риоткрыта. Прежде чем вахтенный успел что-либо спросить,  Ян  набрал
9-00.
   - Алло, алло, несчастный случай, приезжайте скорее!..
   - Дай-ка сюда трубку, парень, и объясни, что случилось.
   - Человек упал с судна. Он лежит без сознания у  нас  на  крыше  каюты.
Пожалуйста, поскорее!
   Дежурный спокойно передал сообщение на пункт  "Скорой  помощи".  Карета
выезжает. Раненого оставить пока там, где он лежит. Ни в  коем  случае  не
переносить и не двигать.
   Минуты ожидания тянулись томительно  долго.  Дежурный  поинтересовался,
что они делали в доках глубокой ночью. Есть ли у них разрешение? Может, их
отец - важная персона в городской управе или в  министерстве?  Ян  отвечал
односложно, кусая от нетерпения ногти.
   Наконец он услышал сирену "скорой помощи", увидел ярко-желтый  мигающий
огонек. Опытные руки переложили раненого на  носилки,  отнесли  в  карету,
дверцы плотно захлопнулись, машина тронулась в путь,  и  лишь  вой  сирены
возвещал людям, что случилось несчастье.
   Марк приготовил кофе. Не такой уж он был мастер на этот счет, но  чашка
кофе холодной ночью - что может быть лучше! А Яну не хотелось кофе.  Перед
глазами у него все стояла рассеченная голова  раненого  и  лужа  крови  на
крыше "Бернара". Что же могло произойти на "Бимбо"? Драка между  моряками?
Имеет" ли это какое-нибудь отношение к кражам? Знает ли  раненый,  кто  на
него напал? И что означает это его "По борту..."? Может быть,  завтра  или
послезавтра он сам все расскажет, но Яну не терпелось узнать поскорее.
   - Мы так и будем здесь стоять? - спросил Боб.
   - Да. Нам придется подождать, пока приедет полиция.
   - Что же все-таки произошло, а, Ян?
   Ян помедлил с ответом.
   - Просто человек упал к нам на крышу. Очевидно, несчастный случай.
   Дежурный опустил подъемный мост, и через минуту у пристани остановилась
полицейская машина. Специальный агент прибыл,  чтобы  составить  подробный
толковый рапорт: порядок прежде всего.
   Дрожащей рукой поставил Ян свою подпись под бумагой,  где  он  значился
капитаном моторной лодки "Бернар".
   - Не говорил ли раненый чего-нибудь?
   - Нет. Ни слова.
   Боб вытаращил на Яна глаза, но  ничего  не  сказал.  Раз  брат  молчит,
значит, есть к тому причина.
   - А что вы делаете в доках?
   - Мы просто катаемся, - сказал Ян.
   - А рыбу мы не ловили, - пискнул было Марк, но кто-то из братьев тут же
больно наступил ему на ногу.
   - Покажите разрешение на плавание в доках.
   Ян бегом бросился в каюту. Квитанция об уплате налога, страховой полис,
водительские  права...  Вот  оно!  Агент  довольно  долго  изучал  подпись
комиссара, потом вернул документ Яну.
   - Любопытно, - сказал он. - Останетесь в доках?
   - Еще недельку поплаваем, если вы не возражаете.
   Нет, конечно, о чем речь. Вот только может случиться,  что  понадобится
их допросить, так хорошо бы, чтоб полицейский бот мог их разыскать.
   - Обычно мы стоим немного выше мостовых кранов в Стокатре, - сказал Ян.
   Почему именно там? А почему нет? Это место не хуже всякого другого, а с
причала двести сорок восемь отлично видно любое судно,  входящее  в  порт.
