этой главе, так это отделить  эти  техники
(которые  работают независимо  от той или иной веры или неверия) от ярлыков,
навешиваемых   на   них   иногда   организованными   философскими   школами,
"религиозными" или "научными".
     Врач, делающий прививку ребенку и говорящий: "Слава Богу, этому ребенку
не  страшна  оспа", и врач,  делающий прививку  со словами:  "Слава Пастеру,
этому ребенку не страшна оспа", делают одну и ту же вакцинацию. Кто-то может
сказать, что  врач,  благодарящий Бога, лучше,  а кто-то  может сказать, что
лучше врач, превозносящий силу  медицинской  науки,  но в  обоих случаях, --
слава Богу и/или Пастеру! -- ребенок оказывается в безопасности.
     Известно, что некоторые "научные" открытия достаточно медленно получали
признание  у  некоторых религиозных организаций,  а некоторые  "мистические"
техники не сразу принимались наукой.
     Полагаете ли Вы, что  мы все  "достаточно  стары"  (и мудры) для  того,
чтобы  отринуть источники, историю и внешние  атрибуты  определенных техник,
задав относительно них один простой вопрос: а срабатывают ли они?
     (Дают ли  они нужный  результат? Позволяют ли они  вам получить то, что
нужно?)
     Это  был главный вопрос, который мы задали, прожив  три четверти нашего
века познания. (Разумеется, для того, чтобы понять, какой вопрос нам следует
задать, потребовалось  много лет.  Интересно,  что мы  можем  задать тот  же
вопрос о себе, и он окажется не менее интригующим.)
     Итак,  если мы, в ходе своего повествования, сделаем заявление, которое
покажется вам  похожим  на то, что Вы  слышали в воскресной школе, это может
быть именно  потому, что Вы действительно  слышали его  в воскресной  школе.
Если  мы  скажем  что-то,  а  Вы  подумаете: "Похоже,  это  взято из  Десяти
Заповедей", -- то,  возможно, это действительно взято  из Десяти  Заповедей.
Если Вы  скажете: "Ну вот,  они опять ссылаются на эту  безбожную науку", --
то, вероятно, мы действительно снова ссылаемся на безбожную науку.
     Нас не волнует, откуда это пришло; нам важно, куда это нас приведет.

     Моя  религия  заключается в  смиренном  восхищении безграничным  высшим
духом,  проявляющим  себя  в  мельчайших деталях,  которые  мы  в  состоянии
заметить благодаря своему хрупкому и слабому уму.
     Альберт Энштейн

Вокруг  нас происходит гораздо больше того, о чем  мы можем узнать благодаря нашим органам чувств


     Наше видение  мира  основывается  главным  образом на  той  информации,
которую мы получаем  с помощью наших  пяти чувств. То, что ЛИЧНО мы  знаем о
мире, мы  либо видели, либо  трогали, либо пробовали  на вкус, либо  нюхали,
либо слышали.
     К несчастью, наши чувства ограничены, следовательно, ограничено  и наше
видение  мира.  Это не является проблемой,  пока мы не  начинаем верить, что
помимо  того,  о  чем мы  узнали благодаря  своим чувствам,  узнавать больше
нечего. Это не так.
     Это  новость для тех, кто верит: "Если я не  вижу, не  слышу запаха, не
чувствую на вкус или на ощупь, не слышу чего-то, то этого не существует".
     Если  бы  мы прямо сейчас сказали  вам, что воздух вокруг вас  наполнен
сотнями голосов, картин и песен, но Вы не можете видеть и слышать их, что бы
Вы подумали?
     Может  быть,  Вы  бы  подумали, что  мы  несем  какую-то метафизическую
ахинею? "Если бы  вокруг меня были сотни  голосов, картин и песен, я мог бы,
по крайней мере, видеть или слышать хотя бы НЕКОТОРЫЕ из них".
Необязательно.
"Тогда Ваше объяснение оказывается довольно-таки непонятным".
И это необязательно.
"Хорошо, тогда объясните".
Прямо сейчас Вы окружены волнами энергии...
"Все равно это звучит непонятно".
...которые  используются  в  радио,  телевидении,  переговорных устройствах,
переносных  телефонах  и  многих других аппаратах  связи. Вы  не  чувствуете
присутствия  этих волн потому, что  Ваши органы чувств не способны принимать
эти сигналы.

