быстро оживали под  горячими
лучами щедрого солнца. Дичь кишела вокруг, и Уну достаточно  было  один  раз
метнуть дротик или копье, чтобы обеспечить себе и Зуру дневное пропитание.
   Первое время лихорадка и бред больного друга омрачали настроение Уна.  Но
скоро раны затянулись и озноб перестал мучить Зура. На четвертый  день  сыну
Земли стало лучше, и оба друга почувствовали себя счастливыми.  Густая  тень
лиан и пальмовых ветвей давала приятную прохладу. Сидя  у  входа  в  хижину,
Уламр и Человек-без-плеч наслаждались покоем, царившим вокруг,  и  думали  о
том, что  Уламры  никогда  не  будут  знать  голода  в  этой  плодородной  и
прекрасной стране. Пурпуровые цапли искали в речных заводях  водяные  орехи;
два  черных  аиста  поднялись  в  воздух  с  противоположного  берега.  Стая
желтоголовых журавлей пролетела мимо; алые ибисы бродили среди лотосов.
   Вынырнув из прибрежной заводи, огромный питон медленно вытянул  на  берег
свое длинное гладкое тело толщиной с  человеческое  туловище.  Ун  и  Зур  с
отвращением  рассматривали  чудовищное  пресмыкающееся,  неизвестное  доселе
Уламрам. Питон полз  неторопливо,  по-видимому  без  определенной  цели,  и,
казалось, еще  не  вполне  очнулся  от  долгого  сна.  Но  Ун  и  Зур  и  не
подозревали, что это грузное туловище способно  передвигаться  со  скоростью
бегущего кабана...
   Все же, на всякий случай, друзья укрылись в своей зеленой хижине и оттуда
наблюдали за действиями питона. Память не подсказывала им,  велика  ли  сила
этого гигантского пресмыкающегося, ядовит ли его укус, как  укус  тех  змей,
которые встречались по ту сторону гор, в странах Запада. В этой неизведанной
стране питон мог оказаться сильнее тигра и ядовитее гадюки.
   Питон приближался к хижине. Ун взял в руки палицу и дротик, но  почему-то
не подумал даже испустить боевой клич.  В  больших  хищниках  он  чувствовал
жизнь, подобную собственной, а это длинное, скользкое, лишенное  конечностей
туловище с маленькой головкой и неподвижным взглядом холодных глаз  вызывало
в нем непонятное чувство ужаса и отвращения.
   Приблизившись к хижине, питон поднял голову и разинул  огромную  пасть  с
плоскими челюстями.
   - Не пора ли нанести удар? - спросил Зура сын Быка.
   Зур колебался. У  себя  на  родине  люди  его  племени  уничтожали  змей,
разбивая им головы палицами; но что значили змеи тех стран  по  сравнению  с
подобным чудовищем?
   - Зур не знает, - ответил наконец Человек-без-плеч. - Он думает,  что  не
следует наносить удар, пока животное не напало на хижину.
   Широкая  плоская  голова  придвинулась  вплотную  к  зеленой   завесе   и
попыталась притиснуться между лианами. Ун взмахнул  дротиком  и  вонзил  его
острый наконечник прямо в раскрытую пасть.
   Питон  отскочил  с  угрожающим  шипением,  бешено  извиваясь  всем  своим
чудовищным туловищем, и повернул к реке...
   Молоденькая сайга вышла из кустов и пересекла поляну.  Увидев  ее,  питон
замер на месте. Сайга подняла свою горбоносую голову и втянула воздух. Запах
людей встревожил ее; она повернула обратно, чтобы удалиться от хижины, и тут
только заметила питона.  Охваченная  дрожью,  сайга  на  мгновение  застыла,
словно парализованная, не в силах оторвать взгляда от  неподвижных  холодных
глаз. Затем, опомнившись, кинулась в сторону. Но гибкое, скользкое  туловище
внезапно метнулось ей  вслед  с  быстротой  леопарда.  Сайга  споткнулась  о
камень, пошатнулась... Страшный удар сбил ее с  ног...  Однако,  прежде  чем
смертоносные кольца успели обвиться  вокруг  него,  животное  вскочило  и  в
смертельном страхе помчалось прочь, не разбирая дороги... Очутившись на краю
речного обрыва, сайга оглянулась и увидела, что  питон  отрезал  ей  путь  к
отступлению.
   Дрожа от ужаса, сайга бросила тоскливый взгляд  на  простиравшуюся  перед
ней зеленую равнину.  Всего  лишь  два  удачных  прыжка  -  и  она  спасена!
