а  видеть  подлинное
счастье.
     Это справедливо для любых "добрых" эмоций, мыслей или поступков: любви,
радости,  благодарности,  энтузиазма,  сострадания,  великодушия,  нежности,
храбрости, чистоплотности, почтительности и т.д.
     Мы еще поговорим  о  том,  как  найти в  себе этот источник  внутренней
доброты  (это,  между прочим, одна из  главных целей этой  книги).  А  пока,
пожалуйста, учтите следующее: если  вам кажется, что Вы дурачите  людей тем,
что  творите добро,  если Вы думаете,  что Вы  на самом  деле вовсе  не  так
хороши, может быть, единственный, кого Вы дурачите,-- это Вы сами.

     Выбирая одно зло из двух, я всегда выбираю то, которое я никогда раньше
не пробовал.
     Май Вест

 * ЧАСТЬ 2 *


Инструменты для усердных учеников


     Жизнь -- это не что  иное, как настойчивый учитель. Она будет повторять
урок  снова и снова (и снова, и снова), пока  он не будет выучен.  Как жизнь
узнает, что  мы его выучили? Это  произойдет  тогда,  когда мы  изменим свое
поведение  (или изменимся внутренне, или и то и другое). До  этого  момента,
даже если мы своим умом "узнали"  что-то, мы все же на самом деле не выучили
этого. И уроки познания продолжаются.
     Хорошая новость  заключается в том, что в конце концов мы все же узнаем
все, что  нам нужно знать. Плохая новость: уроки будут продолжаться  до  тех
пор, пока мы их не выучим.
     Для некоторых, однако, "в конце концов"  -- это не слишком быстро. Если
есть что-то, что  они  могут  узнать и что  в конце концов сделает их  жизнь
счастливее,  здоровее  и продуктивнее,  почему  не  узнать этого сейчас? Это
принесет  нам счастье, здоровье  и продуктивность  гораздо быстрее и избавит
нас от необходимости  сидеть на многих уроках (возможно болезненных). В этом
есть смысл.
     Другие  не  согласны учиться только  тому,  что  им  "нужно"  знать. Им
хочется большего. Они, как  и мы, относятся к числу "нетерпеливых учеников",
которые читают книги с такими названиями, как ЖИЗНЬ 101.
     Кто-то однажды сказал, что есть только две вещи, движущие просветленным
человеком, -- это любовь и  любопытство.  Мы  не можем  говорить  об  уровне
нашего  просветления,  но  мы можем  сказать, что,  учитывая уровень  нашего
любопытства, нам повезло, что мы не кошки.
     Как указывал более сотни  лет назад  Анатоль Франс, "искусство обучения
заключается  в пробуждении природного любопытства  молодых умов  с целью  их
дальнейшего удовлетворения".
     Но  что, если нас интересуют вопросы, на  которые нет ответов? Попав  в
такое затруднительное положение, мы обычно успокаиваем себя мыслью Эмерсона:
"Несомненно, у нас нет вопросов, на которые нельзя было бы найти ответов. Мы
должны настолько доверять совершенству создания, чтобы верить, что, какое бы
любопытство  ни было пробуждено  существующим порядком вещей в  нашем мозгу,
порядок вещей сможет его удовлетворить".
     "Жизнь  была  задумана для  того, чтобы  ее  жить, --  написала в своей
автобиографии   Элеонора  Рузвельт,  --   и  любопытство  должно   постоянно
поддерживаться   живым.   Какой  бы   ни   была   причина,   никогда  нельзя
поворачиваться к жизни спиной".
     В этой части книги  Вы найдете  набор инструментов, предназначенных для
того,  чтобы поддерживать Ваше любопытство живым. Эти  же инструменты  можно
использовать для того, чтобы находить удовлетворяющие вас ответы на явления,
которые  могут  вызвать  Ваше  любопытство. Это  --  техники  для  ускорения
процесса познания.
     Кстати, Вы  можете выбрать любое из  этих инструментов. Никому не нужно
знать или  использовать их все, чтобы  усвоить  необходимые  уроки  жизни. И
поскольку это так,  нет нужды бороться, думая, что если Вы  не овладели ими,
ваша жизнь  не удастся. Относитесь к этим техникам легко. Экспериментируйте.
Играйте с ними. Получайте удовольствие.
