н двумя руками взялся за маску и начал снимать ее.
   - Посмотрите, что сделал со мной ваш сын!
   Маска  сошла  с  лица.  Отвратительный  запах  гниющего   мяса   наполнил
помещение.  На  левой  части  лица  еще  кое-что  сохранилось.  Кости,  даже
раздробленные, имеют форму... Но правая сторона! На ней копошились черви.
   Браунли откашлялся. Джанис вырвало. Дункан осторожно продвинулся  вперед.
Гилдер зашатался, ухватился за перила,  при  этом  заранее  срезанная  часть
ограждения качнулась. Гилдер успел упасть на колени, и  это  спасло  его  от
падения в колодец. Кусок перил грохнулся вниз. На  его  месте  торчали,  как
зубы, остатки металлических стоек.
   Томс завизжал, брызгая слюной и сбрасывая с лица  червей.  Через  дыру  в
поврежденной щеке Джанис видела его двигающийся язык, что-то шевельнулось  в
пустой глазнице. Ее снова вырвало.
   - Ну-ну, Джон, - проговорил Браунли, делая шаг к Томсу.
   Выплевывая слизь, Джанис попыталась остановить его, держа за штанину.
   Но было уже поздно. Браунли наткнулся на нить,  протянутую  от  стены  до
оставшейся  части  перил.  Твидовый  костюм  разошелся  на  солидном  животе
Браунли. Вслед за материалом  были  разрезаны  кожа  и  мускулы  на  животе.
Брюшная полость раскрылась, словно широко и безвольно разинутый рот идиота с
накрашенными губами. Из разреза выскочило кольцо кишки, похожее на  горячую,
слабо  набитую  жирную  колбасу.  Внутри  полости  была  видна   лихорадочно
пульсирующая вена, плавающая в какой-то жидкости.
   - Что... -  попытался  сказать  Браунли,  хватаясь  за  живот.  При  этом
движении он потерял сразу три пальца, которые упали на  пол.  Он  зашатался,
стал заваливаться вбок.
   - Зря вы не позволили мне застрелить его, - сплюнув, проговорил Гилдер.
   Толстяк Браунли  споткнулся,  зацепившись  ногой  за  собственную  кишку.
Какое-то время он балансировал на краю площадки, затем свалился  в  колодец.
Бело-розовая, с синюшными пятнами кишка зацепилась за обрезок стойки  перил.
При падении тела кишка постепенно, как веревка, выходила из живота  Браунли.
Наконец  кишка  дернулась,  порвалась,  из  ее  свободного  конца   хлестнул
фонтанчик темной жидкости. И все.
   Томс снова надел маску.
   - От него мало что останется, - сказал он. - Там, внизу, я натянул  целую
сетку из моих нитей.
   В этот момент Дункан бросился  вперед,  размахивая  тростью.  Томс  успел
выставить руки, и трость разлетелась на куски. Дункан нащупал  кисти  Томса.
Началась борьба, в ходе которой Дункан оказался прижатым к стене.  Томс  был
сильнее, его руки приближались к лицу
   Дункана. Наконец нити  разрезали  стекла  очков,  на  переносице  Дункана
появилась красная полоска.
   Джанис проползла под невидимой нитью,  поспешно  встала  и  бросилась  на
помощь Дункану. На лице Дункана появилась уже целая сетка  порезов,  похожая
на кружевную маску "домино". Джанис толкнула Томса в спичу,  при  этом  нити
вошли еще глубже в лицо Дункана. Он сделал шаг от стены,  толкая  Томса,  от
чего Джанис оказалась на самом краю площадки. За ее спиной  еще  один  кусок
перил с грохотом полетел вниз. Джанис вскрикнула.
   Гилдер наблюдал, положив руки на пояс. Правая нога Джанис  оказалась  над
пустотой. Она вцепилась в голову Томса. Сдвинутая ее  руками  маска  закрыла
его единственный глаз. Томс пытался стряхнуть с  себя  Джанис,  одновременно
отталкивая Дункана. Гилдер достал из кармана сигарету. На какое-то время все
трое замерли. Джанис висела, вцепившись в шею  Томса,  он  прогнулся  назад,
ухватившись за лацканы пиджака Дункана. Под ногой Дункана  оказалась  лужица
крови Джанис, он поскользнулся. Томс выпустил его и ухватился за перила. Они
тоже были подпиленными. Все трое, не издав  ни  звука,  упали  в  лестничный
колодец, на дне которого их ждала сетка из режущих нитей.