     Но если у вас  есть телевизор,  Вы  можете настроить его на  эти "волны
энергии". Телевизор будет переводить то, что не воспринимают Ваши чувства, в
то, что они воспринимают. Если Вы не можете видеть, слышать или  чувствовать
эти волны без помощи телевизора,  это не означает,  что их нет. Они есть, Вы
просто не можете воспринимать их.
     Точно  так  же  дело  обстоит и  со  всеми природными  и  человеческими
феноменами.  Если бы  у нас были надлежащие  инструменты,  мы  смогли бы  их
воспринимать. Если у нас их нет, мы часто не знаем об их существовании.
     Собаки различают запахи и слышат  лучше, чем  большинство  людей. Кошки
лучше видят в  темноте. Птицы  более чувствительны  к движениям. Даже  мухи,
кажется, "знают", когда Вы собираетесь прибить их.
     Суть проста: жизнь более богата и разнообразна, чем это видно глазу.

Жизнь -- это энергия


     Перед тем, как  мы соберем для вас  общую картину жизни такой, какой мы
хотели бы, позвольте нам разложить ее на составные части.
     Мистики и мудрецы древности поняли, что эта твердая, материальная жизнь
является всего лишь энергией  -- вибрациями определенного качества,  которые
предстают нашим ограниченным чувствам в качестве твердой формы.
     "Материалисты" старых времен  (когда наука, как таковая,  еще  не  была
изобретена)  ехидничали по  этому  поводу.  Они знали: опущенная  на  голову
дубинка причиняет боль, а скала гораздо тверже, чем "вибрации".
     Несколько тысячелетий спустя, около 2500 лет назад, греки предположили,
что вся жизнь сделана из атомов (АТОМ  по-гречески  означает "неделимый")  и
что  атомы  сделаны из энергии. Так родилась физика. (Термин "физика" пришел
из греческого слова "физис" -- попытка видеть настоящую природу вещей.)
     Некоторые по поводу этой теории говорят: "Жизнь -- это энергия". Другие
говорят:  "Жизнь  --   это  энергия?  Докажите  это".   И  физики  принялись
доказывать.  К несчастью,  приборы,  которые  они использовали, были слишком
грубыми   для  того,   чтобы   доказать  что-либо  подобное.  В   результате
доказательства фактически подтверждали идею о том, что  жизнь -- не энергия,
а состоит из чего-то очень твердого.
     Таким образом,  пропасть  между верой  и  наукой  углублялась.  Те, кто
верил, не могли "доказать", что жизнь -- это энергия, а научные приборы были
слишком грубы, чтобы  доказать, что  жизнь  является чем-то иным, чем просто
твердая материя.
     Разрыв  продолжал расширяться  до начала  нашего века,  когда  Эйнштейн
доказал математически (еще одна ужасная твердая  наука), что  энергия -- это
материя. (E=mc2 энергия равна материи,  помноженной  на  скорость
света в квадрате).
     Сейчас физики имеют  формулу,  по которой они  могут  создать  приборы,
позволяющие рассмотреть внутренние процессы, протекающие во Вселенной.
     Они обнаружили, что атомы, с одной стороны,  гораздо меньше, а с другой
--  гораздо   больше,  чем  считалось   сначала.   Чтобы  у   вас  создалось
представление,  насколько   малы   атомы,   представьте  себе  вишню.  Затем
представьте  себе  триллионы  и  триллионы  вишен  в  одном  огромном  зале.
Представьте шар  размером  с Землю,  весь сделанный  из вишен. (Если  кто-то
думает, будто мы собираемся создать ужасный каламбур,  вроде "Жизнь  подобна
шару из вишен", или любой другой комментарий  относительно того, что  мир --
это западня, Вы ошибаетесь.)
     Этот большой  шар  из вишен величиной  с Землю будет  абсолютно  точной
моделью  атомной  структуры  апельсина.  Таким  образом,  если Вы  увеличили
апельсин до  размеров  Земли, то атомы в этом  большом апельсине будут иметь
размер вишен.
     Еще один пример  ничтожного размера атома:  кусок  чистого золота можно
сделать очень тонким. Когда он прокатан очень тонко, то его называют золотым
