семь.  Остальные  валялись  в  траве  убитые  или  тяжело
раненные. Пусть Зур остановит пещерного льва! - крикнул Ун.
   Укрытые за каменной оградой, враги снова становились  опасными.  Отчаяние
придавало им храбрости. Сквозь просветы между валунами  острые  копья  Людей
огня могли нанести пещерному льву смертельную рану.
   Огромный  зверь  без  сопротивления  позволил  Зуру  увести  себя.  Всюду
валялись тела убитых. Лев спокойно схватил добычу и отправился с ней в  свое
логовище.
   Несколько мгновений сын Быка стоял в раздумье. Затем сказал другу
   - Пусть Зур следует за пещерным львом в его  логово.  Он  вернется  через
верхнюю пещеру и передаст женщинам, чтобы они были готовы.
   Сын Земли с гигантским хищником скрылись среди скал. Ун принялся собирать
дротики, вытаскивая  их  из  тел  убитых  врагов.  Затем  медленными  шагами
вернулся к убежищу Людей огня. Он видел врагов в просветах между валунами  и
легко мог убить еще кого-нибудь из них. Но  душа  Нао  была  в  нем,  полная
великодушия к побежденным.
   - Зачем Люди огня напали на Лесных людей? Зачем хотели они  убить  Уна  и
женщин-Волчиц?
   В звучном голосе Уламра слышалась грусть. Люди огня молча  прислушивались
к его словам. Вражеский вождь на мгновение показался между валунами и  подал
было сигнал к атаке, но Ун показал ему свой метательный снаряд и продолжал:
   - Сын Быка сильнее вождя Дхолей! Он бегает быстрей его и  умеет  поражать
врагов на расстоянии!
   Наверху, у входа в пещеру,  послышались  ликующие  возгласы  женщин.  Они
наблюдали  с  площадки  за  всеми  перипетиями  сражения,  видели   чудесное
появление царственного хищника, и их простые сердца  были  полны  суеверного
восторга.
   Первой спустилась Джейя, за ней Ушр и все остальные женщины, кроме одной,
которая должна была охранять пещеру и смотреть за детьми.
   Женщины столпились вокруг большого Уламра и с мрачной ненавистью смотрели
на каменную ограду. Они  вспоминали  перенесенные  страдания,  гибель  своих
сородичей  -  и  проклинали  врагов.  Дхоли  хранили  молчание,  но,  полные
отчаянной решимости, держали наготове свои тяжелые копья.  Позиция  их  была
неприступной и, если бы не Ун, враги и сейчас сохраняли бы  превосходство  в
силе. Ни одна из женщин, исключая Ушр, не могла  противостоять  даже  самому
слабому воину. Волчицы хорошо понимали это и, несмотря на душившую их злобу,
не подходили близко к вражескому убежищу.
   Собравшись вокруг угасающего костра Дхолей, женщины  принялись  кидать  в
него сухие ветки. Огонь разгорелся с новой  силой,  далеко  озарив  саванну.
Некоторые женщины начали кричать:
   - Дхоли не смеют принять бой! Они умрут от голода и жажды!
   Время  шло.  Ночные  созвездия  поднимались  от  востока  к  зениту   или
склонялись к западу. Беспокойство и нетерпение понемногу овладели женщинами.
Осажденные снова  стали  казаться  им  опасными.  Они  боялись  какой-нибудь
неожиданности со стороны Людей огня. Ни одна женщина не смела заснуть.  Даже
Ун и Зур согласились, что  необходимо  вызвать  врагов  на  бой.  Сын  Земли
повторял:
   - Надо заставить Дхолей покинуть убежище! Он твердил  эти  слова  до  тех
пор, пока его не осенила, наконец, догадка:
   - Дхоли не смогут устоять против огня! Ун, Зур и женщины забросают врагов
горящими ветками!
   Уламр громко вскрикнул от восхищения, и оба друга принялись  обстругивать
ветки, чтобы зажечь их с одного конца.  Затем  они  позвали  женщин,  и  Зур
объяснил им свой план. Все схватили горящие ветки и бросились к убежищу.
   Огненный дождь обрушился на Дхолей. Задыхаясь от едкого  дыма,  испытывая
жгучую боль от ожогов, они пробовали оставаться на месте, но страх  и  злоба
оказались сильнее осторожности.
   Коренастая фигура вождя появилась на одном из валунов. С  хриплым  криком
он кинулся вперед, за ним - шесть уцелевших воинов.
