астно смотрел на не„, затем спрятал. Снова поглядел
вниз, во двор.
   Веки у него зад„ргались в тике.
   Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся. Сзади стоял врач, в руках
которого была кипа историй болезни.
   - Вас зовут Никанор Чеботаревич?
   Ник утвердительно кивнул.
   - Вы уверены?
   Ник снова кивнул.
   - Вы что, русский?
   - Нет, - глухо ответил Ник. - Просто американец.
   Врач взял в руки картонную бирку на шее у Ника и посмотрел на не„. Там
значилось: Н.П.
   - Как давно это у тебя?
   Ник пожал плечами.
   - Как зовут твою мать и отца?
   - Лу и Ева.
   Доктор порылся в историях болезни, наш„л нужную и раскрыл е„.
   - Даты их рождения?
   Тик усилился.
   - Какое это имеет значение? Их обоих уже нет на свете больше двадцати
лет!
   Доктор наклонил голову набок, прищурился, оценивая Ника.
   - Ну, хорошо, - произн„с он. Прикрепил ещ„ одну цветную бумажку к
кольцу на шее Ника. - Можешь быть свободен. Убирайся отсюда.
   Он заспешил прочь, будто куда-то опаздывал и будто кто-то его
преследовал.
    
  
 Стены в центре связи Генерального штаба в Сайгоне были увешаны рядами
телефонов.
   Огромная комната была наполнена служащими, стоявшими в длинных очередях
в ожидании возможности позвонить домой. Ник в серых застиранных брюках и
рубашке в красную клетку стоял в одной. Он стоял уже два часа, и теперь
перед ним был только один человек, уже заканчивавший разговор.
   Ник вынул бумажник и стал разглядывать фотографию Линды. Стоявший перед
ним человек обернулся.
   - Ну что ж, дружище, теперь твоя очередь.
   Ник спрятал бумажник. Шагнул к телефону и посмотрел на него несколько
мгновений.
   Затем повернулся и вышел из здания на яркую, пышущую жаром улицу.
    
