водой, в ней плавали льдины, похожие  на маленькие айсберги. Берег
ледника  обрывался  к  озеру  отвесными скалами, а  выход с берега на ледник
преграждали вода и ледяные стены. Это препятствие было полной неожиданностью
даже для Гутмана, так как в 1936 г. здесь никакого озера не было.
     Озеро, несомненно,  представляло  красивое зрелище, но,  преградив  нам
путь, оно не радовало наших сердец. Это был настоящий тупик.
     Наступил вечер,  и мы остановились  на ночлег. На берегу озера закипела
работа:  ровняли  площадки,  расставляли  палатки, переносили  и  укладывали
вьюки.  Вечер был тихий,  и в зеркальной глади озера, кроме освещенных луной
снежных вершин, отразились синие  огни примусов и светлые силуэты освещенных
изнутри палаток.
     Следующий день, как  всегда, начался гимнастикой, после чего мы  смогли
освежиться в ледяной воде  озера.  Юхин  несколько сократил количество общих
упражнений, перенеся центр тяжести  на  специальные упражнения с ледорубами.
Дело  в том,  что  для  вывода на  ледник каравана  понадобилось  вырубить в
ледяной стене  широкую наклонную траншею с лестницей для лошадей. Эта работа
заняла около часа. Рубили лед  одновременно вчетвером, а остальные отгребали
осколки и сменяли уставших.
     Надо  сказать,  что лошади экспедиции  к  выходу  па Инылчек  уже имели
знакомство  с  ледниками  Чон-ашу  и  Тюз.  Для похода  они  были  подкованы
армейскими  подковами с  шипами. Мы  теперь знали, что лошади  хорошо  могут
подниматься на ледяные склоны, неплохо спускаются по льду  прямо вниз, но не
терпят никаких траверсов.  Соответственно этому и готовили дорогу на ледник.
Наконец, сделали ледяную  лестницу, вывели коней на ледник  и  пошли в обход
озера.  Ледник  оказался  сильно  изрезанным.  На  каждом  шагу  приходилось
подрубать лед и лавировать между сераками. Прошли вдоль береговой трещины не
более одного километра, как снова пришлось выходить на ледник, а затем опять
лезть  на  скалы. Несмотря на  то,  что в такой  работе прошел весь день,  к
вечеру было пройдено только 6-7 километров. Остановились на ночлег на берегу
очередного  озера с плавающими  в нем "айсбергами". После тяжелой работы  мы
так устали, что,  едва смерклось,  забрались в  спальные мешки  и  мгновенно
уснули.
     Утром по сигналу на подъем мы вылезли из палаток и замерли в недоумении
- озера не было.
     Вместо озера перед  нами открылся  широкий котлован с небольшим ручьем,
струившимся  по дну,  "Айсберги"  лежали на песке,  и  удивительным казалось
видеть такие большие глыбы льда на сухом грунте в стороне от ледника.
     Для  нас  исчезновение  озера  ничего  не  изменило. Все равно придется
обходить его опустевший водоем, так же как пришлось бы обходить и полный.
     В этот день, 30 августа, мы обошли бывшее озеро,  вышли опять к трещине
и  добрались  до  последней  зеленой лужайки, где  дали  лошадям передышку и
возможность в последний раз пожевать траву.
     Прямо перед нами, из середины ледника, черными стенами скал  с  ледяным
куполом вставала западная вершина хребта Сталина. Эту вершину с  двух сторон
огибали ледники Южный и Северный Инылчек.
     Язык  Южного Инылчека, покрытый  чехлом  поверхностной морены, достигал
склонов пика Нансена. Ледник Северный Инылчек заканчивался у самой развилки.
Между  его языком и правой стороной  ледника  Южный Инылчек находилось озеро
Мерцбахера, такого же  типа, как  виденные нами в береговой  трещине, но  по
сравнению с ними значительно большего размера.
     Озеро заполняло широкое пространство между скалистыми берегами и языком
ледника Северный Инылчек, а с южной стороны его подпирал правый край ледника
Южный Инылчек.
     Южная   ветвь   ледника   не   прерывалась    никакими    непроходимыми
препятствиями, и мы пошли поперек ледника, направляясь наискось от правого к
левому  его берегу.  Здесь,  наконец, окончился сплошной чехол поверхностной
морены и на леднике показались полосы чистого  льда. Отсюда ледник был виден
далеко вперед.  На  всем  протяжении  Южного Инылчека  нет ледопадов,  и  он
заполняет   отлогие   и   широкие  долины  почти   без  поворотов.   Отлогие
незначительные извилины  сохраняли основное направление с востока  на запад.
