столько внимания, сколько оно потребует за освобождение души.

  ДУХОВНЫЙ ЭГОИЗМ

  Само понятие эго может быть условно рассмотрено как физическое
представительство "божьей искры" души, как ее внешняя сфера,
контактирующая с материальным планом бытия. Душа вырывается из любых
структур личности, она стремиться к свободе абсолютной, к свободе, не
опосредованной телесной оболочкой, к свободе в Духе.
  Но до этого воссоединения несколько лет... Может быть десятки, может быть
гораздо меньше, тем не менее, какое-то время всегда есть, чтобы эго
позаботилось о "загробной жизни" своей вечной половины - души. Пребывание
души в Духе (после смерти тела), я полагаю, комфортнее, если память о
человеке окружена вниманием и любовью живых. Соответственно, если сделать
побольше добрых дел и прославиться на весь мир, билет первого класса в
звездолет Вечности будет куплен еще при жизни...
  Нормальный человек должен любить свое тело, но не той одержимой страстью,
которую мы часто питаем к себе, а мудрой бытийной любовью. То есть, быть
требовательным в своем самолюбии, и в своих требованиях ориентироваться не
на доктрины материалистов, а на культурно-исторический опыт.
  Нам полезно играть в мессианство и собственное богоподобие. В конце
концов, Он в каждом из нас, и обязанность каждого - строго и уважительно
относиться к своей телесной оболочке и к собственной личности, поскольку
именно в эти сферы человеческого бытия заключена душа человека - искра
Духа. Поэтому самолюбие вполне уместно, весь вопрос в манерах этой любви,
в ее качестве... Понимающее свою природу эго будет уважительно относиться
к другому эго. Когда речь идет о духовных эгоистах, о тех, кто признает
Бога внутри себя и Бога в Мире, эгоизм можно рассматривать как здоровое
проявление личности, уважающей волю другого человека, как созидательное
(разумное) стремление к богатству, славе и росту своего влияния в Мире.
  Пожалуй, ничто так не поражает разбуженное галлюциногенами воображение,
как ощущение любви ко всему существующему, исходящее из самой глубины
души, когда мы освобождаемся от страхов и иллюзий. Возможно, это чувство
возникает от способности видеть себя в других, которая сопутствует
состояниям расширенного восприятия: мы словно видим людей "изнутри",
воспринимаем "зло" как деструктивное проявление тупости или психического
нездоровья людей, понимаем простую истину, что все проблемы человеческого
nayefhrh решаются только через Любовь, а силовые методы позволяют лишь
отложить их решение.
  Любовь не случайно оказалась на флагах психоделической революции 60-х. Эго
понятие в представлениях нарождающейся морали теряет признаки страсти,
исступленности или фанатизма и приобретает свойства всеобщего закона
существования. А. Маслоу называет такую любовь бытийной (Б-любовь),
отличая ее от любви корыстной, вызванной дефицитом этого чувства
(Д-любовь):
  "Б-любящие более независимы друг от друга, более автономны, менее ревнивы
и одержимы страхами, менее корыстны, более индивидуальны, менее
заинтересованы и, в то же время, более расположены помогать друг другу в
самоактуализации, больше гордятся успехами партнера, проявляя куда больше
альтруизма, щедрости и заботы о другом человеке." {2, с. 70}
За "ревностью" скрываются наши слабости - панический страх потерять
супруга или супругу, неосознаваемая зависть к образу жизни партнера,
исключительная любовь к собственной персоне вместо надлежащей любви к нему
и т. д. Обида ("боль измены") происходит не от самой измены; а от обмана.
  Через очевидное, но порой мучительное признание фактической сексуальной
свободы партнера, в отношениях исчезает страсть, и формируется любовь
бытийная: мы учимся принимать и любить людей такими, какие они есть...
