кое ты видишь? - Вопрос был чисто риторический. Ян  понимал,
что придется все объяснить брату.
   - Не придуривайся, - сказал Боб тихо. Ему не хотелось будить Марка.
   - Посвети еще разок на берег, я ничего не вижу.
   - Ну, так что же?
   - Ладно, - вздохнул Ян. - Только Марку незачем об этом знать. Хватит  и
нас двоих. Ну вот! Комиссар просил меня поплавать в доках и понаблюдать за
судами, с которых товары перегружаются на речные баржи. Видишь ли, в порту
систематически исчезает часть  грузов.  Транзитных  грузов,  тех,  что  из
Антверпена отправляются дальше, в другие страны.  На  "Бель  ами"  остался
ящик из груза, предназначенного для  английского  каботажника.  А  сегодня
ночью этот ящик забрал фургон 15-С-75. Вот об этом  я  и  должен  сообщить
комиссару.
   Бобу понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанную  новость,
и, только когда впереди замаячили огни шлюза, он снова раскрыл рот:
   - Да-а, вот это ночка!
   Ян покровительственно похлопал его по плечу:
   - Ничего, не дрейфь.


   Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом "Бернара", так хорошо
убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на  упругом  надувном
матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев  на
корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк  проснулся.  Он
услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал  шуршание  троса
на полубаке  и  приглушенный  голос  Яна,  который  скомандовал:  "Крепить
швартовы!"
   - Отсюда можно позвонить? - спросил Боб.
   - Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка.  У  тебя
есть мелочь?
   - Сейчас посмотрю в ящике.
   Боб старался двигаться тихо, но монеты в  железной  коробке  зазвенели,
как  ударник  в  негритянском   джазе.   Нагнувшись,   он   посмотрел   на
притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.
   - А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.
   - Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции
и не снилось.
   Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?
   - Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся
на эту баржу совершенно случайно.
   - Что значит - случайно! - возразил Ян. - Просто полиция слишком  много
занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и  не  обращала
внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того,
мы меньше вызываем  подозрений  у  контрабандистов,  чем  одетые  в  форму
полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.
   До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем
дело, ему захотелось  сразу  же  вскочить,  кинуться  к  Яну  -  он  ведь,
оказывается, герой - забросать его вопросами.  Но  он  сдержался.  Братья,
видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:
   - Эй, где мы?
   - У шлюза в Вейнегеме, - сказал Боб.
   Марк громко зевнул.
   - Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
   - Смотри не заблудись, - буркнул Боб.
   Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он  проследил,  куда
пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся  к  телефонной
будке. Когда Ян открыл дверь, будка  осветилась.  Марк  примостился  возле
будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после
жаркого дня.
   - Алло! Господин комиссар?
   - Это ты, Ян? - Голос у комиссара был очень встревоженный.
   - Я, господин комиссар.
   - Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не  могу  вас
найти. Где вы?
   - Возле шлюза в Вейнегеме.
   - Но я же велел вам оставаться в доках. Ты  мне  нужен  был  для  очной
ставки на "Бимбо".
   - Так уж получилось. У меня есть для вас новости.
   Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал,  но  и
то, что говорил Ян, было ужасно интересно.
   -  Я  видел,  как  с  рейнской  баржи  сгружали  товары  на  английское
каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.
   - Где это было? Как называлось судно?
   - Во втором доке, вчера после полудня.  Баржа  называется  "Бель  ами",
каботажник - "Флинт". Баржа плавает под швейцарским флагом.
   - Прекрасно! Дальше.
   - Я последовал за баржей по Альберт-каналу до  Фирселя,  так,  кажется,
называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у
берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на
палубе. Номер фургона 15-С-75.
   - 15-С-75? Цвет? Марка машины?
   - "Фольксваген". Синий или серый, темно-серый. Я не мог в  темноте  как
следует разглядеть.
   - Прекрасно! Я немедленно приму меры. "Флинт" задержим  у  шлюза.  Если
еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?
   - Телефон все время был занят.
   - Правильно, -  вздохнул  комиссар.  -  Это  я  вас  разыскивал.  Когда
рассчитываешь вернуться в порт?
   - Рано утром.
   - Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал  на
верный след. Поздравляю.
