. Он его совершил. (Эта мысль  доставила
ему секундное удовлетворение.)  Восемь  лет  напряженной  работы  принесли
краткую награду. Он переправился через неумолимую реку времени и...
     Кэт!
     Его  захлестнула  волна  осознания  немыслимого  и   вызвала   первое
непроизвольное движение. Он вдвинул ладони под грудь и нажал на землю.  На
ноги он встал в результате длительного процесса -  потребовалось  вытянуть
руки и упереться пятками, чтобы приподнять туловище, а потом понудить ноги
принять на себя вес этого туловища. Он перехватил ружье, спрятал  его  под
дождевик, сделал шаг, потом другой. Возле  вязов  никого  не  было.  И  не
удивительно. Мужчину, которого он  застрелил,  унесли  отсюда  восемь  лет
назад, ну, а Кэт, естественно, дома. "Место женщины - дом", - мелькнуло  в
голове идиотское клише, и он неуклюже побежал на подгибающихся ногах - при
каждом движении его голени описывали круги. Буйная радость  доилась,  пока
он не подбежал к воротам парка и  не  увидел  матово  светящиеся  шары  на
столбах ворот - пока внезапная мысль не перечеркнула ее.
     "Но если Кэт дома, - шепнул внутренний голос, - то почему ты сейчас в
парке с ружьем?
     Если она жива, то почему ты помнишь ее похороны?"


     Позже, пока способность трезво мыслить еще не угасла, он проехал мимо
их бывшего дома. Новые владельцы там не поселились, и  в  саду  неубранная
доска с  надписью  "продается"  отражала  свет  уличных  фонарей.  Бретона
охватило отчаянное желание войти в дом,  удостовериться...  Но  он  только
нажал на педаль  газа.  Старый  "бьюик",  почти  остановившийся,  рванулся
вперед по тихой улице. Окна почти всех домов вокруг были освещены.
     Бретон подъехал к бару почти на самой окраине города, где  начиналась
прерия: порой шары перекати-поле толкались в двери,  точно  голодные  псы.
Сев у длинной стойки, он - впервые после кошмарного запоя восемь лет назад
- заказал виски и уставился в его янтарные глубины. Почему он не предвидел
того, что произошло? Почему его интеллект, проделав в  полном  одиночестве
такой  далекий  путь,  остановился  перед   последним,   столь   очевидным
следствием?
     Да, он вернулся во времени, он застрелил убийцу, но  ничто  не  могло
изменить факта смерти Кэт. Бретон обмакнул палец в виски и  провел  прямую
линию на пластиковой поверхности стойки. Он несколько секунд созерцал  ее,
а потом начертил вторую линию, ответвляющуюся от первой. Если первая линия
символизирует поток времени, в котором находится он, и в котором ничего не
изменилось, значит, секунды, вырванные им у прошлого,  находятся  в  точке
ответвления. Едва краткий миг, в который он успел  убить,  истек,  он  был
вышвырнут в настоящее его потока времени. Он не вернул Кэт к жизни в своем
потоке, а вместо этого воспрепятствовал ее смерти в ответвлении.
     Бретон отхлебнул виски, осваиваясь с мыслью, что  где-то  Кэт  сейчас
жива. Он взглянул на часы. Почти полночь. Кэт уже спит.  Или  села  выпить
последнюю чашку кофе вместе с мужем - другим Джеком Бретоном.  Ведь  своим
переходом в прошлое он создал новый  поток  времени,  а  с  ним  -  другую
вселенную во  всей  ее  полноте,  включая  дубликат  себя  самого.  В  той
вселенной  должны  быть  города,  материки,   океаны,   планеты,   звезды,
удаляющиеся галактики - но все это выглядело ничтожным в сравнении  с  тем
фактом, что новую жизнь он купил Кэт для того лишь, чтобы она разделила ее
с другим мужчиной. И неверно, будто тот мужчина - он сам, поскольку каждый
индивид является  совокупностью  всего  своего  опыта,  а  тот  Бретон  не
вглядывался в мертвое лицо Кэт,  не  терзался  сознанием  своей  вины,  не
потратил восемь лет жизни на маниакальную  идею,  которая  воссоздала  Кэт
Бретон.