Нормальный человек всегда предполагает в другом творческое, ищущее начала
и никогда не встанет на его пути, а постарается оценить выбор своего
партнера. К тому же сексуальная жизнь - важный источник душевных сил для
любого человека. Очень часто в продолжительных и тесных межличностных
отношениях близость становится предметом торга, и, мне кажется, в
некоторых случаях открытый брак - надежный способ избежать спекуляций.
  Интерес человека психоделического мировоззрения получает иную степень
свободы: вы неожиданно начинаете сопереживать малознакомым людям,
начинаете видеть смысл в поддержании добрых отношений с теми, кто раньше
был вам безразличен и даже неприятен. Вы понимаете, что лучшая гарантия
вашей безопасности - порядочность и терпимость по отношению к окружающим.
Если быть последовательным в проявлении этих качеств, вы начинаете
нравиться людям и получаете то, что действительно ценно для любого
человека... Быть добрым становится выгодно.
  Вокруг того, что причиняет человеку удовольствие, он любит создавать
ритуал - стереотип поведения, привычку. Разве это плохо? Разве все мы не
организуем свою жизнь в некую циклическую деятельность по добыванию
приятных ощущений? Сама личность, в какой-то степени, - привычка мыслить и
действовать определенным образам; привычка, сформированная вокруг
источников приятных эмоций, которые зависят от конкретных взаимоотношений
образов и понятий ментального опыта.
  Гедонизм, трактующий добро как то, что причиняет удовольствие, до
недавнего времени оставался сомнительной философией. Было неясно, что же
считать удовольствием... По А. Маслоу, пять основных потребностей создают
человека (физиологические нужды, потребность в безопасности, в любви, в
самооценке и самоактуализация - потребность в личностном росте).
Удовлетворение каждой из них причиняет человеку положительные эмоции, но
высшее удовольствие - удовольствие от внутреннего роста - позволяет быть
более независимым от всех предыдущих потребностей. Если речь идет о
самоактуализированных людях, то гедонизм - самая человечная философия.
  Подобные "искатели удовольствий" умеют обходиться малым и редко вызывают
зависть. Владея собой и своими привычками, они выглядят счастливыми в
глазах окружающих - они духовны. Это тоже удовольствие и оно заключено в
каждом моменте человеческой судьбы, если эта судьба осмыслена. Пусть нами
правит осмысленное удовольствие, ради которого стоит позаботиться и о
своем здоровье, и о своем моральном облике.
  Да! Мы все, в той или иной степени, зависимы от психоактивной пищи. И в
этом не только наша проблема, но и наше счастье, если мы любим Мир, умеем
читать книжки и знаем, чем следует "питаться", а чем не следует...
  Чем так заинтересовали людей средства, изменяющие сознание? Тем, что
одномерное сознании, каким бы мудрым мировоззрением оно ни было
организовано, не способно обеспечить абсолютный душевный комфорт. По
выражению А. Маслоу, человек является "вечно хотящим животным".
Совершенство посещает внутренний мир людей лишь тогда, когда они покидают
сферу личных интересов и созерцают окружающее с трансперсональной позиции,
переживая экстаз. Известный представитель гештальт-психологии, ученик Ф.
Перлза, американский ученый (чилиец по происхождению) Клаудио Наранхо
пишет:
  "Тот, кому известно трансовое состояние психоделического переживания,
знает, что значит жизнь без "принуждения". Когда засыпает чудовище
долженствования, все становится таким, какое оно есть. Игра в "сравнения"
прекращается. Все оборачивается к нам своим истинным лицом добра во всем
своем совершенстве. {29, с. 80}
Итак, психоделические переживания разрушают многие стереотипы современного
мышления непосредственным контактом с необычным (для современников)
измерением человеческого бытия, где вся наша история предстает в новом
свете. Но этот контакт крайне затруднен общепринятыми мифами о
действительности. Неверие - словно стена, о которую разбиваются
неподготовленные люди, самостоятельно экспериментирующие с
галлюциногенами. О какой мистике идет речь? Это - обычная паранойя...