Кроме того, совсем рядом стоят рудовозы, и очень  интересно  наблюдать,  с
какой невероятной скоростью мощные краны разгружают эти суда. Их  огромные
корпуса, освобождаясь от груза, прямо на глазах  поднимаются  из  воды.  А
какое  это  увлекательное  зрелище,   когда   супертанкеры,   покачиваясь,
приближаются к причалу и гигантские трубопроводы подводят к бакам Нефтяной
гавани! А сухие доки! Высоченные суда кажутся в этих доках еще выше.  Сидя
дома, ничего такого не увидишь. Чтобы  увидеть,  надо  побывать  здесь,  в
самом сердце порта. Сам комиссар посоветовал им швартоваться именно здесь,
но об этом Ян тоже умолчал.
   - Мы останавливаемся поближе к магазину, - сказал он.
   Агент сложил бумаги и вернулся к полицейской машине.
   - Отчаливай, - сказал Ян. - Разыщем свое старое местечко.
   Дул небольшой ветерок, и вскоре  Ян  заглушил  мотор  и  велел  поднять
парус. Небо над Леопольддоком уже начинало бледнеть. Очевидно,  солнце  не
заставит себя ждать.
   Боб немало удивился, когда Ян направил лодку ко вчерашнему пароходу.
   - Зачем мы опять туда идем?
   - Я хочу еще кое-что осмотреть.
   - А почему ты соврал? Почему сказал, что тот человек ничего не говорил?
   - Да заткнись ты! - прошипел Ян. - В семь часов я позвоню  комиссару  и
все ему скажу.
   -  Не  мешало  бы  тебе  позвонить  отцу.  Если  он  прочтет  про  наши
приключения в газете, нам не поздоровится.
   - Занимайся своим делом. Спускай парус.
   Очень медленно приблизились они к "Бимбо" и пошли вдоль борта.  "Бимбо"
- каботажное судно, и все же оно очень длинное. В  этом  ребята  убедились
еще во время тумана.  Корпус  у  него  густо  покрыт  ржавчиной,  а  вдоль
ватерлинии налипла нефть. К счастью, на нем сейчас не откачивают  воду,  а
то у Боба штаны еще не высохли. Ян внимательно обследовал борт судна,  всю
обшивку, каждый шов, каждую заклепку. Ничего! Ну решительно ничего!
   - Ты что, хочешь сделать модель этой  посудины?  -  недовольно  спросил
Боб. Ему уже здорово надоела вся эта волынка.
   - Тише ты!
   "Бернар" снова стоял там, где  он  был,  когда  с  кормы  упал  раненый
человек. Теперь, при свете солнца, ночное происшествие казалось  кошмарным
сном. Однако достаточно было взглянуть на большие  пятна  крови  на  крыше
каюты, чтобы убедиться,  что  все  пережитое  ими  несколько  часов  назад
произошло на самом деле.
   - Поднимай паруса. Трогаемся.
   Ян вел свое судно в плещущих волнах Хансадока. Где-то вдалеке  прогудел
фабричный гудок, по воде доносился к ним грохот трактора,  шум  проходящих
поездов, лязганье товарных составов на подъездных путях. Проворные буксиры
тянули за собой мощный плавучий кран, и первые лучи  солнца  отражались  в
свежей окраске двух элеваторов. Все  вокруг  казалось  так  буднично,  так
мирно и надежно.
   Ян все же еще раз оглянулся назад.  На  кормовой  палубе  "Бимбо",  над
фальшбортом вспыхнули линзы бинокля. Ян  почувствовал,  как  напряглись  у
него мышцы на спине; ему стоило большого труда не схватить тоже бинокль  и
поглядеть, кто это за ними наблюдает. И надо же было, чтобы именно в  этот
момент Боб вздумал ткнуть его  в  спину  -  просто  так,  шутки  ради.  Ян
взвился, как вспугнутая птица. Марк покатился со смеху.


   Без  четверти  семь  Ян  позвонил   комиссару.   Он   ожидал   услышать
раздраженный или хотя бы встревоженный тон, но комиссар приветствовал  его
так бодро, будто только что принял холодный душ.
   - Хэлло, капитан! Какие новости?
   - Сегодня ночью с нами произошла ужасная вещь.
