доления ментальных привычек," {24, с.

                                173}

  В случае безответственных экспериментов на себе, когда психоделики
употребляются в неподходящей ситуации и без понимания специфики их
действия, психотерапевтический эффект будет зависеть от случайных
совпадений психологической установки и внешней обстановки.
Внутриличностный конфликт может разыграться в самый meondundyhi момент.
Поэтому ЭПК пишет:
  Психоделическое "путешествие" ни в коем случае не является невинным и
приятным просмотром собственного "телевизионного канала"; напротив, оно
означает очень серьезное противостояние своим комплексам,
неудовлетворенным желаниям, нерешенным проблемам и запретным инстинктам,
одним словом, - собственному подсознанию. Именно из этой конфронтации
проистекают весь риск и все опасности для душевного здоровья."{9, с. 99}
Когда галлюциногены попадают в руки "проблемных" потребителей, происходит
обычно следующее: первая же "неудачная поездка", связанная с открытием
болезненных структур психики, пугает человека так, что он быстро
"завязывает" с психоделиками и возвращается к тем средствам, где "кайф"
гарантирован. Многие зависимые от алкоголя или грубых наркотиков, будучи,
как правило, не самыми психически благополучными людьми, побаиваются даже
"травки". Для них тяжелая внутриличностная конфронтация - неизбежный этап
психоделических экспериментов. Попробовав ЛСД или грибы в самой
неблагоприятной обстановке, эти люди, естественно, не получают
необходимого терапевтического эффекта (о котором часто не подозревают).
  При частом употреблении ЛСД, псилоцибиновых грибов или других
галлюциногенов эффект от каждого приема препарата ослабевает, хотя
сознание сохраняет экстатические свойства. Увеличение дозы в данном случае
не способствует обновлению впечатлений, так как для психоделических
веществ существует понятие "насыщения".
  Например, ЛСД в количестве, превышающем 700 мкг (3-4 средние дозы), не
даст ожидаемого эффекта: переживания будут такими же, как и в сеансах с
высокими дозами (400 - 600 мкг). Однако, временные рамки обычного
психоделического эффекта (8 - 12 часов) в этом случае могут увеличиваться,
а удовольствие от "поездок" становится все более сомнительным: часто
возникают испуг и паника, перерастающая в кошмар.
  Многие люди позволяют себе "быть одержимыми" не самыми лучшими
стереотипами поведения, не желая признавать необходимость внутренних
перемен. Они, как правило, не беспокоят психотерапевтов, хотя их "безумие"
весьма ощутимо для окружающих. Обладая относительно зрелым самоанализом,
понимая внутреннюю природу - собственного психологического дискомфорта,
они предпочитают компенсировать его в межличностных взаимоотношениях.
Психоделические переживания важны для таких людей, так как могут
значительно облегчить дальнейшую жизнь не только обладателю проблемы, но и
окружающим его людям.
  Может ли человек самостоятельно проделать эту работу? Опытные психологи и
врачи, знакомые с ЛСД, предупреждают об опасности самодеятельных
экспериментов. Психоделические переживания целебны для психики человека,
когда существует прочная культурная традиция их употребления. Пока же она
только возрождается, и заинтересованные люди должны обратиться к
специалистам, чтобы спокойно познакомиться со своими "трещинами" в личном
опыте.
  Психоделические переживания - это слепок той внутренней драмы, которая с
годами неизбежно разыгрывается в сознании каждого из нас. Чтобы сохранять
душевное здоровье важно не пугать сюжет этого спектакля с реальностью, а
для этого необходимо научиться отстраненному наблюдению за собой.
  Подлинный душевный покой достигается не подавлением симптомов внутренней
борьбы, а через их кризисное преодоление, часто драматическое, но
приносящее поистине спасительные перемены. Какой человек более здоров?
Тот, который предпочитает не тревожить свое подсознание, или тот, который
стремится его осознать (интегрировать в целостную систему опыта), несмотря
на все трудности такого пути?