   - Спасибо, - поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.
   Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так  и  сидел  возле
будки.
   - Ты что здесь делаешь?
   - Жду трамвая. Кому это ты звонил?
   - Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь!  -  взорвался
Ян.


   "Бернар" покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все
на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и  сыро.  Марк  не  вылез  из
спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства  поглядывал  он
на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.
   Зорко вглядываясь поверх крыши - видимость  была  неважная,  -  стиснув
зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в  сторону  дымящихся
труб. Нарядные яхты, которые вчера  весело  блестели  на  солнце,  сегодня
казались такими же серыми и  бесцветными,  как  купол  Дворца  спорта.  На
канале нет сегодня большого движения. Но  на  Нордерланском  мосту  звенят
трамваи,  спеша  за  переполненными  автобусами.  Бесконечная  цепь  машин
взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми  рабочими,
направляющимися к вербовочному пункту... Сирены и гудки паровозов, свистки
локомотивов на сортировочной,  гудки  дрезин  и  вагонеток,  оглушительный
скрежет землечерпалки, гул моторов на судах - все эти шумы эхом отдаются в
огромном международном порту, просыпающемся после ночи.
   - Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
   - Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.
   - Хорошо бы, - говорит Боб.  -  Ветерок  бы  не  помешал.  А  то  опять
придется топать за бензином.
   Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и  бесснежной
зимы и  вообще  гнилого  климата  в  стране,  где  людям  лучше  не  иметь
собственной лодки.
   - Эй, парень! Ты еще себе пролежни  не  належал?  Может,  соблаговолишь
приготовить кофе?
   - Я был занят, - сказал Марк. - Господин желает, чтобы его обслужили?
   Надо было уплатить сбор. Они причалили  у  конторы,  рядом  с  порожним
катером. Капитан его, неумытый и небритый, с сомнением вглядывался в небо.
   - Загораем, - сказал он Яну.
   Ян кивнул и пошел к автомату. В телефонной будке было тепло и сухо.
   - Быстро ты добрался, - сказал комиссар. -  Швартуйся  у  шестидесятого
причала в Лефебрдоке. Я к  вам  подъеду.  И  вот  еще  что:  вам  поставят
радиотелефон. Надо бы мне раньше об этом позаботиться, но  я  не  ждал  от
тебя так скоро каких-то результатов. Да и  цели  такой  у  меня  не  было.
Аппарат тебе тоже поставят на шестидесятом причале.
   - А что мне с ним делать?
   - Будешь регулярно держать со мной связь по второму каналу.  Я  пережил
несколько неприятных часов, пока вы не объявлялись, и мне не  хотелось  бы
испытать это еще раз.
   - Удалось вам взять след, комиссар?
   - Все в порядке, мальчик. "Флинт" уже пересек  границу,  но  мы  сумели
проверить у них документацию. На баржу наложен арест, а  водителя  фургона
мы задержали и допросили. И еще нескольких лиц нам придется прощупать.
   - До чего же скоро вы все провернули! - удивился Ян.
   - В таких случаях  медлить  нельзя.  Но  только  благодаря  доблестному
экипажу "Бернара" нам удалось сдвинуть дело с  мертвой  точки.  Ну,  пока.
Скоро увидимся.
   Бобу и Марку показалось, что у Яна какой-то растерянный вид.  На  самом
же деле он, напротив, был очень горд своими успехами. Только ему  казалось
странным, что ему ставят радиотелефон, когда банда уже обложена и он,  Ян,
выполнил свою задачу. И почему комиссар так  за  них  беспокоится?  Может,
главари еще не пойманы? А когда думает комиссар взять  у  них  лодку?  Две
недели истекают послезавтра...
   Марк приготовил кофе и осторожно разлил его в три кружки.
   - Не угодно ли господам отведать? - сказал он весело. - Господин Ян,  я
уже полчаса держу огненный напиток в своих нежных пальцах. Желаете вы  или
не желаете?
   - О, извините! - в тон ему ответил Ян.
   - Я, конечно, принимаю ваши извинения, но пальцы у меня уже дымятся.
   - Боб, запускай мотор. Нам нужно к  шестидесятому  причалу.  Они  хотят
поставить нам радиотелефон. Я  пойду  с  комиссаром  на  испанское  судно,
покажу, как и откуда падал тот матрос.  Если  будут  ставить  аппарат  без
меня, расспроси хорошенько, как с ним обращаться.
