уловища.  В  глазах  Тунга  вспыхнула  ярость,  он  с
остервенением вцепился острыми зубами в руку человека. Джар с  силой  рванул
руку, поднял пса и бегом кинулся к пещерам.
   Из  укушенной  руки  крупными  каплями  стекала  кровь.  Внезапно   юноша
почувствовал, как обмякло тело Тунга. Пес уже не делал попыток вырваться,  в
глазах его появилось виноватое выражение, он лизнул юношу в подбородок,  как
бы прося прощения за свой поступок.
   Но Джар и не был в обиде на Тунга, он понимал вдруг вспыхнувшую его тоску
по сородичам. И дружба человека с собакой не нарушилась.
   Джар принес щенка в грот и некоторое время оставался  подле  него.  Потом
видя, что тот совсем успокоился и не собирается убегать, вышел на площадку.
   Вечернее небо мигало россыпью звезд. Становище засыпало...
   Раненая рука Джара ныла, но  он  не  обращал  на  это  внимания.  Он  был
доволен, что Серый Брат остался с людьми!..
   Неожиданно из темноты вынырнула фигурка Кри.
   Джару, как и раньше, нравилась эта девушка, но он тут же забывал  о  ней,
как только переставал ее видеть. Его чувство к Кри  было  скорее  похоже  на
дружбу, чем на любовь.
   Девушка куда-то торопилась. В руках она держала небольшое костяное шильце
и пучок сухожилий, которыми обычно пользовались для сшивания  шкур.  Заметив
Джара, Кри остановилась.
   - Старую Глах трясет, как ветку ивы в  непогоду!  -  обеспокоено  сказала
она.
   Ее слова встревожили Джара. К доброй Глах он по-прежнему относился, как к
родной матери. Юноша знал, что сегодня Глах вместе с  несколькими  женщинами
ходила к реке поискать на мелководье моллюсков. Не гнушались  они  и  рыбой,
выброшенной на берег. Иногда рыба заходила  в  узкие  рукава  реки,  где  ее
вылавливали. Осень сделала рыбу сонной, неповоротливой.  Это  было  на  руку
ловцам. Но людям подолгу приходилось стоять в холодной воде.
   "Глах сильно озябла", - подумал Джар и заторопился вслед за Кри  к  нише,
где жила старуха.
   Под каменными сводами на шкуре оленя лежала  заболевшая  женщина.  На  ее
осунувшееся лицо ниспадали космы спутанных волос. Дышала Глах, как загнанный
олень, и тощее тело ее сотрясала  сильная  дрожь.  У  изголовья  больной  на
корточках сидела Ру и время от времени поила ее водой из рога бизона.
   Джар молча сел рядом с Ру.
   В пещеру вошел Маюм, держа в руках шкуру медведя. Положив ее у  изголовья
Глах, вождь удалился, не сказав ни слова.
   При слабом свете горящих снаружи костров Кри принялась  сшивать  медвежью
шкуру. Сложив ее пополам, мехом внутрь, она стала скреплять шкуру  жилами  с
трех сторон. Получалось что-то похожее на меховой мешок. Джар с  восхищением
глядел, как ловко пользовалась девушка костяным шильцем, протыкая им  шкуру.
Вскоре она закончила свою работу и с помощью Ру  и  Джара,  одела  мешок  на
старуху. Теплый мех подействовал благотворно, и Глах уснула.
   Болезни часто навещали становище; если кто-нибудь заболевал, сородичи  не
оставляли его, приносили пищу, давали воду.
   Вот и теперь забота соплеменников, как могучее  лекарство,  придало  силы
Глах. Проснувшись, она увидела молодых  андоров,  и  на  ее  лице  появилась
слабая улыбка.
   Подле ниши послышались грузные шаги, и в пещеру  вошел  Гурху.  Джар  уже
раньше подумал о том, почему подле больной старухи нет ее внука. Все знали о
привязанности Гурху к Глах. Но увидев вожака охотников, юноша понял,  почему
тот задержался: в руках Гурху держал только что пойманную куропатку.
   Сильные пальцы охотника легко разорвали грудную клетку  мертвой  птицы  и
извлекли печень, сердце и легкие. Все это он протянул Глах.
   Старая женщина откинула прядь волос, спустившуюся на лицо, губы ее что-то
неслышно прошептали. Вздохнув, она покачала головой, давая  понять,  что  не
может сейчас есть. Ее ласковый взгляд задержался на могучем охотнике,  потом
перешел на Джара. Старой женщине  было  приятно,  что  любимые  ею  люди  не
покинули ее.