  
 Весь день он бесцельно бродил по городу. Наступил вечер. Ник не отдавал
себе отч„та, ни где был, ни что видел. Очнулся на узенькой людной улице.
Мерцавший свет ярко освещал бары. Солдаты гуляли группами, в форме и в
штатском. Вьетнамцы всех возрастов громко, наперебой предлагали купить
вс„, что угодно от электросмесителей до женщин. Ник как бы не слышал их.
   В центре квартала он вдруг остановился, затем опрометью бросился с
тротуара на дорогу. Заревели сирены автомашин, велосипедисты и
мотоциклисты махали ему кулаками. Увертываясь и извиваясь, он перебежал на
другую сторону, пробежал несколько шагов по тротуару и хлопнул по плечу
солдата, который ш„л впереди него.
   - Майкл!
   Военный обернулся и посмотрел на него.
   Ник отступил.
   - Извините... я ... обознался.
   Солдат кивнул и пош„л дальше. Плечи у Ника опустились. Он осмотрелся и
вош„л в бар "Душа Миссисипи" . Там было полно народу, помещение тускло
освещалось фонарями с пластмассовыми или бумажными красными абажурами.
Вьетнамские девушки в бикини и тесных, с разрезами платьях танцевали с
солдатами под оглушительную рок-музыку, а на помосте по обе стороны бара
пара девушек в набедренных повязках трясла плечами и груями, крутила и
виляла бедрами. Ник протолкался к бару, щурясь от густого дыма табака и
марихуаны.
   Какая-то миловидная девушка в плотно облегающем свитере посмотрела на
него, затем подвинулась поближе. Она наклонилась и что-то прошептала ему
на ухо.
   Он оторопело уставился на не„.
   - Что?
   - Я покажу. Пойд„м. Да пойд„м же. - Она взяла его за руку и повела к
лестнице в углу. - Совсем не так, как у себя дома с девушками, в США, -
сказала она.
   Глаза у Ника внезапно наполнились слезами.
   - Я покажу тебе особый, обалденный способ, - сказала девушка, направляя
его вверх по лестнице за угол. - Совсем не так, как дома. Пойд„м. Да ид„м
же. С ума сойд„шь.
   Она провела его в тесную комнатушку с одной лампой и пластиковыми
занавесками в цветочек. На полу лежал изодранный матрас. В одном углу была
куча одежды, ночной столик с электроплиткой. Рядом с ворохом одежды, в
колыбельке, сделанной из деревянного ящика с надписью "Армия США" , спал
реб„нок. Она остановилась посреди комнаты, повернулась к нему, обняла его.
   - Как ты теперь будешь меня звать?
   - Линда, - ответил он глухо, как будто издалека.
   Она засмеялась.
   - Ну и зови меня Линдой, совсем как дома.
   Ник поднял руки к верхней пуговице е„ кофточки, расстегнул и, помедлив,
лихорадочно стал расст„гивать остальные. Он расстегнул пояс е„ брюк,
опустился с нею на матрас. Он стоял на коленях перед ней, вглядываясь ей в
лицо. Она улыбалась.
   Внезапно он поднялся и подош„л к единственному в комнате окну, грязному
от копоти. Раскрыл его. Оно выходило в т„мный переулок. Десятки старых
кондиционеров гудели и жужжали в ночи. Солдаты с девушками прогуливались
по переулку. Пронеслась пара мотоциклов. С р„вом промчался воинский джип.
Прямо напротив он увидел старого вьетнамца с жидкой белой бородкой. Тот
сидел на деревянной скамейке спиной к проволочной ограде небольшого
заднего дворика какого-то здания. На расстеленном перед ним одеяле было
несколько белых керамических слоников. Он поднимал руку, обращаясь к
прохожим, предлагая купить слонов.
   Ник посмотрел на девушку.
   - Эй, - крикнул он. - Эй, тут слоны. Посмотри на слонов! - Сл„зы
катились у него по щекам.
   Проснулся и заплакал реб„нок. Ник с ужасом посмотрел на колыбель и
опрометью бросился прочь из комнаты.
   - Подожди! - крикнула ему женщина с верхней площадки лестницы. -
Сначала заплати!
   - Я не могу быть здесь, - ответил Ник, сбегая вниз по лестнице. - Не
могу в комнате, где плачут дети!
    