  Тем не менее, личностная трансценденция необходима человеку для освоения и
разрядки болезненного бессознательного опыта. Мне кажется, следует
впустить в нашу неоправданно скупую на положительные эмоции жизнь нечто
яркое и захватывающее. По существу, это "нечто" - есть понимание того, что
вульгарный материализм рушится на наших глазах так же, как в прошлые века
под натиском естествознания рухнула религиозная догма. На месте этих
великих иллюзий обнажается невиданное по своим масштабам Мироздание,
одушевленность которого не подлежит никакому сомнению. Вся система
эзотерического знания оживает от этих ощущений, наполняя жизнь сложнейшей
паутиной мистических связей, действующих между человеком и Космосом. К
людям возвращается древнейшая традиция соприкосновения с тайными дверями
сознания, когда привычные понятия раскрываются в невероятный калейдоскоп
смыслов, открывающих причину Человека в Мире, и можно лично
удостовериться, что ни одна из философий не ошибочна, но все они описывают
только фрагменты Бытия, которые, будучи объединенными, могут дать
приблизительное представление о загадочной Действительности.

  ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ОПЫТ

  Пришло время ознакомиться с некоторыми практическими вопросами
использования психоделиков, чтобы читателю стало понятно, о чем,
собственно, идет речь. В данной главе мы рассмотрим характер воздействия
ЛСД и псилоцибина, поскольку эффект от этих веществ является наиболее
популярным психоделическим маршрутом.
  Как показывает психоделическая практика, галлюциногены не токсичны.
Известные американские ученые, доктора медицины и философии Роджер Уолш и
Френсис Воон в книге "Пути за пределы Эго" посвящают большой раздел
галлюциногенам и пишут следующее:
  "К настоящему времени нет доказательств того, что психоделики наносят
необратимый ущерб мозгу, даже в случаях длительного употребления ЛСД...
Психоделики, по-видимому, обладают психотерапевтическими,
исследовательскими и религиозными возможностями, и научные исследования в
этой области нужно было бы поддерживать, а не запрещать." {23, с. 105}.
  Галлюциногены находятся в центре внимания психологов и психиатров с 1947
года, когда А. Столл и А. Хоффман впервые опубликовали отчет об открытии
загадочных пснхоактивных свойств ЛСД-25. С тех пор количество литературы,
связанной с действием психоделических препаратов, растет, пополняясь уже
не только специальными научными работами, но и философскими трактатами,
этническими, культурологическими и историческими исследованиями,
эзотерической и художественной литературой.
  Ни стимулирующим, ни успокаивающим эффектом психоделики не обладают, но
чрезвычайно активны на уровне мыслительных процессов. Психоделическое
действие охарактеризовано изменением восприятия, мотивации и эмоциональной
динамики, то есть качественным изменением сознания. Во время действия
галлюциногенов временно увеличиваются "проводниковые" свойства центральной
нервной системы, обеспечивающие большую скорость, ассоциативность и
глубину мышления. По некоторым предположениям, этот эффект связан с
замещением проводников возбуждения нервной системы (серотонина и
адреналина) молекулами психоделических веществ (в силу сходства их
химического строения). Действие ЛСД, псилоцина, псилоцибина и некоторых
других индольных галлюциногенов заканчивается для человека мягко и
незаметно, не оставляя негативных физических ощущений (хотя усталость,
возникающая после многочасовых ярких переживаний, конечно, имеет leqrn).
  Непосредственно во время действия таких веществ, как ЛСД или псилоцибин,
обычно замечают изменение пульса, кровяного давления, расширение зрачков,
слюно- и потоотделение, иногда ощущается тошнота, озноб или жар (хотя
подобные явления могут и отсутствовать). Наиболее общие моторные эффекты
включают в себя увеличение мышечного напряжения, тремор, подергивания, в
то же время часто наблюдается полное расслабление мышц тела. Возможны
фантомные боли от перенесенных под наркозом травм и операций. Иными
словами, под действием галлюциногенов мы становимся сверх чувствительными
к любым физиологическим процессам и начинаем замечать мельчайшие перемены
в организме. Поэтому хорошее самочувствие - необходимый элемент
психоделического сеанса.