     Разветвленная черта на стойке высыхала. Бретон угрюмо смотрел на нее.
Его томило ощущение, что в нем что-то истрачено  безвозвратно,  и  он  уже
никогда не сможет накопить хрономотивный потенциал, подобный тому, который
швырнул его назад через барьеры времени. Ну а если...
     Он снова намочил палец, поставил  точку  на  черте  основного  потока
времени и еще точно такую же точку на ответвившейся черте. После минутного
раздумья он соединил эти точки широкой поперечной полоской.
     Внезапно он понял, почему глубоко запрятанная, но  недреманная  часть
его  сознания,  контролирующая  подобные  импульсы,  допустила,  чтобы  он
продолжал идти путем, который он  избрал  восемь  лет  назад.  Он  победил
время, чтобы создать новую Кэт, а это была задача много труднее  той,  что
предстояла ему теперь.
     Ему оставалось только перебраться к ней.



                                    4

     Полночь  давно  миновала,  когда  Джек  Бретон,  наконец,   умолк   в
уверенности, что все-таки убедил их.
     Где-то на середине его рассказа Джон Бретон и Кэт поверили ему, но не
целиком, и  нужно  было  остерегаться,  чтобы  не  угодить  в  собственную
ловушку. Он откинулся на спинку кресла, вглядываясь в  Кэт.  За  прошедшее
девятилетие  внешне  она  практически  осталась  прежней.   Только   глаза
изменились, и свою красоту она теперь подавала осознанно.
     - Это обман,  -  напряженно  сказала  Кэт,  не  в  силах  без  борьбы
отказаться от привычных понятий. У каждого человека есть двойник.
     - Откуда ты знаешь? - синхронно произнесли оба Бретона  и  уставились
друг на друга.  А  Кэт  побледнела,  словно  такое  совпадение  что-то  ей
доказало.
     - Ну, я читала...
     - Кэт прилежно штудирует  комиксы,  -  перебил  Джон.  -  Раз  что-то
случается с Суперменом и Диком Трэси, значит, так бывает и на самом  деле.
Железная логика!
     - Не смей говорить с ней в подобном тоне!  -  ровным  голосом  заявил
Джек, подавляя внезапно вспыхнувший гнев. -  Без  всяких  доказательств  в
такое трудно поверить. Тебе ли не знать, Джон!
     - Доказательства? - заинтересовавшись, произнесла Кэт. - Но какие тут
могут быть доказательства?
     - Ну, хотя бы отпечатки пальцев, - ответил Джек. - Но без специальных
приспособлений тут не обойтись. Проще  воспользоваться  воспоминаниями.  Я
сказал Джону про то, о чем никто больше в мире не знает.
     - Вот как? Значит, и я могу проверить вас тем же способом?
     - Да. - Но в его голосе проскользнула неожиданная неуверенность.
     - Ну, хорошо. Медовый месяц мы с Джоном проводили на  озере  Луиза  в
Канаде. В день отъезда мы зашли в лавочку  индейских  сувениров  и  купили
коврики.
     - Да, мы купили коврики, - сказал Джек, подчеркнув "мы".  -  Вон  там
под окном один из них.
     - Но это еще не все. Старуха,  владелица  лавочки,  сделала  мне  как
новобрачной небольшой подарок. Что она мне подарила?
     - Я... - Джек запнулся, стараясь осмыслить, что  произошло.  С  какой
легкостью она поставила его  в  тупик!  -  Не  помню.  Но  это  ничего  не
доказывает.
     - Неужели? - Кэт смерила его торжествующим взглядом. - Не доказывает?
     - Да, не доказывает, - вставил Джон Бретон. - Я этого тоже не  помню,
детка. Ну, совершенно не помню, что старая карга расщедрилась  на  подарок
нам. - В его голосе прозвучало сожаление.