     В то же время, нет нужды передавать знания об этих инструментах другим,
а тем  более настаивать, чтобы люди  относились к вам так, будто бы они  уже
овладели ими. В школе жизни такой опыт обретается по выбору каждого. Если Вы
захотите воспользоваться  некоторыми  или  всеми  инструментами  для  своего
ускоренного  развития, это прекрасно; но,  пожалуйста, не надейтесь -- и тем
более не требуйте, -- чтобы и другие тоже ускоряли свое развитие.
     Прежде чем мы начнем,  давайте попробуем понять, почему люди тратят так
много времени на борьбу против познания; почему мы как биологический вид так
настроены против открытия нового.
     Вы никогда не задавали себе этих вопросов?

Почему мы сопротивляемся познанию?


     Если мы здесь для того, чтобы учиться, и если мы имеем это встроенное в
нас  желание учиться любознательности,  почему  мы так сильно сопротивляемся
познанию? Например,  так, как обычно бывает в знакомом всем споре: "Послушай
меня!" -- "Нет, это ты послушай меня!" -- "Нет, это ты послушай меня!" И так
далее.
     Похоже, где-то в восемнадцатилетнем возрасте (прибавьте или отнимите 10
лет) что-то внутри нас решает: "Ну вот, теперь я созрел. Я знаю все, что мне
нужно  знать,  и больше  этого  знать не собираюсь".  Почему?  Давайте снова
обратимся к концепции маленького ребенка, которого учат жизни его родители.
     Итак,  родители  --  большие! Они  в  четыре или пять раз больше детей.
Представляете,  какое  уважение  (благоговение? страх?)  Вы испытывали бы  к
индивидууму четырех-шестиметрового роста, весящему 300-400 килограммов.
     Представьте себе  ребенка (двух,  трех), играющего в комнате.  Родители
читают, дети играют, все  прекрасненько.  А  примерно  через  час --  бабах!
Ребенок налетает на стол и опрокидывает лампу.
     И  там,  где только  что  не  было и  намека  на контакт с  родителями,
возникли сразу несколько  точек соприкосновения --  и почти  все негативные.
"Сколько  раз мы говорили  тебе! Ты можешь хоть что-нибудь делать нормально?
Что  с тобой происходит? Это  была моя любимая  лампа! Как тебе  не  стыдно,
паршивец!" Словесная тирада может быть подкреплена физическим наказанием.
     Что будет помнить ребенок  о вечере, проведенном с родителями? Запомнит
ли он спокойные часы мирной игры (то есть когда ничего не разбивается), пока
мамочка и  папочка читают, или  он запомнит  10 минут,  наполненные  криками
"гадкий", "мерзкий", "стыдись"?
     Естественно,  он  запомнит  негативное.  Это  было  громко  и  страшно:
представьте  себе  пару  богов ростом  четыре-пять  метров  и весом  по  400
килограммов,  кричащих на вас. Чаще всего это единственный контакт,  который
ребенок имел с "богами" за весь вечер. (Особенно если частью наказания стала
ранняя ссылка в кроватку.)
     Когда основное воспоминание ребенка  об общении с родителями ("богами")
состоит  в  основном  из "нет",  "нельзя", "прекрати", "замолчи", "стыдись",
"плохой,  плохой, плохой",  то  что этот ребенок  узнает о  себе?  Что он не
способен ни  на что хорошее; что в любой момент он должен ожидать неудачи, и
все равно ему не повезет.
     Короче  говоря,  ребенок  начинает  верить, что он  или  она изначально
недостаточно хороши, что они предназначены для неудач. Что они никчемны.
     Традиционная система образования почти не располагает средствами, чтобы
развеять эту ошибочную веру.  Наоборот,  школа  только усиливает этот образ.
(Если мы научились всему, что нам нужно, еще в детском саду, в первом классе
школы это из нас вытрясут.) Вас научат, что Вы должны "зарабатывать оценки",
иначе Вы немного будете стоить. Если Вы действительно будете усердствовать в
добывании оценок, кто-нибудь из взрослых может спросить вас: "Что это ты все
время учишься? Почему  ты не играешь с другими детьми?  Что с тобой?  У тебя
что, друзей нет?"
     Естественно, ощущая себя никчемным,  долго  не  протянешь.  Это слишком
болезненно. Поэтому мы изобретаем средства защиты -- поведение, которое дает
иллюзию безопасности.  Скоро мы  замечаем,  что другие  не только используют
аналогичные средства защиты, но и подняли их на новый, экзотический уровень.