   По команде Уна женщины отступили. Два дротика просвистели  в  воздухе,  и
двое вражеских воинов упали замертво на землю. Из  пяти  оставшихся  четверо
устремились к женщинам и Зуру, пятый ринулся  на  Уна,  который  держался  в
стороне. Сын Быка метнул еще один  дротик,  лишь  оцарапавший  плечо  врага.
Затем, выпрямившись, стал ждать.  Он  мог  легко  уйти,  оставив  противника
далеко позади, но предпочел принять бой. Тот, кто приближался  к  нему,  был
вождем Дхолей - коренастый, с широкими плечами и огромной  головой.  Он  шел
прямо на Уламра, выставив вперед свое тяжелое копье. Встретив палицу,  копье
отклонилось в сторону и снова с быстротой молнии устремилось  вперед.  Грудь
Уна обагрилась кровью, но палица, опустившись,  в  свою  очередь,  заставила
хрустнуть массивный череп. Выронив копье, вождь упал на  колени  в  покорной
позе побежденного хищника, Ун снова  поднял  палицу...  но  не  опустил  ее.
Странное отвращение  к  убийству  овладело  им  с  неудержимой  силой  -  то
великодушие к побежденным, которое было свойственно только ему и Нао...
   Справа от него две женщины лежали поверженные на земле. Но дротики Зура и
копья Волчиц сделали свое дело: трое Дхолей валялись  в  траве,  и  женщины,
полные ярости, добивали их. Четвертый, самый  молодой,  обезумев  от  ужаса,
бежал прямо на Уна. Очутившись перед огромной палицей,  юноша  почувствовал,
что колена его подгибаются, и упал, распростершись, у  ног  Уламра.  Женщины
подбежали, чтобы прикончить его, но сын Быка, протянув руку вперед,  властно
крикнул:
   - Его жизнь принадлежит Уну!
   Женщины остановились. Злоба исказила их лица. Но, услышав стоны тех,  кто
был повержен во время первой схватки, они отправились добивать их. Ун угрюмо
прислушивался к яростным крикам и жалобным стонам, радуясь в душе, что Джейя
не последовала за своими подругами.

   Глава четвертая. РОДНОЕ ПЛЕМЯ

   Ун, Зур и женщины-Волчицы  прожили  целый  месяц  в  базальтовой  пещере.
Только одна женщина умерла от ран; остальные четыре  медленно  поправлялись.
Рана Уна не была опасной. Избавившись от Людей огня, они  оказались  полными
хозяевами саванны, джунглей  и  Большой  реки.  Присутствие  пещерного  льва
заставляло всех других хищников  держаться  на  почтительном  расстоянии  от
базальтовой гряды.
   Пройдя сквозь столько испытаний  и  опасностей,  Ун  и  Зур  наслаждались
теперь покоем. Зур особенно любил эти тихие, безмятежные дни, когда образы и
события длинной вереницей проплывают в памяти.
   Женщины чувствовали себя совершенно счастливыми.  После  всех  несчастий,
выпавших на их долю,  они  не  хотели  иной  жизни  и  не  думали  больше  о
независимости и свободе, как бы вручив свои судьбы в руки громадного Уламра.
Они не воспротивились даже,  когда  Ун  решил  отпустить  на  свободу  обоих
пленников. Сын Быка сам проводил Дхолей до места слияния Большой реки  с  ее
правым притоком.
   Красота Джейи с каждым днем пленяла все сильней  молодого  Уламра.  Много
раз сын Быка готов был обратиться к  Ушр  с  просьбой  выполнить  данное  ею
обещание, но непонятная робость удерживала его.
   До сезона дождей оставалось не более пяти недель. Ун  все  чаще  думал  о
родном становище,  о  могучем  Нао,  победителе  Кзамов,  Рыжих  Карликов  и
Косматого Агу; о вечернем  костре,  вокруг  которого  собиралось  все  племя
Уламров,  и  о  своих  суровых  сородичах,  которых   он,   однако,   всегда
недолюбливал за жестокость.
   Однажды утром он сказал Ушр:
   - Ун и Зур возвращаются к Уламрам. Женщины должны  следовать  за  ними  и
поселиться в пещере, недалеко от гор. Когда  минет  холодное  время,  Уламры
придут в эти края. Они будут союзниками Волчиц.
   Ушр и ее подруги почувствовали, что невзгоды жизни снова  надвигаются  на
них. Разговор происходил на  равнине,  близ  берега  Большой  реки.  Женщины
окружили Уламра, самые молодые заплакали. Джейя вскочила с места. Она тяжело
дышала,  большие  глаза  наполнились  слезами.  Ун,  глубоко  взволнованный,
некоторое время молча смотрел на нее, затем, резко повернувшись, обратился к
женщине-вождю:
   - Ушр обещала, что Джейя будет женой Уна. Джейя согласна! - И  дрогнувшим
от волнения голосом добавил: - Отдай мне Джейю в жены!
