ся. Хотел разделить с кем-нибудь ответственность, паскуда такая...
     Мазур не удостоил его и взглядом. Процедил:
     - Санни, скажи этому хорьку, пусть заткнется. Ага, мне только и хочется прохлаждаться, чтобы подольше задержаться у вас в гостях... Можно подумать! Я умею работать под водой - и дно тут, кстати, чистое, без ила. Будь ваша сумка в тех местах, где показывал этот клоун, я бы ее давно поднял. Не иголка, судя по вашему же описанию, на дне заметна, как монах в борделе. Так что вы уж, душевно вас прошу, разберитесь с проводником... Что-то он мне доверия не внушает. Так, наугад, мы долго будем биться.
     Чахлый с недоброй интонацией сказал:
     - Я, конечно, при том не был, когда сумку топили, но болтают иные циники, что сумка, очень может оказаться, и вовсе не на дне... А, Энди?
     - Да ну, не может быть, - с наигранным добродушием подключился Санни. - Чахлый, кого ты слушаешь? Как ты мог подумать, что Энди решится увести у Ричарда из-под носа товара на несколько миллионов баксов? У него что, девять жизней, как у киски? Он, конечно, прохвост, но не законченный же идиот? Должен понимать, что такое обмануть Ричарда. Слышал краем уха, что с подобными шустриками бывало. Верно, Энди? Хотя... - он сделал зловещую паузу. - Когда Джонни дважды нырял впустую именно в тех местах, куда показал ему Энди, в голову и в самом деле начинает лезть всякая чушь. Касательно не Джонни, а Энди. В чем интерес Джонни, мне понятно - побыстрее с нами развязаться, а для этого ему нужно побыстрее найти сумку... А вот Энди... Тянет, путает...
     - Парни! - едва ли не взвыл несчастный Энди. - Да вы что?! Рехнулись? Чем угодно клянусь, я ее бросил в море, со всем товаром, только булькнуло! Но поймите вы, у меня начисто из башки вылетело это чертово место... Заварушка была та еще, они палили со всех сторон, как сумасшедшие...
     - Тебе, между прочим, задница, как раз и платят нехилые бабки, чтобы не терял головы ни при каких обстоятельствах...
     Послышался явственный лязг металла, звонкий и недвусмысленный, и Энди отчаянно завизжал:
     - С ума сошел?!
     Мазур поднял голову. Санни с недоброй ухмылкой покачивал на ладони свою внушительную пушку пресловутого тридцать восьмого калибра. Добавляя напряга, Чахлый безмятежно сообщил:
     - Я так-то моря терпеть не могу, но вот за что его уважаю - в море не надо ломать голову, куда припрятать жмура. Кинул за борт - и все заботы с плеч, только брызги полетели...
     - Парни!
     - Ну вот что, непутевый, - сказал Санни, играя револьвером. - Слышал, что сказал спец по нырянию? Воздуха осталось на одно-единственное путное погружение, и больше его взять неоткуда. И дело - к вечеру. Если и в третий раз будет пустышка... Боже упаси, я тебя шлепать не буду, не такой я болван. Мы все просто-напросто дружненько вернемся домой, и я тут же наябедничаю Ричарду: мол, сукин кот Энди, по общему глубокому убеждению, нарочно валяет дурака, показывает неправильные места, притворяясь, что у него память отшибло. Так и скажу, с места мне не сойти! А ты ведь знаешь Ричарда. Мы все знаем Ричарда, даже Джонни успел понять, что с ним шутки плохи, а ты ведь человек не случайный, давно в деле. Насколько я знаю Ричарда, в следующий рейс ты отправишься с мелкими недочетами - скажем, без пары пальчиков. Но это будет продолжаться... Ну, Энди! Собери в кучу мозги! Никто тебе мешать не станет. Соберись хорошенько, припомни все в точности, где был катер, какие ориентиры и все такое прочее... У тебя осталась одна-единственная попытка... Давай, сокровище мое! Все молчат, а Энди думает и вспоминает...
     Воцарилась мертвая, напряженная тишина. Мазуру даже стало любопытно, чем все кончится. Вообще-то, по размышлении, он ничего не имел против того, чтобы сегодняшние поиски закончились полным крахом - лично ему при таком раскладе ничего не грозит, целым и невредимым вернется на остров, а там Лаврик наконец раскачается и что-нибудь придумает...