листом.  Толщина золотого листа  примерно  пять  атомов золота. Если  бы эта
книга  и еще три  других такой  же  толщины  были бы  напечатаны  на золотых
листах, общая толщина всех четырех книг составила бы примерно толщину одного
листа бумаги.
     Вот насколько малы атомы. Но атомы также удивительно ВЕЛИКИ.
     Вы помните модели атомов, которые нам показывали в школе? Они выглядели
как маленькие солнечные системы. (В некоторых школах, возможно, одну и ту же
модель использовали для демонстрации атомов и солнечной системы.) В середине
были протоны  и  нейтроны;  они,  объяснял  учитель, образуют  ядро.  Далее,
кажущиеся немного меньше ядер, на расстоянии примерно 20 сантиметров от них,
колеблющиеся на концах того, что  было  похоже на  вешалку  для  мехов, были
электроны.
     Эти пропорции  по  меньшей мере  не  точны. Если  бы ядра атомов  были,
скажем,  размером с  теннисный  мяч,  электроны  находились  бы  от  них  на
расстоянии примерно в десять миль (1 миля -- примерно 1,6 км). Если бы  ядра
были размером  с теннисный мяч, атом  был бы от  двух  до  двадцати  миль  в
диаметре.
     В  модели,  которую  нам  показывали в школе,  электроны  были примерно
такого же размера,  как и ядра. Электрон, в действительности, гораздо меньше
ядра: почти в  две тысячи  раз меньше. В  более точной модели, если бы  ядро
было размером  с теннисный мяч, электроны были бы почти не  видны. А вот вам
еще  один  пример размеров.  Представьте  себе  купол собора Святого Петра в
Риме. (Если Вы не были  возле собора Святого Петра,  представьте  себе любой
виденный  вами  купол  и увеличьте  его  в  воображении.)  Если бы атом  был
размером с купол собора Святого  Петра, ядро было бы  размером с  кристаллик
соли, а электрон был бы меньше пылинки.
     Но то,  чего  электронам не  хватает  в размерах,  они  наверстывают  в
СКОРОСТИ. Они вращаются вокруг ядра со скоростью около  600 миль в  секунду.
Когда Вы представите себе, сколько раз электрон должен облететь вокруг ядра,
чтобы  набрать  одну  милю,  умножьте  это  на 600 и  представьте,  что  это
совершается за одну секунду. Теперь Вы видите, как электрон создает иллюзию.
     Иллюзию?  Разумеется. Электроны  так  быстро вращаются вокруг ядра, что
это  создает  ИЛЛЮЗИЮ  твердой  оболочки.  Если  Вы  когда-либо  размахивали
фонариком взад и вперед в темноте, Вы знаете, что это создает иллюзию прямой
линии. Если Вы вращали фонариком по кругу,  это создавало иллюзию круга.  То
же самое делают электроны, когда вращаются вокруг ядра.
     Атом, имеющий ядро размером с  кристаллик соли,  ПОКАЖЕТСЯ  размером  с
купол  собора  Святого   Петра.  Ядро  составляет  99,95%  массы  ("твердого
вещества") атома. Остальное в атоме -- это ничто, кажущееся  гораздо крупнее
(кристаллик  соли, притворяющийся  куполом)  из-за  вращающихся  электронов.
(Протоны  и  нейтроны нами не учитываются; они  вращаются в пределах ядра со
скоростью 40 000 миль в секунду.)
     Это открытие стало  возможным благодаря торжеству  идей школы  мышления
"Жизнь не  тверда, а  только кажется твердой".  К тому же было известно, что
большими являются не только расстояния МЕЖДУ атомами, но и расстояния ВНУТРИ
атомов -- пространство,  где не  было вообще ничего,  которое во  МНОГО  раз
больше, чем "твердь" электронов, нейтронов и протонов.
     В связи  с  этим жизнь стала  гораздо  проще  для  последователей школы
"жизнь -- это энергия" и гораздо труднее для  последователей школы "жизнь --
твердая". Твердое вещество -- электроны, протоны  и нейтроны -- начали (ах!)
рассыпаться на  части.  Разумеется, они  не разваливались на части  в прямом
смысле;  просто  они  оказались  не такими твердыми,  какими  бы  их  хотели
представлять  ученые.  Кажется, протоны  и  нейтроны сами  по  себе  тоже не