  Если культура признает возможность открытого профессионального
использования галлюциногенов, все становится на свои места: наука получает
важные эмпирические данные; искатели острых ощущений платят деньги
сертифицированным специалистам за полноту и яркость переживаний;
нуждающиеся в психиатрической помощи получают ее у профессиональных
врачей; те, кто по-прежнему ведет разрушительный алкогольно-наркотический
образ жизни, благодаря психоделической терапии, имеют возможность изменить
свое отношение к Миру и к себе. Те же, кто знает, как обходиться без
психоактивных веществ, учат остальных, как им этого добиться. Вот так, на
мой взгляд, должна выглядеть "война с наркотиками" ч цивилизованном
государстве.
  Но пока процветает подпольное безответственное употребление всего, что
как-либо изменяет свойства сознания. Как уже говорилось, галлюциногены не
особенно популярны среди тех, кто привык пользоваться водкой или
наркотиками. Большинство из этих людей убеждены, что от психоделиков
"сходят с ума", не совсем понимая, что настоящее безумие давно поселилось
в их собственной жизни.
  Психоделический опыт качественно изменяет глубину самоанализа, что
приводит людей к внутриличностным переменам, а в дальнейшем, к перемене
образа жизни. Многие мои знакомые выбрались из наркотической и алкогольной
зависимости после экспериментов с грибами и ЛСД (у некоторых из них
"неудачные поездки" окончательно отбили охоту проводить впредь какие бы то
ни было эксперименты с собственным сознанием).
  Психически неуравновешенные люди при употреблении галлюциногенов
переживают весьма драматичные "путешествия", способные спровоцировать
опасное (для них самих и окружающих) поведение. Восстановление душевного
равновесия в этом случае может продлиться значительно дольше времени
действия препарата- Лишь обратившись к специалистам в области
психоделической терапии (в случае возобновления лечебных исследовательских
программ), такие люди смогут безопасно получить необходимую помощь. По
наблюдениям С. Грофа, эта категория пациентов в первых же сеансах с ЛСД
переживает яркий мистический опыт, кардинально преобразующий личность.

  ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЕ "БЕЗУМИЕ"

  В различных уголках нашей планеты среди чудом уцелевших племен и общин
архаичного уклада до сих пор можно наблюдать традиции использования
растительных галлюциногенов в ритуальных, лечебных и магических целях.
Употребление психоделических растений и грибов подразумевает встречу с
высшими силами и у сибирских, и у африканских шаманов, и у американских
индейцев; практически во всех этнических группах, использующих или
когда-то использовавших психоделики, применение этих веществ носило
ритуальный характер. И только у обитателей гор Новой Гвинеи (племена Кума
и Каимби) не существует никакой системы верований, связанной с
галлюциногенами, при том, что они собирают несколько видов псилоцибиновых
грибов и употребляют их круглый гол.
  Нам это должно быть интересно, так как западноевропейская цивилизация в
60-е годы столкнулась с практикой массового вне ритуального использования
психоделических препаратов, которая после запрещения ЛСД и растительных
галлюциногенов ушла из поля зрения официальной культуры, но вовсе не
перестала существовать.
  И в западной психоделической субкультуре, и у туземцев Новой Гвинеи
наблюдается странное поведение отдельных людей, спровоцированное
употреблением галлюциногена, которое напоминает временное сумасшествие. Во
всех остальных этнических группах, где психоделики используются в
ритуальном контексте, подобные явления не наблюдаются. Скорее наоборот,
исследователей поражает внутренняя целостность и самообладание членов этих
общин.
  Видимо, что-то сближает нас и обитателей Новой Гвинеи, возможно, отношение
к жизни. Антропологи характеризуют культуру племен Кума и Каимби как
"гедонистическую, связанную с рядом нерелигиозных действий, направленных
на самовозвышение, демонстрацию своих достоинств, осуществление контроля
над женщинами и увеличение поголовья свиней. Погоня за славой и
превосходство одного члена племени над остальными, антагонизм между
мужчинами и женщинами, противостояние между молодыми и старыми и деление
на родственников и чужаков - все это главные черты общества кума и каимби.
