я треск мотора - показался второй катер, с двумя белыми и негром. Негр, одетый лишь в юбочку из пальмовых листьев, приплясывал на носу, размахивая тонкой жердиной, словно копьем. Один из белых, заливаясь хохотом, аккомпанировал ему, стуча кулаком по пустой жестянке из-под масла.
     Второй катер остановился примерно на том же расстоянии, что и первый. Из трюма показался Лаврик, спокойно присел у борта, положив рядом сверток материи, в котором таился карабин.
     - Моя зовут Большая Осьминога! - орал негр с жердью. - Моя - великий вождь этой земля, этой вода! Твоя белая морда, большой парень борода метлой, привела свою лодку прямо в святилище великого бога Мусумба! Твоя белая морда осквернять священные воды! Твоя убираться быстро-быстро, пока не гневаться великий Мусумба!
     И вся орава, мотаясь от хохота, заорала довольно слаженно:
     - Му-сум-ба, Му-сум-ба, Му-сум-ба!
     - Великий Мусумба гневаться! - орал негр в пальмовых листьях. - Твоя убираться быстро-быстро, пока не стало плохо-плохо!
     Мазур исподлобья смотрел на них и молчал. Не осталось никаких сомнений, что все это - самая беззастенчивая и дешевая комедия. Никто на острове и словечком не упоминал о ?священных водах?, а равно и ?великом Мусумбе?. Никакого такого великого вождя не могло быть у этих вод и безымянного островка. Эти, в катерах, откровенно валяли дурака. Но сеть-то они бросили всерьез...
     Крошка Паша шумно перевалился на палубу, за ним последовал Викинг. Мельком глянув в ту сторону, Мазур убедился, что винт свободен. За кормой плавала масса зеленоватых обрезков.
     - Твоя убираться подальше от святилища великий Мусумба! - орал негр, патетически потрясая жердью. - Или будет плохо-плохо!
     - Слушайте, ребята, - сказал Мазур громко и убедительно. - Объясните по-хорошему, в чем дело...
     Катер справа, рокотнув мотором, сорвался с места. Белый, отбросив жестянку, достал канистру, открыл ее и, перегнувшись за борт, стал лить в волны прозрачную жидкость. Моментально донесся резкий запах бензина.
     - Заводи мотор, - сквозь зубы проговорил Мазур.
     Викинг кивнул и кинулся в рубку. Катер подошел еще ближе, человек на носу сосредоточенно плескал из канистры - так, что бензин попал уже не только в воду, но и на борт ?Ла Тортуги?.
     Второй держал на виду большую зажигалку, многозначительно маяча ею перед Мазуром.
     Второй катер вдруг дернулся и унесся к острову. Швырнув опорожненную канистру в воду, белый прыгнул за штурвал. Второй поднял большим пальцем крышку зажигалки, сверкнул огонек... Катер умчался, - а зажигалка полетела в воду, и над ней моментально взвилось прозрачное пламя...
     - Ходу! - рявкнул Мазур.
     Под палубой надсадно взревел мотор. ?Ла Тортуга? рванула в сторону, в лицо пахнуло жаром, но они вовремя успели, залитый бензином борт так и не вспыхнул.
     - Стоп машина! - распорядился Мазур, когда они отошли на пару кабельтовых.
     Оглянулся. Бензин уже догорел, море очистилось от пламени. Оба катера торчали примерно на том же месте, неизвестные хулиганы махали руками и орали все ту же ерунду про святилище и гнев Мусумбы.
     Было совершенно ясно, что о нормальной работе придется забыть - по крайней мере, на сегодня.
     - Курс на остров, - мрачно приказал Мазур.
     Лаврик промолчал - и даже Мозговитый вопреки своему обычному занудству не стал встревать, напоминать о долге и задании Родины. Похоже, он изрядно перетрусил.
     Взяв Лаврика за локоть, Мазур отвел его на нос и тихонько сказал:
     - Слушай, мне поневоле лезут в голову самые идиотские мысли... Может, там на дне и в самом деле лежит какой-то золотой галеон? И мы кому-то - как кость в горле?
     - Мы бы знали, - сказал Лаврик.
     - Тогда как ты все это объяснишь? - Мазур показал большим пальцем за плечо, на удалявшийся безымянный остров.
     - Представления не имею, - отозвался Лаврик с чуточку виноватым видом.