являются монолитными, а состоят из субатомных частиц.
     А  затем  в лагере "твердых" воцарился ад, а среди веривших  в волновую
теорию -- рай. Было  обнаружено, что  субатомные частицы вообще  являются не
частицами,  а ВОЛНАМИ.  Да, волнами.  Волнами энергии. А  отнюдь  не  чем-то
твердым.
     Итак, фундаментальный вопрос, с которым  столкнулись физики, следующий:
являются  ли  субатомные  частицы  твердыми,  или же  они всего  лишь  волны
(вибрации), которые мы воспринимаем как частицы, потому что наша современная
техника недостаточно тонка, чтобы воспринимать вибрации?
     Базовые элементы  жизни вели себя  в  экспериментах по-разному, разница
обусловливалась, как оказалось, тем, КТО ПРОВОДИЛ ЭКСПЕРИМЕНТ.
     Другими  словами,  для  одних ученых,  проводивших эксперименты,  жизнь
представлялась маленькими частичками;  другие ученые  находили, что жизнь --
это  волны.  Это  потрясло  столетние  научные  принципы,  согласно  которым
эксперименты должны давать одни и те же результаты,
     независимо от того, кто их выполняет.
     Физик  Фритьоф  Капра  в  книге  "ТАО  ФИЗИКИ" описывал  это  следующим
образом:
     Когда  мы  проникаем  в  материю,  природа  не показывает  нам  никаких
изолированных  "базовых блоков здания", а предстает перед нами как  довольно
сложное  переплетение  отношений между  различными  частями  целого. В  этих
отношениях всегда  есть  наблюдатель. Человек-наблюдатель  является конечным
звеном процесса  наблюдения, и качество любого  атомного  объекта может быть
понято только при условии взаимодействия объекта и наблюдателя.
     Капра приходит к заключению, что "в атомной  физике мы никогда не можем
говорить о природе, не говоря в то же время о себе".
     Некоторые   характеризовали  взаимодействие  между   ученым   и  тайной
частиц/волн следующим образом: выполнявший эксперимент  ученый  находил  то,
что он  и ОЖИДАЛ найти. Если  ученый  ожидал найти волны, находились  волны.
Если ученый ожидал найти частицы, находились частицы.
     Итак, противостояние волн и частиц все еще ожидает приговора  суда.  Но
даже  если  окажется,  что  эти  субатомные   частицы  являются  мельчайшими
частичками твердого  вещества,  неопровержимой  правдой  останется  то,  что
пространство  между  этими  твердыми  частицами гораздо  больше  самих  этих
частиц.  Такой  авторитет,  как  "БРИТАНСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ", говорит нам, что
"атом  (и   следовательно   вся  материя)   является,  в  основном,   пустым
пространством".
     Это не согласуется с нашим восприятием -- или даже верой -- всех вещей.
Как   сообщает   нам   "БРИТАНСКАЯ   ЭНЦИКЛОПЕДИЯ",   "некоторые   концепции
повседневной жизни  оказываются более неправильными в приложении  к  атомной
шкале".
     Например, в книге, которую Вы  держите в руках, пустого  места  больше,
чем самой книги. Электроны в атомах  книги движутся  так быстро, что создают
ИЛЛЮЗИЮ твердой типографской краски на твердой бумаге.
     Но  это не книга.  Это иллюзия. Если бы  все  электроны прекратили свое
вращение  хоть на мгновение,  книга не просто рассыпалась бы в пыль,  она бы
исчезла. Доказательство.
     Пожалуйста,  запомните, что  здесь мы не говорим метафизической чепухи.
Мы приводим верные,  научные  факты. То, что Вы читаете, --  это вибрирующая
энергия,  создающая  иллюзию  книги.  Большинство  из нас  не  может  видеть
вибрации, потому что  наши чувства не  способны воспринимать вибрации  такой
скорости.
     Это так же  справедливо  и по отношению ко всему, на чем Вы сидите (или
лежите), всем  вещам в вашей комнате или автомобилю,  в котором Вы  едете, и
всему, что Вы можете видеть, слышать, ощущать на вкус, осязать и обонять.
     Это, кстати, также верно и по отношению к вашему телу.
     Добро пожаловать в жизнь.