Заметавшись, сайга сделала безуспешную попытку  проскочить  мимо  питона  по
самому краю обрыва и вдруг, отчаявшись, огромным скачком  перемахнула  через
препятствие...
   Удар могучего хвоста настиг ее в воздухе, свалил  на  землю,  и  холодное
скользкое туловище  с  молниеносной  быстротой  обвилось  вокруг  дрожащего,
задыхающегося животного.
   Через несколько минут все было кончено.
   Глухой непонятный гнев  охватил  Уна,  молча  созерцавшего  эту  страшную
картину. Если бы сайгу убил  волк,  леопард  или  даже  махайрод,  -  сердце
молодого Уламра не дрогнуло бы. Но  победа  этой  холодной  скользкой  твари
возмущала его до глубины души. Он дважды нагибался, чтобы выйти из  убежища,
и всякий раз Зур удерживал друга за руку.
   - У сына Быка и сына Земли много пищи. Что будет с нами, если Ун, подобно
Зуру, будет ранен?
   Ун уступил нехотя. Он и сам не  понимал  причины  гнева,  так  безудержно
овладевшего им.  Это  было  похоже  на  боль  от  раны.  Но  Уламр  не  имел
представления о силе гигантского пресмыкающегося. Одним ударом хвоста  питон
свалил на землю сайгу; не случится ли  то  же  самое  с  человеком,  который
отважится вступить в единоборство с этим чудовищем?
   Тем не менее молодой воин оставался мрачным.
   - Ун и Зур не могут больше оставаться здесь! -  сказал  он,  когда  питон
скрылся со своей добычей в густых тростниках. - Нам нужно найти пещеру...
   - Зур скоро поправится!

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   Глава первая. ПЕЩЕРНЫЙ ЛЕВ

   Прошло два дня. Зур все еще был слаб, но  уже  мог  держаться  на  ногах.
Теперь  Ун  имел  возможность  надолго  покидать  хижину,  чтобы   разведать
местность вниз по течению Большой реки.
   Он прошел вдоль берега более пятнадцати тысяч шагов,  но  ему  так  и  не
удалось найти надежного убежища. Правда, кое-где у воды  высились  отдельные
скалы, однако расселины и углубления в них были слишком узки и  малы,  чтобы
дать приют человеку. Зур уже подумывал о том, чтобы вырыть убежище в  земле.
Но это было бы слишком долгим и трудным делом, и, кроме того, Уламры  всегда
испытывали   отвращение   к   подобного   рода   жилищам.   Поэтому   друзья
удовольствовались тем, что укрепили, сколь возможно, хижину из лиан,  сделав
ее  неприступной  даже  для  крупных  хищников.  И  все  же  слон,  носорог,
гиппопотам, стадо  гауров  или  буйволов  легко  могли  разрушить  ее.  Само
местоположение хижины привлекало к ней внимание хищников, рыскавших вокруг в
прибрежных зарослях и чащах.
   Близился конец весны. Неистовый зной солнечных лучей обрушивался на  воды
Большой реки; нездоровые испарения поднимались по ночам с ее  поверхности  к
звездному небу, и  туман  окутывал  окрестности  непроницаемой  пеленой  еще
долгое время после того, как на востоке загоралась заря.
   В одно жаркое утро Зур почувствовал, что силы его восстановились. Подойдя
к Уну, с тоской смотревшему вдаль сквозь окружавшие хижину зеленые  заросли,
Человек-без-плеч сказал:
   - Сын Земли готов следовать за Уном!
   Молодой Уламр с радостным восклицанием вскочил на ноги  и  стал  собирать
разбросанное на полу хижины оружие.
   ... Густой туман еще лежал на широкой речной глади. Молодые гиппопотамы с
довольным ворчанием резвились в заводях. Стаи птиц стремительно  проносились
мимо. Ун и Зур выбрались из хижины и двинулись вниз по течению Большой реки.
   В полдень друзья расположились на отдых под сенью скипидарных деревьев. У
них был  запас  сушеного  мяса,  съедобных  корней  и  грибов,  которые  они
поджарили на маленьком костре из сухих сучьев. Ун поглощал пищу с  радостной
торопливостью молодого волка. Зур же ел медленно, наслаждаясь ароматом еды и
ее вкусом.
   Вокруг царила полуденная тишина. Все  живое  словно  оцепенело  от  зноя.
Слышался лишь неумолчный говор речных струй да сухой треск цикад.
   Зур,  еще  слабый  после  полученных  ран,  скоро  уснул.  Но  сын   Быка
бодрствовал, охраняя сон друга.