     - Джон! - Кэт обернулась к нему. - Крохотные детские мокасины.
     - Нет, не помню. Я их тут никогда не видел.
     - Но ведь у нас не было детей, верно?
     -  Вот  в  чем  преимущество  планирования  семьи!   -   Джон   пьяно
ухмыльнулся. - Лучший способ остаться без семьи.
     - Твои шуточки! - с горечью сказала Кэт. -  Небьющиеся  пластмассовые
шуточки.
     Джек слушал их, испытывая странную горечь. Он сотворил этих  двоих  -
так, словно ступил на Землю в блеске библейских молний и вдохнул  жизнь  в
комья глины, - но жили они независимо от него Девять лет! У него  возникло
ощущение, что его обманули, и он потрогал маслянистый металл  пистолета  у
себя в кармане.
     Джон Бретон пощелкал ногтем по краю нежно зазвеневшей рюмки.
     - Суть в том, что он говорит правду, и мы это знаем. Я  вижу,  что  в
кресле том сижу я. Ты видишь, что в кресле  том  сижу  я.  Вон  зажим  его
галстука: голову даю на отсечение, это тот самый,  из  золотой  проволоки,
который ты сделала, когда посещала ювелирные курсы, еще до  того,  как  мы
поженились. Верно, Джек?
     Джек кивнул и, сняв старый зажим, протянул  Кэт.  Поколебавшись,  она
взяла зажим так, что их пальцы не соприкоснулись, прищурилась с не слишком
убедительным профессионализмом и поднесла золотую вещицу к свету, а у него
дыхание перехватило от нежности. Внезапно Кэт вскочила и вышла из комнаты.
Двое мужчин уставились друг на друга  через  камин,  в  котором  дотлевали
подернутые белым пеплом головни.
     -  Это  ведь  еще  не  все?  -  заметил  Джон  Бретон   с   нарочитой
небрежностью.
     - Да. Потребовался еще год для переделки хрономотора, чтобы  получить
возможность двигаться поперек времени.  Количество  энергии  ничтожно,  но
расходуется она непрерывно. Чтобы попасть сюда,  мне,  по-моему,  пришлось
вернуться во времени на миллионную долю секунды, что,  естественно,  столь
же "невозможно", как и вернуться назад на год. В  результате  возник,  так
сказать, темпоральный рикошет...
     - Я не об этом, - перебил Джон Бретон. - Я спросил  про  твои  планы.
Что дальше?
     - Ну, а что, по-твоему,  может  произойти  дальше?  Как  я  тебе  уже
говорил сегодня вечером, ты живешь с моей женой, и я хочу ее вернуть.
     Джон Бретон  внимательно  следил  за  своим  альтер  эго,  но  к  его
удивлению эти слова как будто никакого впечатления не произвели.
     - Но Кэт моя жена. Ты сам мне рассказал, что отпустил свою жену одну,
и ее убили.
     - Как и ты отпустил ее, Джон. Только я-то  отдал  девять  лет  жизни,
лишь бы вернуться назад и исправить  свою  ошибку.  Не  забывай  об  этом,
приятель!
     Губы Джона Бретона упрямо сжались.
     - В твоих рассуждениях что-то очень не так,  -  сказал  он.  -  Но  я
по-прежнему хотел бы узнать, что дальше. У тебя в кармане пистолет?
     - Нет, конечно, - поспешно возразил Джек. - Разве я  могу  застрелить
тебя, Джон? Это ведь почти то же, что  выстрелить  в  себя.  -  Он  умолк,
прислушиваясь к тому, как Кэт  наверху  выдвигает  и  задвигает  ящики.  -
Просто возник вечный треугольник, и единственный выход - разумный выход  -
предоставить даме выбрать один из двух углов.
     - Тоже мне выбор!
     - Нет, Джон, это настоящий выбор. Девять лет изменили нас  обоих.  Мы
двое - разные люди, и у каждого есть право  на  Кэт.  Я  хочу  пожить  тут
неделю-другую, дать ей свыкнуться с ситуацией и...