   Увидев Джара, Гурху на этот раз не выказал недоброжелательства, он что-то
глухо проворчал, изобразив на свирепом лице подобие улыбки.
   Глах закрыла глаза: она устала.  Подле  больной  прилегла  Ру.  Остальные
неслышно покинули нишу.
   Костры на площадке погасли. Над становищем  простерлась  ночь.  Из  степи
тянуло холодом, запахом увядающей травы, и Джару захотелось поскорее улечься
на теплую оленью шкуру.
   Придя в пещеру, он согнал со своего ложа Тунга, который бесцеремонно  там
обосновался.
   Последнее время пес спал рядом с Джаром, и сейчас он, виновато и преданно
лизнув юношу, снова улегся. Через минуту, согревшись,  оба  -  и  человек  и
собака - уже спали так крепко, как можно спать только в юности...
   Глава 31. В ватаге охотников
   Пожелтела степь. Подсохли травы, увяли  последние  цветы.  Караваны  птиц
теперь совсем редко появлялись над поселением людей, улетая в  теплые  края.
Все чаще хмурилось небо, надолго лишая людей солнечного тепла.
   Джар любил эту пору, когда настоящие холода еще не наступили, а  бодрящая
свежесть воздуха вливала в человека особую силу и легкость.
   Вот  уже  вторую  неделю  юноша  проводил  в  походах  вместе  с  ватагой
охотников. Маюм наконец решился передать Гурху  Джара,  Рама  и  коренастого
Хага - старшего брата маленького Хуога.
   Один только Лус по-прежнему оставался  сторожевым  становища.  Далеко  от
пещер он теперь не уходил, наблюдал .главным образом за степью: Маюм считал,
что с наступлением холодов уменьшилась угроза внезапного нападения врагов.
   Джар был рад переходу в ватагу.  Жизнь  охотников,  полная  опасностей  и
приключений, была по душе отважному юноше. Да и Гурху теперь не придирался к
нему.
   Юноша подметил, что с  некоторых  пор  нрав  его  свирепого  соплеменника
изменился к лучшему. Не причиной ли тому веселая и ласковая Кри?
   Удача сопутствовала приходу Джара в ватагу - все эти дни охотники ни разу
не возвращались с пустыми руками. Вот и сегодня,  нагруженные  добычей,  они
еще засветло шагали к пещерам.
   Неяркое солнце слегка пригревало голову, а слабый ветерок приятно освежал
тело. Хороши эти тихие осенние дни - последняя ласка уходившего лета!
   До слуха Джара донесся звонкий лай. По-видимому, их заметили в становище.
С площадки скатились две темные фигурки и вперегонки  устремились  навстречу
охотникам: как всегда, состязаясь в быстроте,  мчались  неразлучные  Хуог  и
Тунг...
   - Как Глах? - первым задал вопрос подбежавшему мальчику Джар.
   За последнее время старой женщине  стало  немного  лучше,  ее  выносливый
организм упорно сопротивлялся болезни.
   - Глах сегодня грелась на солнце! - весело крикнул Хуог,  спеша  подлезть
под брюхо оленя, которого несли охотники.
   Глаза Джара и Гурху встретились, и они улыбнулись  друг  другу:  им  была
приятна весть, принесенная вихрастым мальчишкой.
   Придя в становище, Джар  направился  к  гроту  Глах.  Старуха  сидела  на
медвежьей  шкуре  под  навесом  скалы.  Ее  изможденное  лицо,  напоминавшее
морщинами и цветом эту скалу, сегодня показалось Джару более живым.
   Джар не раз видел, как умирали старики племени. О смерти  он  никогда  не
задумывался: для него она была непостижимым явлением  природы.  Однако  Джар
всегда  чувствовал,  когда  опасность  смерти  нависала  над  кем-нибудь  из
сородичей.
   Глах не походила на умирающую. Она радостно встретила  ватагу  охотников,
потускневшие глаза ее снова ожили, шевелящиеся ноздри  жадно  вдыхали  запах
дыма.
   "Глах будет жить!" - с радостью подумал Джар и подошел к группе  андоров,
окруживших ложе больной.
   Заметив юношу, старуха приветливо заулыбалась. А Гурху чуть пододвинулся,
пропуская его вперед.
   Подле Глах на корточках сидел Маюм. В руках старик  держал  кусок  свежей
печени убитого оленя.  Наморщив  лоб,  он  с  сосредоточенным  видом  кормил
больную. Все присутствующие наблюдали  за  этим  с  самым  серьезным  видом.
Андоры знали, что желание есть - верный признак выздоровления.
