татуированный. "В почтовом ящике п/я 534ц." "И чего ты там делал?" --
"Занимался компьютерной наукой." Дефективный допил кофе и, воровато
оглядевшись по сторонам, рыгнул. На лице татуированного появилось выражение
подозрительного непонимания: "Так ты, значит, не эвээмщик?..." "Как это не
эвээмщик? -- удивился Эрик, -- Компьютерная наука -- это и есть наука об
ЭВМ." "Ты мне мозги не еби! -- рассердился татуированный, скаля железные
зубы, -- Компьютеры, хуютеры ..." "Не заловишь ты его, Ворон. -- перебил
Рябов, -- Чтоб заловить, ты сам должон эвээмщиком быть!" "Что ж тогда
получается?! -- с обидой вскричал татуированный, -- Придем мы туда, а он ни
хрена сделать не могет ..." "Не боись, в накладе не останемся. -- успокоил
его Рябов, -- Это же сберкасса, а не роддом ... там и наличные имеются." Он
повернулся к Эрику: "С нами на дело пойдешь, Нидерландист. Да смотри, ежели
окажется, что ты нам мозги пудрил ... -- глаза его сверкнули, -- Яйца твои
голландские вот этими самыми руками под корень срежу!" Рябов поднес к лицу
Эрика две корявые желтые ладони. "Я вам мозги не пудрю." -- ровным голосом
отвечал Эрик. "Эх, надо было его вчера замочить!... -- вслух посетовал
татуированный. -- А то: 'Погоди ... утром разберемся ...' -- он в
расстройстве покачал головой, -- Вот он лапшу на уши и вешает теперь,
зараза!..." "Молод ты еще, Ворон, пахана учить. -- с неприятным выражением
на лице сказал Рябов, -- Идите-ка вы лучше с Калачом переодеваться!"
     Татуированый и дефективный молча вылезли из-за стола и вышли из кухни.
     "Что нужно будет сделать?" -- спросил Эрик. "Если я тебе программу
дам, чтоб по Главсети ходить, разберешься?"; "Попробую. -- Эрик поставил
пустую чашку из-под кофе в раковину, -- У вас ЭВМ есть?" Рябов помотал
головой: "Менты при аресте забрали. -- он скривился от досады, -- На месте
разбираться придется." За окном брезжил рассвет. По радио шла передача
"Наши потери" республиканского уровня. "А сколько у меня будет времени?" --
"Полчаса. Должно хватить." -- "На что?" Вор провел ладонью по лысой голове:
"Чтоб из одной сберкассы в другую талоны перевесть." "Для этого, кроме ЭВМ,
еще и банковское дело знать надо ..."; "Не твоя забота. -- перебил Рябов,
-- На это у нас Аннетка есть -- она в той сберкассе, которую мы брать
будем, и служит." "... Хабибульский, Юриков, Ярмолькин." -- диктор закончил
третьих и стал перечислять четвертых секретарей райкомов КПЕС, почивших на
боевом посту за последние сутки в Российской Федерации. "Откуда у вас эта
программа?... Вы уверены, что она работает?" -- спросил Эрик. "Уверен." --
Гришаня достал из кармана и показал ему лазерный диск в прозрачном
пластиковом футляре с бросавшейся в глаза надписью "Совершенно секретно".
     В кухню вошла переодевшаяся в облегающие брюки и тонкий шерстяной
свитер Аннета и стала собирать со стола грязную посуду. "Поторопись. --
Рябов хлопнул себя по ляжке и встал, -- Через полчаса выходим." Знаком
приказав Эрику следовать за собой, он вышел из комнаты.

     Дурацкий полноизолирующий комбинезон жал подмышками. Толстый лицевой
щиток из противотуманного стекла заволокся пеленой тумана. Негнущиеся
крысозащитные сапоги цеплялись друг за друга и ступеньки лестницы. Медный
вкус пасмурного утра, шершавые перила, глупое лицо дефективного, клацание
железных зубов татуированного, запах полиэстероловой подкладки шлема и
предощущение беды раздражали шесть чувств Эрика сверх всякой меры. На улице
мела поземка, низкое свинцовое небо нависало над головой. Рябов выудил из
кармана связку ключей и отпер облезлый микроавтобус с надписью "ДОРОЖНЫЕ
РАБОТЫ", запаркованный у самого подъезда. "Тихо-мирно в машину садись ... и
не дай Бог кому-нибудь выебнуться!" -- он со значением посмотрел на Эрика и
сел за руль.
     Аннета, затем Эрик залезли в пассажирское отделение микроавтобуса;
дефективный и татуированный, толкаясь и сквернословя, последовали за ними.