  
 Глава 5  
  
 Ночь. К северо-западу от города небо временами озарялось вспышками огня.
   Накатывался гул артиллерийской перестрелки. Вдалеке выли сирены.
   Ник бр„л по узкой кривой улочке у реки. Прохожих совсем не было, лишь
велорикши развозили солдат. В голове звенела пустота. Он вспотел, лицо
воспалилось, но его бил озноб. Он монотонно мычал себе под нос:
   - Эй, эй, вот дует ветер. Эй, эй, вот ид„т снег. Эй, эй, вот ид„т
дождь...
   Резкий звук выстрела заставил его обернуться и присесть. Взгляд
заметался по сторонам. Никого. Выстрел раздался откуда-то из кучки
деревянных домишек через дорогу. Дома стояли за высоким забором из
гофрированного железа и только крыши и карнизы виднелись над ним.
Послышался шум и возгласы, большей частью - на вьетнамском. Не отрывая
взгляда от забора, Ник медленно переш„л улицу, некоторое время постоял у
ворот, затем открыл и вош„л во двор. В домах не было света, за исключением
последнего, у самой реки. У дверей висел фонарь, и за занавесками мерцал
свет. Ник прош„л по двору. Когда-то тут был ухоженный сад. Хотя цветов и
сейчас было много, они еле пробивались сквозь сорняки и высокую траву. Вс„
вокруг запущено. Он подош„л к кусту бугенвиллии и посмотрел на землю. Друг
на друге, распластавшись, лежали три трупа. Все были вьетнамцами, в голове
у каждого - кровавая рана. Открылась какая-то дверь. Двое плотных
вьетнамцев вышли из дома, волоча между собой чь„-то тело. Оттащили его к
кусту и бросили в общую кучу. То был американец в штатском, примерно
одного возраста с Ником. В правом виске у него зияла дыра с черными
краями. Левая сторона головы изуродована.
   Вьетнамцы посмотрели на Ника, но ничего не сказали и снова ушли в дом.
   - Вы, кажется, чем-то взволнованы? - раздался рядом с ним чей-то голос
с л„гким французским акцентом. Ник обернулся.
   Рядом с "альфа-ромео" у дерева с пышной листвой стоял высокий человек в
белом костюме и льняной рубашке с открытым воротом.
   Помедлив немного, Ник спросил:
   - Они там делают это ради денег?
   - Ну, конечно. Иногда ради больших денег. Естественно, я сам не
практикую такое рисковое дело. Не хватает выдержки. - Он смущ„нно
улыбнулся. - Но я всегда...
   как бы это сказать... стремлюсь к таким необычным вещам.
   Он нагнулся к машине и вынул оттуда бутылку шампанского и полированный
серебряный стакан.
   - Может, шампанского?
   Ник покачал головой.
   - Ну, что вы. Не говорите "нет" . Когда человек отказывается от
шампанского, он отказывается от жизни. - Он налил полный стакан и подал
его Нику. Кивнул головой в сторону дома. - Вы когда-нибудь раньше видели
такое?
   - Там, на севере. - Ник отпил из стакана.
   - Ну, да. Конечно. Позвольте представиться. Жюльен Гринда. А вы?
   - Ник.
   - Ник? Удивительно! У меня двоюродного брата зовут Николас, а
племянника - Николай. Так что вы, как говорится, свой.
   Из дома дон„сся пистолетный выстрел, за ним последовали шум и возгласы.
   - Мне надо идти.
   - Но вам следует зайти.
   - Нет, я...
   - Ну я прошу.
   - Мне надо идти, - повторил Ник.
   Жюльен улыбнулся.
   - Чего бояться после такой войны? Война - это просто шутка, глупость. -
Он снова наполнил стакан Ника.
   Ник опорожнил его одним большим глотком и вернул стакан.
   - Я иду домой, шеф.
   Жюльен понимающе улыбнулся.
   - К девушке, которая жд„т...
   - Да.
   - Естественно, - сказал Жюльен. - Я плачу своим игрокам американской
валютой.
   Однако, если вы предпочитаете немецкие марки или швейцарские франки,
то, это, конечно, можно будет устроить.
   - Не на того напал, шеф.
   - Но вам нужно зайти.
   - Нет, - нерешительно ответил Ник.
   - Дорогой друг! Но ведь в этом нет ничего плохого. Я прошу!
   Он взял Ника за руку и направился с ним к дому.
   - Конечно, это вам не Гранд-отель, но, тем не менее, даже для Сайгона
это весьма исключительно. Такое нельзя пропустить. Я так надеюсь. - Он
открыл дверь и слегка поклонился. - После Вас.
   Поколебавшись, Ник вош„л в дом. Жюльен пров„л его по узкому холлу, по
обеим сторонам до потолка заставленному ящиками французского вина и
шампанского, американского спиртного и коробками сигарет. Они вошли в
довольно большое помещение, в котором было полно вьетнамцев, около десятка
американцев, азиатов из разных стран и несколько европейцев. В комнате
стоял низкий, напряж„нный гул голосов взволнованных людей, они сновали в
толпе, делали и отмечали ставки.
   Комната освещалась лампой в 300 ватт, висевшей без абажура прямо над
столом. В е„ свете сидели два вьетнамца с ритуальными повязками на голове.
Несколько высоких плотных азиатов с бесстрастными лицами и сложенными на
груди руками стояли у стен, наблюдая за зрителями. По пистолетам на поясе
в них можно было узнать местных блюстителей порядка.
   У стола стоял худощавый китаец с револьвером. Он что-то объявил
по-вьетнамски, на каком-то другом азиатском языке, по-французски и затем
переш„л на английский.
 