  Более полный анализ физиологических реакций человека на психоделические
препараты изложен в книге С. Грофа "Области человеческого
бессознательного" и "Путешествие в поисках себя". Общий вывод заключается
в том, что галлюциногены не обладают никаким определенным специфическим
свойством, влияющим на органы, ткани или состав крови.
  В энциклопедическом издании "Наркотики и Яды" об ЛСД содержатся такие
данные:
  "Смертельная доза наркотика до сих пор не установлена. В специальной
литературе не зафиксированы данные о том, чтобы кто- то погиб
непосредственно от действия ЛСД-25. Особую трудность для лабораторной
диагностики представляет тот факт, что в биологическом материале он
находится в очень малой концентрации и очень недолго задерживается в
организме. Преобладание психических симптомов может создать ошибочное
впечатление, что ЛСД аккумулируется в головном мозге. Но многочисленные
опыты с радиоактивным изотопом ЛСД-25 показывают, что это не так."{9, с.

                                147-148}.

  После запрещения психоделиков в 1966 году в американской печати появились
данные о возможных генетических нарушениях, связанных с употреблением
галлюциногенов. Однако, речь шла об анализах людей, злоупотреблявших так
же и другими сильнодействующими препаратами. "До конца не выяснено,
существовали ли эти нарушения до употребления наркотиков или же они
являются его результатом" {9, с. 155}, - сообщает минская энциклопедия.
  Любые психоактивные препараты взаимодействуют с человеком на молекулярном
уровне, и опасения за хромосомы и ДНК уместны. Насколько закономерны и
обратимы возможные отклонения?
  Касательно психоделических растений тревожных данных пока нет. Можно
учесть и некоторый исторический опыт: на протяжении тысячелетий
потребление растительных галлюциногенов является главной традицией
коренных жителей Центральной и Южной Америки; в африканских и восточных
культурах психоделические растения употребляются в качестве афродизиака
(возбудителя). Как все понимают, зачатие, естественно, должно быть
здоровым, трезвым и заранее осмысленным, как бы люди не доверяли
безопасности тех или иных снадобий.
  Галлюцинации, иногда возникающие под действием средних доз ЛСД или
псилоцибина, обладают яркой цветовой насыщенностью. Возможны также
галлюцинаторные запахи, слуховые и тактильные фантомы восприятия. Чаше
всего можно увидеть всевозможные оптические эффекты: изменение яркости
образов, изменение общих пропорций и подвижность очертаний предметов,
послеобразы (когда за движением предмета или руки взгляд успевает
рассмотреть тающий след траектории), искристость пространства, предметов и
другие разнообразные проявления визуальной психической активности.
Интересно отметить, что особую подвижность демонстрируют те элементы
восприятия, которые имеют похожие многовариантные образы в памяти: узоры,
орнаменты, складки материи - все это оживает для человека, находящегося
пол воздействием галлюциногена.
  Невидимый внутренний художник превращает окружающий мир в полотно, где
происходит удивительное движение красок и форм, извлекаемых из палитры
бессознательного. Устойчивые, экзистенциально значимые галлюцинации
возникают, как правило, под действием высоких доз ЛСД. Сюжеты видений и
переживаний весьма разнообразны. Это могут быть абстрактно эстетические и
биографические образы, исторические, мифологические, мистические и
религиозные переживания, а также фантастические образы будущего.
Современная французская писательница антрополог Клодин Бреле Руэф
описывает действие псилоцибиновых грибов следующим образом:
  Все происходит так, как будто каждая вибрация, исходящая от звука, цвета,
от формы или движения, умножается с необыкновенной скоростью, превращаясь
в фонтан самых непредсказуемых цветов. Мы привыкли распределять каши
ощущения по достаточно четким категориям. Здесь же происходит разрыв,
нарушение всех ощущений. Они становятся мета-восприятием, такими, будто
человека неожиданно погрузили в живую спираль галактики и в область
первоначального взрыва Вселенной, имеющей множество измерений. Он уже не
знает, кто же он на самом деле. Он скользит в дыхании богов и видит
прозрачный, проявляющийся мир. Он видит насквозь даже собственные органы.