Продолжаются занятия в школе ограничений.
     Мы становимся членами клуба, где перестаем быть одинаковыми. Фактически
мы  начинаем  чувствовать себя  в  полном  порядке. У  нас есть  компаньоны,
сотоварищи, собратья, собутыльники и т.д.
     Что за  клубы?  Существуют четыре основных  разновидности международных
клубов "Давайте смоемся от всей этой мучительной несправедливости". Вот они:
     БУНТАРИ
     Бунтари любят считать себя "независимыми".  Фактически любой "закон", с
которым они  сталкиваются, вызывает у них стремление делать все наоборот. Их
отличительная  черта  --  реверсивная  психология.  Они  считают,  например:
"Лучший способ удержать детей от засовывания бобов в уши --  это сказать им,
что  они  должны засовывать бобы  в  уши".  Дети  предпочитают  ни с чем  не
соглашаться.
     Наиболее страшное для них утверждение: "Юность должна уважать старших".
Лозунг: "Эй, умники, Вы  говорите нам, что  мы плохие. Тогда, умники, это ВЫ
-- плохие".
Девиз (без первого слова): "... я тебя и лошадь, на которой ты приехал!"
     Если  тот кто  говорит вам что  Вы  плохи, сам плохой, тогда,  каким-то
образом, это делает вас хорошим. Каким-то образом.
     ВИТАЮЩИЕ В ОБЛАКАХ
     Это люди, которые постоянно не  присутствуют там, где они присутствуют.
Они не  немые, они  просто пребывают где-то в другом месте:  на  необитаемом
острове,  на  рок-концерте,  на приеме, где  угощают мороженым.  Они мастера
воображения. Они  не  глупы. Однако они  из  кожи  вон лезут, чтобы казаться
глухими,  пьяными  в стельку  или спящими любому, с  кем они  не хотят иметь
дела. Они просто хотят, чтобы все умники оставили их в покое.
     Наиболее  страшное  для  них  утверждение: "Лучше всего  знать, что  ты
ничего не знаешь".
Лозунг:  "Вы  не  можете  ждать  от  меня  многого,  поэтому  Вы  не  можете
критиковать меня, потому что, ну-у-у. Да, о чем бишь я?"
Девиз: "Ась?"
     Реальный  мир  выбивает  их из  колеи,  поэтому  они  ретируются в  мир
фантазии, частью которого они могут быть.
     ЛЮБИТЕЛИ КОМФОРТА
     Это те,  кто прячется в комфорте.  Все, что является  (или  может быть)
неудобным, избегается (если  только это  "избегание" само  не  причиняет еще
большего неудобства), а все, что может доставить комфорт (пища, развлечения,
телевизор,  плеер, выпивка, наркотики), становится предметом  желания  (если
только поиск этого не причиняет неудобств).
     Наиболее страшное для них утверждение: "Школяр, который лелеет любовь к
комфорту, не может считаться школяром".
Лозунг: "Комфорт любой ценой!" (Если только она не слишком высока.)
Девиз  (позаимствован  у  Толкиена):  "Хоббит  жил  в  земляной  норе. Не  в
противной, грязной,  сырой норе, наполненной остатками червей и  тиной, но и
не в сухой, голой, песчаной норе, в которой можно было только сидеть и есть:
это была нора хоббита, что значит комфорт".
     Они помнят ровно столько девизов, сколько нужно для ощущения комфорта.
     ИСКАТЕЛИ ОДОБРЕНИЯ
     Лучший способ  доказать  свою  самодостаточность  и достойность --  это
иметь вокруг  много людей, говорящих  вам, какой Вы  замечательный. Эти люди
так  стараются  заполучить  одобрение  (предпочтительно)  других  людей  или
приятие хотя  бы, что у  них  остается очень  мало времени,  или не остается
вообще, искать собственное.  Но их собственное одобрение не  имеет значения.
Они в  конце  концов недостойны, а чего стоит мнение недостойных людей?  Они
представляют собой как бы оборотную сторону бунтарей: бунтари считают мнение
других людей  ничего не  стоящим; искатели  одобрения  считают мнение других
слишком стоящим. Они бы согласились стать президентом класса, но  они боятся
насмешек,  поэтому  они  обычно  побеждают  искателей  сокровищ  посредством
оползня.
     Лозунг: "Что я могу сделать для ВАС сегодня?"