Микроавтобус тронулся с места и небыстро поехал по Комсомольскому проспекту
в направлении центра. По тротуару на левой стороне улицы прошагала группа
из четырех милиционеров. Ровно гудел кондиционер. Задняя половина салона
микроавтобуса была отгорожена перегородкой, позади которой что-то
дребезжало и лязгало. По правой стороне улицы прошло еще три служителя
порядка. "Глянь, сколько ментов кругом! -- озабоченно покачал головой
Рябов, -- И ведь с самого утра!" Он приподнял забрало шлема, осторожно, по
лисьи, понюхал воздух, потом поднял забрало полностью. Остальные
последовали его примеру. В микроавтобусе пахло бензином, грязной рабочей
одеждой и французскими духами. "Что нам менты! -- татуированный достал
сигарету и закурил, -- Они тама, мы здеся -- сидим, никого не трогаем,
починяем примус ... ха-ха-ха!..." "Потерпеть не можешь? -- недовольно
спросила Аннета, -- И так дышать нечем!" -- рабочий комбинезон выглядел на
ней элегантным, как на фотографии в журнале "Пролетарка". "Не журысь,
Аннеточка! -- Ворон ласково потрепал ее по щеке, -- Кури, не кури -- все
одно, в могилу ляжешь." "Отстань ..." -- с брезгливой гримасой, Аннета
отбросила его руку. "Во, дает! -- восхитился татуированный, -- Эх, повезло
мне -- какую деваху отхватил!" Он повернулся к Эрику: "Вот ты,
Нидерландист, ученый, семи пядей во лбу -- объясни, почему такая краля
меня, простого парня, полюбила?" "Прекрати, пожалуйста!" -- резко сказала
Аннета. "Не знаю." -- без выражения отвечал Эрик. "Ворон, хлебало заткни!
-- вклинился Рябов, -- Мне ваш базар, что чирий в ухе."
     Микроавтобус ехал по Садовому Кольцу. Около небоскреба на площади
Восстания, вдоль грязно-зеленых сугробов стояло несколько милицейских
машин. Повсюду кишели милиционеры: гордо расхаживали по тротуару,
неустрашимо запихивали раннего пьяницу в воронок, бдительно проверяли у
подозрительного прохожего документы. Гулявший по улицам ветер свивал
падающий снег в десятки бледно-зеленых смерчей. "Ворон, ты сыворотку
прихватил?" -- спросил Рябов; "Прихватил." "Какую еще сыворотку?" --
проявился дефективный; "Ежели тебя заразная крыса в канализации укусит,
чего будешь делать?" -- объяснил татуированный. Они миновали Маяковку --
стараясь не чувствовать ничего, Эрик проводил взглядом окна своей бывшей
квартиры. "А что, много их там?" -- спросила Аннета, поджав от гадливости
губы. Возле кинотеатра "Форум" стоял военный патруль: два нескладных
долговязых солдатика и толстый расхристанный лейтенант (шинель его была
расстегнута, шапка -- сдвинута на затылок). "Хватает." -- отвечал Рябов,
озабоченно поглядывая по сторонам. "Мутантных или обычных?" -- "Обоих."
"Бр-р-р!" -- Аннета передернулась. "Не дрейфь! -- татуированный расправил
плечи и выпятил грудь, -- Я свою биксу в обиду не дам!" Дефективный
вытаращил глаза, раздул щеки и задергал кадыком в тщетной попытке беззвучно
выпустить из пищевода накопившийся там воздух.
     "Приехали. -- Рябов свернул в узкую боковую улицу, потом во двор
какого-то дома. -- На выход." Справа и слева от микроавтобуса высились
облезлые стены домов, наверху серела узкая щель неба. В проеме подворотни,
через которую они приехали, мелькали редкие прохожие. Татуированный и
дефективный полезли наружу. "Нидерландист и Аннета, сидеть внутри. Не дай
Бог засветитесь, -- Гришаня странно, по-стариковски, хихикнул, -- из вас
дорожные рабочие, как из Калача балерина!" Он вылез из машины, достал из
кармана мятый листок бумаги, испещренный какими-то чертежами, и осмотрелся
по сторонам, сличая виденное с нарисованным. Потом ткнул пальцем вниз:
"Здесь." Дефективный выволок из багажного отделения микроавтобуса лом и
стал остервенело тюкать по слежавшемуся снегу. Двор был совершенно безлюден
-- ни детей, ни жильцов, прогуливавших собак, ни бабушек у подъездов.