   Гилдер осторожно, шаркая подошвами, подкрался к краю площадки,  посмотрел
вниз. Можно было не спешить. Он хорошо  представлял  себе,  что  будет  там,
внизу.
   Он расслышал звук падения тел. Знакомый звук.  Точно  такой  же  звук  он
слышал недавно, в прошлый вторник, в мясной  лавке  старика  Шультца,  когда
непутевый мальчишка-подсобник зацепился за собственную ногу и уронил на  пол
поднос с десятью фунтами свежепропущенного мясного фарша.
   Эпилог
   Сегодня Брайан Форбс работал первый день, и сегодня же  был  первый  день
его пребывания в городе Ридж Ривер. Пока что ему не нравились ни работа,  ни
город
   - Нейлон! - проговорил он, выплевывая слово. - Чертовы шнурки!
   Они опять развязались, угрожая поймать его за ногу. Он  поставил  ногу  в
новом  тяжелом  рабочем  ботинке  на  забрызганную  грязью  подножку   мерно
вибрирующего грузовика  с  бетоносмесителем,  согнул  длинную  спину,  чтобы
дотянуться до шнурков.
   Брайан ненавидел нейлоновые шнурки. В свободное от работы время он всегда
носил мокасины. Он так и не научился правильно завязывать шнурки, но  ни  за
что не хотел признаться в этом.  Признать  свое  неумение  означало  нанести
оскорбление светлой памяти матери.
   Он не мог признаться в этой слабости, проще  было  свалить  всю  вину  на
шнурки.
   Он был единственным ребенком. После смерти отца мать вынуждена была пойти
на работу.  С  самого  раннего  детства  он  начал  замечать  чувство  вины,
испытываемое матерью.
   Она изо всех сил пыталась  быть  одновременно  и  матерью,  и  отцом,  но
никогда не была уверена, что ей это удалось. Днем она  работала  в  магазине
готового платья, по вечерам готовила, наводила порядок в доме, ласкала  его.
Она очень любила сына. Но на все это оставались считанные  часы,  поэтому  в
его воспитании неизбежно появлялись пробелы.
   Он старался  помогать  ей.  Едва  научившись  ходить,  он  старался  быть
полезным. Ребенку надо было приобрести много необходимых в жизни  навыков  -
кидать и ловить мяч, застегивать пуговицы, завязывать шнурки.
   Брайан  всегда  стремился  помогать  и  при  любой  возможности  старался
учиться. В детском саду  некоторые  дети  умели  завязывать  шнурки.  Брайан
наблюдал за ними, копировал их движения, но так и  не  научился  делать  это
правильно.
   Убедившись, что у других детей шнурки всегда оставались  завязанными,  он
не мог признаться даже самому  себе,  что  мать  не  научила  его  правильно
обращаться с ними. Поэтому он сваливал вину на шнурки.
   Покупая рабочие  ботинки,  он  обязательно  выбирал  кожаные  шнурки.  Их
шершавость позволяла сохранять узел и делала незаметным его неумение.  Но  в
этот раз он спешил.
   Вчера вечером Брайан  должен  был  торопиться.  Незнакомый  город,  новая
работа, к которой надо приступить в семь утра,  найти  мотель  для  ночлега,
купить новые ботинки. Приходилось спешить.
   Инструкции, которые он получил, были вполне понятными - прийти на  работу
вовремя, иметь новые ботинки со стальными носами, новую каску.  В  противном
случае его не допустят к работе.
   Но его внимание было отвлечено от ботинок и шнурков.
   Ему помешала эта шустрая девица в обувном отделе универмага. Он был готов
спорить, что другим покупателям она уделила внимания меньше, чем ему. И  еще
этот трюк с блузкой. Когда она своей  своеобразной  походкой,  словно  держа
между  коленями  шарик  для  пинг-понга,  пошла  на   склад   за   ботинками
одиннадцатого  размера  для  него,  ее  накрахмаленная  белая  блузка   была
застегнута на все пуговицы. В этом он был уверен. Потом, когда она вернулась
с  большой  картонной  коробкой,  три  верхние  пуговицы  блузки   оказались
расстегнутыми. Вообще-то они могли сами расстегнуться, но Брайан  сомневался
в этом.
   Когда он пытался попасть ногой в ботинок, его глаза смотрели  на  другое.
Она улыбнулась и своей маленькой ручкой направила ногу  в  ботинок.  Она  не
носила лифчика. Именно поэтому он и  отвлекся  от  ботинок  и  забыл  купить
нужные шнурки.