   - Знаю, слыхал.
   - Тогда вы, может, знаете, кто этот человек, который свалился к нам  на
крышу?
   - Конечно. Это матрос.
   - Он сильно ранен? Успели ему помочь?
   В трубке помолчали, потом комиссар сказал тихо:
   - Ты не виноват, Ян. Человек был уже мертв, когда его положили в карету
"скорой помощи".
   - Мертв!
   - Ты сделал все, что мог, мальчик, - повторил комиссар.
   - Я... Мне нужно с вами поговорить. Приезжайте поскорее в Стокатру. Как
только сможете. Я здесь, в будке вахтенного. Это очень важно.
   - Прямо сейчас? Но ты ведь уже дал показания.
   - Конечно. Но все было не так...
   Комиссару пришлось прокашляться, прежде чем он смог произнести:
   - Я еду. Никуда не уходи.
   Боб поджарил  яичницу  и  сварил  кофе,  Марк  нарезал  хлеб  большими,
нескладными ломтями, и оба были  ужасно  недовольны,  что  Ян  не  проявил
аппетита.
   - Наш завтрак недостаточно хорош для господина капитана?
   - Оставьте меня в покое! У меня живот болит.
   - Что сказал комиссар?
   - Он сейчас сюда приедет.
   - Может, он не разрешит нам больше плавать в доках, как ты думаешь?
   - Ну и пусть. С меня хватит, - сказал Ян.
   - Так давай удерем отсюда.
   - Сейчас я хочу спать. А вы не хотите?
   - Я? Нет, - живо откликнулся Марк. - Я  предпочитаю  спать  ночью.  Это
ваша милость - любитель ночных  прогулок  и  ловли  угрей  там,  где  рыба
никогда не клюет.
   - Ну ладно, приятного аппетита. Я пошел. Подожду комиссара возле будки.
   Долго ждать ему не пришлось. Шофер опустил стекло  и  сделал  ему  знак
сесть в машину. Комиссар сидел на заднем  сиденье,  развернув  на  коленях
карту. Когда машина тронулась, он аккуратно сложил ее и убрал в карман.
   - Куда мы едем? Я не люблю оставлять братьев одних в лодке.
   - К шестому доку. Мы тут же вернемся. Ну, рассказывай.
   И Ян стал рассказывать. Как он услышал драку на палубе и все  остальное
вплоть до того, как он обнаружил, что за ними следят в  бинокль...  Машина
тем временем подошла к шестому доку и медленно направилась  к  Бодуэнскому
шлюзу.
   - Почему же ты дал ложные показания, Ян?
   Голос комиссара звучал очень серьезно.
   - Я хотел раньше сообщить вам.
   - Но почему?
   - Не хотелось пугать братьев, и потом, я подумал, что, может, это имеет
какое-то отношение к кражам в порту.
   - Никакой связи тут нет. Это просто убийство.
   - А откуда вы знаете, что оно не связано с кражами?
   - Испанское судно "Бимбо" прибыло сюда в  балласте  и  здесь  загружено
железом, цементом и сельскохозяйственными машинами. Тут красть нечего.
   Вид у Яна был порядком растерянный. Комиссар положил руку ему на плечо:
   - Ты уверен, что теперь рассказал все?
   - Ну конечно. Что мне скрывать? И все-таки... Да, этот  матрос  кое-что
сказал. Он сказал: "По борту, по борту..." Я внимательно осмотрел  обшивку
"Бимбо", но ничего не обнаружил. Что он мог иметь в виду?
   - Давай обратно в Стокатру, - скомандовал комиссар.
   - А мне не нужно больше давать показания?
   Начальник  полиции  небрежно  ткнул   пальцем   в   какой-то   аппарат,
притулившийся у его ног:
   - Все в порядке, Ян. Это записывающее устройство.  А  теперь  выходи  и
топай назад. Мы едем к Нордерлану.