   Когда тени деревьев на равнине удлинились, Ун и  Зур  снова  пустились  в
путь и шли до тех пор, пока синие сумерки не окутали  землю.  Назавтра  и  в
последующие дни они упорно продолжали двигаться  вниз  по  реке,  продираясь
сквозь джунгли, обходя болота, переправляясь через ручьи и речки,  впадавшие
в Большую реку, прокладывая себе дорогу в густых кустарниках.
   На утро девятого дня путники увидели вдали  скалистую  гряду,  тянувшуюся
более чем на тысячу шагов по самому берегу реки. Острые  вершины  вздымались
высоко к небу. С другой стороны гряды скалистые  отроги  доходили  до  самой
опушки густого леса. Два  глубоких  ущелья  прорезали  каменную  громаду.  В
расселинах гнездились соколы и орлы.
   Ун громко вскрикнул от радости. Он унаследовал от своих предков любовь  к
каменным жилищам, расположенным близ  текущих  вод.  Зур,  более  спокойный,
внимательно рассматривал местность. Они обнаружили  несколько  нависших  над
рекой утесов, похожих на те, которые служили укрытием для  племени  Уламров,
когда в скалах не оказывалось подходящей пещеры. Но для двух  человек  такое
укрытие не было достаточно надежным.
   Ун и Зур шли вдоль скалистой гряды, тщательно исследуя каждое углубление,
каждую трещину в базальтовых скалах.  Они  знали,  что  иной  раз  небольшое
отверстие ведет в глубокую и обширную пещеру.
   Зоркий глаз Уна скоро заметил в отвесной скале  расселину,  расположенную
на довольно большой высоте. Узкая внизу, она постепенно расширялась  кверху.
Для  того  чтобы  добраться  до  нее,  надо  было   сначала   подняться   на
горизонтальный выступ скалы, а затем  вскарабкаться  по  каменной  стене  на
небольшую площадку, где могли свободно поместиться трое человек.
   Молодые воины без труда поднялись на горизонтальный выступ; но  для  того
чтобы достичь площадки,  Учу  пришлось  встать  на  спину  Зуру.  Очутившись
наверху, молодой Уламр попытался протиснуться в расселину.  Некоторое  время
он продвигался боком, затем проход расширился, и Ун оказался  в  низкой,  но
обширной пещере. Он осторожно обошел ее кругом и внезапно остановился  перед
углублением в задней стене: узкий подземный коридор, круто  спускаясь  вниз,
уходил в темноту.
   Прежде чем  продолжить  дальнейшее  исследование,  Ун  решил  поднять  на
площадку Зура. Он выбрался наружу и сказал:
   - Пещера большая, но у нее, возможно, два выхода. Ун еще не  видел  конца
прохода...
   И,  нагнувшись,  он  протянул  Зуру  копье.  Ухватившись  за  его  конец,
Человек-без-плеч  поднялся   по   отвесной   стене,   цепляясь   ногами   за
шероховатости камня. По мере  того  как  он  поднимался,  Ун  выпрямлялся  и
отступал назад, к входному отверстию.
   Когда Зур очутился наконец на площадке, Уламр повел его в глубь пещеры, к
подземному коридору.  Темнота  мешала  им  двигаться  быстро;  слабый  запах
хищного зверя вызывал беспокойство. Они уже подумывали  о  возвращении,  как
вдруг увидели внизу, в конце прохода, тусклый свет.
   - У пещеры есть другой выход, - прошептал Зур.  Ун  с  огорчением  кивнул
головой, продолжая осторожно продвигаться вперед. Спуск стал более  пологим;
свет,  вначале  слабый,   постепенно   усиливался.   Он   шел   из   длинной
зигзагообразной  щели  в  скале,  слишком  узкой,  чтобы  сквозь   нее   мог
протиснуться человек. Несколько летучих мышей, испуганных появлением молодых
воинов, носились с пронзительным писком над их головами.
   - Ун и Зур - хозяева пещеры! - громко воскликнул сын Быка.
   Зур заглянул в щель, пытаясь рассмотреть, что находится за ней. Внезапное
рычание заставило его отпрянуть:  в  обширной  пещере  он  увидел  огромного
звери, напоминавшего одновременно и тигра и льва. У него была густая  черная
грива, мощная грудь, более широкая, чем у гаура, длинное и  гибкое  туловище
Ростом и массивностью мускулов  зверь  превосходил  всех  известных  Уламрам
хищников. Огромные глаза горели в полумраке то желтым, то зеленым огнем.
   - Пещерный лев! - в страхе прошептал Зур.