Он преисполнен чувства божественного экстаза. Возможно, это экстаз
совершенного знания, вечного и настоящего. Он распадается на части для
того, чтобы возродиться радостью." {35, с., 170}.
  Под действием псилоцибиновых грибов, ЛСД или других галлюциногенов
необычайно активизируются все мыслительные процессы, и даже незначительные
перемены в настроении или в мыслях влияют на дальнейший ход сеанса.
Поэтому, сложно предположить, что именно переживет конкретный человек,
если примет психоделическое снадобье. Одно можно сказать точно: чем
подвижнее психика человека и чем выше доза, тем интенсивнее будут эмоции
от беспомощного созерцания необъяснимого кошмара до великого покоя,
проясняющего самые потаенные уголки личного бытия. Так же велика
вероятность возникновения трансперсональных переживаний, вплоть до
мистического опыта, то есть встреч с архетипическими сущностями -
собирательными образами коллективного бессознательного.
  В то же время, сеанс с высокой дозой может пройти и без галлюцинаций и
вообще вразрез любым ожиданиям. Употребляемые в одних и тех же условиях,
психоделики будут всегда оказывать различное действие на одною и того же
человека. Это происходи потому, что стабильность привычного состояния
сознания весьма относительна. Во-первых, внешние и внутренние
обстоятельства меняют психологические установки человека, у большинства
людей постоянно происходит внутренняя борьба с характерной изменчивостью
эмоционального баланса. Во-вторых, подвижны структуры нашего подсознания,
они вызываются из памяти всевозможными ассоциациями, ежесекундно
возникающими у человека в бодрствующем состоянии. В-третьих, каждый
индивид психически связан с трансперсональным информационным полем
(мистический фактор). То есть, отправляясь в путешествие по внутренним
пространствам, человек всегда открывает незнакомый маршрут.
  Есть и некоторые общие закономерности динамики психоделических
переживаний. Под действием ЛСД, которое обычно длится от 8 до 12 часов,
отчетливо наблюдаются два этапа эмоциональных перемен: сперва действие
вещества вызывает ощущение внутреннего распада и даже исчезновения
(символическая смерть эго). Затем на фоне глубокого транса, когда все
кажется не имеющим никакого значения, начинают возникают яркие образы,
выстраиваются цепочки смыслов, и, наконец, происходит их соприкосновение с
пробуждающейся от транса личностью. В эти моменты можно рассчитывать на
незабываемые интимные озарения, помогающие человеку начать осознавать себя
заново, то есть, переосмыслить, переоценить свою жизнь.
  В процессе психотерапии у людей с различными расстройствами сознания в
переломный момент психоделического транса может возникнуть специфический
кризис, преодоление которого, по сути, второе рождение человека. Доктор
медицины, известный психиатр Р. Уолш пишет: "В общих чертах процесс
заключается во временном ухудшении психического здоровья, за которым
наступает разрешение и переход на более высокий уровень функционирования.
С этой точки зрения то, что казалось просто психическим расстройством и
болезнью, можно переинтерпретировать как ступень в развитии и личностном
росте"{24, с. 95}.
  Знакомство с психоделиками не может быть ограничено в количестве сеансов.
Интеграция сознания требует длительной внутренней работы, поэтому должна
быть предусмотрена возможность повторных переживании измененных состояний
сознания. Р. Уолш пишет: "Тот, кто пользуется психоделиками, может иметь
самые драматические переживания, возможно, наиболее драматические за всю
свою жизнь. Но короткий опыт, каким бы мощным он ни был, может быть
недостаточным для перманентного прео