   - Господа, - сказал он. - Игра сделана.
   В комнате стало тихо. Зрители столпились у стола. В глубине комнаты,
замерев, будто сдерживая пульс напряжения, отреш„нно глядя перед собой,
стоял Майкл.
   Крупье отметил последние ставки на доске мелом. В приветствии
взметнулись вверх стаканы и бутылки. Арбитр-китаец поднял пистолет для
всеобщего обозрения, вставил в него один-единственный патрон и защ„лкнул
барабан. С напряж„нным вниманием следил за всем этим Ник.
   - Один патрон, - сказал судья. - Игра ид„т до конца. Проигрыш
засчитывается автоматически после одной минуты промедления.
   Он положил пистолет на стол между вьетнамцами. Ник отош„л от Жюльена.
Он протолкался сквозь толпу к столу, схватил одного из игроков и вышвырнул
его из кресла. Уселся сам, расставил руки на столе так, как это делают
клиенты в баре, собираясь заказать выпивку, и взял пистолет. Майкл
заморгал, очнувшись, тряхнул головой и снова посмотрел в центр. Ник
крутанул барабан, в то время как зрители стояли, разинув рты, взв„л курок
и приставил дуло себе к виску. Охранники уже проталкивались сквозь толпу к
столу.
   Майкл бросился впер„д, расталкивая толпу, и крикнул:
   - Ник, нет!
   Ник поднял взгляд. Он спокойно, внимательно посмотрел на Майкла и нажал
спуск.
   Бо„к попал в пустоту. Один из охранников схватил Ника и вытащил его из
кресла.
   - Нет, это моя игра, моя игра! - орал Ник, когда его волокли из комнаты
в зал.
   Другой охранник схватил Майкла и они боролись несколько мгновений,
прежде чем Майклу удалось вырваться. Он протолкался сквозь толпу и
вывалился в холл.
   Во дворе Ник лежал на земле. Охранник ударил его ногой в живот. Ник
крякнул, схватил того за ногу и повалил. Оба вскочили на ноги
одновременно. Ник ударил охранника в живот так, что у того перехватило
дыхание, затем последовал удар в челюсть, и охранник упал без сознания.
   - Ник! - крикнул Майкл.
   Ник повернулся и побежал к воротам.
   - Погоди! - крикнул Майкл. - Ник, вернись! Вернись!
   Он поспешил за Ником. Выбежал за ворота, посмотрел в обе стороны,
увидел удалявшуюся фигуру и погнался за ней. На полдороге спотыкнулся обо
что-то, упал.
   Вскочил, оперся о фонарный столб. Закрыл глаза. Затем тряхнул головой
и, засунув руки в карманы, медленно побр„л по улице. Мимо медленно
проехала Q альфа-ромео"
   Жюльена. Тот внимательно смотрел по сторонам.
    
  
 Ник сидел на сиденье рядом с Жюльеном. Он запрокинул голову, глядя вверх
в небо, мерцавшее от вспышек бомбардировки, продолжавшейся за городом.
   - Если ты действительно храбр и удачлив, - сказал Жюльен, - я могу
сделать тебя богатым.
   Ник повернулся к нему, но ничего не ответил. Казалось, он смотрит
сквозь Жюльена куда-то вдаль. Жюльен вынул из нагрудного кармана толстую
пачку долларов. Бросил е„ Нику на колени. В это время они проезжали
перекр„сток, где толпились вьетнамцы и шаталось несколько американцев. Ник
поднял деньги, посмотрел на них и выбросил в окно. За машиной раздались
крики, вьетнамцы бросились к деньгам.
   Научалась давка и драка.
   Чудовищный взрыв за городом озарил небо высоким, ярким всплеском огня,
и лица Ника и Жюльена осветились розовым светом. Жюльен посмотрел на Ника
долго и встревоженно. Ник откинул голову назад и закрыл глаза.
    