Совсем  иначе выглядят его  притоки,  десятками  спускающиеся к нему со всех
прилегающих  склонов. Среди  них  особенно следует отметить мощные  долинные
ледники: Звездочка, Дикий, Турист, Комсомолец, Шокальского, текущие на север
и вливающиеся в  Южный  Инылчек. При своем  впадении они откладывают большие
морены  и, подпираемые течением основного  русла,  нагромождают в нем камни,
ледяные бугры  разрываются  широкими  трещинами. Кроме этих больших долинных
ледников,  с  вершин  хребта   Сталина  в  Южный  Инылчек  спускается  много
ледопадов, висячих и возрождающихся ледников.
     Непрерывные обвалы на этих ледниках грохотали в течение всего дня, пока
склон  освещался солнцем. К вечеру  обвалы  утихли.  В это время мы достигли
ледника Комсомолец и приступили к устройству бивуака на чистом льду.
     С  ледника Комсомолец  можно  было  охватить  взором почти весь  хребет
Сталина. Это было величественное  зрелище. Десять великанов стоят в шеренгу,
как на построении. Самый высокий из них Хан-тенгри - третий с правого края -
закрывает  своей  острогранной  пирамидой  два шеститысячника на востоке.  К
западу рядом с ним расположены еще  две  вершины, немногим уступающие ему по
высоте. Весь левый фланг на западе до самого озера Мерцбахера  занимают  еще
пять  вершин высотой  не менее  5  000  метров.  Четкие грани  пирамиды пика
Хантенгри, купол пика Чапаева (6371 м), острый гребень пика Максима Горького
(б 050 м) и остальные семь пиков имеют свою характерную  для  каждого форму,
свои особенности.
     Наши глаза  разбежались при виде  стольких  спортивных  целей,  манящих
неизвестными препятствиями. Только на два пика - Хан-тенгри и Чапаева - были
совершены восхождения,  а остальные  великаны стоят, храня свои -тайны,  как
восемь нерешенных  спортивных задач. Они  как  бы  ожидают смелых  и сильных
людей, которые захотят с ними побороться.
     Солнце заходило. На вершинах пиков поочередно гасли красные  блики, как
язычки потухающего огня. Мы остановились на отдых.
     Всю  ночь  лошади стучали  копытами о  лед, никак  они  не  привыкнут к
ночевкам на  ледниках. Следующий день начался  очень  хорошо,  и  восходящее
солнце осветило наши сборы.
     Пошли дальше, выбирая  путь между трещинами, в обход бугров  и глубоких
впадин.  По  мере  нашего  приближения  пики  хребта  Сталина   меняли  свои
очертания. Они выглядели совсем по-иному, чем издали.
     С  половины дня погода стала  портиться. Набежали облака, порывы  ветра
мели  поземку.  Ближайшие  вершины  закутались  туманом, и лишь  изредка,  в
просветах между облаками, внезапно показывался какой-либо пик.
     Ухудшение видимости резко затормозило движение, пришлось идти медленно,
задерживаясь  у каждой трещины, у каждого препятствия  и часто  отступать из
нежданных тупиков.
     В просветах облаков, слева по ходу, появились своеобразные контуры пика
Максима  Горького.  Это на время помогло ориентироваться,  но вскоре начался
снегопад. Караван растянулся длинной цепочкой, поднимаясь на высокие ледяные
бугры и  спускаясь  в глубокие  впадины.  Местами обилие  трещин  заставляло
петлять,  а лошади косились, заглядывая в их черные,  зияющие  пасти,  и  их
проводили в поводу по одной, поочередно. Стало темно. Снегопад превратился в
беспросветную метель. Мы  шли, борясь с ветром, ослепленные снегом, и вели в
поводу своих четвероногих  друзей. Как мы не заблудились в  лабиринте трещин
ледника  Южный  Инылчек, до сих пор непонятно. Видимо, вывело чутье Гутмана,
единственного из всего состава экспедиции проходившего этот ледник  два года
назад.
     В этот вечер лагерь  был  поставлен кое-как. Не слушались озябшие руки,
не  гнулись усталые  ноги,  не  видели глаза в сгустившейся темноте.  Лошади
сбились в кучу и опять  всю ночь стучали копытами  о лед и камни под снегом.
