун представил себе, как Надя наклоняется, поднося огонь к его сигаре,
как он раскладывает ее на  большом  письменном  столе,  задрав  юбку  ей  на
голову... Но тут же  понял,  что  этого  не  будет.  Он  вспомнил,  как  она
посмотрела на него. Но и без нее найдутся... И получше ее. Уж  он-то  знает.
Чем он хуже отца? Во все эти командировки отец наверняка ездит со  смазливой
секретаршей, а то и с двумя. Готов спорить!
   Драчун почесал макушку. Он часто так делал, когда думал про отца, слепого
в зеркальных очках, тренера.  Мать  рассказывала,  что  маленьким  он  любил
чесать себе макушку. Теперь она ничего ему не рассказывает.
   Вспомнив про отца, Драчун поежился. Ничего, он вырастет и покажет себя.
   Драчун рыгнул, громко и отчетливо, мать наверняка услышала,  несмотря  на
грохот ансамбля  "Слепые  пауки".  Он  оставил  корки  от  хлеба  и  грязную
сковородку на столе, пусть работает эта дура горничная. Его  отец  частенько
говаривал: "Мы, которым повезло в жизни, обязаны  давать  работу  тем,  кому
повезло меньше". Драчун поступал именно так.
   "Корвет" был грязным. Драчун  решил  заехать  на  мойку  по  пути  домой.
Автомобиль  надо  содержать  в  порядке.  Наверняка  есть  бабенки,  которые
оценивают мужчину по машине, просто он пока не встретил таких.
   Живот, набитый яичницей, с трудом поместился под рулем. Да, он  толстеет,
надо что-то делать. Тренер будет недоволен. И Драчун снова почесал макушку.
   Рановато он едет на работу. Надо, чтобы отец узнал об этом. Вот он  какой
- на работу пораньше,  с  работы  попозже.  С  утра  можно  дочитать  книжку
комиксов, лежащую в ящике стола, можно потрясти пузо. У отца тоже есть пузо.
К