     Энди стоял у борта с невероятно сосредоточенным лицом, сведенным смертной тоской в унылую маску, смотрел на море, на зеленые острова, рыскал взглядом, что-то лихорадочно прикидывая про себя. Остальные прямо-таки затаили дыхание - ну конечно, вряд ли за неудачу будет отдуваться один Энди, несомненно, грядут массовые репрессии, коли уж речь идет о нескольких миллионах.
     Словно электрический ток, Мазура пронзило ощущение полной и законченной ненормальности его жизни. Нет, конечно, она была правильной и нужной, но насквозь ненормальной по сравнению со спокойным, размеренным, безопасным и скучным бытием других. Миллионов, а то и миллиардов. В отличие от подавляющего большинства его соседей по планете Земля, Мазур обитал посреди невидимых и неизвестных остальному миру ненормальностей. Вот и сейчас. Флибустьерское море, откуда давным-давно сгинули флибустьеры, загадочный груз на дне, тянувший на миллионы долларов, гангстерские рожи...
     А впрочем, как всякий раз, не первый раз уже и даже не десятый, это прямо-таки физическое ощущение полной и законченной ненормальности жизни улетучилось через пару мгновений...
     Энди выбросил руку жестом отчаявшегося было Колумба, его лицо озарилось надеждой:
     - Если проплыть туда, метров на триста... Чтобы вон тот чертов островок был как раз напротив...
     - Сделай ему, - громко распорядился Санни, кивнув обернувшемуся к ним безмолвному рулевому.
     Тот кивнул, выбрал якорь и включил мотор. Катер неспешно двинулся вперед. Второй латинос нагнулся, ловким движением поднял с настила ?Гаранд? и, умело держа его под углом в сорок пять градусов, напряженно уставился на безымянный островок. Мазур его прекрасно понимал. Он услышал достаточно. Сумка оказалась за бортом исключительно оттого, что на перевозивших ее кто-то напал - с шумом, пальбой и переполохом. Неважно, полиция это или конкуренты. Главное, кто-то давным-давно может торчать тут в засаде, наблюдая за ними с самого начала. В зарослях на любом из островков может спрятаться не то что кучка людей - батальон полного состава. Если нападавшие видели, что сумка улетела за борт... Черт, а ведь ее могли уже и достать! Но с Санни делиться этой догадкой не стоит - психанет и озвереет, как любой на его месте...
     - Стоп! - вскрикнул Энди. - Стоп-стоп-стоп! Вот примерно где-то здесь... Остров был как раз напротив... Вернее, катер напротив острова... точнее...
     - Я понял, понял, - сказал Санни, сверля его взглядом. - Ты хочешь сказать, что на сей раз - место верное? Ну вот... Молись, чтобы так оно и оказалось... Джонни, работай давай! Ты уж там в оба смотри...
     Выбросив за борт обе бухты мокрого троса - они моментально пошли ко дну, увлекаемые грузилами, - Мазур натянул ласты, притопнул правой ногой, потом левой, проверяя, надел маску. И перевалился через низкий борт спиной вперед, ушел на глубину. Погружался в привычном темпе, неподалеку от парочки тросов. Вокруг, как сто раз до того, постепенно темнело, синеватый полумрак сгущался, рыбы бросались в стороны.
     Тридцать два метра. Оба грузила лежат на дне, отмеренный с запасом трос собрался петлями и мотками - а вот это непорядок, нужно будет расправить...
     Он поплыл по расширяющейся спирали, напрягая зрение. Голова, как обычно в таких случаях, оставалась свободной, можно думать о чем угодно...
     Он подумал, что киношный супермен - тот же Джеймс Бонд - на его месте вел бы себя совершенно иначе. Прикончил бы к чертовой матери всех до единого, кто был на катере, сел за штурвал и помчался домой, на остров, разобраться с Ричардом, чтобы не отвлекал от серьезных дел своими мелкими глупостями.
     Ну, предположим... Разделаться со всеми до единого было бы нетрудно, хотя Мазур и не
     Джеймс Бонд. Но не стоило без особой надобности усугублять. Человек, привыкший и умеющий убивать, как раз старается без крайней на то необходимости не прописывать никого в книгу животну за номером будущего века, говоря высокопарно. Потому что...