На рассвете, когда мы еще крепко спали, лошадей увели. Быстро, без понукания
они пошли вниз, торопясь на луга.
     Утром  облака рассеялись. Мы выглянули из палаток и увидели перед собою
на  другой стороне  Южного  Инылчека  грандиозные пики: Хан-тенгри, Чапаева,
Максима Горького,  и обнаружили,  что лагерь стоит на правой морене  ледника
Звездочка. Это было как раз то, что нам было нужно, потому что дальше морены
ледник Звездочка для лошадей не проходим.
     Посмотрев на  юг, в верховья  ледника  Звездочка,  мы, наконец, увидели
цель -  "свой"  высокий таинственный  пик.  Его вид  с севера не имел ничего
общего  с тем, что мы видели ранее с запада. Не  было видно крутизны верхней
части  вершины, и вместо знакомого остроконечного  пика  перед  нами  стояла
мощная, широкая снежная  стена с черными пятнами отвесных скал. Ее  крутизну
подчеркивали  следы  многочисленных лавин. На широком  гребне вершины высшая
точка ничем не выделялась.
     В  то время как мы рассматривали "спокойный вид" северной  стены  пика,
из-под самой  вершины сорвалось облако снежной пыли.  Медленно нарастая, оно
катилось вниз, закрывая  скалы. Лавина обрушилась на  ледник и загрохотала в
последний раз.  Мы  успели  ее сфотографировать  в то время,  когда огромное
снежное облако заслонило черные скалы подножия.
     Вскоре загрохотал обвал висячего ледника над лагерем, и такие обвалы не
прекращались до самого  вечера. Тут  мы еще раз убедились, что место  лагеря
оказалось  очень удачным. Ему  не  угрожали ни  лавины, ни трещины  ледника,
надежно засыпанные мореной.
     Вблизи,  на  открытой  части  ледника  Звездочка,  возвышались  высокие
сераки, один из которых радист экспедиции Заикин облюбовал в качестве  мачты
для антенны, и мы помогли ему осуществить эту идею. Вскоре маленькая палатка
"радиорубка" стала надежным звеном связи  участников  затерянной  в ледниках
Тянь-шаня  экспедиции с их великой  Родиной. Через радиостанцию  можно  было
послать радиограмму с последующей передачей по телеграфу по всему Советскому
Союзу и получить ответ. Ежедневно мы слушали по радио последние известия.

РАЗВЕДКА ПУТИ

     Ледник Звездочка, на котором был разбит основной лагерь экспедиции, был
назван так в 1931  г.  М. Т. Погребецким,  исследовавшим массив Хан-тенгри и
совершившим первое восхождение на пик Хан-тенгри. Со склонов пика Хан-тенгри
частично просматривалось  течение этого  большого  ледника.  Одна  из  групп
Украинской  экспедиции, выходившая  в верховья Южного Инылчека, также видела
оттуда  верхнее  течение  ледника  Звездочка.  Погребецкий  составил  общую,
довольно точную схему ледника,  но ледником не проходил, так как имел другие
цели и иные маршруты.
     Этот мощный ледник  впадает в Южный Инылчек примерно  в  40 км от языка
последнего, напротив пика Максима Горького, в хребте Сталина. Высота ледника
в месте впадения в Южный Инылчек  около 4 000 метров. Ширина  в том же месте
почти  достигает  3  км,  т. е. почти такова  же, как ширина  ледника  Южный
Инылчек.
     Звездочку до  прибытия  нашей  экспедиции  никто  не посещал.  Ни длина
ледника, ни  точные контуры его не были известны. Поэтому  одной из основных
задач экспедиции явилось заполнение этого "белого пятна".
     Первые дни на Звездочке  должны были быть посвящены разведке ледника  и
поискам пути восхождения на "нашу"  вершину.  1 сентября были укомплектованы
три  разведочных  отряда  и  составлен план  их  работы.  2 сентября  должен
выступить  первый  отряд,  4-го-  второй, а  третий  останется  в лагере  до
возвращения первого и одновременно явится спасательным отрядом.
     Перед  разведкой  были поставлены три основные задачи:  1)  пройти весь
ледник и собрать топографические данные для составления его точной схемы; 2)
установить наиболее  удобные  пути штурма  загадочной безыменной вершины  и,
если понадобится, совершить вспомогательное восхождение на панорамный пункт;
3) выйти на склоны вершины, организовать промежуточный лагерь и забросить  в
него часть снаряжения и продуктов, необходимых для штурма.