Татуированный вытащил из микроавтобуса барьеры и стал расставлять вокруг
постепенно проступавшей из-под снега крышки канализационного люка. Рябов
скомкал бумажку с чертежами и пустил ее по ветру. Окна нижних этажей
окрестных домов были забиты досками, окна верхних этажей -- разбиты. Удары
лома гулко резонировали в узком колодце двора. Где-то наверху моталась и
хлопала под ударами ветра незапертая оконная створка. Дефективный подцепил
крышку ломом и своротил на сторону -- из люка повалил густой, розоватого
оттенка пар.
     "Аннета, Нидерландист! -- позвал Рябов, -- Спускаемся!" Эрик вылез из
микроавтобуса и заглянул в люк: в бетонную стенку колодца были забиты
толстые металлические скобы, образуя лестницу. "Калач, бери рюкзак --
первым полезешь." Гришаня подобрал лежавший на снегу лом, сунул его в
заднее отделение микроавтобуса и запер дверцу. "Чтоб, ежели наебнешься,
никого с лестицы не сшибить." -- он хохотнул. Обиженно сопя, дефективный
вытащил из салона микроавтобуса небольшой красный рюкзак, неуклюже нацепил
его на спину и полез в люк. Ветер завывал в узком пространстве между
домами. На облезлых дверях подъездов висели монументальные висячие замки.
"Затем Ворон, Аннета и Нидерландист. -- приказал Рябов, -- Я последним
пойду." Он запер дверь салона микроавтобуса и надел защитные перчатки.
Татуированный молча сел на землю и скользнул вниз, Аннета последовала за
ним. Эрик подождал, пока девица спустится на две ступеньки ниже уровня
земли, натянул перчатки и осторожно погрузился в туман. На стекле шлема
немедленно выступили крупные розовые капли -- нащупывать ступеньки
приходилось вслепую. "Осторожно! -- зашипела снизу Аннета, -- Ты мне чуть
на руку не наступил, идиот!" "Быстрей!" -- торопил сверху Рябов, едва не
наступая Эрику на руки. Некоторое время они спускались в молчании.
     "Наконец-то!" -- с облегчением выдохнула Аннета и, судя по звуку,
спрыгнула на какую-то покрытую лужами поверхность. Хлюп!... Следовавший за
ней Эрик оказался в нешироком туннеле, тускло освещенном фонарями в руках
татуированного и дефективного. "Ежели ты еще раз мою биксу ..." --
угрожающе начал татуированный, пытаясь протиснуться мимо Аннеты к Эрику.
Большую часть ширины туннеля занимал глубокий канал -- стоять можно было
лишь вдоль одной из стен, на узкой зацементированной дорожке. На дне
канала, примерно в двух метрах от уровня дорожки, колыхалась черная густая
жижа. "Отстань от него!" -- в один голос одернули татуированного Аннета и
Рябов. "Ну чего, в какую сторону?" -- поинтересовался из темноты
дефективный; "В твою. -- отозвался Рябов, -- Топай вперед со средней
скоростью." Раздалось шарканье сапог, цепочка людей пришла в движение. Эрик
порылся в кармане, нашел, достал и включил фонарь -- в конусе света
перекатывались клубы полупрозрачного розового пара. Конец туннеля терялся в
темноте.
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "Слушай, Гришаня! -- спросил, не прерывая движения, татуированный, --
А ты дорогу хорошо знаешь?" Стены и свод туннеля были облицованы черными
кафельными плитками. Цементный пол покрывали многочисленные лужи. "Ты
заместо базара лучше под ноги смотри! -- отвечал Рябов, -- В канаву
наебнешься -- каюк: через десять секунд сапоги разъест, не говоря уж о
комбинезоне!" Под сводом туннеля тянулся пучок кабелей в антикоррозийных
полимерных трубках. По стенам бежали розоватые капли. "А что там такое, в
канаве? -- Аннета опасливо посветила вниз, -- Я думала, просто нечистоты
..." Рябов негромко рассмеялся: "Нечистоты по трубам идут. А здесь --
дождевая вода, что с улиц стекает." Черная жидкость на дне канала вязко
колыхалась в свете фонарей. "Так сейчас же зима ... -- удивилась Аннета, --
Какие дожди?" "Вот то-то и оно! -- назидательно разъяснил Рябов, -- Часть
воды в Москву-реку ушла, остальное -- за зиму испарилось, а вся та гадость,
что в воде была, на дно выпала." "Ф-фу ..." -- девица передернулась и
перевела луч фонаря себе под ноги. "Слушай, Гришаня, -- плохо
отрегулированный микрофон придавал голосу татуированного нехарактерно
чистый тембр, -- нешто другой дороги нет?" "Есть. -- усмехнулся Рябов, --
Добудь пропуск и топай себе по Горького ... ты чего, Ворон, с коня упал?