   Зверь стоял перед щелью и яростно хлестал себя по бокам длинным хвостом.
   Ун, в свою очередь, посмотрел на хищника и сказал:
   - Это лев-великан!
   Он снял с плеча копье и хотел метнуть в зверя, но Зур удержал его руку:
   - Ун не может нанести сквозь щель достаточно сильный  удар,  чтобы  убить
пещерного льва. Ему даже трудно будет попасть в него.
   И сын Земли указал  на  выступы  базальта,  которые  могли  ослабить  или
остановить полет копья. Но Ун и сам понял, как опасно было  бы  бессмысленно
раздразнить хищника. Разъярившись, он мог покинуть логово и  отправиться  на
поиски нарушителей своего спокойствия.
   Зверь тем временем стал успокаиваться. Он,  по-видимому,  был  сыт  и  не
собирался выходить на охоту этой ночью:  наполовину  съеденная  туша  онагра
валялась у выхода из пещеры, в груде обглоданных костей.
   - Быть может, Ун и Зур смогут  поставить  зверю  ловушку?  -  пробормотал
Человек-без-плеч.
   Еще несколько  мгновений  до  них  доносилось  громкое,  хриплое  дыхание
хищника. Затем лев отошел от стены и лениво улегся  на  полу  пещеры,  среди
разбросанных костей. Гнев его проходил быстро;  ни  разу  в  жизни  могучему
хищнику не довелось испытать страх перед другим  живым  существом.  Ни  один
зверь не осмеливался противостоять его чудовищной силе, разве  что  носорог,
безрассудный в своей слепой  ярости.  Огромные  слоны,  правда,  не  боялись
пещерного льва, но всегда избегали единоборства с ним. Вожаки гауров, гаялов
и  буйволов,  бесстрашно  защищавшие  свои  стада  от  тигров  и  леопардов,
содрогались от ужаса при встрече с пещерным львом. Он был неизмеримо сильнее
всех других хищников.
   Существа, находившиеся по ту сторону  базальтовой  стены,  напоминали  по
запаху гиббонов  или  резусов  -  животных  слабых  и  беззащитных,  которых
пещерный лев мог убить одним ударом могучей лапы.
   Ун и Зур вернулись в верхнюю пещеру. Близкое соседство хищника вселяло  в
них мучительное  беспокойство.  Правда,  пещерный  лев  жил  по  ту  сторону
скалистой гряды и, вероятно, никогда не охотился днем, но случайная  встреча
всегда была возможна. И это убежище, такое удобное и  безопасное,  доступное
лишь людям, летучим  мышам  и  птицам,  теперь  оказывалось  сомнительным  и
ненадежным.
   И все же молодые воины решили не покидать пещеру  до  тех  пор,  пока  не
найдут другую, более подходящую.
   Сын Быка сказал:
   - Ун и Зур будут выходить из убежища  только  тогда,  когда  увидят,  что
пещерный лев уснул в своем логове.
   - Пещерный лев слишком тяжел, чтобы лазать по деревьям, - добавил Зур.  -
Здесь кругом лес и мы всегда сумеем укрыться среди ветвей.
   Несколько дней молодые воины  прожили  спокойно.  Зур  собирал  съедобные
корни и плоды растений, Ун добывал свежее мясо и приносил дрова для  костра.
Вечером они разводили огонь на площадке перед входом. Яркие отблески пламени
отгоняли прочь рыскавших по  равнине  хищников,  отпугивали  летучих  мышей,
орлов и сов, обитавших в расселинах скал.
   Несколько раз в сутки Зур спускался по подземному коридору и наблюдал  за
логовом пещерного льва.  Громадный  хищник  не  проявлял  больше  гнева  или
нетерпения при виде человека. Запах молодого воина стал для зверя  привычным
и не тревожил даже во время сна.  Иногда  он  подходил  к  щели  и  старался
рассмотреть  своими  горящими  глазами  смутные  очертания  фигуры  и   лица
человека.
   Однажды вечером сын Земли сказал ему:
   - Ун и Зур - не враги пещерного льва!
   Встревоженный звуками  человеческой  речи,  хищник  заворчал  и  царапнул
когтями базальтовую стену.
   - Пещерный лев сильнее Зура,  -  продолжал  Человек-без-плеч.  -  Но  Зур
хитер... Если пещерный лев, сын Земли и сын Быка заключат между собой  союз,
никакая дичь не ускользнет от них.