     - Но ведь должно же быть какое-то объяснение? - сказал Мазур. - Все это ничуть не похоже на обычное хулиганство - особенно если вспомнить про ночной фейерверк. Сам видишь, работать в таких условиях невозможно. Они нам работать не дадут... Ты уж придумай что-нибудь, друг милый, это как-никак твоя прямая обязанность... Или я не прав?
     Лаврик сердито поджал губы, оглянулся назад. Там уже не видно было лодок, да и зеленый островок едва виднелся над горизонтом.
     - Будь уверен, придумаю, - сказал он зло. - Разберемся...
     ...Оказалось, что их невезение на этом не кончилось. Впрочем, очередная неприятность серьезной вовсе не выглядела. Просто-напросто кто-то нахально занял их законное место на пирсе, оплаченное на три недели вперед. В промежутке меж безымянным корабликом ловца креветок и другим таким же суденышком, принадлежавшим неведомо чем промышлявшему веселому мулату - с обоими Мазур уже свел шапочное знакомство, как и подобает коммуникабельному страннику, - в аккурат на месте ?Черепахи? стояло довольно внушительное судно - шестидесятифутовая двухмачтовая шхуна, выглядевшая чересчур чистенькой для корабля-работяги. Скорее уж яхта - конечно, не миллионера, а человека среднего достатка. За кормой повис в безветрии американский звездно-полосатый штандарт, а под ним красовались старательно начищенные медные буквы ?Русалка?. Шхуна выглядела далеко не новой, но содержавшейся в порядке.
     На пирсе стоял старенький грузовичок с броской сине-красной надписью на борту ?Грузовые перевозки Робинсона?, и возле него что-то делали несколько человек, но Мазур к ним особенно не приглядывался, рассерженный этаким сюрпризом. Настроение и без того было не самое благодушное, а уж теперь...
     Сделав знак Викингу подойти ближе - так что борт ?Черепахи? глухо ткнулся о корму пришельца, - Мазур задрал голову и крикнул неприязненно:
     - Эй, там, на ?Русалке?!
     Довольно долго ничего не происходило, потом на корме показались двое. Жилистый седой старикан крайне походил на капитана этой посудины, такой уж у него был вид, весьма даже морской, продубленный ветрами дедуля, в годах, но еще крепкий. Таких Мазур узнавал сразу, навидался.
     Второй, наоборот, как две капли воды походил на классическую сухопутную крысу - низенький, вертлявый, лысоватый, совершенно не загоревший, с цветным платком на шее. Было в нем что-то от мелкого букмекера на скачках, а то и примитивного мошенника из портового кабака, готового по дешевке всучить то ли акции несуществующих золотых рудников, то ли карты морских кладов. Мазур немало помотался по свету и с подобной разновидностью хомо сапиенса был прекрасно знаком. Лысоватый категорически не гармонировал со шхуной - в противоположность седому.
     Однако именно он и отозвался первым:
     - Эй, какие проблемы? Мы ничего не покупаем, парень, плыви себе дальше!
     Пребывая отнюдь не в самом благодушном настроении и вовсе не лучась любовью к человечеству, Мазур рявкнул:
     - Попридержи язык, кудрявенький! Какого черта вы вперлись на наше законное место? Чтоб тебе...
     Остальное застряло у него в глотке - потому что рядом с теми двумя вдруг объявилось невероятно пленительное видение.
     У планшира стояла темноволосая девушка в красной блузке, лихо распахнутой и завязанной узлом на загорелом животе. Что находится ниже, Мазур со своей позиции рассмотреть не мог - этакая спортсменка, комсомолка, отличница, такая приятная, что зубы с ходу свело.
     - Челюсть подбери, - ехидно посоветовал за его спиной Лаврик.
     Очень трудно подобрать челюсть, когда красотка в распахнутой блузке перегнулась через планшир, располагаясь над наблюдателем. Однако Мазур героически справился с собой и сказал все еще сварливо, но без прежнего напора:
     - Тысяча извинений, мисс, но вы, как бы это деликатнее выразиться, заняли наше законное место. Все места здесь, изволите знать, пронумерованы и сданы в аренду по всем правилам. Если посмотрите на пирс, увидите там цифры, краской выведены. Поистерлись уже, но видны...
     В ее ослепительной улыбке было что-то наигранное, отработанно штампованное, но карие глазищи были хороши, и вся она была чертовски хороша, хоть серенады под балконом пой.