   - Будет сделано, капитан! - гаркнул Боб. Он щелкнул каблуками и  поднял
к виску кружку с кофе. - Какие еще будут указания?
   - Запускай мотор, остряк, - буркнул Ян.
   Что-то, видно, не ладилось с карбюратором или  со  свечами,  но  только
мотор не заводился.
   - Надо было все хорошенько проверить, пока мы стояли в Хансадоке.
   - Это от сырости. Зажигание не срабатывает.
   - Утром он прекрасно завелся. Бензин-то у нас  хоть  есть?  Аккумулятор
скоро сядет.
   Наконец со страшным грохотом,  испустив  клуб  дыма,  мотор  заработал.
"Бернар" ловко оторвался от  катера,  проскочил  перед  носом  у  буксира,
тащившего  баржу,  доверху  нагруженную  коксом,  и  под  поднятым  мостом
скользнул к причалу номер шестьдесят.


   Ян  нетерпеливо  крутил  головой  направо  и  налево.  Комиссар  где-то
задерживался. В порту в  это  время  дня  жизнь  кипит  вовсю.  Грузовики,
тракторы с прицепами, автобусы загромождали узкие улицы портового  района,
и, когда мост поднимался, чтобы пропустить очередное судно, образовывалась
такая пробка, что даже шофер парижского такси не  сумел  бы  выбраться.  К
тому же плиты мостовой были мокрые и скользкие от дождя.
   Мимо проехала  черная  машина  со  включенными  "дворниками".  Рядом  с
водителем сидел плотный  смуглолицый  мужчина.  Лицо  его  показалось  Яну
знакомым. Машина остановилась у  ворот  сухого  дока.  Седок  выбрался  из
машины. На груди у него болтался фотоаппарат с телеобъективом. Он  вытащил
из бокового кармана экспонометр и направил объектив на судно,  стоявшее  в
сухом доке на ремонте. Черная машина ждала его со включенным мотором.
   Лишь запечатлев во  всех  ракурсах  новую  обшивку  судна,  смуглолицый
человек убрал аппарат. Шофер открыл пассажиру  дверцу.  Сквозь  запотевшее
заднее стекло Ян увидел, как человек закурил трубку. Автомобиль  тронулся,
выпустив облачко голубого дыма. Из-за этого дыма Ян  не  смог  рассмотреть
иностранный номер на табличке. Где же он все-таки видел это лицо?
   "Видно, я уже заразился  профессиональными  пороками,  -  думал  Ян.  -
Может, это иностранный журналист и ему нужно сделать снимки  для  какой-то
морской газеты. С таким  аппаратом,  как  у  него,  не  обязательно  ждать
хорошей  погоды,  чтобы  получился  приличный   снимок.   А   может,   это
представитель  судоходной  компании,  которой  принадлежит  судно,  и  ему
поручено собственными глазами убедиться, что ремонт идет успешно..."
   - Погружен в размышления, а, Ян?
   Это комиссар. Ян даже не слышал, как подъехала полицейская машина.
   - Доброе утро, комиссар. Вот жду вас.
   - А я застрял у подъемного моста. Машин там видимо-невидимо.
   - Радиотелефон с вами?
   - Нет. А на лодке кто-нибудь есть?
   - Да, мои братья. Они все знают.
   - Все? - переспросил комиссар с сомнением.
   - Достаточно, - сказал Ян. - В конце концов они догадались. Не такие уж
они темные.
   - Ну ладно. Нам надо спешить. "Бимбо" в полдень снимается с якоря.
   Машина так резко рванула с места,  что  Яна  прямо  вдавило  в  подушки
сиденья.
   У молодого полицейского было живое, смышленое лицо, и он улыбался, даже
когда втаскивал на борт "Бернара" тяжелый аппарат. Его товарищ был  старше
и выше рангом. Марк догадался об этом по нашивкам на рукаве,  а  также  по
тому, что он и не подумал помочь  молодому  товарищу.  Он  нес  новенькую,
сверкающую никелем антенну.
   Лодка закачалась под тяжестью двух полицейских и  массивного  аппарата,
упакованного в грубую парусину.