Знаешь ведь, что в день смены дат центр города весь перекрыт ..." Капли на
стенах и потолке туннеля отсвечивали в лучах фонарей мириадами розовых
искр.
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "Эй, Гришаня! -- удивленно воскликнул дефективный, -- Здесь проход
какой-то вбок!" Эрик чуть не наскочил на резко остановившуюся Аннету.
"Топай вперед, Калач! -- откликнулся Рябов, -- Нужно будет свернуть -- я
скажу, не сумлевайся!" Цепочка вновь пришла в движение. "Нам еще долго по
прямой хуярить, -- пояснил Гришаня, -- Я вас потому на Колхозную привез,
чтоб проще было под землей добираться." Эрик прошел мимо узкого прохода,
проделанного слева в стене. Рядом висела табличка с надписью "Р 286". "А
как сюда дождевая вода попадает?" -- вдруг спросила Аннета; "Видишь дырку в
потолке?... Во-он там, прямо над канавой ... Оттудова к дождевой решетке
труба вверх идет." Из полуметрового отверстия в своде туннеля сочился
слабый ореол дневного света. "Так все эти туннели из-за дождевой воды
понастроили? -- с сомнением протянула Аннета, -- Неужели не могли по трубам
пустить?" "Ну, девка, ты даешь! Тебе б не в сберкассе, а в ментовке,
служить -- гражданином следователем! -- похвалил Рябов, -- Я мыслю, что
туннели эти из-за кабелей прорыли -- глянь, сколько их под потолком висит
..."
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "Эх, давненько я сюда не заглядывал ... годков двадцать, поди! --
ностальгически заметил Рябов, -- Вместе мы тогда лазили: я, Скрипач, да
Цыган покойный .... -- в его голосе послышались сентиментальные нотки, --
Как комендантский час объявили -- поневоле под землю уйти пришлось!"
Размеренное шарканье сапог действовало на Эрика усыпляюще. "Какой
комендантский час?" -- спросила Аннета. "Который Романов-внук объявил, --
отвечал Гришаня, -- когда папашу своего в геронтологическое отделение упек,
еби его конем ..."
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "И ведь цельных три года народ морили! -- вдруг разразился Рябов, --
Как десять часов -- по хазам ... Суки, бля, позорные, что хотят, то с
народом и делают! -- он помолчал, а потом злорадно добавил, -- А хуй в
сраку не желаете, граждане начальнички?..." -- ругательства вылетали из
него без задержки, как жетоны из сломанного газирующего автомата.
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "Много тогда блатных под землю ушло. -- с неожиданным спокойствием
продолжил воспоминания Рябов, -- Метром мы это дело называли ..." Через
каждые двадцать-тридцать метров от связки кабелей под потолком отходили
ответвления и исчезали в стенах. Там и сям на кафеле стен сидели
здоровенные жирные улитки с разноцветными -- синими, зелеными, желтыми --
телами и черными глянцевитыми раковинами. "Чтоб магазин взять или, там,
склад, лучшее время -- ночь ... а как туда во время комендантского-то часа
доберешься?..." Стоячие волны розового пара колыхались от потолка к полу и
от стены к стене. Откуда-то доносилось журчание воды. "А потом добыл
Скрипач карту, и пошел фарт струей: спускаешься в 'метро' у нас же в
подвале, вылазишь, где нужно, дела делаешь -- и обратно ... никакие менты
нам были не страшны!" Под потолком стремительно рассекая туман, словно
эскадрилья красных истребителей, пронесся рой фиолетовых мух. По
маслянистой поверхности черной жидкости в канале лениво расходились
непонятно откуда взявшиеся круги. "Однако, всякое бывало ... -- продолжал
Рябов, -- Цыган, к примеру, раз в одиночку пошел, да так и сгинул ... меня
потом, как самого молодого, к евойной биксе послали новость сообщать. Или,
скажем, Стриж с корешами: шестеро ушло, двое вернулось ..." Воцарилось
неприятное молчание, прерываемое лишь шарканьем и шлепаньем сапог. "И чего
те двое рассказали?" -- наконец спросил татуированный. "Ничего не
рассказали, -- неохотно отвечал Рябов, -- потому как с глузду съехали.