  
 * * *
  
  
 Майкл подъезжал к перекр„стку в коляске велорикши. Вдруг небо осветилось
всплеском невероятного взрыва где-то за городом. В тот же момент он увидел
"альфа-ромео" , приближавшийся к перекр„стку с другой стороны. Когда
машина проезжала мимо, он разглядел внутри Ника. Вскоре машина скрылась из
виду.
   На перекр„стке царил хаос, десятки людей боролись друг с другом из-за
зел„ных банкнот, порхавших в потоках воздуха, поднятых взрывом. Из-за
большого скопления людей велорикше пришлось остановиться. Майкл смотрел,
как люди дерутся из-за денег. Сл„зы катились у него по щекам.
    
  
 Часть третья ДОМОЙ. 1973 год  
  
 Глава 1  
  
 Поздний вечер. Частокол черного дыма из заводских труб. Высоко в небе в
холодном зимнем воздухе над заводом он сливался в единое облако. Ветер нес
облако над городом, пачкая небо.
   На поросшем лесом холме, покрытом почерневшим от копоти снегом, старый
фургон Майкла и Ника был украшен красными бумажными колокольчиками,
канителью и серпантином из нарезанной блестящей фольги. Огромный,
написанный от руки лозунг протянулся от двери фургона к фонарному столбу
через дорогу. Он гласил: "Добро пожаловать, Майкл!"
   Немного в стороне от этого видавшего виды фургона, стоял обросший
снегом и льдом старый Q Кадиллак" Майкла. Все его четыре колеса спущены и
вмерзли в землю.
   Рядом ржавела машина Ника. Позади них стояли и машины поновее. Из
фургона доносилась музыка и смех.
   Там собралась компания металлургов и девушек. Аксел и Джон открывали
новый бочонок пива. Линда, не в состоянии разговаривать ни с кем больше
минуты, взволнованно шагала взад и впер„д, то и дело подходила к окнам и
выглядывала наружу. Стэн занял место у окна с самым лучшим обзором и в„л
наблюдение. Его т„мные волосы были распущены, брюки сшиты на заказ, а у
цветастой рубахи накрахмален воротник. Он несколько пополнел, лицо
округлилось, сохранив вс„ же хищные черты.
   При появлении какой-нибудь машины Стэн вскакивал, показывал пальцем и
взволнованно кричал:
   - Вот он! Это Майкл! - Все бросались к окну, а когда машина проходила
мимо, Стэн произносил: - Пока нет. Не гоните волну. Я вам скажу, когда!
   Аксел вбил трубку с краном в новый бочонок и наполнил кружку. Поднял е„:
   - Трижды ура красному, белому и голубому!
    
  
 По извилистой дороге на холм начало взбираться такси. На заднем сиденье,
обхватив рукой подбородок и поглядывая на проплывавшие мимо дома, сидел
Майкл.
   Он был весь во власти воспоминаний. Такое чувство, что он рассматривает
фотографии из прошлого. Он был одет в парадную форму, берет десантника
сдвинут набекрень, стрелки на брюках - как лезвие бритвы, капельки
растаявшего снега блестели на полусапогах. На груди нашивки и медали. Ему
было явно не по себе.
   Вещмешок и снаряжение были свалены в кучу на сиденье. Он копошился в
них, передвигая и перекладывая, чтобы как-то рассеять внезапно охватившую
его меланхолию.
   Когда они въехали на холм, водитель воскликнул:
   - Боже, вы только посмотрите на это!
   Майкл уставился на разукрашенный вагончик. Когда они подъехали ближе,
он увидел в окнах шевелящиеся фигуры.
   - Это не здесь, - сказал он вдруг.
   - Как? Правда? Не тут? Вы же говорили, старый черно-белый фургон. Вы
говорили в стороне от Логан-стрит, сразу же за Бикман.
   - Я ошибся, - ответил Майкл. - Это не здесь. Езжайте дальше.
Развернитесь и езжайте вниз по шоссе.
   - Послушайте, вы же говорили...
   - Я говорю, что это не то! Езжайте!
   Когда они проезжали мимо вагончика, Майкл наклонился и поднял руки в
берету, закрывая лицо.
    