     Он резко свернул направо. Там, меж двумя невысокими, округлыми камнями, поросшими клочковатыми кустиками какой-то то ли фауны, то ли флоры...
     Санни столько раз объяснял, как эта шутка выглядит, что Мазур опознал ее моментально - длинная, продолговатая, туго набитая сумка с двумя ручками, более всего напоминавшая стандартный вещмешок американской армии, у них именно такие, ага...
     Она выглядела темной, почти черной, выделяясь на фоне светлых камней с пучками кустиков. Повиснув над ней, Мазур протянул руку, пошевелил, приподнял за ручки.
     Тяжеленная, килограммов двадцать как минимум, а то и поболее.
     Трудно сразу определить, что там, но, во всяком случае, судя по результатам вдумчивого ощупывания - нечто, хотя и плотное, однако мало похожее на золотые слитки. Скорее уж сумка набита пакетами с чем-то легко поддающимся напору кулака... Порошок? Нетрудно догадаться, что за порошок такой, тянущий на несколько миллионов... Наркотик?
     А впрочем, ему-то какая разница? Сверившись с компасом, Мазур поплыл над дном, довольно быстро добрался до тросов, ухватил один из них, одним взмахом ножа отсек грузило и поплыл назад, увлекая трос за собой. Надежно привязал его к ручкам. Помедлил, собираясь с мыслями.
     Предстояло самое трудное - ухитриться, чтобы его не убили. Если от него вопреки клятвенным обещаниям все же захотят отделаться немедленно, то стоит оказаться в катере...
     Он поднимался к поверхности по всем правилам, с остановками. Вокруг становилось все светлее, светлее...
     Его неплохо обучили таким штукам - и он возник на поверхности там, где его никак не ждали, вмиг перемахнул через борт, прочно утвердился обеими ногами на настиле. Не все даже успели обернуться в его сторону, это оказалось подобно взрыву: только что не было аквалангиста, а в следующий миг он уже стоит на палубе...
     Не теряя ни секунды - но и стараясь не показать торопливости, - Мазур стряхнул с ног ласты, взялся за баллоны. Будь у него такое намерение, все наличествующие в катере уже давно отправились бы туда, откуда никто еще не возвращался, - но к чему пороть горячку, даже законченные негодяи иногда держат слово... Их физиономии помаленьку становились осмысленными.
     - Ни хрена себе, - сказал Санни оторопело. - Что за цирк?
     Мазур уже стоял без ласт, без тяжелых баллонов, без пояса с грузилами - зато по-прежнему с ножом у бедра. Не вертя особенно головой, он впечатал в зрительную память, где кто стоит, где лежит каждый ствол, уже знал, как работать при малейшей для себя угрозе, кого глушить раз и навсегда, кого достаточно выкинуть за борт, чтобы довершить дело в более спокойной обстановке - неподалеку еще один катер, и там хватает вооруженных...
     - Ну ты даешь!
     - Маленькие профессиональные фокусы, - сказал Мазур, собранный, готовый ко всему и опасный сейчас, как та старушка с косой. - Эффектно, а?
     - К черту эффекты! - рявкнул Санни. - Чего выплыл? Что хочешь сказать...
     - Потяни-ка за ту вон веревочку, - сказал Мазур, указывая на левый трос. - Подналяжешь как следует - выудишь рыбку...
     Вся компания, все до единого, толкаясь и мешая друг другу, кинулись к тросу Только рулевой остался на месте, но и он вытянул шею, что твой жираф. Все они были сейчас совершенно беззащитны. Мазур не расслаблялся.
     Они тянули трос ожесточенно, сталкиваясь плечами, тихонько матеря друг друга - никто не хотел остаться в стороне, всем подсознательно хотелось оказаться причастными... Несмотря на серьезность момента, Мазур скупо улыбнулся - это было по-настоящему забавно...
     Сумка показалась на поверхности, под ликующие вопли ее перевалили через борт, и она шлепнулась на тиковый настил. Вокруг расплылась лужа - и прямо в ней нетерпеливо топтались господа гангстеры, опять-таки совершенно беззащитные, начисто забывшие о Мазуре.
     Выхватив большой складной нож, Санни полоснул по верху сумки - оказавшейся при дневном свете оливково-зеленого цвета, точно, армейского - рядом с молнией, запустил туда руку, вытащил большой, пухлый пакет из мутного целлофана.