   Он надеялся, что сможет снова найти этот  универмаг.  Пожалуй,  в  городе
Ридж Ривер могло быть несколько универмагов. Ему только надо снова подняться
на гору и проехать по той же самой дороге.
   Въездная дорога в город  отделилась  от  шоссе  и  пошла  вниз,  повторяя
естественные складки холма. Выехав на сравнительно ровный участок  дороги  с
приличной обочиной, Брайан остановил машину под большим дубом и вылез, чтобы
размять ноги.
   Отсюда, сверху, город Ридж Ривер  был  похож  на  искривленную  шахматную
доску. Там, где должна проходить середина  складывающейся  доски,  протекала
широкая медленная река. Сейчас Брайан находился высоко над городом, на горе.
Некоторые квадратики доски были очерчены ровно, можно было различить районы,
парки, промышленные предприятия. Но  были  и  неровные  квадраты,  поскольку
извивающаяся река не позволяла расчертить город на строго квадратные фигуры.
   Сверху город производил приятное впечатление. Сколько же здесь жителей  -
тысяч сто или сто пятьдесят? Для них город был родным, для Брайана -  только
местом работы.
   Он рассмотрел торговую площадь  и  постарался  запомнить  дорогу  к  ней.
Подъезд к площади был затруднен тем, что некоторые улицы имели одностороннее
движение. Тогда ему пришлось покружить, он попал на торговую  площадь  почти
случайно. Ничего, он  снова  найдет  ее.  Найдет  и  площадь,  и  продавщицу
обувного отдела по имени Карен. Брайан  успел  прочитать  значок  у  нее  на
блузке.
   Карен. Приятное имя, не слащавое. Пожалуй, в нем есть что-то сексуальное.
Но об этом после работы.
   В пятницу магазины должны работать допоздна.
   Его  грузовик  начал  вибрировать  как-то  по-другому,  звук  работающего
двигателя перешел в прерывистое жужжание. Значит, пора проверить желоб.
   Из-за того, что машина стояла  с  небольшим  наклоном  вперед,  цементный
раствор собрался у кабины и начал переливаться через  край.  На  поверхности
гуляли мелкие волны коричневой жижи. Брайан  сплюнул.  Почему  такой  жидкий
раствор? Он не был заказчиком, качество раствора  его  совсем  не  касалось.
Просто ему не нравилось все это.
   Он пожал плечами. Жидкий  раствор  -  не  самое  странное  во  всей  этой
необычной работе. Но его же предупреждали об особенностях работы, за это  он
получает надбавку. И все равно ему было не по себе. Брайан любил,  чтобы  во
всем была ясность, не как с этим заданием. Эта работа оказалась  странной  с
самого  начала,  похоже,  что  она  была  связана  с  каким-то  чрезвычайным
происшествием. В деле, связанном с заливкой бетона, не должно  быть  никакой
спешки!
   И еще эта техника безопасности. Обычно к положениям техники  безопасности
относятся спокойно. Считалось, что нормальный человек со  здравым  умом  сам
все понимает. А здесь у них просто пунктик на технике безопасности!
   Брайан работает бетонщиком уже восемь лет, но еще ни разу он не  встречал
такого, чтобы мастер по технике безопасности, дважды в день проверял  личные
средства защиты рабочего. Чудеса! Два раза в день, да еще и  с  обязательным
перечнем! Ботинки? Есть. Каска? Есть. Рукавицы? Есть.  Колодки  под  колеса?
Есть. Голова на месте? Есть.
   Мастер по технике безопасности, толстяк с сильными руками  и  обломанными
ногтями, одобрил новые ботинки  Брайана,  одобрил  новую  желтую  каску,  но
решительно отверг поношенные, удобные в работе перчатки. Он немедленно выдал
Брайану новую пару - кожаные, с мягкой подкладкой. И бесплатно!
   Брайан  считал  себя  мастером  своего  дела.  В  основном   он   заливал
фундаменты, но принимал участие и в  других  работах.  Так,  он  бетонировал
подземный переход, заливал площадку для катания на роликах. Брайан знал свое
дело! Но такая работа...
   Раньше он никогда не  разливал  бетон  вслепую.  Здесь  же  его  даже  не
подпускали вплотную к  месту,  куда  лили  бетон.  Как  можно  требовать  от
человека хорошего качества работы, если он не знает, что делает? Но в  одном
он был совершенно уверен - раствор был слишком  жидким.  Пока  он  высохнет,
придется ждать  целую  вечность.  Качество?  Бетон  из  такого  раствора  по
прочности не будет отличаться от высохшей грязи. Он же не держит  форму,  он
пойдет во все щели, во все  крысиные  норы.  Зато  не  надо  беспокоиться  о
воздушных раковинах, воздух выйдет из раствора пузырями задолго до того, как
все высохнет. Казалось, что заказчику надо выполнить работу как можно хуже и
как можно быстрее.
