поднялся на ноги и последовал за ним.
     В темной лаборатории старый индеец уселся за стол и начал, работая на клавиатуре, просматривать всю территорию, которую считал своей. Перед оградой у обрыва до сих пор толпились звери, но пока больше не пытались идти напролом. В лесу на тропинке валялись ободранные тела обезьян, попавших в минные ловушки. В остальных местах, которые попадали под обзор камер, животных не наблюдалось.
     - Направь-ка объектив немного выше. - В комнату вошел П. Алекс. - Что это там попугай через ущелье тащит?
     Я посмотрел на один из мониторов, на котором Ночтитлан увеличил изображение. Белый какаду нес в клюве за конец какую-то веревку и летел с того берега на наш. Оказалось, что это просто тонкий кабель. Одна из выживших в бою обезьян взяла провод в лапу и, ловко подпрыгнув и оттолкнувшись ногами от спины мула, перемахнула через забор.
     - Что-то не пойму, - индеец направил камеру вниз. - Что они еще задумали?
     Тем временем макака подбежала к дереву, на котором крепилась одна из передающих в данный момент изображение камера и, забравшись по стволу, уткнулась носом в объектив. Голова ее заняла весь экран, и обезьяна злобно оскалилась. Монитор зарябил. Индеец переключился на соседнюю телекамеру, направив ее на отключившуюся. Макака что-то делала с проводом и камерой.
     - Они пытаются поговорить с нами, - произнес Роди. - Сейчас обезьяна подцепит провод. У тебя есть возможность передавать через ту камеру еще и звук?
     - Можно освободить один канал, - ответил Ночтитлан. - В общем, легко. Если будут говорить, мы услышим. Также можно будет и отвечать.
     Индеец залез под стол и, пошумев там пару-тройку минут, вылез.
     Изображения и звука с рябящей камеры мы ждали минут десять. Ночтитлана особенно волновало то, что все это могло оказаться отвлекающим маневром, и он периодически просматривал остальную территорию. Однако рябь на экране, который специально выделили под канал связи с животными, пропала, сменившись на сплошной синий фон. Картинка мигнула - и перед нами предстал человек. Солидно одетый мужчина - хороший костюм, белоснежная сорочка и строгий галстук - прошел и сел за стол, который стоял на белесо-желтом песке. Позади него плескались о берег морские волны, что и дало мне повод решить, что парень находится в какой-то ТВ-студии с виртуальными панорамами. Он посмотрел прямо на нас, вернее, в объектив, который снимал его в данный момент, и произнес дикторским баритоном:
     - Мы совершенно не хотели вас обидеть.
     - Ну что ж, - сказал Алекс. - Начало довольно дипломатичное. Похоже, вы, ребята, хотите решить все миром. Он меня слышит?
     - Нет, - зло ответил Ночтитлан. - Но меня сейчас услышит.
     Индеец нажал на одну из кнопок и, не отпуская ее, крикнул:
     - Обидеть вы нас не хотели?! Да?! А кто тут с автоматами бегал?! Вам мало?! Приходите еще!
     Мужчина не проявил на это никакой реакции и спокойно ответил:
     - Вы первые показали нам свою неблагожелательность, подав на ограждение ток высокого напряжения.
     На этот раз ответил Роди. Он отодвинул Ночтитлана в сторону и сел за стол. Нажав на кнопку, ответил:
     - В гости с войском не ходят. Поэтому давайте отложим взаимные обвинения и приступим к переговорам. Ждем ваши предложения. - П. Алекс отпустил кнопку.
     - Тоже дипломатично, - раздался голос Элизабет откуда-то снизу.
     Мужчина вновь не проявил никаких эмоций - и тут до меня дошел небольшой обман, которым пользовались переговорщики со свалки и о чем я не преминул сообщить вслух:
     - Это программа. Я такое видел и раньше. С нами говорит черт знает кто, но изображение дается такое, чтобы мы думали, будто общаемся с человеком.
     Роди выжал кнопку.
     - Видимо, я говорю с вожаком и поэтому хочу предложить тебе сам: мы отдадим тигра, но на условиях твоей личной гарантии, что ни индейца, ни дочку вы не тронете и даже не будете появляться на их территории. То, что ты умеешь быть честным, я знаю. Имею в виду, что никто из твоих никогда раньше меня не трогал. Докажи словом - и тигр твой.