     Некоторые  проблемы  чересчур  сложны  для  рационального,  логического
решения. Они требуют интуиции, а не ответов.
     Джером Визнер

Что,   в   самом  деле,  означала   эта   последняя глава?


     Что общего имеет глава об  атомной физике  с книгой  о  жизни? Изучение
атомов  дает  несколько  фактов, касающихся  жизни:  Даже  в  вещах,
которые  кажутся  нам более  чем-то, чем ничем, больше ничего,  чем чего-то.
Все всегда в движении,  даже вещи, которые, кажется, не  движутся уже на
протяжении миллионов  лет.  Впечатление,  что  вещи тверды, --  иллюзия.
Жизнь -- это энергия, "притворяющаяся" чем-то. Энергия иногда  несет
ответственность за человеческие взаимоотношения.
     Если на  страницах этой книги мы предложим вам попробовать  что-то, что
Вы  не  пробовали  никогда  раньше,  и  дадим  кажущееся  на  первый  взгляд
невероятным  объяснение тому, почему это должно  сработать, знайте, что наши
объяснения больше основываются на атомной физике, нежели на метафизике.
     Жизнь, оказывается, не борьба; это -- тряска.

     Любая достаточно развитая технология неотличима от магии.
     Артур Кларк

Являются  ли люди изначально хорошими или изначально плохими?


     Хорошими.
     Это наш  ответ.  Наши  доказательства?  Ну,  мы  могли  бы обратиться к
философам,  психологам  и  поэтам, но  тогда  бы те,  кто  верит,  что  люди
изначально злы, могли бы сослаться на не меньшее число философов, психологов
и поэтов, а количество их доводов превысило бы количество наших.
     Наше  доказательство  просто;  за ним мы  обращаемся непосредственно  к
источнику человеческой жизни: ребенок.
     Что Вы  видите, когда  смотрите в  глаза ребенка? Мы вгляделись в глаза
нескольких  детей и так и не  увидели  изначальное  зло. В  них --  чистота,
радость, живость, благородство, искры, счастье -- то есть добро.
     Дети,  как  губки:  они  впитывают  все.   К  тому  времени,  когда  им
исполняется  два года, они  наблюдали уже более 10 000 часов жизни  хорошее,
плохое, безобразное -- плюс то, что показывают по телевизору.
     Когда они  начинают действовать с  учетом этих наблюдений, они знают --
иногда в расплывчатой форме -- что такое-то поведение является  "хорошим", а
такое-то "плохим",  и  "здесь"  мы  не  можем быть плохими, мы только делаем
добро.
     Что мы подразумеваем под злом? Зло  не  является  необходимым жизненным
опытом. Все, что нам необходимо для того, чтобы получить урок, -- это жизнь,
даже если она не похожа на развлечение. Когда "неразвлечение" продолжается и
после того, как  урок  получен, это зло.  Отрубить  собаке  хвост (если  это
необходимо) --  это  жизнь. Делать  это постепенно, по одному сантиметру, --
это зло.
     Сначала  ребенок сталкивается с трудной задачкой понимания того, почему
одни вещи "правильны",  а  другие в то же время "неправильны". Но постепенно
ребенок учится -- с разной степенью успеха -- компенсировать плохое хорошим,
неправильное правильным.
     Зло  они постигают, наблюдая за окружением,  а  добру они учатся, учась
прятать  это  зло.  Мы учимся  притворяться  добрыми, и когда  мы  позволяем
притворству соскользнуть, под ним  обнаруживается  зло. Неудивительно тогда,
что  многие  люди  считают  себя  внутри   плохими.  Борьба  за  поддержание
"активного  добра"  подобна  "никогда  не  прекращающейся  битве за  правду,
справедливость и Американскую мечту".
     Когда  у  людей  хватает терпения (и смелости) углубиться  в себя  ниже
уровня "внутреннего зла", они неизменно обнаруживают океан мира, спокойствия
и радости. Там они достигают своего  "внутреннего добра", которое и является
их истинной натурой.
     Как это  ни  смешно, "внутреннее  добро" часто  удивительно  напоминает
"хорошую оболочку", созданную для них родителями. Различие здесь в том, что,
находясь в этом центре, люди творят добро, потому что добро является чем-то,
что  и  нужно  творить,  а  не  потому,   что   они  должны  соответствовать
представлениям  о  них  как  о  людях добрых,  или потому,  что их  могли бы
наказать, если бы они не стали делать добро.
     Ваши  друзья могут  подумать, что Вы, скажем, счастливый  человек.  Вы,
должно  быть, подумаете:  "Откуда им  знать? Если бы  они только знали,  как
несчастен я внутренне. Я  только притворяюсь  счастливым, и они  попались на
удочку. Что за друзья такие?"  Правда заключается  в том, что под несчастьем
находится  подлинное счастье,  и,  возможно,  счастье,  которое  видят  Ваши
друзья, это подлинное  счастье, а не притворство, которое Вы используете как
маску.  Может  быть,  Ваши друзья  обладают даром  всегд