   Ушр помолчала минуту, затем схватила девушку за волосы, бросила на  землю
и острым кремнем провела по ее груди длинную  царапину  от  одного  плеча  к
другому. Брызнула кровь, и Ушр, омочив ею  губы  Уна,  произнесла  священные
слова предков, которые делали мужчину и женщину мужем и женой.
   На следующий день маленький отряд выступил в путь. Ун  и  Зур  с  грустью
покидали своего союзника - пещерного  льва.  Зур  страдал  от  этой  разлуки
несравненно больше Уна. Он горько сожалел об удобной  и  безопасной  пещере,
которую вынужден был покинуть, и о могучем хищнике, союз  с  которым  считал
своим кровным  делом.  Ничто  не  привязывало  Человека-без-плеч  к  племени
Уламров. Он был чужим среди них, и молодые воины презирали его за слабость.
   Они прошли место, где желтые львы бежали в страхе перед слонами, миновали
гранитный кряж,  близ  которого  махайрод  растерзал  носорога,  а  Ун  убил
махайрода, и, наконец, очутились  у  подножия  высокого  скалистого  отрога,
который отходил от горной цепи и далеко вдавался в саванну.
   Здесь, в предгорьях, женщины отыскали  вместительную  и  удобную  пещеру,
чтобы провести в ней сезон дождей. Затем они помогли Уну и Зуру найти дорогу
в горы.
   Расставание было тяжелым. Женщины молчали, подавленные горем. Они  думали
о том, что не будут больше ощущать рядом с собой эту могучую и добрую  силу,
которая спасла и освободила их от людей-Дхолей. С этого дня они будут  снова
одни во враждебном мире, полном испытаний и опасностей.
   Путники стали подниматься  в  гору.  Из  груди  Волчиц  вырвался  долгий,
похожий на рыдание, стон. Ун, обернувшись, крикнул:
   - Мы вернемся на берега Большой реки!

   * * *

   Прошло много дней. Ун, Зур и  Джейя  шли  крутыми  тропинками  по  горным
склонам, поднимаясь все выше и выше. Ун  торопился;  он  так  хотел  увидеть
снова  родное  становище!  Каждый  шаг,  приближавший  путников  к  Уламрам,
наполнял его радостью.
   И вот настал день, когда они отыскали, наконец, узкое ущелье с  отвесными
стенами, через которое вышли когда-то из  недр  горы.  Пройдя  его,  путники
очутились  в  подземной  пещере,  перед  расселиной,  образовавшейся   после
землетрясения. За время их отсутствия она стала шире, и все трое  без  труда
пробрались сквозь нее. Затем потянулись подземные коридоры, где гулко звенел
голос быстро бегущей воды. Переночевав на  берегу  подземной  реки,  путники
через два дня достигли тех мест, где Ун  и  Зур  почти  год  назад  оставили
Уламров.
   День склонялся к вечеру. У подножия крутого холма,  под  сенью  огромного
порфирового утеса, женщины Уламров складывали в кучу сухие ветви  и  хворост
для вечернего костра, который Нао затем должен был зажечь.  Дозорные  подали
сигнал тревоги,  и  Ун  появился  перед  сыном  Леопарда.  Наступило  долгое
молчание. Женщины недружелюбно посматривали на Джейю.
   Наконец Нао заговорил.
   - Уже скоро год, как вы покинули становище, - сказал он сурово.
   - Мы прошли сквозь гору и  открыли  новые  богатые  земли  для  охоты,  -
ответил Ун.
   Лицо Нао озарилось радостной улыбкой. Он  вспомнил  суровое  время  своей
юности, когда он вместе с Намом и Гавом так же пустился в далекий и  опасный
путь, чтобы добыть огонь для Уламров. Снова пережил он в  мыслях  схватки  с
серым медведем и тигрицей,  бегство  от  людоедов  Кзамов,  союз  с  вожаком
мамонтов, коварство Рыжих Карликов и мудрость людей Ва, лес  Голубых  людей,
нападение пещерного  медведя  и  страшную  встречу  с  Косматым  Агу  и  его
братьями...
   - Рассказывай! - сказал он, взволнованный воспоминаниями. -  Нао  слушает
сына Быка.
   Вождь зажег костер, уселся возле него и приготовился слушать  сына.  Душа
искателя приключений постепенно пробуждалась в нем. Рассказ о красном  звере
поверг Нао в изумление, но он возмутился, когда Ун сказал, что слоны выше  и
сильней мамонтов.