     - К дьяволу слово! Да и тигр мне не нужен! Думаешь, выпустил бы я тебя, если бы мне нужен был этот тигр? Я сам отдал его тебе. Наоборот, забери и делай с ним, что хочешь.
     - Что же тебе нужно? - П. Алекс пожал плечами, хотя тот, кто с нами разговаривал, нас не видел.
     - Мне нужен парень, который приходил с тобой. Отдай его мне - и будешь по-прежнему спокойно пользоваться свалкой. Даже более того, я буду давать тебе то, что ты иногда ищешь по несколько часов, а иногда и вовсе не находишь. Придешь к нам, крикнешь и получишь любую деталь, любое животное. Надеюсь, это взаимовыгодное предложение?
     Видимо в П. Алексе в очередной раз проснулся детектив и он стал понемногу вытаскивать из вожака информацию.
     - Слушай, этот парнишка вначале был нужен мафиози из-за денег, а когда ты с ними благополучно разделался, то стал нужен и тебе. Зачем тебе на свалке кредитки? - этот вопрос был задан с подвохом, потому что Роди интуитивно догадывался, что дело тут не в миллионе кредиток. Собеседник клюнул.
     - Деньги можешь оставить себе, мне нужна пальчиковая дискета, которая в чемодане.
     - Всем нужна пальчиковая дискета. Так что же на этой дискете записано? - Вопрос наобум.
     - Неважно. Важно, что парень знает, где она.
     - А вот и нет, у Санчо стерли память. Об этом ты просто не знаешь.
     - Знаю. Уже знаю. Мы восстановим память. Поверь мне, мы по сравнению с людьми умеем это делать.
     Сказав ?по сравнению с людьми?, вожак выдал то, что он не человек.
     - Я не меняю друзей на животных, - при этих словах П. Алекс обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Мне даже показалось, что в этот момент он решает: стоит ли все-таки меня отдавать или нет. Однако он вновь повернулся к экрану и добавил: - Я не знаю, понимаешь ты это или нет, но у людей так делать не принято.
     - Не у всех, - коротко, как отрезал, ответил собеседник, после чего повисла пауза, которая явно говорила о том, что вожак что-то обдумывает. Наконец он проснулся: - Мы будем атаковать столько, сколько потребуется, и не успокоимся до тех пор, пока не заберем мальчика с собой. Других вариантов нет! Просто отдайте парня, ничего плохого с ним не произойдет.
     Теперь пришло время задуматься Роди, но долго он не размышлял, потому что все решил Ночтитлан одним нажатием клавиши и криком в микрофон.
     - Вариантов, говоришь, нет? Пугать меня вздумал? А вот такой вот вариант... - Индеец выжал комбинацию кнопок, и множество поочередных грохочущих далеких взрывов стали доноситься до нас. Экран тут же зарябил.
     - Что ты сделал? - спросил Алекс.
     - Взорвал весь уступ, что идет над рекой на протяжении пары километров. Теперь дорога со свалки сюда закрыта. Если твари вдруг вздумают еще разок тут появиться, то им придется обходить весь горный массив с юга, на что потребуется пара суток. Ну а по пути им встретится пара-тройка селений. Думаю, сейчас они на это не пойдут.
     - А как эти уберутся? - спросил я Ночтитлана, указывая на освещенный обрыв, где толпились оставшиеся без пути к отступлению животные.
     - Да плевать мне - как. Я их сюда не приглашал, - бросил индеец.
     - Смотрите, что на экране, - произнес я, и все уставились на монитор.
     Звери, оставшиеся на нашем берегу, и те, что находились на склоне другого берега, стали подходить к обрыву и прыгать вниз в бурлящий поток. Животные отступали, выбрав смертельный способ.
     - Кто не доплывет живым, того выловят и отремонтируют, - сказал П. Алекс. - Звери не очень-то боятся смерти. Для них основной страх - то, что кончатся запчасти или сотрется личность. Ну ладно. Теперь надо обсудить, что будем делать здесь эти пару суток и как будем обороняться.
     - Брось, Алекс, - Ночтитлан махнул рукой. - У меня и с другой стороны территория защищена не хуже. Да и тебе надо разбираться и с тигром, и с чемоданом. Поверь мне, когда вы отсюда улетите, тварям незачем будет возвращаться. А то, что вы улетели, сообщат их кибернетические птицы.
     - Наверное, ты прав, но если что - сигнализируй. Теперь я на ?Мерседесе?, быстро прилечу.