     Подготовившись для выхода в разведку, альпинисты собрались  на  митинг,
посвященный  Международному  юношескому   дню.   Митинг  в  этой   необычной
обстановке  на  высоте  4  000  м  прошел  очень  торжественно.  Комсомольцы
составляли  основное ядро  участников экспедиции  и  задавали  тон,  увлекая
остальных  своим  стремлением  к  скорейшему достижению  поставленной  цели.
Гутман предложил посвятить восхождение  на безыменную вершину ХХ-летию ВЛКСМ
и все единодушно его поддержали.
     После  митинга  на  леднике был  накрыт  стол для  праздничного обеда и
дежурный по  кухне  угостил  всех по  специально  составленному праздничному
высокогорному меню. На мерное был подан  суп "Звездочка", сваренный так, что
ложка в нем стояла, а на второе каша "Хан-тенгри", приготовленная по рецепту
"маслом   каши   не   испортишь".   После   обеда  был   устроен   вечер   -
самодеятельности.
     Большая  программа праздника была закончена  в радиорубке.  Мы  слушали
"Последние известия", а потом музыку.
     В ночь на второе сентября небо  затянуло тучами, задул ветер и началась
беспросветная  метель.  На другой день ни  о какой разведке не могло быть  и
речи.  Сорок  восемь часов  бушевала  пурга,  и  у палаток  намело  сугробы.
Дежурный,   утопая  в  снегу,  разносил   пищу  по  палаткам.  Мы  читали  и
перечитывали  свой  маленький запас  литературы.  Стихи  Маяковского  обычно
читали  вслух так громко, что,  несмотря  на вьюгу, их было  слышно  во всех
палатках.
     В середине  дня немного посветлело. Хотя  солнца еще не  было видно, но
все же заметно припекало сквозь тонкий  слой облаков. В палатках стало  даже
жарко.
     Однако  вскоре  облака  снова сгустились, разыгравшаяся  непогода опять
разогнала всех "по домам" и все "двери" закрылись.
     Вой  ветра  и  шорох  снега  по  крыше   палатки  -  это   своеобразная
альпинистская  колыбельная  песня.  Услыхав ее  мотив,  альпинисты  спокойно
закрывают  глаза,  зная,  что  теперь  спешить некуда  и  рано  вставать  не
придется.
     Лишь утром  4 сентября  яркое солнце  осветило заснеженные  палатки. Мы
быстро вылезли из мешков и в одних трусах, одев валенки, выбежали из палаток
и  построились  на  зарядку.  Умывались  снегом, а  некоторые  из  нас  даже
"купались", катаясь по мягкому снегу.
     Небольшая группа во главе с Летаветом, взяв лыжи, пошла на  прогулку по
Южному Инылчеку. Все блестело и искрилось на солнце.
     Мы сделали много снимков вершин хребта Сталина и безыменной вершимы. Во
впадине,  у  места слияния ледника Звездочка  с  ледником  Южный Инылчек, мы
внезапно  оказались в  тупике  перед ледяным  тоннелем, частично заполненным
водой. Перевалили гряду  над ним и оказались у  небольшого озера. Потом  три
часа  лезли поперек крутого склона, на  котором непрерывно чередовались лед,
снег и осыпи.  Наконец, вышли на выступ  почти напротив  Хан-тенгри. Отсюда,
несмотря  на редкие  облака,  хорошо  были видны строгие  грани  вершины,  и
телеобъектив помог запечатлеть ее на пленках трех ФЭДов.
     Только  7  сентября,  поздно  вечером,  все  отряды вновь  собрались  в
основном лагере. Разведочные группы успешно выполнили задание.
     У  самого  подножия  вершины, на  высоте  4 320  м, был основан  первый
промежуточный лагерь. Мы  назвали его "Город  Комсомольск  на  Звездочке". В
дальнейшем  этот   лагерь   служил  промежуточной   базой   при  разведке  и
восхождении. В нем постоянно стояли две палатки и собирались альпинисты.
     Из этого  лагеря  первый  отряд  вышел в верховья  ледника  Звездочка и
установил, что ледник Южный Инылчек берет начало  в районе перевала Высокого
из общего  фирнового  бассейна. Схема  ледника оказалась неожиданно простой.