   - Нет животных, равных по  величине  и  силе  мамонтам,  с  которыми  Нао
заключил союз в стране Кзамов!
   Он узнал по описанию огромного хищника, обитавшего в базальтовой  пещере,
и обратился к Наму:
   - Этот зверь убивает тигра так же легко, как лев убивает антилопу!
   Союз с пещерным львом  привел  Нао  в  бурный  восторг.  Он  благосклонно
посмотрел на Зура:
   -- Ва всегда были самыми хитроумными из людей.  Это  они  нашли  огонь  в
камнях. Они переплывали реки и озера на плотах, связанных из веток и бревен,
и умели находить ручьи, текущие под землей!
   Рассказ о битвах с Людьми огня взволновал Нао до глубины души. Грудь  его
высоко  вздымалась,  глаза  сверкали.  Положив  руку  на  плечо   Уна,   Нао
воскликнул:
   - У сына Быка сердце и сила вождя!
   Сидя вокруг костра, Уламры внимательно слушали рассказ Уна, но лица их не
выражали доверия. Воины думали о том, что Нао в свое  время  принес  племени
огонь и спас Уламров, умиравших  от  холода  в  сырой  пещере.  А  сын  его,
вернувшись из дальних странствий, привел с собой лишь эту  девушку-чужеземку
да своего хилого спутника, которого никто из Уламров не любил.
   Куам, сын Онагра, воскликнул:
   - Ун говорит, что земли, которые он посетил, гораздо жарче наших.  Уламры
не смогут там жить! Когда племя  кочевало  по  Выжженной  Равнине,  воины  и
женщины умирали, словно кузнечики осенью!
   Глухой ропот одобрения прокатился по рядам Уламров, и Ун понял,  что  они
любят его еще меньше, чем прежде.
   И все же в течение всех последующих дней сын Быка испытывал  радость  при
мысли о том, что находится, наконец, в кругу сородичей. Он  ходил  на  охоту
вместе со всеми Уламрами или проводил время возле Джейи, с  которой  женщины
становища не разговаривали.
   Но мало-помалу печаль овладела Уном.  Он  сознавал,  что  совершенный  им
подвиг не менее велик, чем подвиг Нао. Правда, он не вернул Уламрам огня, но
зато принес  известие,  что  новые  земли,  обширные  и  полные  неистощимых
богатств, лежат по ту сторону гор. Он чувствовал себя на целую  голову  выше
других юношей, знал, что так же силен, как сам Нао. Но Уламров не  восхищала
его сила. Они предпочитали Куама, палица  и  копье  которого  не  смогли  бы
противостоять палице и копью сына Быка. Куам должен был стать вождем,  когда
сын Леопарда умрет. Если это случится, Уну  придется  во  всем  повиноваться
Куаму. Новый вождь возбудит против него, против Джейи и Зура вражду, которая
вот-вот готова вспыхнуть...
   Еще  раньше,  до  путешествия,  Уну  ставили  в  упрек   его   дружбу   с
Человеком-без-плеч. Теперь же он, вдобавок, женился на девушке, рожденной  в
чужой стране. Значит, и сам он стал для племени чужим.
   Особенно ненавидели Уна женщины Они с  бранью  отворачивались  от  Джейи,
когда та проходила мимо, а если их было несколько, встречали злобным ропотом
появление чужеземки. Даже сестры Уна, дочери Гаммлы, избегали ее.
   Через несколько дней гордая душа Уна  возмутилась.  Он  не  искал  больше
близости со своими сородичами и упрямо уединялся вместе с Джейей и Зуром. На
охоте Ун тоже стал держаться в стороне  от  других  охотников,  если  только
прямой приказ Нао не вынуждал его действовать  заодно  со  всеми.  Он  снова
пропадал по целым дням в пещерах, бродил по берегам подземной реки и  часто,
повинуясь бессознательному желанию, оказывался вдруг перед  той  расселиной,
что вела в страну, которую он так горячо полюбил.
   Однажды утром Ун принялся  искать  след  леопарда.  Леопарды  в  изобилии
водились в окрестных лесах. Крупного роста, проворные и смелые, они нападали
на оленей, на онагров и даже на молодых бизонов. Нао  не  охотился  на  них,
суеверно  считая  себя  в  некоем  мистическом  родстве  с  этими  красивыми
хищниками. Остальные воины опасались их, и мало кто из охотников осмеливался
вступать в единоборство с леопардом.
   Ун долго бродил по лесу, но нигде не обнаружил следов  леопарда.  Наконец
около маленького ручейка, весело катившего свои воды по кремнистому ложу, он
наткнулся на свежий след.