Девиз: "Миленький свитерок!"
Без таких людей плоты, приплывающие к дому, никогда не были бы построены.
     Вы, вероятно, смогли  бы  легко отнести Ваших  друзей к  тому или иному
уважаемому  клубу. Если Вы сомневаетесь,  куда  отнести себя, спросите своих
друзей.  Схожее  мнение и будет  ответом,  хотя,  возможно, он вам  не очень
понравится.
     (ПРИМЕЧАНИЕ:  Если Вы  отвергаете идею о том,  что вас  можно отнести к
одной из этих категорий, тогда Вы, вероятно, бунтарь. Если  Вы с готовностью
принимаете похвалы Ваших друзей,  тогда Вы, вероятно, ищете одобрения.  Если
Вы забываете спросить, тогда Вы витаете в облаках. Если Вы боитесь спросить,
Вы  ищете комфорта.  Если  друг говорит: "Ты  не подходишь  ни под  одну  из
категорий;  в тебе есть понемногу от каждой",  то,  вероятно, он ищет вашего
одобрения.)
     Большинство  из  нас  в то  или иное  время отдают дань каждому из этих
клубов.  Мы  можем,  например,  быть   бунтарями,  когда  дело   доходит  до
ограничения  скорости,  отсутствующими,  когда речь  заходит  о  налогах  на
доходы,  любителями  комфорта, когда покушаются  на  наши дурные привычки, и
искателями одобрения в интимных отношениях.
     Это все также четыре основных способа избежать познания.  Бунтарям и не
нужно  учиться; витающие  в облаках не помнят, зачем им  это;  пребывающие в
комфорте находят это дело чересчур рискованным; а  искатели  одобрения хотят
все  время  держаться   на  плаву.  Большинство  из  нас  имеет  собственные
комбинации всех четырех разновидностей  -- немножко того и немножко другого.
Все это, наверное, и  удерживает нас  от познания именно того, что мы хотели
бы знать.
     Как  же  преодолеть  эти  древние барьеры?  Инструментами,  техникой  и
практикой,  практикой, практикой. Где же  найти  эти инструменты? Оставшаяся
часть этой книги -- энциклопедия инструментов.

Правила как инструменты


     Один из наиболее эффективных  инструментов  для жаждущих  знания -- это
правила. Он является и наиболее древним, и одним из первых, которому следует
сопротивляться.
     Так быстро, как только мы могли -- самое  позднее  в возрасте двух лет,
--  мы научились обходить  правила.  Бунтари  бунтовали, витающие  в облаках
забывали, пребывающие в комфорте ни о чем не заботились,  а ищущие одобрения
рабски подчинялись  --  позаботившись, разумеется, о  том,  чтобы кто-нибудь
наблюдал и одобрял.
     В большинстве случаев к правилам  относились  как к  врагам, к чему-то,
навязанному безличным (и, возможно,  тираническим)  миром,  созданным, чтобы
ограничивать, наказывать или огорчать нас.
     Легко  понять, почему правила воспринимаются нами  как враги.  С  точки
зрения ребенка, ему бы никогда не приходилось огорчать родителей, если бы не
было правил. Только когда правило Нарушается, они прячут свою любовь, а если
бы правил не было, наши родители любили бы нас всегда. Примерно так работает
логика ребенка. Нам  казалось,  что правила -- это  нечто вроде специального
курса  для  детей.  Взрослые  могут  долго  не  ложиться  спать  и  смотреть
телевизор. Взрослые могут есть по два десерта, если захотят. Взрослые  могут
переходить улицу. Взрослым не нужно спать после обеда. "Когда я смогу делать
это?" -- спрашиваем мы. "Когда подрастешь", -- говорят нам.
     Поэтому правила  воспринимались нами как нечто временное -- надо только
потерпеть немного,  и  в один прекрасный день их не  станет. Вообразите наше
удивление,  когда мы стали старше -- три, четыре, пять -- и обнаружили,  что
число и сложность правил в действительности лишь возросли.
     Затем мы попадаем в специальное учреждение: школу. Мы судорожно хватаем
ртом воздух  после  первого шока  и постепенно смиряемся: правила  останутся
нескончаемыми и не подлежащими обсуждению еще лет двенадцать, а то и больше.
Затем они закончатся.