     - Ей-богу, это наше законное место, - сказал Мазур.
     - Капитан? - повернулась она к седому.
     Тот с несколько конфуженным видом почесал в затылке:
     - А, так это вы и есть...
     - Они самые, - сказал Мазур. - За это место, уж не взыщите, денежки плачены вперед...
     Красотка, опершись обеими руками на планшир, вдруг лихо перемахнула через него и с высоты в несколько футов спрыгнула на палубу ?Ла Тортуги?.
     - Ким!!! - прямо-таки взвыл в непритворном ужасе лысоватый. - Ну нельзя же так!
     Не обращая на него ни малейшего внимания, девушка поправила волосы неуловимым движением, выпрямилась перед Мазуром, глядя на него с той же отработанно ослепительной улыбкой. Обнаружилось, что на ней, помимо алой блузки, имеются белоснежные шорты, а загорелые ноги столь же совершенны, как все остальное. Сразу видно, что она, в отличие от лысоватого, проделала на шхуне немаленькое путешествие, иначе так классно не загорела бы.
     - Простите, пожалуйста, - сказала она вполне дружелюбно. - Нам тут сказали, что вы вернетесь поздно вечером, что вы всегда уходите в море на весь день, и мы думали, успеем выгрузиться...
     - Бывает, - буркнул Мазур.
     - Вы ведь - Джон Мариш, правда?
     - Марчич, - въедливо поправил Мазур.
     - Ой, я, серьезно, этого и не выговорю...
     - Я и не требую, - сказал Мазур.
     - Вы русский?
     - Югослав, - ответил он, решив не вдаваться в детали, поскольку такие девушки, как явствует из жизненного опыта, с этнографией не в ладах. - Югославия - это поблизости от Италии, если вы слышали про Италию...
     - Ну конечно. А вы, правда, ищете в море золото?
     - Пытаемся, - сказал Мазур. - Интересно, кто раззвонил?
     - Такой уж остров, - сказала девушка, безмятежно улыбаясь. - Тут все про всех все знают. Едва мы причалили и поговорили со смотрителем пирса, он про всех рассказал кучу интересного... - она протянула загорелую ладошку. - Я - Кимберли Стентон.
     - Очень приятно, - сказал Мазур.
     Девушка смотрела на него, право же, выжидательно, даже брови подняла, в ее взгляде определенно был немой вопрос... В чем тут дело, кто бы просветил?
     Над головой хмыкнул лысоватый:
     - Эй, Джонни, парень, ты вообще-то в кино ходишь?
     - Случалось, - сказал Мазур, не поднимая на него взгляда.
     - Непохоже, чтобы часто...
     - Предпочитаю филармонию, - громко огрызнулся Мазур. - Особенно меня привлекает восьмая симфония Бетховена в бемоль мажоре, если ты, парень, понимаешь, что я имею в виду...
     - Глаза разуй, деревня! - фыркнул лысоватый.
     Именно такой смысл имела его реплика, если примерно перевести. Присмотревшись к девушке, все еще стоявшей перед ним с выжидательным выражением на очаровательной мордашке, Мазур отметил, что в голове у него начинает кое-что складываться. Проясняться, ага. Ну да, вот оно...
     Афиши в кинотеатре, припомнил он. Огромные, цветные, на всю стену. Та самая красоточка - поворот головы, улыбка... Только на афише она была яркой блондинкой. Ну конечно, Кимберли Стентон, ?Таинственный жемчуг?, как же. Правда, она там не на первом плане, ее фамилия стояла третьей, а первые две - не в пример более громкие... Самый натуральный Голливуд, без всякой подделки, надо же...
     - Бог ты мой! - сказал он, старательно притворившись, будто ошарашен. - Так это вы?
     - Долго до тебя доходит! - захохотал вверху лысоватый. - Парень, тебе жмет лапу сама Кимберли Стентон, уяснил? Ну что, и дальше будешь трындеть, чтобы тебе немедленно освободили место? Или все же сделаешь одолжение такой девушке?
     Мазур подумал, что на месте лысоватого не особенно разорялся бы - как-никак сия особа пока что не звезда первой величины, а, если он вспомнил все правильно, просто-напросто восходящая звездочка, что, согласитесь, имеет свои нюансы и оттенки. Вот теперь лысому отыскалось его законное место в жизни - агент, продюсер, администратор или как там это у них называется в Голливуде. Шестерка при восходящей звездочке, короче, так его и классифицируем, чтобы не ломать голову над незнакомой терминологией...
