, к началу нашей эры уже были окружены строжайшей тайной.
Поэт Эсхил едва не поплатился жизнью за то, что перенес на театральную
сцену некоторые элементы из этих культов. Известно, что в празднествах
древнегреческой аристократии использовались напитки, приготовленные из
галлюциногенных грибов. В 268 году н. э. были пресечены Элевсинские
мистерии - последний отголосок архаичных психоделических традиций (в
течении двух тысячелетий каждый сентябрь недалеко от Афин устраивались эти
великие торжества).
  В эпоху Средневековья, когда на кострах Европы горели тысячи людей,
обвиненных в колдовстве, были уничтожены последние хранители секретов
естественной магии. Следует заметить, что в лице "ведьм" и "колдунов"
новая культура искореняла не только носителей древнего
религиозно-мистического мировоззрения, но и остатки системы языческого
"здравоохранения", поскольку лекарственные средства и весь опыт в этой
области также принадлежали ведовскому сословию. Эти люди были названы
слугами дьявола, а их зелья прямой дорогой встретиться с самим князем
тьмы. В пятнадцатом веке нашей эры Папа Иннокентий VIII запретил лечебное
использование конопли. Искать исцеления прелагалось в молитвах Всевышнему,
но не принимать помощь от "лукавого".
  Церковь всегда была строжайшим цензором языческой культуры. исключив даже
идею о том, что растения могут быть связаны с духовной практикой. Уже был
популярен дистиллированный алкоголь, наиболее подходивший для других целей
- искусство виноделия стало постепенно превращаться в механизм манипуляции
массовым сознанием. Общеизвестно, что вино и пиво не способны вызвать
болезненное пристрастие, но "повышенный градус" обрекает примерно десятую
часть пьющих на алкоголизм, то есть происходит полное подчинение этой
категории людей нуждам государства, торгующего крепкими спиртными
напитками, и остро нуждающегося в дешевой, послушной и выносливой рабочей
силе.
  С появлением психофармакологии ситуация резко меняется. К началу XX века
синтетические наркотики высокой чистоты (кокаин и морфий) пользовались уже
широкой популярностью, пугая общественность примерами тяжелого
пристрастия, которое возникает поклонников этих препаратов. Нет ничего
удивительного в том, что эти вещества оказались вне закона, но запрет
вовсе не означает исчезновения наркотиков. Государственный аппарат стал
сотрудничать с наркоторговцами, используя эту сферу деятельности не только
для богащения, но и для подавления массовых волнений в собственных
колонизованных странах.
  Мы покорно соглашаемся с давно укоренившимся представлением о
психоактивных веществах, как о чем-то недостойном и пагубном для человека.
Наша культура знает примеры только их разрушительного hqonk|gnb`mh. Когда
же в середине XX века в связи с прорывом в психологии и открытием
необычных свойств галлюциногенов, наметилось создание психоделической
культурной традиции. Государственная машина сделала все, чтобы эти
вещества были поставлены в один ряд с наркотиками и запрещены.
  Многократно описан мистический опыт, который переживали наши современники
под воздействием псилоцибиновых грибов, мескалина и ЛСД. Неудивительно,
что попытки использовать галлюциногены в качестве наркотиков (для
"расслабухи") для многих заканчивались нервным расстройством. В ранках
материалистических представлений о реальности мы практикуем лишь
"развлекательное" и, соответственно, разрушительное использование
психоактивных веществ, что исключено в ситуации с галлюциногенами - эти
снадобья глубокой древности служили инструментами целительства и
прорицания, средствами общения с чудотворной Природой. Общество оказалось
не готовым к такому повороту. Перепутанные атеисты исключили возможность
даже медицинского использования галлюциногенов, где они зарекомендовали
себя как мощные инструменты в лечении разнообразных расстройств личности.
После запрещения ЛСД (в октябре 1966 года) все открытые программы были
свернуты. В США осталось лишь несколько строго санкционированных работ,
готовых подтвердить то, что угодно услышать хозяевам.
  Столь категоричный запрет объясняется полнейшим непониманием философии,
которая объединяет психоделическую общину. Материалистическое воспитание
не прошло даром - большинство из нас боится поменять мировоззрение и
охотно закрывает глаза на многотысячелетнюю религиозно-философскую
традицию. Странное звание "Царей Природы" определяет наше стремление
доказывать ее неодушевленность, видеть в ней проявления слепых
материальных стихий. Однако после близкого знакомства с растительными
галлюциногенами из деспотичных царей-невротиков мы неожиданно превращаемся
в счастливых мистиков, очарованных "подкаблучников" Царицы-Природы, и
понимаем, что так лучше, так естественней и радостней жить для самого
современного человека. Почему же наша технократическая цивилизация так
неохотно признает теоретическую безупречность философий, придающих
окружающему миру вполне разумные свойства живого организма? Не потому ли,
что мы вынуждены запрещать растения и грибы, с которыми человечество
родилось и выросло? Главное зелье материалистов - алкоголь - в Природе в
чистом виде отсутствует. Это идеальное средство для моделирования всяких
"удо6ных" мировоззрений, только не тех, которые потребуют самодисциплины
от его почитателей. Можно ли в данном случае говорить об охране здоровья
граждан, или мы имеем дело с ожесточенным сопротивлением умирающей
многотысячелетней эпохи неизменяемого состояния сознания?