     Помял его в руках, баюкая, как ребенка. Заглянул внутрь сумки - уже, скорее, для порядка, испустил нечленораздельный ликующий вопль, такой, что его, несомненно, услышали на втором катере - там, сгрудившись у борта, смотрели в их сторону...
     Несколько секунд оба верзилы, Санни и Фил, с неописуемо радостными рожами, тыкали друг друга кулаками в брюхо, потом, не в силах сдержать эмоций, пустились в пляс вокруг сумки. Продолжалось это довольно долго. В конце концов Санни с блаженной мордой плюхнулся прямо на мокрый настил, запустил руку в ящик, извлек бутылку и совершенно по-русски засадил из горлышка немалую дозу. Бутылка пошла по кругу, а Санни прыгнул к Мазуру, облапил и, немилосердно хлопая по спине, заорал:
     - Все цело, соображаешь? Все целехонько! Эй, Энди, зараза! Поживешь еще, сукин кот! Джонни, а тебя, паразита, и точно нужно взять на работу. Будь уверен, Ричарду я так и расскажу - что работаешь ты классно. Мы с тобой еще таких дел наворотим, парень... Держи!
     Он сунул Мазуру в руку изрядно опустошенную бутылку, и Мазур к ней исправно приложился, ни на миг не прекращая фиксировать окружающее. Однако секунда убегала за секундой, вот и целая минута прошла, а там и вторая, а он все еще был жив, никто не выказывал поползновений избавиться от нежеланного свидетеля. Ничуть не похоже, что они заранее собрались его пристукнуть. Значит, оставаться им живехонькими...
     Санни вновь принялся молотить его по спине. Он прямо-таки лучился добротой, щедростью и великодушием.
     - Уж ты мне поверь, - сказал он, осклабясь. - Я о тебе Ричарду дам самые лучшие отзывы. Если парень полезный - значит, полезный. Он тебя, точно, возьмет на работу. Ты, главное...
     Длинная автоматная очередь затрещала совершенно неожиданно.
     Мазур не услышал знакомого взыканья пуль, да и по звуку было ясно, что стреляли вовсе не в них...
     Он моментально развернулся в ту сторону. Человек на корме второго катера выпустил еще одну очередь в сторону близкого островка, - а оттуда уже неслись, размыкаясь, зажимая в клещи, две длинные лодки, и сидевшие в них люди издали открыли беспорядочный огонь, строчили автоматы, бахали дробовики, совсем рядом с катером взлетела полоса фонтанчиков, и что-то стукнуло в борт...
     Ситуация изменилась мгновенно и в самую худшую сторону. Правда, замешательства не было - Чахлый, скалясь, рывком сдернул брезент, под которым и в самом деле оказался ?эм-шестидесятый? с заправленной лентой, взметнул пулемет, как пластмассовую игрушку. И чесанул щедрой очередью в сторону нападавших. Гильзы длинным рядочком полетели за борт и на палубу, знакомо шибануло пороховой гарью, латинос подхватил ?эм-шестнадцатую?, клацнул затвором, развернулся...
     Тут его и достала очередь с несущейся прямо на них лодки, он подломился в коленках, стал оседать, брызгая кровью...
     Не колеблясь, Мазур подхватил его - и, как стоял, повалился во всю длину на тиковый настил, прикрываясь свежеиспеченным покойничком с беззастенчивостью человека, многое повидавшего в этой жизни и озабоченного сейчас лишь собственной безопасностью, без слюнявых эмоций.
     Он распластался, вжимаясь щекой в хорошо оструганные доски, держа тяжелое тело меж собой и бортом - хлипкий был борт, деревянный, пуля такой прошьет насквозь и еще, чего доброго, через противоположный вылетит...
     Судя по звукам справа, так именно только что и случилось. А потом мертвец содрогнулся, приняв на себя порцию свинца, которая без этой дружеской услуги неминуемо досталась бы Мазуру...
     Мазур так и лежал, мечтая стать плоским, словно лист бумаги, а еще лучше - бестелесным. Его нисколько не тянуло геройствовать, он вовсе не собирался встревать в чужую драку, хотя под самым носом у него темнел приклад дробовика. Стоявшая перед ним задача была совершенно иной - ухитриться выжить, ни во что не вмешиваясь. Пусть дырявят друг другу черепушки, коли им пришла охота, не хватало еще словить пулю в насквозь чужой заварушке...