     Чтобы сразу расставить все точки и показать, что верхом на шее у него долго не высидишь, он поднял голову и с наигранным почтением сообщил:
     - То-то я ломаю голову, где же я тебя видел, парень... Это же ты играл в ?Клеопатре? гладиатора, а? Сорок седьмой в семидесятом ряду, как сейчас помню...
     Очаровательная Кимберли громко фыркнула, а лысоватый, как и следовало ожидать, обиженно насупился.
     - Он в жизни не играл, разве что на нервах, - сказала Ким. - Джонни, так вы подождете немного... как это называется, на рейде? Пока мы разгрузимся? А я вас приглашу на новоселье. Мы тут сняли совершенно очаровательный домик...
     ?Интересно, почему здесь? - подумал Мазур. - Звездочка, даже восходящая, скорее встала бы на якорь где-нибудь среди миллионерских яхт на Северном причале и поселилась бы в ?Хилтоне? или ?Сплендиде?. Может, у нее с деньгами негусто? Не Элизабет Тейлор, как-никак. А впрочем, кто их поймет, светских, поселился же лорд Шелтон в нашем квартале, хотя денег достаточно, чтобы купить не только номер в ?Сплендиде?, но и отель целиком. Блажь какая-нибудь... Разлагается Запад...?
     Вслух он сказал:
     - Ловлю на слове, Ким... можно вас так называть? В ?Жемчужине?... извините, в ?Таинственном жемчуге? вы были просто великолепны, я даже собирался второй раз пойти...
     - А какая сцена вам больше всего понравилась?
     Мазур мгновенно произвел в уме кое-какие логические выводы. Жемчуг, да еще таинственный - значит, экзотические острова, приключения в тропиках и все такое прочее. Голливуд - значит, не обойтись без объятий и поцелуев в диафрагму...
     - Я парень сентиментальный и романтичный, - сказал он, не моргнув глазом. - И мне больше всего понравились лирические сцены - вы, ваш возлюбленный, берег, пальмы, закат...
     Над головой у него откровенно захохотал лысоватый. Восходящая звезда звонко рассмеялась. Мазур уже сообразил, что попал пальцем в небо.
     - Понимаете ли, Джонни... - сказала она насмешливо. - ?Таинственный жемчуг? - шпионский фильм про вторую мировую. И действие там происходит в Италии, в горах: снег, лед, все одеты соответственно, чуть ли не в меха укутаны. Какие там пальмы...
     За спиной послышалось явственное хмыканье Лаврика.
     - Подловили, чего уж там, - сказал Мазур. - Тогда при чем тут жемчуг, да еще таинственный?
     - Это попросту был такой пароль...
     - Подловили, - повторил Мазур. - Каюсь, на экране я вас не видел. Но все равно, заранее могу сказать, что в жизни вы гораздо прекраснее. Это не комплимент, а мое твердое убеждение. Простите, что вопреки этикету не прошу у вас автографа, но у нас тут нет ни клочка бумаги...
     - Ким! - позвал сверху лысоватый. - На пирсе репортеры, пора работать.
     Она посмотрела вверх, сделала гримаску, обернулась к Мазуру:
     - Отвезите меня на берег, хорошо? Не карабкаться же назад. Спрыгнуть было легко, а вот лезть наверх тем же путем нет никакой охоты...
     Обернувшись к рубке, Мазур кивнул Викингу, тот завел мотор и осторожно отвел ?Черепаху? от борта ?Русалки?. Ему удалось причалить в самом конце пирса, на крохотном свободном пятачке, где обычно стояла лодка Кривого Дафи, возившего к Безымянному попавших в его лапы туристов с невеликим достатком. Судя по ее отсутствию, у Кривого сегодня был удачный день.
     - Я вас, правда, приглашу на новоселье, - сказала Кимберли, лучезарно улыбаясь Мазуру, у коего были подозрения, что на нем попросту отрабатывают предназначенный для репортеров поток обаяния. - Мы тут сняли совершенно великолепный старинный особнячок, его отсюда видно. Во-он, на холме...
     Чуточку опешив, Мазур покачал головой:
     - Смелые вы люди, серьезно... Вы хоть знаете...