  Нарождающаяся система представлений о мире, при всей своей технологической
новизне и тяге к языческим традициям, не отказывается от идеалов великих
мировых религий, понимая, что безнравственный путь губителен, какие бы
зелья не использовал человек. В то же время, несколько важных черт
современного научного мировоззрения и тенденций культурного развития
позволяют заключить, что возвращаются практики сакрального использования
растительных галлюциногенов.
  Во-первых, остро ощущается социальная затребованность актуализации
духовного измерения человеческого опыта. Это связано с изменением самого
качества жизни современных людей, со спецификой технологического пути
развития: мы сталкиваемся с эпидемией всевозможных расстройств личности,
среди которых преступность - наиболее опасное "заболевание". Пьянство и
наркомания, цинизм и предательство в межличностных взаимоотношениях,
серьезные душевные болезни (как известно, шизофрения получила широкое
распространение лишь в двадцатом веке) и многое другое, все это также
является результатом материалистического воспитания. Недогматизированное
духовное отношение к миру - единственный ключ к решению этих проблем. Во-
вторых, мы стоим на пороге научного признания одушевленности Природы.
Информационное поле Вселенной, множество моделей которого представлено в
научной литературе (см. работы Д. Бома, Г. Дейтсона, И. Пригожина, Р.
Шелдрейка, Д. Чу, А. Янга, В. В. Налимова и др.), являет собой прототип
языческого миропонимания, согласно которому люди сосуществуют с
могущественными силами одушевленной Вселенной и связаны с ними собственной
психикой. В- третьих, современная мораль пропитана языческой
оргиастичностью. Свободные нравы, психоделики и трансовая музыка сложили
удивительно стойкое я явно не вымирающее культурное направление, свободное
от "вины наркомана"... От наших архаичных предков мы отличаемся только
тем, что не верим в духовную природу этого экстаза.
  Для того, чтобы полностью осознать значение происходящих времен, давайте
познакомимся с удивительными гипотезами некоторых современных ученых, не
побоявшихся показаться странными. Для этого мы отправимся на несколько
миллионов лет назад, когда наши предполагаемые предки, в чем-то, возможно,
похожие на современных обезьян, стали неожиданно развивать свои умственные
способности и освоили новый для животных психический феномен, который
позволял им эволюционировать. Этот феномен мы называем рефлексией, то
есть, наблюдением за собой, абстрактным мышлением или воображением.


  ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ОБЕЗЬЯНАМИ?


  С. Гроф в книге "Путешествие в поисках себя", приводя примеры растительных
галлюциногенов, упоминает один интересный факт, связанный о их
употреблением животными. Речь шла о гориллах, которые откапывают и поедают
корни кустарника ибога, после чего поведение обезьян значительно меняется
{14, с. 293}.
  Многим представляется, что человеческое сознание родилось у наиболее
развитых животных в процессе совместной деятельности, благодаря
использованию орудий груда и перед лицом необходимости выживать. Конечно,
все это сильно повлияло на повадки антропоидов, но каким образом эти
животные смогли поумнеть? Необходимость тяжелой борьбы за существование не
кажется веской причиной для возникновения рефлексирующего сознания. Многие
животные приспосабливаются к "трудностям" обычными адаптационными
способами, не развивая при этом абстрактное мышление.
  Вероятно, изменения в поведении были вызваны в первую очередь внутренними
причинами. И, раз уж мы видим в развивающемся звере будущего человека, мы
должны признать, что изменения организма "умнеющих" животных должны
начинаться не с физиологических признаков, развивающихся в процессе
деятельности, а с их сознания. Именно изменения в сознании давали
дополнительные адаптационные преимущества гоминидам (антропоидным
обезьянам): "поумнение" позволило им поменять образ жизни, а не наоборот.
Почти все психологи и антропологи согласны с тем, что абстрактное мышление
- единственный способ начать осознавать себя "по- человечески". Феномен
саморефлексии, как наблюдения себя во времени, позволил нашим предкам
необычайно усложнить собственные повадки - овладеть деятельностью, которая
до этого владела животными на уровне инстинкта. Это стало - возможным
благодаря называнию предметов деятельности, то есть, благодаря
использованию звука собственного голоса для обозначения психических
образов реально существующих предметов. В начале было Слово - оно стало
посредничать между Инстинктом и Деятельностью, что, собственно, и отличило
человека от животных.