   Ян был слишком возбужден, поэтому не  стал  даже  протестовать.  Только
спросил, что им делать дальше. Комиссар покачал  головой.  Ничего.  Только
плавать, удить рыбу да поглядывать  на  лихтеры,  которые  грузят  штучным
товаром. Родителям комиссар позвонит сам.
   Минут через двадцать Ян добрался до "Бернара". Боб как раз мыл  посуду.
Завидев старшего брата, он торжественно напялил на голову ярко  начищенную
кастрюлю.
   Все еще под впечатлением пережитого минувшей ночью,  ужасно  усталый  и
недовольный собой залез Ян в спальный мешок.  В  каюте  было  холодновато,
ведь утро только  начиналось,  и  спущенные  паруса,  видные  Яну  из  его
укрытия, были влажные от росы. Марк  и  Боб  вели  себя  тихо.  Боб  успел
побывать на берегу и накопать дождевых червей. Теперь он был  уверен,  что
непременно поймает угря.
   Возле шлюза царило необычное оживление. Суда, которые ночью задержались
из-за тумана, сейчас торопились попасть в порт, где их ждали грузчики. Тут
же стояли суда, спешившие покинуть гавань. Одни были  тяжело  нагружены  и
сидели в воде по самую грузовую  марку,  другие  покачивались  высоко  над
водой с открытым трюмом и поднятой кверху грузовой стрелой.  Диспетчерская
моторка бойко шныряла от одного судна к другому,  диспетчер  покрикивал  в
мегафон,   отдавая   распоряжения   судам.   Волны,   поднятые   моторкой,
чувствительно ощущались  на  борту  "Бернара".  Лодка  раскачивалась,  как
люлька. Боба это раздражало, потому что мешало удить  рыбу,  зато  Ян  был
доволен. Легкая качка и плеск волн о  деревянный  борт  -  что  еще  нужно
человеку, которому смертельно хочется спать! Вскоре  из  каюты  послышался
храп, такой могучий, точно там  был  включен  усилитель.  Боб  со  злостью
смотал леску.
   - Больше не будешь? - спросил Марк.
   - Какой смысл? Он всю рыбу распугал!
   Взяв спиннинг на плечо, Боб спрыгнул на берег. Марк последовал за  ним,
твердо решив без рыбы не возвращаться.
   Здесь было тихо. Причалы кончились, суда не ходили и не работали краны.
Кругом была плоская болотистая равнина. Трава здесь росла  такая  высокая,
что в ней могли заблудиться коровы. Местами равнина была засыпана  песком,
выбранным из новых доков и из Шельды.
   - Один мальчик из нашего класса  нашел  в  песке  старинные  монеты,  -
сказал Марк.
   - Первого апреля, конечно? - ехидно спросил Боб.
   - Ничего подобного. Совсем не первого апреля. Он сдал их в музей.
   Боб выразительно покрутил пальцем у виска. Марк вспыхнул:
   - Сам ты чокнутый!
   - Где же он их нашел?
   - В песке, говорят тебе! Землесосы отсасывают песок из Шельды и ковшами
передают на специальное устройство, которое разбрасывает его по  польдеру.
Дошло, умник? Видишь вон те огромные железные трубы? По ним и идет песок.
   - Трубы-то я вижу, не слепой. Я только не вижу, чтобы из  них  вылетали
золотые монеты.
   - А кто сказал, что монеты были золотые? Я сказал "старинные".
   - Поменьше бы слушал всякие сказки, - посоветовал Боб. - Мало ли что  в
школе болтают, а ты и уши развесил.
   Марк плотно сжал губы. Ни за что не откроет он больше  рта,  пока  этот
воображала не попросит у него прощения. Но долго он не выдержал.
   - Боб, пойдем на песок. Смотри, там прямо как на той банке, помнишь?
   - Будем искать старинные монеты?
   - Там еще раковины есть, - настаивал Марк. - Этот мальчишка  из  нашего
класса раковин тоже набрал.