   Глах, не торопясь, жевала, изредка указывая на рот, не  то  требуя  новой
порции печени, не то желая этим подчеркнуть свое хорошее самочувствие.
   Через несколько дней старая женщина совсем  выздоровела  и  принялась  за
свои обычные дела.
   Юноши продолжали охотиться вместе  с  ватагой.  Гурху,  как  всегда,  был
впереди, воодушевляя соплеменников удивительным мужеством. Казалось, не было
силы, которая могла бы заставить отважного охотника отступить!
   Правда, при встрече  с  мамонтами  людям  приходилось  уступать.  дорогу;
осторожно обходили они стороной и стада бизонов. Но Джар каждый раз замечал,
как менялся в лице  вожак  охотников,  завидев  толсторогих,  каким  блеском
загорались его глаза, как яростно сжимались  огромные  кулаки!  Позабыв  обо
всем, как зачарованный, стоял он, не в силах оторвать взгляда от жирных  туш
бизонов.
   - Не за горами зима, и тогда Гурху себя покажет! -  шептал  Рам  в  такие
минуты на ухо Джару.
   Стремясь во  всем  походить  на  храброго  вожака,  юноши  состязались  в
смелости и ловкости. Особенно отличался Джар.  Он  успешнее  других  помогал
вожаку добывать крупную дичь.
   Гурху больше не ревновал юношу к  Кри,  а  теперь,  после  болезни  Глах,
по-видимому, вообще позабыл о своей неприязни к  нему.  Джар  был  счастлив,
когда замечал на себе его, одобрительный взгляд.
   Наступила зима. Северные ветры принесли с  собой  холод,  гнали  по  небу
серые тучи. Большинство копытных животных уже давно перекочевало на юг. Лишь
стада мамонтов и северных оленей попрежнему появлялись вблизи становища.
   И вот после  нескольких  дней  оттепели  ударил  мороз.  Степь  покрылась
непрочной ледяной коркой, мешавшей животным передвигаться и добывать  из-под
снега растения.
   В это морозное утро произошло то, о чем давно уже мечтали юные  охотники.
Коричневым пятном  на  побелевшей  степи  обрисовалось  медленно,  с  трудом
бредущее в долине стадо бизонов. И Гурху решил напасть на толсторогих.
   Большинство охотников не одобряло  затею  вожака.  Они  глухо  ворчали  и
нехотя плелись вслед за прокладывающим дорогу Гурху.
   Могучему  андору  приходилось  палицей  колоть  тонкий  лед,  который  не
выдерживал тяжести  людей.  Изрезанные  льдом  ноги  Гурху  кровоточили,  но
упрямый охотник уже не видел  ничего,  кроме  стада  бизонов.  Не  отставая,
шагали за ним Джар и Хаг.
   Когда до стада осталось не более ста шагов, ватага остановилась. Джар уже
хорошо различал мохнатые бизоньи морды, обращенные в сторону людей. Хаг,  не
выдержав, вернулся  к  отставшим  охотникам.  Джар  продолжал  следовать  за
вожаком. Несмотря на охотничий азарт, его охватило чувство страха. Могли  ли
они вдвоем с Гурху идти против этой грозной силы, вооруженной  смертоносными
рогами и копытами? А что, если бизоны кинутся на них?
   Гурху и Джар остановились одновременно.  Вожак  охотников  оглянулся.  По
выражению лица Гурху юноша понял, что  только  сейчас  он  увидел  отставших
охотников. Искаженное гневом лицо  вожака  не  предвещало  ничего  хорошего.
Джару даже показалось, что Гурху вернется назад и  обрушит  на  трусов  свою
тяжелую дубину. Но в этот момент раздался треск раскалываемой наледи.
   Джар и Гурху, мгновенно обернувшись,  увидели,  что  от  стада  отделился
огромный  бизон.  Низко  опустив  голову,  он,  казалось,   с   любопытством
разглядывал крошившийся под копытами лед, мешавший ему  идти.  Громко  сопя,
бизон медленно  направлялся  к  людям.  Из  его  широких  ноздрей  струйками
вырывался пар. По размерам и повадкам  животного  Джар  догадался,  что  это
вожак. Намерения его были ясны. Бизон собирался  проучить  двух  смельчаков,
рискнувших, приблизиться к охраняемому им стаду.
   Мельком взглянув на Гурху, Джар не увидел на его лице  и  следов  испуга.
Вожак охотников сделал Джару знак оставаться на месте, а сам,  не  торопясь,
волоча за собой тяжелую палицу, двинулся навстречу бизону.
   Человек и животное остановились,  когда  их  разделяло  несколько  шагов.