Стриж только рычал да щерился -- его жена потом в дурдом сдала ... а Топор
какое-то фуфло насчет крокодила толкал: мол, пожрал тех четверых за грехи
ихние аллигатор дьяволов с зубами огненными, очами вогнутыми и чревом
ненасытным, бездонным." Лучи фонарей и гигантские тени людей плясали на
стенах туннеля. Комбинезон на аннетиной спине влажно блестел крупными
розовыми каплями. Наушники по бокам шлема делали девицу похожей на
стрекозу. "Как это: 'с очами вогнутыми'?" -- неуверенно поинтересовался
татуированный. "Хуй его знает! -- раздраженно отвечал Рябов, -- Говорю
тебе: с глузду парень съехал ..."
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "И что с ним потом сталось?" -- спросила Аннета. Впереди показался
мостик, перекинутый через канал и ведущий к боковому туннелю. "С кем, с
Топором?" -- "Да." -- "Повесился." На дорожке возле стены лежал обглоданный
до пергаментной белезны скелет какого-то мелкого животного -- видимо,
лягушки. Антикоррозийное покрытие на перилах мостика покрывали язвы
коррозии.
     Некоторое время они шагали в молчании.
     "Стой!" -- вдруг приказал Рябов. Эрик резко остановился, потом
осторожно приставил ногу. Аннета прошла по инерции еще два шага,
натолкнулась на татуированного и застыла в напряженной позе. "Слышите?" --
шепотом спросил Гришаня. Эрик прислушался, но ничего не услыхал. "Неужто не
слышите? Ведь громко же пищат, подлюги ... словно твои цыплята!" Тишина в
туннеле была настолько густой, что ее, казалось, можно было резать ножом.
Ладони Эрика рефлекторно сжались в кулаки, по спине под комбинезоном
скатилась капля пота. "Спокойно, крошка! -- татуированный обнял Аннету за
плечи, -- Я с тобой!" Тишина постепенно распадалась на отдельные звуки:
где-то капала вода, откуда-то доносился неясный шум. Потом неясный шум
распался на частое попискивание и тихий низкий рокот ... Эрик осторожно
повернулся на месте и посмотрел назад. "Не шевелиться! -- яростным шепотом
приказал Рябов, -- Я вам что про них рассказывал?" Пять фигур в нелепых
оранжевых комбинезонах застыли в разных позах, как в музее восковых фигур,
на узкой дорожке между стеной туннеля и черным провалом канала. Пять лучей
света неподвижно отсвечивали в розовых лужах на бетоне пола. Аннета
осторожно отстранилась от татуированного и обернулась назад, пытаясь
заглянуть мимо Эрика и Рябова в темноту туннеля. "Нишкни!" -- прошипел
Гришаня. Попискивание приближалось: будто по дорожке бежала стая цыплят --
Эрик мог различить топот и шлепот сотен лапок по покрытому лужами полу.
"Фонарь выключить?" -- тихо спросил татуированный. "Слепые они ... и глухие
тоже. -- досадливо прошептал Рябов, -- Я же объяснял!" "А чего ж тогда
шепотом говорите?" -- с еле заметной иронией поинтересовалась Аннета. "И то
верно ... -- в полный голос согласился Гришаня, -- Надо же, сам себе голову
заморочил." Пищание приближалось. "Главное -- не шевелиться ... -- сказал
Рябов, -- Они движение чуют ..." "Чем?" -- спросила Аннета; "Не знаю ...
Шевельнешься, так они со стенки на тебя сигают ... -- Гришаня помолчал, а
потом добавил, -- Живьем заедят, ежели большая стая." В темной глубине
туннеля уже можно было различить какое-то кишение; "Ой ..." -- с
отвращением выдохнула Аннета. Топот крысиных лап замедлился, пищание стало
громче. "Совещаются, суки. -- опять перешел на шепот Рябов, -- Чуют чего-то
... да, видно, не знают чего." Наконец, на нечеткой границе света и тьмы
показалась первая крыса -- розовое безволосое существо размером с морскую
свинку. Следом бежали еще три, чуть поменьше, затем еще две ... еще ... еще
... еще ... Эрик почти сразу сбился со счета. Чем ближе крысы подбегали к
людям, тем медленнее и менее целеустремленным становился их бег -- они
тыкались в стены, нюхали пол, подбегали к краю канала ... Наконец, вожак
поравнялся с ногами Рябова -- попискивая, он остановился и стал исследовать
препятствие. Эрик затаил дыхание. Вожак попытался залезть на подъем
рябовского сапога, однако лапы его соскользнули. Следующие три крысы
медленно подтрусили поближе, постояли полукругом, потом посеменили,
переваливаясь, дальше: две -- к эриковым сапогам, одна -- еще дальше.
Аннета издала странный