  Возникает вопрос: каким образом гоминиды осуществили этот эволюционный
шаг? Как за сравнительно короткий период времени мозг дикого Homo Habilis
увеличился почти втрое, и появился Homo Sapiens, пользующийся орудиями,
огнем и языком? Зная, как изобилует растительный мир психоактивными
веществами, нетрудно предположить, что изменения в сознании происходили
химическим путем, через употребление определенных растений в пищу.
Галлюциногены, воздействие которых на человеческий организм сопровождается
необычайным всплеском воображения (мощнейшие усилители ментальных
процессов - С. Гроф, 1989), весьма подходят на роль природных агентов
эволюции, оказавшихся в рационе наиболее сообразительных зверей.
Общеизвестно, что воздействие небольших доз псилоцибина, псилоцина и
других галлюциногенов вызывает расширение способностей восприятия:
обостряется зрение, слух, обоняние, значительно увеличивается
чувствительность опорно- двигательной системы. Иными словами, повышаются
адаптационные преимущества животных...
  Впервые эти идеи высказал американский исследователь Теренс Маккенна. В
конце 80-х в одной из научных статей он предположил, что катализаторами
качественного развития мыслительных способностей у антропоидных обезьян
вполне могли быть псилоцибиновые грибы Stopharia Cubensis или их
пра-исторические формы. В 1992 году Маккенна опубликовал знаменитую "Пищу
Богов", где обосновывает свои предположения:
  "В поисках причинного агента, способного обеспечить синергию
познавательной активности и тем самым сыграть определенную роль в
возникновении гоминидов, исследователи могли бы давным-давно обратиться к
растительным галлюциногенам, не будь мы так склонны упорно избегать идеи о
том, что нашему высокому положению в иерархии природы мы как-то обязаны
влиянию растений или каких-то других естественных сил. Также как век XIX
согласился с мнением о происхождении человека от обезьяны, так и нам
придется теперь согласиться с фактом, что обезьяны эти находились под
действием психоактивных веществ. Употребление этих веществ, кажется,
является нашей уникальной особенностью {5, с. 78}.
  Псилоцибин является наиболее доступным для животных природным
галлюциногеном, поскольку содержится в больших количествах в вышеуказанных
грибах. Чтобы получить яркий психоделический эффект современному человеку
достаточно съесть 5 граммов сушеного грибного тела; то есть, меньше
половины гриба, если речь идет о Stropharia Cubebsis, или 40-60 мелких
грибов типа Pcilocybe Semilanceata, растущих в Средней полосе России.
  & Известный российский математик и философ В. В. Налимов неоднократно
останавливает свое внимание на этой гипотезе, чрезвычайно близкой идеям
органицизма, наделяющего Природу причинно-целевыми свойствами,
одушевляющего ее:
  Овладение воображением, наверное, было первым актом трансценденции.
Человек стал таким, какой он есть, с того момента, когда у него появилось
воображение. Как человек обрел воображение? Почему этот путь пройден за
сравнительно короткий промежуток времени? Достаточно обоснованного ответа
на эти вопросы нет. Но есть все же одна любопытная, хотя и чисто
умозрительная гипотеза, описанная в статье Маккенны {McKenna, 1988}.
Согласно этой гипотезе, употребление нашими предками некоторых видов
грибов и других психоделических растений раскрыло спонтанность
воображения...
  Примечательно в этой гипотезе, что толчком к духовному развитию могло
оказаться то, что запечатлено в мире физическом. В природе было что-то,
хотя и очень опасное, заготовлено для первого эволюционного толчка, что
можно рассматривать как проявление принципа антропности, о котором мы
будем говорить ниже {20, с. 211}.
  Подобная точка зрения не исключает важности фактора естественного отбора и
борьбы за выживание, но рассматривает его уже не как причину развития, а
как оформление эволюционных процессов неслучайного характера, то есть, как
один из способов выражения динамики природной или космической культуры.
Таким образом, новая антропология рассматривает человека в
непосредственной связи с экзистенцией мирового Логоса, с природным Бытием,
чувственное переживание которого не только было доступно нашим предкам,
но, по всей видимости, явилось необходимым опытом для возникновения
рефлексии. В той же книге ("Спонтанность Сознания") Василий Налимов пишет:
  Глобальный эволюционизм... оказался возможным потому, что на Земле и в
Космосе в целом реализовались совершенно уникальные внешние условия, а в
глубинах Мироздания оказались заложенными потенциальные возможности
семантической природы, которые в этих условиях могли раскрываться через
многообразие живых текстов. Человек стал выступать перед нами в
удивительном единстве со всем Мирозданием, в неотделимости от него. Именно
в этом хочется видеть смысл антропного принципа.