   Ун спрятался среди густых папоротников и замер. В  верховьях  ручья,  под
зелеными сводами деревьев, виднелась невысокая  скала,  у  подножия  которой
зоркий  глаз  охотника  различил  небольшое  углубление,  наподобие  пещеры.
Какой-то крупный зверь спокойно дремал у входа, положив голову на  вытянутые
лапы. Несмотря на расстояние и царивший под  деревьями  полумрак,  Ун  сразу
узнал леопарда. Более тысячи шагов отделяло охотника от зверя.  Ему  удалось
продвинуться на целых шестьсот шагов, прежде чем леопард  проснулся.  Только
когда Ун углубился в заросли высоких трав, круглая голова  хищника  медленно
приподнялась и два желто-зеленых огня зажглись в полумраке логовища.
   Ун приник к земле. Леопард  долго  втягивал  ноздрями  воздух;  несколько
минут его горящие глаза пристально вглядывались  в  густые  заросли  трав  и
кустарников. Затем голова хищника опустилась на лапы, и пятнистое тело снова
стало неподвижным.
   Слабый ветерок относил в сторону запах охотника. Ун заторопился,  прополз
еще сто пятьдесят шагов и спрятался за деревом. Леопард снова поднял  голову
и прислушался. Затем поднялся и вышел из логова, чтобы лучше  разобраться  в
подозрительных запахах.
   Внезапно в чаще раздался крик  оленя,  и  стройная  лань  промчалась  под
сикоморами. Леопард бросился за ней. Лань метнулась  к  дереву,  за  которым
прятался Ун. Охотник выскочил  и  пустил  в  хищника  дротик.  Просвистев  в
воздухе, дротик впился в затылок зверя. Леопард яростно мяукнул, но кинуться
на человека не посмел. Он скользнул в чащу папоротников и скрылся из виду.
   Желая избежать внезапного нападения хищника, Ун вышел на открытое  место,
держа в одной руке палицу, а в другой - метательный снаряд.
   Но леопард не собирался атаковать охотника первым. Ярость  его  понемногу
утихала, он почти не ощущал боли от раны. Хищник описал вокруг  Уна  широкий
круг, стараясь зайти сзади, чтобы прыгнуть на плечи охотнику.
   Тем временем другие люди появились  в  лесу.  Издав  призывный  клич,  Ун
бросился в погоню за леопардом. Среди деревьев  замелькали  головы  Уламров,
вслед зверю полетели дротики, но ни один  не  достиг  цели.  Внезапно  из-за
дерева показалась мускулистая фигура Куама.  Взмахнув  копьем,  он  с  силой
метнул его в леопарда. Копье вонзилось в правый  бок  зверя.  Хищник  высоко
подпрыгнул  и  обернулся,  готовый  защищать  свою  жизнь.  Но  Куам  исчез,
остальные охотники тоже скрылись. Один Ун оставался на виду.
   Леопард не колебался больше. В три прыжка он очутился перед сыном Быка  и
кинулся на него. Удар огромной палицы остановил  хищника  и  бросил  его  на
землю. Следующий удар пришелся прямо по массивному черепу зверя,  и  леопард
покатился по земле бездыханный.
   В ту же минуту из-за деревьев  показался  Куам,  а  за  ним  -  остальные
охотники. Опершись на палицу, Ун  смотрел,  как  они  приближались.  Он  был
уверен, что охотники станут восхищаться его силой; теплое чувство родства  с
этими людьми охватило его. Но лица Уламров выражали лишь отчуждение. Один из
охотников,  всюду  следовавший  за  Куамом,  как  Зур  за  Уном,  воскликнул
подобострастно:
   - Куам победил леопарда!
   Одобрительные возгласы поддержали его. Куам стоял перед мертвым леопардом
и указывал на копье, вонзившееся в бок зверя. Ун возмутился:
   - Это не Куам победил леопарда...
   Уламры злорадно засмеялись, показывая  на  копье.  Охотник,  заговоривший
первым, продолжал:
   - Это Куам! Ун только прикончил зверя.
   Сын  Быка  поднял  палицу.  Гнев  бушевал  в  его   груди.   Он   крикнул
презрительно:
   - Что такое леопард? Ун победил красного  зверя,  тигра  и  людей-Дхолей!
Один только Нао так же силен, как Ун!
   Куам не отступил. Он знал, что все охотники на его стороне.
   - Куам не боится ни льва, ни тигра!
   Горькая печаль охватила Уна. Он почувствовал себя чужим среди этих  людей
одного с ним племен