   - Раковины он тоже сдал в музей?
   - Ага. В Музей ракушек.
   - Ну что ж, придется сходить. Только смотри, Яну ни слова.
   - Ты же знаешь, я умею держать язык за зубами.
   В этом Боб как раз не был уверен, но раковины и монеты разожгли  в  нем
любопытство. А вдруг...
   Легкий бриз тут и там вздымал сухой песок и жидкими облачками гнал  его
вперед. И высокая трава  и  низенький  кустарник  были  запорошены  желтой
песчаной пылью. Марк завязал рот и нос платком, точно бедуин, хотя пыль не
поднималась выше штанов.
   - Ты бы сходил к доктору, обследовался, - подтрунивал Боб. -  Может,  у
тебя в животе тоже старинные монеты обнаружатся.
   Но Марк не был расположен  ссориться.  Он  опустился  на  колени  перед
кучкой песка, наметенной ветром.
   - Вот так образуются дюны, - приговаривал он, разрывая руками песок.
   Он  извлек  около  десятка  раковин.   Они   были   сильно   повреждены
земснарядом, но раз есть раковины, значит, должны быть и  монеты.  В  этом
Марк не сомневался.
   Боб поднял спиннинг над  головой,  боясь,  что  песчаная  пыль  засорит
катушку.
   - Хватит, Марк. Пошли обратно. Ничего ты здесь не найдешь.
   Он был уже сыт по горло этой Сахарой. К тому  же  от  землесоса  тянуло
какой-то дрянью.
   Некоторое время они шли молча. Потом Марк спросил:
   - Где ты нарыл червей?
   - Вон там, в польдере. Недалеко от мостового крана.
   - А где ты собираешься удить, с лодки? - Марку очень хотелось  побегать
еще по польдеру, размять ноги.
   - Нет, ближе к шлюзу.
   Возле шлюза Боб закинул спиннинг в воду, но у Марка  не  было  терпения
ждать, пока рыба соизволит клюнуть. Он побежал вдоль берега и вдруг  между
двумя гранитными блоками увидел  какой-то  красный  предмет.  Предмет  был
цилиндрической формы, и на нем была надпись. Марк не без труда поднял  его
и потащил к брату.
   - Боб, что это такое?
   - Шкатулка времен Наполеона. Открой крышку. Там наверняка полно золотых
монет.
   Опять издевается! Когда рыба не клюет, он всегда такой.
   - Посмотри, что здесь написано. Ты можешь это прочесть?
   - А сам ты не можешь?
   - "Аутоматик Ванд-люс" [автоматический светящийся  буй;  датское  слово
vandlys  (водяной  фонарь)  похоже  на  голландское  wandluis  (клоп)],  -
запинаясь, прочел Марк. - Что это значит?
   - А ты как думаешь?
   - Заводной клоп, - сказал Марк.
   Боб чуть не лопнул от смеха.
   - Неужели ты никогда не видел таких штук? На свалке их до черта. Это же
фонарь для спасательного круга. Когда вода проникает в  коробку,  лампочка
автоматически зажигается, и круг виден даже в темноте.
   - Вот это мы сейчас и проверим, - предложил Марк, злорадно ухмыляясь.
   - Не бросай в воду! Ты мне всю рыбу распугаешь.
   Слишком поздно. Все утро Марк терпел насмешки и издевательства.  Хватит
с него. И вот... Красный цилиндр описал короткую дугу и шлепнулся в  воду.
И в тот самый момент, когда он коснулся  воды,  раздался  взрыв.  Огромный
водяной гриб обрушился прямо на Марка.
   Оглушенные взрывом, мальчики бросились на землю. Боб  крепко  сжимал  в
руках спиннинг.  Марк  испуганно  озирался  по  сторонам.  Он  был  мокрый
насквозь.
   Точно разъяренный лев, примчался Ян и  обрушился  на  братьев,  еще  не
успевших опомниться от потрясения.