Эти черты являются почвой для совершенно уникального использования
галлюциногеннях грибов, когда их употребление - лишь одно из средств
достижения культурных целей, не связанных с религией" {12, с. 90}.
  Ученые долгое время изучали так называемое "грибное бешенство"
новогвинейцев и пришли к выведу, что подобное "сумасшествие" успешно
закреплено в их культурной традиции. Во- первых, туземцы "сходят с ума"
временно (сутки или двое) и в определенное время года (в период засухи).
Во-вторых, безумие не только не пугает туземцев, но воспринимается ими как
что-то необходимое для психологической разрядки, выяснения отношений и
прошения обид. Несмотря на то, что в состоянии "грибного бешенства"
аборигены агрессивны и выглядят совершенно невменяемыми, при этом они
четко придерживаются определенных правил (не причиняют боль или увечья,
хотя вооружены, не связываются с другими, съевшими грибов "безумцами",
следят за собственной безопасностью и т.д.). То есть, их безумие в
какой-то степени условно: крайне редкий случай, чтобы кто-нибудь пострадал
nr нападения опьяненного грибами человека, и никогда "грибное бешенство"
не приводило к убийству (по крайней мере, согласно наблюдениям
антропологов нашего века).
  Интересно отметить, что подобному помешательству подвержены примерно 10%
населения племени (30 человек из 313). Еще 8% подобным образом реагировали
на прием галлюциногенных грибов в прошлом, но с определенных пор научились
управлять психоделическим экстазом. Антропологи Айм и Вэссон (1965)
обратили внимание на тот факт, что дети, поедающие грибы вместе со
взрослыми, не проявляют признаков отклонений в поведении.
  Различные исследователи приходят к выводу, что "грибное бешенство"
некоторых новогвинейцев - это "узаконенное отклонение в поведении,
позволяющее индивидууму в периоды стресса направлять свои антиобщественные
настроения в русло ограниченного спектра поступков" {12, с. 96}.
  Наша культурная традиция также привыкла мириться с существованием
определенной категории людей, теряющих над собой контроль в состоянии
алкогольного опьянения. Правда, поведение пьяных непредсказуемо: крепкие
спиртные напитки делают их настолько невменяемыми, что часто на этой почве
совершаются преступления, которые и не снились дикарям.
  Касательно употребления галлюциногенов, известно, что наши
соотечественники, экспериментируя с высокими дозами ЛСД, иной раз впадали
в состояния, напоминающие временное помешательство. Интеллект
(самосознание) при этом не бывает нарушено, но цивилизованный человек,
съевший что-либо подобное, находится в культурной оппозиции (вне закона) и
не может обеспечить, в первую очередь, себе безопасность подобных
переживаний. Поэтому психоделическое безумие вызывает у европейцев ужас, в
то время как жители Новой Гвинеи охотно превращают его в захватывающую
игру с собственным подсознанием.
  Психоделический кризис ("шаманский кризис" - Р. Уолш, 1990) - это
проявление скрытых психических отклонений, свойственных определенной
категории людей. Однако специфика этого кризиса такова, что позволяет
человеку наблюдать собственное "безумие", анализировать образы и
переживания, возвращая фрагменты вытесненного опыта в структуру целостной
личности. Никакие другие вещества не дают такого эффекта.