Бизон, чуть приподняв морду, изучал противника. Гурху тоже не отрывал  взора
от грозного вожака стада.
   Это продолжалось несколько мгновений, но Джару они показались  часами!  И
вот вожак стада, пригнув лобастую  голову,  с  глухим  мычанием  ринулся  на
противника. Но его атака не застала Гурху врасплох. Он ловко увернулся,  его
страшная дубина взметнулась над головой бизона и с силой врезалась в снег!..
Вожак бизоньего стада был хитер и  опытен:  он  успел  отскочить.  Джар  был
испуган и поражен быстротой, с какой двигался этот неуклюжий  на  вид  зверь
даже в глубоком снегу.
   После нескольких неудачных попыток напасть друг на друга,  противники  на
время прекратили борьбу. Оба  -  человек  и  животное  -  дышали  порывисто,
хрипло,  оба  устали  и  нуждались  в  передышке.  Лишь  глаза  выдавали  их
настороженное состояние. С неослабным  вниманием  они  следили  за  малейшим
движением друг друга.
   Стадо бизонов и ватага охотников пока оставались лишь зрителями.
   Но вот Гурху, взмахнув палицей,  сделал  обманное  движение,  вытянув  ее
перед собой. Бизон попался на  эту  уловку.  С  яростным  ревом  он  прыгнул
вперед, целясь рогами в оружие человека.
   Джар вскрикнул от радости, поняв маневр охотника. Гурху нужно  было  чуть
отклониться в сторону и с силой опустить палицу на голову вожака. Гурху  так
и сделал, но бизон неожиданно взмахнул головой и дубина скользнула по рогу.
   Взревев от боли, бизон с такой силой замотал головой, что попавшая  между
рогами дубина была вырвана из рук Гурху и упала под ноги животного. Бизон  с
остервенением начал бодать оружие человека. Это спасло Гурху.
   Джар не стал мешкать. Он ловко бросил отважному охотнику  свою  палицу  и
как раз во время! Бизон, грозно мыча, втоптал в снег дубину Гурху. Но  когда
он повернулся к человеку, на голову его с силой обрушилась палица. С  глухим
стоном могучее животное повалилось на бок.
   Побледневший от напряжения Гурху нанес бизону еще несколько ударов  и  со
сверкающими  глазами,   вскочил   на   тушу   поверженного   вожака,   издав
торжествующий крик.
   Охотники отозвались дружным эхом и, подбежав, окружили убитого бизона.
   И тут стадо дрогнуло. С громким мычанием, ломая по дороге ледяную корку и
взметая рыхлый снег, словно  темное  облако,  подгоняемое  ураганом,  бизоны
умчались в степь...
   Глава 32. Ожерелье
   Джар гордился своим соплеменником,  который  не  отступил  перед  могучим
зверем. Как он был счастлив теперь, что не поддался чувству страха  и  пошел
вслед за Гурху. Ведь он, Джар, единственный из всей ватаги оказался в нужный
момент рядом с вожаком охотников и пришел ему на помощь!
   От этой мысли юноше стало так радостно, что захотелось запеть и исполнить
пляску удачной охоты. Он украдкой поглядывал на довольные лица  андоров,  но
ни один из них не выказывал особенно бурных чувств.
   "Они боятся гнева Гурху", - решил про  себя  юноша.  Между  тем  Гурху  с
помощью  двух  охотников  разделывал  тушу  бизона.  Каменные   ножи   споро
действовали в ловких руках людей, глубоко врезаясь в еще не успевшую  остыть
тушу.
   Когда  работа  была  закончена,  люди  стали  лакомиться   внутренностями
животного.
   Гурху не произносил ни  слова,  на  его  сумрачном  неподвижном  лице  не
шевельнулся ни один мускул. От этого  отважный  охотник  казался  Джару  еще
более величественным. Гурху разрывал куски  свежего  мяса  и,  как  подачки,
бросал их сородичам. Ни один  из  них  не  посмел  роптать.  Джару  хотелось
получить из рук вожака особо лакомый кусок - ведь он тоже в какой-то степени
был причастен к сегодняшнему торжеству! Юноша был уверен, что Гурху  отметит
его. Но Гурху, как и в былые времена, казалось, не замечал его. Не глядя, он
швырнул Джару кусок, ничем не отличавшийся от других.
   Юный охотник молча стерпел обиду, но  когда  ватага,  нагруженная  мясом,
возвращалась  к  пещерам,  Джар  перехватил  насмешливый   взгляд,   которым
обменялись Рам и коротконогий Хаг. И он понял:  Гурху  ни  с  кем  не  хотел
делить чести победы над могучим животным.