     Едва ли.  Многие  правила, портившие нам кровь  в  детстве,  мы  просто
сделали частью самих себя -- они не исчезли, они просто стали привычками. Мы
не  играли  на проезжей части не потому, что это не разрешалось  правилом, а
потому, что мы  знали последствия игры  на  дороге. Мы не смотрели телевизор
всю ночь  напролет потому, что  мы знали, как будем  чувствовать себя в этом
случае на следующее утро. Мы не уплетали два десерта  потому... -- ну, может
и уплетали. Но мы знали, что случится  затем, и  это случалось. Пока мы были
молодыми, нас всегда ставило в  тупик то, что часть  правил была полезна для
нас, а  часть -- нет. От нас, однако, ждали,  что  мы  будем следовать  всем
правилам.  Те  правила,  которые  мы  находили  полезными,  больше  не  были
правилами: они становились частью нас. Те,  что  не становились  частью нас,
были  "правилами", и мы их ненавидели  (или забывали о них, или игнорировали
их,  или следовали им лишь ради одобрения  --  возможна  и  комбинация  этих
условий).
     Возьмем, к примеру, ходьбу. Ходьба полна правил.
     Если  мы  забываем  любое   из  правил  ходьбы,  притяжение  тотчас  же
осуществляет  "наказание". Скорое, безошибочное и  неотвратимое. Поэтому  мы
учим правила  ходьбы  и делаем эти правила своими собственными. Мы можем  не
думать о них как  о правилах, но они, тем не менее,  правила. В равной  мере
это касается разговора, языка, использования наших рук, координации тела,  и
так далее.  Всему,  что мы не  умели  делать от  рождения,  нам  приходилось
учиться.  У каждого из нас свой свод правил. Как только мы осваивали правила
-- делали  их  своими  собственными, -- мы забывали, что они --  правила,  и
просто выполняли их.
     Некоторые   правила  абсолютны,   некоторые  произвольны.  "Продолжайте
дышать" -- абсолютное правило. "В Северной Америке следует водить машину  по
правой стороне  дороги"  --  произвольное  правило. Потому  что  нет  особой
причины для  езды именно по правой стороне дороги; примерно полмира ездит по
левой  стороне. Это правило было установлено давным-давно людьми, которых мы
никогда не знали.  Причина, почему это правило "хорошее", заключается лишь в
том, что пока ему следуют все, оно "работает".  Нам нет нужды  решать каждый
раз, когда мы приближаемся к встречной машине, с какой стороны проехать мимо
нее.  Это помогает  сохранить  время, внимание,  нервы  и  --  что  не менее
существенно -- жизнь.
     Иногда следование правилам  является частью "исполнения нашего  долга".
Может быть, Вы знаете и лучший способ действия -- Вы, например, можете знать
"новые правила", которые лучше старых, -- но для выполнения новых правил вам
некоторое  время  приходится  следовать  старым.  Фактически  как  только Вы
овладели старым правилом, Вы стали мастером, а мастер может менять вещи. Как
только у вас что-то стало получаться по  старым правилам, выполнение того же
другим  образом  будет  считаться  усовершенствованием. Если  вам еще только
предстоит  овладевать  старым  методом,  то  новый часто  воспринимается как
бунтарство.
     Мы,  разумеется, не  призываем вас:  "Согласись -- и  будешь счастлив".
(Между  прочим,  быть  счастливым  постоянно  -- это  один  их  наиболее  не
конформистских поступков,  который Вы  можете  совершить. Быть счастливым --
это не  просто  бунт, это радикализм.) Для  изменения уже устоявшихся правил
требуются время, энергия, упорство и  масса  напряженного  труда.  Многие из
этих факторов у вас есть, так что прежде всего  выберите то правило, которое
Вы хотите изменить.
     Мы  предлагаем вам изменить  вашу точку зрения на  правила.  Эта  книга
битком набита тем,  что Вы можете считать "правилами". Если  Вы отнесетесь к
ним как большинство людей относится к правилам -- протестуя, не желая понять
их и чувствуя дискомфорт,  или же как к новым  способам получения одобрения,
-- эти техники, вероятно, окажутся для вас не особенно полезными. Они просто
станут для вас  очередными "следует" и "должен". И если Вы похожи на нас, то
этого добра у вас уже предостаточно.
     Как  мы уже говорили,  мы предполагаем, что каждое  наше  "правило"  Вы
будете  воспринимать  как  предложение:  попробуйте, подойдет  ли  оно  вам,
сработает  ли, и если да -- воспользуйтесь им. Тогда оно