  
 В вагончике Стэн показал на приближавшееся такси:
   - Вот! Это он! Это Майкл!
   Такси проехало мимо, и у Стэна вытянулось лицо.
   Стоявший рядом Аксел сказал:
   - Я тоже подумал, что это он.
   Стэн заволновался:
   - Ну... что ж, черт побери, самол„т мог ведь и опоздать, Аксел. То
есть, ты не волнуйся. То есть, ты всех сбиваешь с толку.
   Линда, расстроенная, отвернулась от окна.
   - Ты чего? - спросил е„ Стэн.
   Она жалко, вымученно, улыбнулась.
   Стэн обнял е„ за плечи:
   - Ник тоже скоро верн„тся. Я-то знаю Ника. Я-то знаю, что он верн„тся.
   - Да, - неуверенно произнесла Линда.
   - Ник ведь скоро верн„тся, - повторил Стэн. - Так ведь, Аксел?
   - Ети твою в корень.
    
  
 Майкл велел шоферу ехать в мотель "Старлайтер" . Шофер подождал, пока
Майкл зарегистрируется, и помог ему отнести вещи в комнату. Майкл
расплатился и остался в дверях, глядя ему вслед.
   Не закрывая двери, он подош„л в вещмешку и вынул бутылку, в которой
оставалось немного виски. Вернулся и остановился в дверном про„ме, глядя
на завод, за окнами которого плясало пламя. Пар вырывался клубами из
множества отверстий, а из высоких труб в небо поднимался дым. Он открыл
бутылку, запрокинул голову и выпил виски до дна.
   Паника поутихла, но страх оставался, слепой безотчетный страх. Он
закрыл дверь и постоял в центре комнаты, озираясь. Бл„клые обои, убогая
постель, столик. Два кресла, обтянутые искусственной кожей. Пластмассовый
цветок в горшке. Бесцветная литография в рамке на стене.
   Он подвинул кресло к кровати и подтащил туда свой вещмешок. Пошарил и
вынул оттуда большую фотографию, сделанную на свадьбе Стивена и Анджелы,
оправленную в алюминиевую рамочку, купленную в воинском магазине в
Сайгоне. Он смотрел на подружку невесты, стоявшую рядом с Анджелой,
смотрел на Линду. Он долго сравнивал их. Потом снова порылся в мешке и
вынул новую бутылку. Разломав сургуч, отвернул винтовую пробку и уронил е„
на пол. Установил фотографию на кровать у подушки, положил ноги на матрас
и уселся поглубже в кресло.
   Глядя на Линду, он пил медленными, долгими глотками.
    
  
 Над Клэртоном занялся бледный бесцветный рассвет. За ночь ветер изорвал в
куски приветственный лозунг. Остатки его хлопали на ветру. Позади
"кадиллака" Майкла и машины Ника осталось только два автомобиля.
Тр„хлетний Q шевроле" Линды и новая "камаро" . На крыше Q камаро" стоял
ящик пива, присыпанный снегом. У Q камаро"
   работал двигатель, дымок струился из выхлопной трубы.
   Из фургона вышли Аксел, Стэн и Джон. У них были осунувшиеся лица и
припухшие глаза, они по„живались от холода. К дверям подошла Линда. Внизу,
из долины, с завода