     - Договорились. Так что, ребята, давайте напоследок выпьем пива.
     Никто отказываться не стал.

Глава 14. Домашние неприятности.

     Прощание было недолгим. В том, что в ближайшее время звери не появятся во владениях Ночтитлана, никто не сомневался и даже стали немного забывать об опасности. Местли, прежде чем слезть с дерева, напоследок пристрелила сову, сидящую на ветке раскидистого клена, так, на всякий случай. Расставание перешло в главную фазу. Ночтитлан крепко пожал нам руки. Дочка, стоя рядом со мной, пустила пару слез - и мы отчалили.
     Автолет ?Мерседес? с выбитыми боковыми стеклами, с открытыми настежь задними дверцами из-за тигра, полностью не влезшего в салон, бесшумно летел над верхушками деревьев. Все молчали. Элизабет, свернувшись калачиком, то ли спала, то ли просто лежала у меня в ногах. Роди напряженно вглядывался то вперед, то на радар, определяя дорогу в темноте. Я же думал о том, что, наверное, бабушка уже подала заявление в полицию о моей пропаже. Я отсутствовал двое суток. Что буду говорить ей? Правду? Не поверит. Тем более, еще эта история со стиранием памяти. Вони будет полный дом.
     Чистое небо покрывали мириады звезд. Луны не было, и лишь впереди на горизонте над горами виднелась светлая область. Город выделял свою долю света в атмосферу. Когда мы перевалили через горный хребет, впереди, на горизонте, Уруапан открылся во всей своей красе. Огни небоскребов, огни домов и мигающих рекламных вывесок, огни, огни - все это сверкало с высоты, словно городок, в который приехал карнавал.
     П. Алекс очнулся:
     - Как ты думаешь, Санчо, куда вы могли с твоим другом... Как его зовут?..
     - Макс Корсигас.
     - Да. Так вот, куда ты со своим другом Максом мог спрятать чемоданчик с деньгами?
     - Знаешь, Алекс, - ответил я. - Совершенно нет сил думать сейчас об этом. Неплохо было бы отдохнуть, поспать хотя бы несколько часов, а завтра с новыми свежими силами заняться поисками кредиток. Мы просто проверим все места, где мы обычно бывали с Максом. Думаю, если на самом деле этот чемодан существует, мы найдем его быстро и без проблем.
     Роди включил автопилот и, повернувшись ко мне, сказал:
     - Отлично, только скажи мне свой адрес, на всякий случай, и запомни мой. Завтра встретимся в девять утра... Не рано?
     - Да нет, в самый раз.
     - Значит, в девять у меня. - Роди как-то странно смотрел на меня, как будто бы думал: ?А не хочет ли этот мальчик кинуть меня??
     Видимо решил, что нет, потому что высадил меня в темном переулке возле дома, в котором я жил с бабушкой. Мы обменялись адресами и он, не поднимая машину в воздух, укатил по дороге. Я вбежал по лестнице на третий этаж и встал как вкопанный. Дверь квартиры от косяка к косяку перекрывали широкие желтые клейкие полицейские ленты с конкретной повторяющейся надписью: ?Police Line Do Not Cross? . Меня удивили эти полосы еще и потому, что полицейские ленты у нас в округе были бело-синего цвета и лишь с одним повторяющимся словом: ?Policia?. Я толкнул дверь - заперто. Зато соседская дверь приоткрылась, в щель высунулась голова толстушки сеньоры Розы.
     - Санчо, - произнесла она и вышла на площадку. - Ты где был, негодник?
     - Что это? - игнорируя ее вопрос, спросил я и показал на полицейские ленты.
     - Санчо, сынок, - соседка подошла и прижала мою голову к своим пышным грудям. От нее сильно пахло свежей рыбой и я попытался повернуть лицо, чтобы дохнуть свежего воздуха. Роза погладила меня по волосам и сказала: - Pobrecito  .
     - Что случилось?! - выкрикнул я и, оттолкнув соседку от себя, посмотрел прямо ей в глаза.
     - Санчо, твою бабушку убили.
     Глаза соседки выражали виноватость и сожаление, будто она участвовала в этом.
     - Как, убили?!
     Роза промолчала. Похоже, она не шутила, да и не шутят так. Отступив назад, я присел на невысокий подоконник.
     - Зачем? - просто спросил я.