   Обитатели становища  радостно  встретили  пришедших.  Голодные  ребятишки
нетерпеливо топтались возле сложенных  кусков  бизоньей  туши.  Бойкий  Хуог
ухитрился раздобыть каким-то образом, изрядный кусок мяса и к зависти других
ребят принялся уплетать его за обе щеки, не забывая угощать Тунга.
   Обиженные малыши завопили, требуя  наказания  для  сорванца,  нарушившего
обычаи племени. К ним присоединились некоторые женщины.
   К  побледневшему  от  страха  Хуогу  с  нахмуренным  лицом  шагнул  вожак
охотников, но его опередил Маюм.
   Старый вождь держал в руках ожерелье-амулет из  зубов  хищных  зверей,  в
котором угрожающе выделялись огромные желтые клыки тигрольва.
   У андоров существовал обычай:  это  ожерелье  давали  на  время  наиболее
отличившемуся соплеменнику. На лице Гурху  появилась  самодовольная  улыбка.
Конечно, в честь победы над бизоном ожерелье дадут ему!  Он  оглянулся,  ища
глазами Кри.
   И как же рассвирепел вожак охотников, когда Маюм надел нить из  сухожилий
с нанизанными на нее клыками хищных зверей не на его мощную короткую шею,  а
на худенькую шейку дрожавшего от страха Хуога!
   Такого Гурху не мог стерпеть даже от Маюма. Грудь  его,  как  зоб  птицы,
проглотившей добычу, стала увеличиваться в размерах.
   Грозная тишина воцарилась на площадке. Малыши и те примолкли.
   Лицо Маюма было сурово. Глядя в упор на Гурху, не повышая  голоса,  вождь
заговорил:
   - Если волк подходит  к  логову  рыси,  она  смело  вступает  в  схватку,
оберегая детенышей. Но глаза Маюма не видели, чтобы сосунок рыси  выслеживал
врага, защищая родное гнездо. Храбрый Хуог сделал это. Он выследил охотников
чужого племени и предупредил о них орду. Андоры гордятся отважными  -  пусть
это будет даже маленькая куница, имя которой носит  Хуог.  Что  скажут  люди
становища?
   Маюм снял с шеи Хуога ожерелье и потряс им в  воздухе.  Стук  костяшек  в
ушах андоров прозвучал нежнейшей мелодией. Многие с завистью глядели  то  на
Хуога, то на почетное ожерелье.
   Лицо Гурху потемнело, он не отрывал  горящих  мрачных  глаз  от  желанной
нитки из сухожилия.
   Как бы  поддразнивая  его,  Маюм  не  переставал  потряхивать  ожерельем.
Наконец вождь сказал:
   - Больше нитка не вмещает зубов. Кому ее повесить на шею?
   Первыми раздались визгливые голоса женщин. На этот раз их  симпатии  были
на стороне Хуога.
   Охотники молчали. Быть может, крутой характер вожака сейчас не располагал
их в его пользу? Или затея старого вождя -пришлась им тоже по сердцу? Отвага
высоко ценилась всеми, независимо от того, кто ее проявил, взрослый  мужчина
или  вихрастый  мальчишка.  Андоры,  казалось,   были   склонны   поддержать
предложение Маюма.
   Некоторое время все молчали, лишь слышно было,  как  весело  потрескивали
костры, на которых поджаривались огромные куски мяса.
   От тепла костров снег вокруг подтаял, и Джар почувствовал, как  в  олений
мех, которым были  окутаны  его  ноги,  просачивается  влага.  Он  отошел  в
сторону, продолжая с интересом наблюдать  за  происходящим.  Он  видел,  как
неугомонный Хуог корчил уморительные рожи, выглядывая из-за спины Маюма.
   "Наверно, малыш не сам взял этот кусок мяса, а получил его из рук Маюма",
- подумал юноша.
   Но вот выступил вперед Гурху и резко заговорил.  По  его  тону  и  жестам
нетрудно было догадаться, что он не доволен предложением старого вождя.
   Не скупясь на  подробности,  Гурху  рассказывал  соплеменникам,  как  ему
удалось сегодня в единоборстве осилить могучего  вожака  стада  бизонов.  Он
опустился  на  четвереньки,  мотал  головой,   сопел,   подражая   движениям
животного. Не жалея сил, Гурху старался  как  можно  драматичнее  изобразить
свою схватку с бизоном. Но он и словом не заикнулся о том,  как  храбро  вел
себя Джар.
   "Не так бы рассказал об этом Маюм", - подумал юноша.
   Когда хриплый голос Гурху наконец умолк, снова  заговорил  стар