   - Что вы здесь натворили?
   Марк вскочил и  бросился  наутек.  Он-то  знал  тяжелую  руку  старшего
братца. Боб спиннингом ткнул вслед убегающему Марку:
   - Он пустил в воду "заводного  клопа".  Будто  подземное  газохранилище
взлетело на воздух, правда?
   Но Ян желал знать все подробности. Без шуточек и без уверток.
   За каким дьяволом понадобилось Марку бросать в воду старый проржавевший
фонарь? Ведь он начинен карбидом. И вообще в порту запрещается  бросать  в
воду разные предметы.
   К берегу, где они стояли, приблизился  маленький  буксир.  Капитан  его
грозно осведомился, что за дурацкие шутки они себе позволяют.  Неужели  им
больше нечем заняться, как только пугать добрых людей?
   Ян крикнул, что это, мол, не  они,  но  капитан  уже  опустил  рупор  и
направил свое судно в другую сторону, где лихтер ждал их помощи.
   - Ну, вот что, кончайте валять  дурака  и  отправляйтесь  на  лодку!  -
сердито сказал Ян.
   - А мы еще сюда вернемся? - не унимался Боб. - Имей в виду, у меня мало
наживки...
   - Ладно, к вечеру, может, вернемся. А сейчас поплаваем под парусами.  И
переоденьтесь. С вас прямо течет.
   Боб отвязал тросы, и легкий бриз наполнил парус.


   Подгоняемый легким  западным  ветром,  "Бернар"  покинул  свою  обычную
стоянку. Ян постарался сразу же выбраться на свободное пространство, чтобы
лучше использовать силу ветра. Приятно было чувствовать в руке корабельную
снасть. Над головой у него хлопал большой  парус,  которому,  видно,  тоже
хотелось, чтобы ветер дул посильней.
   В Леопольддоке Ян сделал несколько  кругов,  дожидаясь,  пока  поднимут
мост для  рейнской  баржи.  Сколько  раз  он  осматривал  эту  набережную!
Наверное, раз двадцать, и ничего подозрительного не  удалось  заметить.  И
все же он то и дело зорко поглядывал в ту сторону, где перегружали  товары
на речные суда.
   Команды на земснарядах и буксирах уже знали "Бернар", с моста Яна  тоже
приветствовали, когда он проходил мимо. У первого моста баржа задержалась,
и Ян, воспользовавшись моментом, сумел проскользнуть,  срезав  ей  нос.  У
настоящих моряков этот маневр,  выполненный  быстро  и  четко,  вызвал  бы
восхищение. Здесь же, в Альбертдоке, в мире железа, стали и  пыли,  каждый
занят своим делом, и "Бернар" для них - всего лишь забавная игрушка.
   Поравнявшись с холодильником, Ян был вынужден  включить  мотор,  потому
что высокие суда и здания  на  берегу  преграждали  путь  ветру.  Широкими
складками опустились паруса, и флюгер на мачте повис почти вертикально.
   - Нам надо срочно запастись горючим, - сказал Боб.
   Он сунул Яну под нос палку, которой проверял уровень бензина в баке,  и
держал до тех пор, пока Ян не буркнул:
   - Ну вижу, вижу!
   - Где будем заправляться?
   - В третьем доке.
   - Почему не во втором?
   - А почему именно во втором? - спросил Ян, сдерживая раздражение.
   - Потому что там ближе к бензоколонке и потом там можно купить  жареной
картошки.
   Марк тут как тут. И, как всегда, ужасно голодный.
   - Пакетик жареной картошки и рубленый  бифштекс  -  и  я  стану  другим
человеком!
   - У этого парня одна забота, - сказал Ян, направляя "Бернар" ко второму
доку.
   Он нашел удобное местечко позади  небольшого  английского  каботажника,
дожидавшегося погрузки.
   В док вползала баржа под швейцарским флагом. Если она  встанет  борт  о
борт с англичанином, "Бер