     - Не знаю. Я увидела, что дверь приоткрыта и зашла. Там... В общем, бабушку привязали к стулу и били, видимо, пытали. Потом застрелили. Ничего не взяли. Да и, боже мой, что у вас брать-то? Нелепо все как-то. Кому это надо было? Пытать-то зачем? Пожилая сеньора ведь.
     Кому-кому... Я уже все понял и теперь меня угнетала мысль, что я причастен к смерти моей бабули. Слезы просились наружу, я закрыл лицо ладонями, наклонился к коленям и зарыдал.
     - Пойдем, Санчо, - раздался над ухом тихий, соболезнующий голос сеньоры Розы. - Переночуешь у нас. Завтра сходишь в полицию, они искали тебя, хотели снять показания. Насчет похорон не беспокойся, я уже поговорила с соседями, родственников-то у вас нет, кроме твоей матери. Однако найти ее не смогли, решили похоронить всем миром.
     Тут я не выдержал, вскочил и, пропуская по три ступеньки, побежал по лестнице вниз.
     Ночь. Улица. Освежающий ветерок. Разбитые фонари. Темнота и тишина. Я шел, не зная куда, просто шел и думал, что не может быть так. Не может быть, что за какие-то трое суток я потерял и лучшего друга, и бабушку. Ох, как мне было жалко бабушку! Ее то за что? Во всем виноват я, и спрашивать надо было с меня. Я еще не до конца понимал, что же случилось, но печаль, скорбь, усталость и опустошенность навалились на плечи пудовыми гирями, и с такими чувствами я шел, не зная куда, просто шел.
     Когда споткнулся о выступ на мостовой, сложенной из неровных булыжников, и огляделся, то вдруг сообразил, что иду к П. Алексу. К человеку, который не бросил меня в сложной ситуации, который, как я надеялся, не бросит меня и сейчас. Кастанеды семь - адрес я запомнил хорошо и теперь поднимался вверх по склону, тихо шлепая плоскими каблуками гуарачей по мостовой.
     Фонари на Кастанеды не горели, но вышла луна, и я быстро нашел место дома, адрес которого мне дал Роди. ?Одноэтажная лачуга?, как когда-то Алекс назвал свое жилище, просто отсутствовала. Вернее, место, где наверняка пару суток назад стоял дом, сейчас выделялось черным огромным месивом. От лачуги старого полицейского остались торчать лишь обгорелые головешки. Пахло гарью, хотя было видно, что пожар давно потушили. И тут бандиты оставили след. Где же Роди? Я подошел к сохранившемуся бревну, которое валялось у дороги, присел и стал смотреть на темные остатки когда-то стоявшего здесь дома. Мысли лихорадочно вертелись. Где теперь искать П. Алекса? Что я о нем знаю? Вроде бы торгует на птичьем рынке. Почему-то я совершенно не подумал о том, что Роди потерял жилье и у него появились дела поважнее, чем торговать на рынке. До меня совершенно не доходило, что у Роди тоже серьезные проблемы.
     Сидел я недолго. Сзади на плечо опустилась чья-то рука. Резко отклонившись, я обернулся. В свете луны на меня смотрел полицейский в форме. Я оцепенел. Полиция мне была ни к чему.
     - Санчо?! - скорее констатировал, чем спросил коп. Я промолчал, соображая, соврать или нет, но полицейский опередил: - Пойдем со мной, тебя П. Алекс зовет. - После этих слов напряженность сразу спала и я, встав, поплелся за копом, который, не дожидаясь меня, направился в ближайший переулок. Он скрылся за двухэтажным строением, а когда я свернул за ним в темноту, то увидел силуэт массивного ?Мерседеса?. Из приоткрытой дверцы по-прежнему торчали задние лапы и хвост обездвиженного тигра. Позади машины, когда-то принадлежавшей мафиози, стоял белый с черной полосой полицейский автолет. Крышу его поперек пересекала отключенная в данный момент мигалка. ?Не обманул коп?, - подумал я тогда.
     Дверца отворилась, из ?Мерседеса? вылез Роди. За ним выпрыгнула Элизабет. Я ждал, что этот человек будет сильно опечален, но когда он подошел ближе, заметил, что выражение лица П. Алекса, наоборот, говорило о некой его решимости. Он мотнул головой в сторону сгоревшего дома и произнес:
     - Видел, что с моей лачугой сделали? Они застрелили Копа. Моя лаборатория... Да к черту собаку и лабораторию, они убили мою жену! Все, что держало меня на этом свете - исчезло.