   Он  говорил  так  без  особой  надежды  на  успех.  Смутные  воспоминания
теснились в мозгу юноши. С детства он слышал рассказы о том, что  в  прежние
времена люди племени Ва часто жили по  соседству  с  крупными  хищниками,  а
иногда даже охотились вместе с ними. Все племя Уламров знало, что  Нао,  сын
Леопарда, некогда заключил союз с мамонтами. Зур мог  часами  размышлять  об
этом,  особенно  в  спокойные  дни.  Он  часто  мечтал  заключить   союз   с
каким-нибудь могущественным животным, подобно тому, как это  делали  в  свое
время его предки или Нао. Но сам Нао не пытался больше дружить с  мамонтами.
Сделавшись вождем Уламров, он скоро забыл о  своем  путешествии  с  Намом  и
Гавом и думал только о том, как бы найти для племени плодородные  и  богатые
дичью земли, где люди могли бы жить в покое и довольстве. Племя  становилось
все многочисленнее и охотиться стало труднее. Животные сделались пугливыми и
держались на слишком большом расстоянии от охотников. Овладеть добычей можно
было лишь с помощью хитрости: ставить ловушки, строить западни, рыть ямы...
   Здесь, в этой пещере, Зур мог без всякого риска для себя  дотронуться  до
самой морды пещерного льва. Ему стоило лишь подойти вплотную к щели в  скале
и протянуть  руку.  Громадная  фигура  пещерного  льва,  его  мощная  грудь,
величественная, словно высеченная из  базальта  голова,  зеленый  огонь  его
зрачков перестали пугать Зура. Всем своим существом он  ощущал,  что  и  сам
становится для хищника знакомым. Говоря по правде, сын  Земли  предпочел  бы
заключить союз  с  каким-нибудь  менее  грозным  хищником,  но  выбирать  не
приходилось...
   Приближалось  лето.  Свирепый  зной  обрушивался  на  землю.  Он  иссушал
безводные степи, умножал и без  того  буйную  растительность  густых  лесов,
джунглей и сырых саванн. Непроходимые заросли скрывали берега Большой  реки.
В зеленых чащах с ужасающей быстротой  размножались  всевозможные  животные.
Тысячи рептилий, моллюсков и земноводных копошились в сыром  иле  прибрежных
заводей. Неисчислимые стада  травоядных  устремлялись  из  сухих  степей  на
тучные пастбища у речных берегов. Львы, тигры и другие хищники,  не  обращая
внимания на присутствие пещерного льва, охотились вблизи скалистой гряды.
   Ун и Зур  покидали  пещеру  только  по  утрам,  когда  хищники  спали,  и
возвращались в нее задолго до наступления темноты. Они узнали, что в дальнем
лесу жил черный лев с двумя львицами, а у слияния Большой реки с ее притоком
-  тигр  и  тигрица.  Иногда  во  мраке  летней   ночи   слышалось   рычание
приближающегося льва или пронзительный крик тигра; пещерный лев  отвечал  им
своим громовым голосом.
   В эти ночные часы Ун и Зур снова начинали думать о том, что им необходимо
как можно  скорее  найти  другое,  более  надежное  убежище.  Но  едва  лишь
занималась заря, они забывали о страшных ночных голосах. Добыча делалась все
обильнее: опасные хищники засыпали задолго до наступления утра.
   Зур говорил:
   - В другом месте будут другие львы,  другие  тигры  или  махайроды...  Но
найдут ли сын Быка и сын Земли такую же удобную пещеру?
   Ун ничего не отвечал на слова друга. Он мечтал  о  новых  походах,  хотел
разведать новые земли. Иногда по утрам, во время охоты, он спускался вниз по
течению, до места слияния Большой реки с ее притоком. Он смотрел  издали  на
скалы, где находилось  логовище  львов,  и  страстное  желание  сразиться  с
хищниками внезапно охватывало его. Несколько раз  молодой  Уламр  поднимался
вверх по течению притока, удаляясь на две-три тысячи шагов  от  того  места,
где жили львы. Случалось, он  переправлялся  на  другой  берег  вплавь  либо
прыгая с одного валуна на другой. Ему хотелось во что бы то ни стало узнать,
какие степи и леса скрыты за туманной далью, какие звери там водятся, хороша
ли охота. Он  с  тоской  всматривался  в  синюю  полоску  леса,  закрывающую
горизонт, и, вернувшись в пещеру, долго не мог найти себе места.
   Во время этих отлучек Зур сушил на  солнце  нарезанное  узкими  полосками
мясо и собирал съедобные растения. Несколько раз  в  день  он  спускался  по
подземному коридору, подходил к щели и, найдя пещерного  льва  бодрствующим,
разговаривал с ним, приучая хищника к звукам человеческой речи.
   В один из жарких дне