Пройдя  к  его  истокам, разведка  установила,  что цирк ледника  замыкается
перемычкой, имеющей  понижение в  виде  седловины, ведущей  к  цирку  самого
южного ответвления  ледника  Южный  Инылчек.  Видимо,  эту  самую  седловину
назвала   перевалом  "Высокий"   группа   геолога   Демченко  из  экспедиции
Погребенного, поднимавшаяся сюда в 1932 г. с ледника Южный Инылчек. От этого
общего фирнового бассейна ледник Южный Инылчек начинал свое течение прямо на
север,  имея  на своем правом берегу,  направленный  тоже  на север,  мощный
Меридиональный хребет. Повернув на запад, ледник далее протекал вдоль хребта
Сталина.
     Ледник  Звездочка от  общего фирнового бассейна начинал свое течение на
запад,  имея  на  левом берегу  мощный  хребет Боз-кыр,  ведущий  к  "нашей"
безыменной  вершине.  На  правом  берегу  Звездочки оставались склоны той же
группы  Ак-тау, которая  с  другой стороны  омывается  ледником  Инылчек.  В
верхнем течении ледника Звездочка, на протяжении 10 км, со склонов Ак-тау  в
него вливается 5 других ледников. Дальше ледник Звездочка упирается в  отрог
"нашей" вершины и, обтекая с запада группу Ак-тау, поворачивает с ЮЮВ на ССЗ
(почти под прямым углом, изменяя первоначальное направление своего течения).
За  поворотом ледник Звездочка  проходит около 10 км,  имея  на левом берегу
отрог  безыменной вершины, а  на  правом  склоне  Ак-тау с  тремя небольшими
ледниками.
     Ледник Звездочка, соединившись с Южным  Инылчеком напротив пика Максима
Горького,  как бы заканчивает полное окружение группы  Ак-тау, расположенной
на площади около 80 кв. км  и имеющей несколько снежных вершин высотой  до 6
000 м, а также более десятка ледников. Весь левый берег ледника Звездочка на
протяжении около  20 км  занимают  отроги хребта Боз-кыр и склоны безыменной
вершины.  С   этой  стороны   ледники  в  него  не  впадают.  По  наблюдению
разведчиков,  все  питание ледника Звездочка  с левого  берега происходит за
счет исключительных по своей  мощности лавин,  очень  часто  скатывающихся с
северных склонов безыменной вершины.
     В  своей верхней  части, до  поворота,  ледник Звездочка  имеет  ровное
течение,  но  изобилует засыпанными  снегом трещинами. В нижнем течении весь
ледник сильно  бугрист, рельеф  его  очень  сложен.  Справа,  вдоль  склонов
Ак-тау, он несет мощную морену, которая на 10 км вклинивается в ледник Южный
Инылчек, почти достигая места впадения ледника Комсомолец.
     Моренные  материалы   состоят   из  сланцев   с  обильными   пиритовыми
включениями,  а  также из  серых и  белых  мраморов,  из  которых в основном
сложена верхняя часть поясов массива Хан-тенгри.
     С верхней части  ледника Звездочка, со склонов Ак-тау разведчики хорошо
рассмотрели  склоны  и  гребни  безы1енной  вершины   и  наметили  путь  для
восхождения.
     Пока первый  отряд разведчиков  исследовал верховья ледника Звездочка и
намечал верхнюю часть пути восхождения, второй отряд вышел из промежуточного
лагеря No  1 (4320  м),  забросил снаряжение и продукты до высоты  4 800 м в
лагерь No 2, отрыв для этого нишу под фирновым  выступом.  Разведка с полной
очевидностью  показала,  что  штурм безыменной  вершины  представляет  очень
трудную  задачу и займет  много  времени.  При штурме нужно будет преодолеть
крутые лавиноопасные склоны, глубокий снег, холод и влияние большой высоты.
     Мы не  могли  забыть крутизну  вершинных склонов  и остроту  вершинного
гребня, виденные нами в 1937  г.  с  перевала Тюз.  И  это  сопоставление  с
данными разведки  указывало на то, что  самые большие трудности на  маршруте
восхождения ожидают нас под вершиной, на высоте, может быть, около 7 000 м.
     Для штурма оставалось  мало времени. Правда, можно было ожидать хорошей
погоды даже во  второй  половине сентября. Но с каждым днем приближения зимы
дни  становились короче,  температура падала. Холод  мог послужить еще одним
труднопреодолимым и опасным препятствием. Поэтому было решено  начать  штурм
немедленно.  Для  обеспечения  спасательных  мероприятий  Летавет  предложил
готовиться  к  выходу