  А теперь одно частное замечание. Если мы готовы сколько- нибудь серьезно
отнестись к роли галлюциногенных растений в развитии спонтанного
воображения, то нам придется признать, что и в непосредственно окружающей
нас Природе предусмотрительно заложено нечто нужное для эволюционного
толчка. Оказывается, что антропный принцип подлежит более серьезному
обдумыванию {20, с. 230}.
  О приблизительных временных границах данных эволюционных процессов можно
лишь догадываться: видимо, галлюциногены оказались в пище гоминидов около
четырех-пяти миллионов лет назад, когда, как предполагают антропологи,
наши предки стали покидать леса. Кстати, грибы Stropharia Cubensis
предположительный прототип психоактивной пиши гоминидов - растут на
открытых пастбищно-луговых пространствах, на помете парнокопытных, кости
которых антропоидные обезьяны использовали в качестве первых орудий труда.
  Известная американская исследовательница, антрополог и этнограф Марлин
Добкин де Риос в книге "Растительные галлюциногены" пишет следующее:
  Растительные галлюциногены могли сыграть важную роль в эволюции Гомо
сапиенс как вида. Определенно, как только человеческие существа
разогнулись и приняли вертикальное положение, несколько оторвавшись от
земли, они должны были охватить в поисках пищи все многообразие диких
растений, ставило объектом их пристального внимания. Отдельные виды
психотропных растений, с которыми экспериментировали еще с ранних времен.
могли стимулировать речь и общение благодаря необычному восприятию
реальности, А это, в свою очередь, стимулировало их дальнейшее
употребление {12, с. 13).
  Исследователи часто описывают поразительное восприятие звука в измененных
состояниях сознания: скорее всего, формирование языка происходило как раз
в то время, когда гоминиды активно употребляли галлюциногены. Наши предки
стали использовать звук собственного голоса для обозначения образов
внешнего мира, получивших, благодаря химическим изменениям в сознании,
более устойчивое психическое отражение. Это позволило закреплять
индивидуально Накапливаемые знания в виде общих речевых знаков, то есть,
рассуждать не наглядно-образным способом в процессе выполнения какой-то
практической задачи (как это делают животные), а мотивировать совместную
деятельность называнием соответствующих образов. Если до этого активность
гоминидов была инстинктивной, то с появлением языка она подчиняется
смыслам, связывающим речевые обозначения накопленных образов.
  Формирование языка, по сути, и есть начало человеческого бытия. Едва
возникнув, речь начинает существовать как жизненна необходимая для
успешной адаптации форма деятельности. Язык, имеющий особенность все время
видоизменяться, постепенно становится главным инструментом развития
сознания, отменяя необходимость физиологической стимуляции мыслительных
процессов. Но до отказа от растительных галлюциногенов еще очень далеко:
именно с возникновением языка начала складываться традиция сакрального
применения этих веществ, в дальнейшем - религиозного ритуала-таинства,
который мы можем наблюдать и сегодня на примере некоторых племен Африки,
Центральной и Южной Америки в синкретических религиях местного населения
(Урожденная американская церковь, церковь Санто Дайме и др.), легально
существующих по сей день и использующих растительные галлюциногены в
ритуальных и лечебных целях.


  АРХАИЧНАЯ ДУХОВНОСТЬ


  О древнейшей из всех религий - шаманизме - известно уже немало, благодаря
оживленному интересу к эзотерической практике у современных людей. Образ
шамана ожил в XX веке не случайно: наша страсть к измененным состояниям
сознания заставляет обратиться к опыту тех, кто в совершенстве владел
мастерством навигации во внутренних пространствах. Дух шаманизма, на
первый взгляд нелепый в эпоху космических кораблей, видимо, стал необходим
нашему пострадавшему от материализма разуму, так как технологическая
цивилизация после чудовищных войн по-прежнему мчится навстречу социальным
и экологическим катастрофам. Способность галлюциногенных растений и грибов
усиливать мыслительные способности человека и вызывать мистические
переживания неоднократно подтверждена многими исследователями.
  Не вызывает сомнений, что архаичные сообщества знали рецепты ритуальной
психоделической кухни: их вера опиралась на непосредственный мистический
опыт. Утрата этого знания значительно преобразила образ жизни людей. Мы
добились того, о чем и не смели мечтать, но какой ценой... Видимо, ценой
утраты гармонии с Природой, которая воодушевляла и лечила наших предков,
позволяя им обходиться малым и жить в мире.
  Итак, складывается следующая картина развития сознания: сперва,
бессознательно повинующееся инстинктам животное, благодаря поеданию
растительных галлюциногенов, научилось пользоваться речью, чтобы
осознавать себя во времени и. тем самым, структурировать свое поведение.
Затем, опыт экстатических состояний сознания позволил архаичным людям
обнаружить в окружающем нечто необъяснимое, приводящее в невероятный
восторг и повергающее в ужас. Вок