  Без отреагирования болезненных комплексов скрытые психические отклонения
со временем формируют устойчивые личностные расстройства (шизофрения,
аутизм, неврозы, психопатии, мании и т.д.), ставшие особенно
распространенными в 20 веке. Отказавшись (в силу исторически сложившихся
обстоятельств) от естественных природных средств изучения собственной
психики, мы смирились с "подпольным" существованием целых систем
неосознаваемых комплексов и невыраженных переживаний. Мы, собственно, и
создали в нашем сознании этот склад нерешенных личных проблем, исключив из
диеты психоделические травы и грибы. Лишь несколько десятилетий назад
психологи стали понимать, что необходима интеграция бессознательного
опыта. Часто мы даже не подозреваем, с каким чудовищным зарядом
неосознаваемых страхов, боли и `cpeqqhh люди проводят годы своей жизни, не
догадываясь о возможности изменить эмоциональный психический баланс...
  Подобно тому, как щепотка соли превращает ведро дистиллированной воды в
злектропроводник, ничтожное количество галлюциногенных индолов сообщает
тканям центральной нервной системы новые проводниковые свойства,
стимулирующие абстрактное и ассоциативное мышление. Начало действия
вещества воспринимается человеком как высокий внутренний шум, на фоне
которого периодически возникают значимые по своей силе эмоции. У
полноценных, психически здоровых людей обычно имеет место общее
возбуждение, приятное предчувствие. Но иногда может возникнуть и тревога.
Особенно, если "путешественник" в первые часы действия препарата активно
общается с окружающими людьми, а не лежит в наушниках с соответствующей
музыкой, как это происходит в ЛСД- психотерапии С. Грофа.
  В одном из интервью Т. Маккенна выразился следующим образом:
  "Психоделики опасны для тех, кто боится испугаться..." Под воздействием
галлюциногенов любой страх, встревоженный в подсознании случайной
ассоциацией, способен разрастись до всеобщей паники и может превратиться в
трудно контролируемый для истеричных личностей кошмар. Зрелые люди,
анализируя себя в такие минуты, с недоумением понимают, что их переживания
не имеют определенной причины. Это - глубинные эмоции нашего подсознания,
томящиеся там с момента родовой травмы.
  Необъяснимая тревога, иногда охватывающая человека под действием
психодслического вещества, провоцирует аналитический поиск ее причины.
Рассуждая, мы связываем те или иные переживания с подходящими смысловыми
комплексами. То есть, проецируем эмоции на внешнюю ситуацию или внутренние
психологические проблемы, если не вполне уверены в себе. В такие моменты,
особенно у мнительных людей опасения за собственное душевное здоровье
могут вызвать глубокие дезорганизующие переживания, панику, способную
задержать естественное перерождение тревожных эмоций в ощущение
обновленного существования (как это происходит в профессиональном
психоделическом сеансе). Такой опыт довольно часто случается во время
самодеятельных экспериментов. В психотерапевтической практике он
называется незавершенным сеансом, а в просторечии - "плохая поездка" ("bad
trip").
  В конце 60-х после запрещения открытых исследований, когда американская
контр- культура активно пропагандировала психоделический образ жизни,
эксперименты на себе носили массовый характер. Была широко распространена
практика приема высоких доз ЛСД - 500-600 мкг (в психотерапии средняя доза
- 200 мкг). Конечно, среди сотен тысяч людей, безответственно
употреблявших этот препарат, случались трагические инциденты (в основном,
несчастные случаи, но иногда имели место и внешние проявления агрессии).
  Действие психоделиков связано с анализом собственных эмоций и, что
принципиально, с нашей способностью им противостоять. Поэтому тяжелее
всего эти переживания даются людям, живущим в неустойчивом внутреннем мире
и плохо контролирующим выражение qbnhu чувств. Преодоление возникающего
кризиса требует от человека иной раз предельной выдержки и самообладания,
но приносит самое настоящее освобождение - начало новой жизни в ином
качестве. А. Маслоу пишет об этом так:
  "И вот парадокс - то, что было болезненным, патологическим и "низменным",
становится частью самого здорового К "возвышенного" аспекта человеческой
природы. Погружение в "безумие" пугает только того, кто не до конца уверен
в своей нормальности. Образование должно помочь научиться жить в обоих
мирах". {2, с.258}.