   - Ничего себе махина! Я-то думал, нам поставят  миниатюрный  переносный
радиотелефон, - разочарованно сказал Боб.  Он  представил  себе  карманное
приспособление, которое в случае необходимости легко спрятать в рукаве.  -
А эта штука здорово смахивает на пожарный шкаф.  С  таким  сооружением  на
борту мы поневоле будем привлекать к себе внимание.
   Старший из полицейских одобрительно постучал по упаковке, сделанной  по
принципу спасательного пояса - с пробкой внутри.
   - Если эта штука упадет в воду, - сказал он, - она не утонет. Можно  не
беспокоиться.
   - А как с ней обращаться?
   - Вы здесь начальник, господин Боб?
   - Наш начальник с вашим прогуливается, - сказал Боб. -  Но  если  я  не
смогу ему рассказать, как обращаться с этим аппаратом, мне крышка.
   - Ладно, гляди.
   Младший полицейский ловко прикрепил антенну к мачте и размотал шнур  со
штепсельной вилкой.
   - Так не забудь, вызываете "Антверпен Петер", - сказал он на  прощанье.
- Ясно?
   ...Ян издалека увидел сияние антенны. "Слишком  бросается  в  глаза,  -
подумал он. - Надо будет натереть мылом, иначе из нашей  охоты  за  ворами
ничего не  выйдет".  Едва  он  ступил  на  палубу,  как  братья  бросились
наперебой  объяснять  ему  устройство  аппарата,   да   так   подробно   и
многословно, что он не  мог  понять  ни  слова.  Не  слушая  их,  он  взял
инструкцию, проглядел ее, отложил в сторону и скомандовал:
   - А ну, не галдеть! Заводите мотор. Мы идем в Хансадок.
   Боб совсем расстроился:
   - Ну вот! А погода сегодня как  раз  для  угря.  Интересно,  когда  мне
наконец удастся подцепить на крючок хоть одного? И чем это вы с комиссаром
занимались, а?
   - Так, пустяки, - сказал Ян. - Не плачь, половишь сегодня рыбку.
   Мотор затарахтел, "Бернар" отчалил от пристани.
   Какое это замечательное  ощущение,  когда  "Бернар"  идет  под  полными
парусами! Как приятно слышать скрип вантов и каждой клеточкой своего  тела
ощущать бодрящий воздух польдеров Хансадока!  Ян  направил  лодку  к  двум
большим рудовозам, стоящим возле мостового крана в ожидании погрузки. Едва
не коснувшись борта первого из них, он сделал поворот оверштаг.  Когда  же
огни на сигнальной доске скрылись  за  трепещущим  фоком,  ветер  наполнил
грот, "Бернар" развернулся на левый борт и, скользнув  по  мелким  волнам,
устремился к Нефтяной гавани. Все быстрее и быстрее туда, где горел вечный
огонь нефтеперегонного завода. Остановился он лишь  точно  у  места  своей
обычной стоянки.
   - Смотрите-ка, "Бимбо"! - крикнул Марк.
   Судно ожидало очереди у ворот шлюза. Наверное, команде уже не  терпится
покинуть порт, ведь они возвращаются домой. На сигнальной доске загорелись
две белые лампочки. Несмотря  на  яркий  солнечный  свет,  их  было  видно
издалека. "Бимбо", чуть подавшись вправо, пропустил буксир и в тот момент,
когда Боб крепил швартовы, прошел в шлюзовые ворота.
   "Досадно все-таки, - думал Ян, - что я не смог опознать того  человека.
Но они все так похожи друг на друга. Прямо родные братья - все  смуглые  и
все с черной бородой. Поди угадай, кто из них убийца".
   Ну да ладно. А сейчас он намерен основательно подкрепиться.  Нет,  нет,
он не хочет ни хлеба, ни консервов. Только картошки, пусть Марк  почистит.
А так как Боб сможет наконец заняться своей любимой рыбной ловлей,  то  им
не придется  нестись  к  черту  на  рога  за  мясом.  Марк  возразил,  что
картофель, сваренный в мундире, богаче витаминами, и потому...
   - Чисть картошку, - коротко приказал Ян. - Хватит с нас витаминов.