     - А я? - Лизи сидела внизу и выжидающе смотрела на хозяина.
     - Да, только ты и осталась. - Роди опустился на колени и погладил собаку.
     Я почувствовал, что П. Алекс, разговаривая со мной, обращается уже не как к малолетнему парнишке, а как к взрослому, как к равному себе. Он вроде бы сообщал мне, что теперь мы повязаны навечно, и я один из тех, кто вступил в его ?общество?. Если бы я не знал, что все повинные в наших злоключениях люди мертвы, то подумал бы, что сейчас Роди даст мне в руки автомат и скажет что-нибудь наподобии: ?Сейчас пойдем мстить?. Автомат он мне не дал. Но протянул пистолет. Небольшой, черный, с широкой, покрытой деревом рукояткой. Я взял его и, держа в ладони, с удивлением посмотрел вначале на оружие, потом на бывшего полицейского. Вроде бы мне надо было загордиться, зауважать себя. Старый, мудрый человек ждет от меня какой-то, какой, я еще не знал, помощи. Однако тут-то я и не выдержал. Я бросился к Алексу и, уткнувшись ему в грудь, зарыдал.
     - Они убили мою бабушку, - промычал я.
     - Знаю, - просто ответил Роди и похлопал меня по плечу.
     - Откуда? - приподняв голову, я удивленно посмотрел на него своими заплаканными глазами.
     Он мотнул головой в сторону полицейского, который стоял, опершись на капот, и внимательно наблюдал за нами.
     - Знакомься, это Роско, мой бывший напарник.
     Коп подошел и, протянув руку, произнес:
     - Уже прослышал про твои подвиги. Неплохо для такого возраста.
     Пожав руку, я ответил:
     - Ну, в основном я был сторонним наблюдателем.
     - Не приуменьшай. Да если и так, то это не важно. Все равно молодец. Настоящий мачо. - Полицейский похлопал меня дружески по плечу, потом повернулся к Алексу, протянул ему пластиковую карточку и серьезным тоном сообщил: - Задерживать не буду, времени у вас мало. Здесь частоты полицейских волн на сегодня, а также - запланированные на завтра. Обрати внимание на запасные частоты. Все знают, что ты бывший полицейский и будут стараться почаще менять волну. Давайте отправляйтесь, иначе кто-нибудь стукнет о том, что видел вас, тогда я уже ничем не смогу помочь. Постарайтесь уйти южным направлением, сегодня там дежурит моя смена. А уж я постараюсь занять их ?неотложными делами?.
     - Ладно. Одолжи фонарик, - попросил Алекс. - Наверное, понадобится.
     Роско снял с ремня длинный фонарь и протянул П. Алексу.
     - Не знаю, куда вы полетите, да и не хочу знать. Дело настолько серьезное, что могут и меня приплести. А у меня семья, сам понимаешь.
     ?Понимаешь, не понимаешь?, а вот я ничего не понимал. Но смекнул, что расспрошу Роди, когда коп отвалит. Роско отчалил, предварительно пожав нам на прощанье руки, а Элизабет лапу. Не включая фар, полицейский поднял свой автолет в воздух и стал быстро удалятся в сторону ?Делового центра?. Вот тогда-то я и спросил Алекса:
     - Что такое - ?дело настолько серьезное??
     - Заведено два дела. Одно на меня: считается, что я свихнулся и, убив вначале своего друга Феликса Мохмана, потом в порыве гнева задушил жену и сжег свой дом, скрывая следы преступления. Второе дело - дело Санчо Рамиреса, который, приняв очередную дозу наркотиков, истязал, а после застрелил свою бабушку. Так что, парень, мы в розыске. И нет у нас сейчас ничего важнее, чем побыстрее смотаться из этого города. Однако вначале нам надо найти уворованные тобой деньги, без них никуда. С такой суммой кредиток мы сможем залечь на дно, пока все не утихомирится.
     - Я? Убил свою бабушку? - гнев воспылал во мне.
     - Тише ты, - Алекс поднес палец к губам. - Везде есть уши. Я отлично понимаю, что все эти дела повешаны на нас лишь для того, чтобы выбить информацию о месте, где находится кейс с деньгами, а главное - с этой злополучной дискетой. Мне неизвестно, что на ней, но, кажется, все силы мира ополчились против нас лишь для того, чтобы заполучить этот кусочек германиевой намагниченной проволоки. Мы же, найдя дискету, никогда не отдадим ее никому -