  Психологические кризисы в процессе употребления галлюциногенов могут
выражаться в ощущении неполноценности собственного бытия, например, когда
привычный внутренний мир человека обнаружил свою иллюзорность, но
альтернатива прежним смысловым связям не найдена. Именно образование -
единственный рецепт от понятийной путаницы, возникающей в этом процессе.
Оно дает главное уверенность в выборе, необходимость которого часто
становится очевидной в измененном состоянии сознания. Если этой
уверенности нет, личностная позиция человека демонстрирует неустойчивость,
а для близких людей его поведение кажется странным. Это связано с
процессом восстановления границ между внешней и внутренней реальностями.
"Сейчас представляется ясным, что смешение внутренней и внешней реальности
или стремление оградить себя от ощущений - чрезвычайно патологические
явления. Здоровый человек способен интегрировать в свою жизнь обе эти
реальности, и потому ему не надо отказываться от какой-то из них. Он
способен по своей воле погружаться то в одну, то в другую реальность.
Разница между ним и средним человеком такая же, как между человеком,
который может поселиться на время в трущобах, и человеком, который
вынужден жить там постоянно (любой из этих двух. миров является трущобой,
если человек не может его покинуть)" {2, с. 258).
  Экспериментируя с галлюциногенами, всякий человек может сильно
понервничать, беспокоясь о судьбе своего или чужого рассудка. Тем не
менее, на сегодняшний день нет примеров того, чтобы переживания, вызванные
приемом ЛСД или псилоцибиновых грибов, лишили человека возможности
восстановить душевное равновесие. Психоделическое "безумие" всегда связано
с необходимостью покинуть привычные рамки представлении о себе для
достижения большей целостности личности, и следовательно, для более
устойчивого эмоционального баланса. Хорошо понимая это, проводя сеанс
ответственно (под руководством специалиста), навредить своей психике
невозможно даже при самых глубоких психоделических переживаниях.
  Раскол осознающего ядра на конфликтующие субличности (шизофрения), равно
как и общая потеря чувства собственной идентичности, тесно связаны с
неспособностью рефлектирующего "Я" выйти за границы привычных смысловых
схем. Галлюциногены, охарактеризованные исследователями как усилители
ментальных процессов, провоцируют кризис, который в начальной фазе
напоминает подобное психическое расстройство. Но при этом изменяются и
свойства сознания - человек начинает наблюдать собственный внутренний
раскол, поскольку ментальная активность и глубина абстрагирования
значительно увеличиваются под действием галлюциногенов.
  Вскрывая проблемные места личности, психоделические переживания не просто
разыгрывают неразрешенную драму внутреннего опыта, но и формируют новую
позицию в сознании человека (позицию "наблюдателя"), на которую он в
дальнейшем всегда сможет отойти в кризисные моменты. Психотерапевтический
эффект во многом связан с научением отстраненному наблюдению за событиями
внутреннего мира.
  Согласно наркологической и научно-исследовательской практике, во всех
случаях затяжной кризисной реакции на прием галлюциногена негативные
психические процессы носят временный, обратимый характер, и при
квалифицированной помощи быстро устраняются (с помощью методик
холотропного дыхания или посредством проведения дополнительного
психоделического сеанса под руководством специалиста, см. С. Гроф, 1989).
  В книге "Истые галлюцинации" {6} Т. Маккенна рассказывает, как во время
своего путешествий по Амазонке в поисках малоизвестных психоделических
растений и грибов, он и его друзья (двадцатипятилетние "визионеры")
неоднократно устраивали эксперименты с высокими дозами растительных
галлюциногенов. В результате одного из таких опытов брат автора, Деннис
Маккенна (сейчас - известный ученый, химик), пребывал в "измерении Иного"
дольше обычного и часть их группы вынуждена была задержаться с отъездом на
две недели, дожидаясь, когда к нему