   Он отошел от желоба и заложил руки за пояс. Что за дурацкое  здание!  Три
высоких этажа, размер восемьдесят на сто  ярдов,  красный  кирпич,  фигурная
каменная кладка вокруг узких окон. Да еще эти башни, целых  шесть  идиотских
башен. Боже мой! И вообще, здание походило на какой-то клоповник.
   Но все-таки в происходящем должен был быть какой-то здравый смысл. Здание
принадлежало корпорации "Пластикорп", одной из современных, широко известных
фирм. Такие фирмы просто так ничего не  делают.  Может  быть,  бетонирование
является частью какой-то программы безопасности производства? Весь район был
нашпигован мерами безопасности. Вокруг здания стояли  темно-зеленые  фургоны
охранного агентства, на бортах машин  -  знаменитый  лозунг  "Позвольте  нам
заняться вашей безопасностью".  Ха-ха!  Кругом  охранники  в  своей  зеленой
форме, застывшие на  посту,  как  гранитные  глыбы  в  ожидании  скульптора,
который придаст им подобие людей.
   И еще одна странная черта. Он прибыл на работу раньше семи  утра.  Брайан
хорошо видел главный вход в здание,  но  не  видел,  чтобы  кто-либо  входил
внутрь. Никто.  Ни  швейцар,  ни  ремонтники,  ни  единой  души.  Ну  ладно,
допустим, все отпущены в отпуск. И все равно непонятно. А  может  быть,  они
заливают вовсе не подвал? Что, если они будут лить бетон до  тех  пор,  пока
все здание не превратится в сплошную бетонную глыбу?
   Брайан испытывал ощущение, что его надувают. Он  всегда  старался  хорошо
работать, приличные деньги платят за хорошую работу. Но здесь не так.  Здесь
он получал много, как никогда. А вся его работа была элементарно  простой  -
следить за тем, чтобы жидкий раствор, похожий на  овсяную  кашу,  в  которую
налили слишком много молока, стекал в дыру, окруженную торчащими кирпичами и
напоминающую рот идиота гигантского размера.
   В каждой башне они пробили по дыре размером  два  на  два  фута.  Неужели
нельзя было придумать что-нибудь получше?
   Раствор собрался к одному краю желоба. Брайан взял  забрызганную  бетоном
лопату, разровнял раствор, чтобы тот стекал  равномерно.  Пожалуй,  это  его
первое  разумное  действие  с  того  момента,  как  он  получил  приглашение
поработать в Ридж Ривер.
   Все началось, когда Брайан сидел перед  телевизором  с  банкой  отличного
холодного пива и куском пиццы "домино" с сыром. Он с наслаждением следил  за
действиями Ванны Уайт. Про себя он называл ее Ванна Ванильная.  Сегодня  она
была в длинном кремовом платье с обилием складочек, выточек и прочих штучек.
К фигуре Ванны лучше подошло бы что-нибудь  более  гладкое.  Тупой  участник
игры "Чудесное поле" мучился с согласными, хотя ответ был очевидным. Наконец
тупица назвал букву "в" и выиграл. В слове оказалось три буквы "л". Ну зачем
соглашаться на пятьсот очков, называя букву "в", когда можно получить тысячу
четыреста за букву "л" и сразу выиграть? Правда, Брайан допускал,  что  там,
перед камерой и под яркими прожекторами, человек  мог  растеряться.  Но  все
равно...
   В этот момент зазвонил телефон. Брайан убрал звук. Своим вечно  сорванным
голосом мастер спросил:
   - Это ты, Брайан?
   - Да-а.
   - Брайан, у меня для тебя неслыханное предложение.
   - Так давай завтра утром.
   - Завтра ты идешь не ко мне.
   -  Какого  черта!  Мы  же  бетонируем  по  заказу  Хадлестона,  надо  еще
три-четыре дня...
   - Эту работу закончит Спинелли. А тебе предлагается работа с выездом.
   - Что?
   - Там  что-то  горит,  какое-то  ЧП.  Получишь  премию.  Брайан  выключил
телевизор.
   - Ну, если премия... Давай подробности.
   - Оплата в полуторном размере, все расходы за их счет. И еще  -  пятьсот,
если уложишься в график.
   - А почему я?
   - Послужной  список.  Они  какие-то  чокнутые  на  технике  безопасности.