     Мотор взревел на максимальных оборотах. Мазур ощутил, как мощный катер прямо-таки прыгнул вперед, помчался, такое впечатление, на редане. И над головой, и вокруг по-прежнему гремела оглушительная пулеметная россыпь, четкие автоматные строчки, баханье ружей, пистолетные выстрелы. Напрягая тренированный слух, он добросовестно строил в уме расклад боя. Кое-что вырисовывалось: погоня, если она была, определенно отставала, далеко за кормой продолжалась схватка, а над головой Мазура по-прежнему грохотала пальба, гильзы звонко стучали по палубе, одна обожгла щеку, скатилась по плечу...
     Понемногу доступная слуху картина стала меняться - пальба за кормой стала почти неслышной и на катере перестали стрелять, но он по-прежнему несся на предельной скорости, глухо шумела за бортом рассекаемая вода, выл мотор на невероятных оборотах, и Мазур по-прежнему ничего не видел, закрываясь трупом, чувствуя липкое на лице и руках...
     Окончательно убедившись, что погоня отстала и пули больше не жужжат над головой, он проворно вскочил на ноги - пора было вновь преисполниться здоровой подозрительности и держать все окружающее в поле зрения. Самый удобный случай от него отделаться - вокруг открытое море, рядом уже есть один ?жмурик?...
     Труп и в самом деле оказался единственным. Великан Чахлый, правда, неосторожно подставился под пулю - он сидел на тянувшейся вдоль борта деревянной лавочке, шипя и фыркая от боли, зажимал широченной ладонью левое плечо, и меж пальцев сочилась кровь, уже изрядно уделав белую рубашку. Однако Мазур наметанным глазом моментально определил, что это, судя по количеству крови, не более чем царапина, ни вены, ни артерии не задеты. Как говорится, таких раненых фронтовой санинструктор посылает танки подрывать, потому что они злее...
     Санни и Фил, медленно отходившие от лихой перестрелки, оказались совершенно не задетыми. Вся палуба усыпана расстрелянными гильзами, перекатываются туда-сюда, брякают, сталкиваясь, и кровь уже стала подсыхать темными лужицами на светлых досках...
     Быстренько проанализировав все происшедшее, Мазур пришел к выводу, что нападавшие вряд ли имели отношение к полиции, армии или иной организованной государственной вооруженной силе. Во-первых, полиция или другая структура непременно подняла бы дикий шум, вопя в мегафоны, что это именно она и никто другой - иначе любой прохвост в такой ситуации с помощью оравы адвокатов начнет доказывать, что принял незнакомцев за кровавых бандитов, вот и действовал соответственно в страхе за свое добро и саму жизнь... Во-вторых, обрушившийся на катер ливень свинца в итоге, рассматривая беспристрастно, результаты дал никчемные - несколько пробоин в борту, один убитый и один оцарапанный шальной пулей. Маловато ущерба, чего уж там. Полиция или армия непременно наворотила бы дел похлестче. Конкуренты, а?
     Катер уже не мчался на пределе возможностей, но все же шел достаточно быстро. Островов уже не видно, остались за горизонтом. И не видно нигде ни погони, ни второго катера. Взглянув на опускавшееся к морской глади солнце, прикинув курс, Мазур помрачнел. Они забирались все дальше и дальше на норд-вест, или, выражаясь по-сухопутному, на северо-восток, меж тем как вожделенный остров Пасагуа располагался аккурат в противоположном направлении. Мазур вспомнил карту, и ему стало еще неуютнее: данный курс означал, что...
     Что дела начинаются хреновые, независимо от то, собираются его отправить за борт или нет.
     - Живой? - спросил Санни, все еще не в силах прогнать с лица некую оцепенелость. - Не ранен? На тебя же смотреть жутко, кровищей весь перемазан...
     - Это не моя, - кратко ответил Мазур, вновь собранный, напряженный и готовый ко всему.
     - Ага, ясно... - Санни печально покивал головой. - Крутой парень был Лопес, но коли уж не повезет, так не повезет... Джонни, ты, я смотрю, не великой отваги экземпляр, в углу пролежал, как мышка.
     - А за что мне лоб подставлять под свинец? - пожал Мазур плечами. - За эту сумочку? Так она не моя, а ваша, моей доли там нет. Ты бы на моем месте стал благородство пр