     - Что там лет сто никто не живет из-за привидений? - вздохнула Кимберли, и на ее прелестное личико на миг набежала тень. - Знаю, конечно. Признаться по совести, я всегда боялась призраков, у нас в Луизиане... Я родом из Луизианы...
     Могла бы и не уточнять, Мазур давненько определил у нее классический выговор уроженки южных штатов - но своими познаниями делиться, разумеется, не стал.
     - В общем, у нас в Луизиане к таким вещам всегда относились серьезно. Но сеть обстоятельств... Приходите в гости.
     - Охотно, - сказал Мазур. - Тем более что мы с вами соседи. Живем, можно сказать, по соседству, возле холма...
     - Здорово! Ну, до встречи!
     Спрыгнув на пирс, она мгновенно изменилась - пошла навстречу засверкавшей блицами кучке журналистов совершенно другой походкой, с другим выражением лица, похожая сейчас то ли на заводную куклу, то ли на инопланетянку.
     - Забавное создание, - сказал Лаврик.
     - Наверняка шпионка, - с суровым выражением лица вклинился Мозговитый. - С какой стати ей вокруг нас вертеться?
     - Вообще-то она и в самом деле в том фильме снималась... - задумчиво протянул Лаврик. - Я его видел по дороге, пока к вам добирался.
     - Это еще ничего не доказывает, - гнул свое Мозговитый, распространяя вокруг промозглый холодок бдительности. - Зачем она возле нас вертится? Поселилась по соседству, позвала кое-кого в гости... - он неприязненно покосился на Мазура. - Мало нам этой журналистки с ее дедулей-белоэмигрантом...
     - Резонно, - кивнул Лаврик.
     - И не говорите потом, что я не предупреждал. Мало ли что...
     - Ну конечно же, - скучным официальным голосом отозвался Лаврик. - Все будет учтено и запротоколировано... - он отвел Мазура в сторонку, понизил голос: - Вот что. Конечно, решения у нас принимаешь ты, но вот что я бы тебе посоветовал... Оставь на ночь на судне пару ребят. Мало ли что. Пройдутся какой-нибудь железякой по компрессору или испортят движок...
     - Полагаешь?
     - Береженого бог бережет. За нас взялись, теперь это совершенно ясно. Хотя и непонятно пока кто. В общем, завтра в море выходить не стоит. Устройте себе выходной. Сходи в гости к этой звездульке... Или к некоей журналисточке. Я бы на твоем месте выбрал второе, звездочка, конечно, симпатичнее, но Наташенька нас гораздо более должна интересовать с точки зрения дела. Посмотришь, что там за дедуля, обломок Российской империи. А я тем временем кое с кем встречусь, потолкуем о странностях и об их недопущении впредь... Лады?
     Он кивнул, перепрыгнул на берег и направился вдоль пирса беззаботной походочкой скучающего туриста.
     - Паша, Леший, - сказал Мазур. - Остаетесь на ночь на коробке. И смотрите как следует... Акваланги и прочее, раз такое дело, не стоит таскать лишний раз взад-вперед, пусть лежат в трюме. Остальные, как легко догадаться, за мной...
     Он все же не удержался, покосился в ту сторону - восходящая звезда увлеченно позировала в сплошном мелькании блицев, ничего не видя вокруг, принимая вычурные позы.

Глава пятая

Уют домашнего очага

     Осколок Российской империи оказался довольно-таки бодрым старичком. Мазур затруднялся определить его возраст, во всяком случае, за семьдесят, а точнее установить не получалось. Сидя напротив в аккуратной гостиной и с хорошо скрываемым отвращением прихлебывая виски по глоточку, как на разлагающемся Западе, увы, принято, вместо того, чтобы пить по-человечески, Мазур проделывал в уме кое-какие нехитрые вычисления. Предположим, старикан и в самом деле украшал своей персоной ряды белогвардейцев... Сколько ему в таком случае может оказаться лет? Восемьдесят с гаком... Допустим, он года с девятьсот второго или третьего, тогда вполне мог застать, кадетом был, скажем... несовершеннолетним, но рослым, крепким кадетом... Этакий сын полка... Похоже на правду... Может этому быть восемьдесят с гаком? Отчего же нет?
     Слава богу, разговор велся на английском - правда, Мазура пару раз так и подмывало, чтобы окончательно расставить точки, перейти на русский и посмотреть, как старик отреагирует. В конце концов, почему бы сыну хорватского эмигранта не знать русского? Выучился где-нибудь у