   Боб спрыгнул с удочками на берег. Братьям было слышно, как он закидывал
их в воду. Потом они услышали жужжание катушки, глухой звук падения в воду
камня, которым он закреплял удилище, и  другие,  обычные  при  ловле  рыбы
звуки.
   - Пускай Боб чистит картошку, - сказал Марк. - Стоять и глазеть на воду
я тоже умею.
   - Если он ничего не поймает, тебе придется бежать в магазин.
   - А ты? Что ты будешь делать?
   - Есть, когда обед будет готов, - ухмыльнулся Ян. - Я капитан судна.
   - Может, капитан позаботится хоть о посуде? У меня  не  десять  рук.  И
потом, нож тупой, как полено.
   Капитан счел ниже своего достоинства вступать в пререкания с  экипажем.
Он просто зачерпнул воды, зажег газ и поставил  котелок  на  огонь.  Затем
снял трубку радиотелефона:
   - "Антверпен Петер", "Антверпен Петер"! Вызывает "Бернар".
   - Вас слышу. Перехожу на прием.
   - Мы стоим ниже Стокатры. После обеда  мы  немного  поплаваем  в  пятом
доке, потом вернемся на обычную стоянку. Вы меня слышите?
   - Вас понял, "Бернар". Прием окончен.
   Пока шел разговор, Марк не  поднимал  глаз,  поглощенный  работой,  но,
когда  Ян  положил  трубку,  забурчал   себе   под   нос   что-то   насчет
злоупотребления властью, эксплуатации и прочего. В этот самый  момент  Боб
прыгнул с берега на борт, лодка  покачнулась,  и  Марк  полоснул  себя  по
пальцу. Не так уж ему было больно, но он сунул палец в рот и  запрыгал  на
одной ноге. Яростно высасывая кровь из ранки, будто его укусила гадюка, он
осведомился, какого черта Бобу понадобилось на борту.
   - Сачок, - сказал Боб. - А ты что мечешься как угорелый?
   - Палец... Уй-уй!.. Смотри, сколько крови.
   Ян взял лейкопластырь и аккуратно заклеил ему ранку.
   - До самой  кости  разрезал,  -  пожаловался  Марк.  -  Я  слышал,  как
хрустнула кость.
   - Видно, ножик не такой тупой, как ты уверял.
   - А если загноится? - скулил Марк.
   - Тогда проткнем нарыв или отрубим палец, - сказал Ян.
   - Что ж, я с такой раной должен чистить картошку?
   - Ладно, не надо. Боб как-нибудь справится с этой задачей.
   Подхватив здоровой рукой сачок  и  выставив  кверху  обрезанный  палец,
точно отличник, готовый ответить на любой вопрос учителя, Марк спрыгнул на
берег.
   - Клюет! - крикнул он. -  Клюет!  Я  слышу,  как  разматывается  леска.
Здоровенная рыбина!
   - Смотри, как бы она тебя в палец не клюнула, - хихикнул Боб.
   Картошка была почищена и сварена, а ни одной рыбы еще  не  попалось  на
крючок. Ничего не поделаешь, придется топать в магазин. Марк божился,  что
испытывает непереносимую боль при каждом шаге и что поход  в  магазин  для
него  равносилен  самоубийству.  Боб  же  уверял,  что   каждый   человек,
перенесший операцию, должен как можно больше двигаться, чтобы в сосудах не
образовались сгустки крови.
   - "Тромбоз" это называется, - сказал он. - Когда мне удалили аппендикс,
меня сразу же подняли с кровати.
   Ян не принимал участия в их споре. Он уже решил, что поплывет к шлюзу и
сам сбегает в магазин. Может,  братья  составят  ему  компанию?  Нет,  они
останутся присмотреть за удочками. Боб все-таки надеялся,  что  хоть  один
угорь уцелел в этих водах, загрязненных нефтеналивными танкерами.
   Мотор опять не заводился, хотя Ян старался изо всех сил.
   - Боб, чтоб сегодня же проверил зажигание! - крикнул  он,  когда  мотор
наконец застучал.
   Боб помахал ему - ясно, мол, - и Ян тронулся в  путь.  Волны,  поднятые
"Бернаром", заплескались о камни, на  которых  стояли  мальчики,  поплавки
запрыгали на воде.
   "Пожалуй, не стоит выключать мотор,