Сказали, что нужен лучший специалист с хорошим послужным списком. А  у  тебя
ни единого нарушения, так?
   - Так. А что, работа опасная?
   -  Нисколько.  Заливка  какого-то  подвала.  Просто  пунктик  на  технике
безопасности. Слушай, Брайан,  постарайся!  Ведь  заказчик  -  "Пластикорп",
знаменитая фирма. Ты постараешься,  у  нас  могут  быть  хорошие  контракты.
О'кей?
   - Ладно, - сказал Брайан.
   - Бери ручку, пиши.
   В тот же вечер Брайан собрался в дорогу. Весь следующий день он провел  в
пути. А сейчас  он  получал  разные  надбавки  за  работу,  которую  мог  бы
выполнить первый попавшийся на улице ребенок.
   В этой дыре было что-то особенное, потому что при  инструктировании  было
сказано коротко и ясно: "К дыре не подходить!" Но ведь никто не сказал,  что
в дыру нельзя заглядывать!
   Когда он приступил к работе, солнце было за зданием, и он стоял  в  тени.
Сейчас солнце поднялось довольно высоко, но в дыре было все еще темно. После
обеда солнце окажется у него за спиной и будет светить прямо в дыру.
   Примерно через час раздался гудок, прибыл  фургон  "Фредди  -  вкусные  и
быстрые обеды". Фургон проехал  прямо  по  газону  перед  зданием,  оставляя
глубокую черную колею. Безобразие! Никого не волновало, что  в  ходе  работы
перед зданием все было перерыто и перепачкана
   Брайан  взял  кофе,  оказавшийся  чересчур  сладким,   и   разогретые   в
микроволновой печи тефтели с подливкой по-итальянски. К нему  присоединились
еще три бетонщика. Двое из них - худой и обладатель обгрызенных усов - взяли
свой обед  и  отошли  в  сторону.  Третий  бетонщик,  парень  с  выгоревшими
волосами, замешкался.
   - Ты приезжий? - спросил он.
   - Угу.
   - Какая-то ерунда, согласен?
   - Почему ерунда?
   - Все мы приезжие, ни одного местного. Почему?
   - Понятия не имею, - пожал плечами Брайан.
   - А ты подумай. В работе столько же смысла, сколько в обваливании рыбы  в
перьях. А мы все приезжие. Наводит на мысль: местные  не  хотят  делать  эту
работу.
   Он слизнул с нижней отвислой губы листик салата с майонезом и продолжал:
   - У меня мурашки бегают по спине. Если бы не надбавка, я давно бы  уехал,
точно тебе говорю. Как ты думаешь, что все это может значить?
   Брайан покачал головой
   - Я здесь первый день.
   - Ну а я здесь со вчерашнего дня. Ты заглядывал в дыру?
   - Нет.
   - Я заглянул в свою. Ничего не видно, каменные ступеньки  вверх  и  вниз.
Раствор льется и льется вниз, как в бездонную яму. Как будто подвал  доходит
до преисподней. Я залил уже несколько сот кубов. Опасно!
   - Почему опасно?
   - Бетон же вспучивается. По-моему,  именно  поэтому  мы  не  работаем  по
ночам. Бетону  нужно  время  на  вспучивание.  Там,  в  глубине,  постепенно
нарастает давление, может разорвать все чертово  здание.  Мне  кажется,  что
слышен треск. Уж ты поверь мне, я знаю.
   - Ладно, мне пора на место, - сказал Брайан. - Время -  деньги,  особенно
здесь.
   Солнце начало освещать стену, яркий луч  проник  в  дыру.  С  места,  где
находился Брайан, ничего не было  видно.  Он  проверил,  как  идет  раствор,
осторожно подошел поближе к дыре.  Ничего  не  видно,  кроме  потока  серого
раствора. Брайан принюхался. Запах! Он снова принюхался. Зловоние  наполнило
нос. Он вспомнил, что когда-то встречался с таким запахом.
   Тогда ему было лет двенадцать, они с матерью только что переехали в новый
дом. Мать получила  повышение,  стала  заведующей  отделом  в  магазине,  ее
зарплата увеличилась. Теперь они могли переехать в новый, приличный  дом.  А
Брайан не переставал приставать к матери, требуя домашнее животное.
   - Я буду  ухаживать  за  ним,  буду  кормить  его,  буду  гулять  с  ним.
Честное-пречестное, мамочка!
   "Честное-пречестное" слово означало самое твердое обещание.  Нельзя  было
нарушить "честное-пречестное", ни за что!
   Спустя  неделю