     - Ты спятил, если думаешь, что можешь вот так нам навязаться!
     Эта вспышка удивила Джека.
     - А что? По-моему, вполне разумное предложение.
     - Разумное! Являешься неизвестно откуда...
     - Я уже однажды явился неизвестно откуда, и тогда Кэт обрадовалась, -
перебил Джек. - Наверное, я еще могу  предложить  ей  что-то.  Между  вами
вроде бы не все ладно.
     - Это наше дело...
     - Согласен: твое, Кэт и мое. Наше дело, Джон.
     Джон Бретон вскочил на ноги, но прежде чем он успел  открыть  рот,  в
комнату вошла Кэт. Он повернулся к  ней  спиной  и  начал  носком  ботинка
тыкать в головешки, посылая вверх в трубу вихри топазовых искр.
     - Я его нашла, -  негромко  сказала  Кэт.  Она  протянула  обе  руки,
показывая два абсолютно одинаковых зажима. - Они одинаковы, Джон.  И  свою
работу я всегда узнаю.
     - Как вам это нравится? - с горечью осведомился Джон Бретон у цветных
камней камина. - Ее убедил зажим для галстука. - Изобразить меня может кто
угодно,  это  ерунда.  Но  она  знает,  что  никто   не   способен   точно
воспроизвести такое сложное устройство как зажим для галстука ее работы!
     - Сейчас не время  ребячиться.  -  Кэт  уставилась  на  спину  Джона,
бесплодно потратив на нее пристальный взгляд.
     - Мы все устали, - заметил Джек. - Я бы не прочь вздремнуть.
     Кэт нерешительно прошла к нему  через  комнату,  протягивая  ему  его
зажим. Их пальцы на мгновение  соприкоснулись,  и  Джек  ощутил  неистовое
желание обнять ее до боли знакомое  тело  под  горизонтальными  морщинками
туго натянутого шелка. Их взгляды встретились, образовали невидимую ось, и
вокруг нее закрутилась остальная вселенная, точно тучи, втянутые в  смерч.
Прежде чем она отвернулась, он успел прочесть в ее лице то сострадание, то
прощение, в которых так отчаянно нуждался все эти девять лет.


     Позже он стоял у окна гостевой  комнаты  и  слушал,  как  старый  дом
устраивался на остаток ночи. "Еще одна неделя, - думал он. - Вот сколько я
готов ждать. К ее концу я буду готов заменить Джона Бретона так ловко, что
никто кроме Кэт не сумеет обнаружить ни малейшей разницы".
     Он уже собрался отойти от окна, как вдруг небо  внезапно  рассыпалось
звездным дождем перекрещивающихся метеорных следов. Он  лег  в  постель  и
попробовал уснуть, но поймал  себя  на  том,  что  с  каким-то  непонятным
беспокойством всматривается в  небо,  выискивая  там  все  новые  и  новые
падучие звезды.
     В конце концов он встал, опустил шторы и принудил себя погрузиться  в
теплый черный океан сна.



                                    5

     Джон Бретон медленно разомкнул веки и уставился на  смутный  янтарный
свет, ожидая - с каким-то приятным ужасом - как к нему  прихлынет  обратно
его личность. (Светящийся прямоугольник вон там - что это? Окно спальни  в
рассветной мгле? Образ души, покинувшей тело? Дверь в  другое  измерение?)
Порой он всерьез верил, что  ночной  сон  рассеивает  личность,  и  точное
утреннее ее воссоединение зависит от того, ждут ли  его  правильные  вехи.
Проснись он в иной обстановке, среди иных вещей, не  начнет  ли  он  тогда
совсем иное существование, лишь неясно чувствуя, что концы  с  концами  не
сходятся?
     Рядом с ним что-то шевельнулось, и он повернул  голову.  Лицо  спящей
Кэт...
     Бретон окончательно проснулся, вспомнил вчерашний вечер  и  появление
Джека Бретона. Этот тип  выглядел  более  тощей,  неряшливой  и  настырной
копией его - Джона. Икс, ущербный индивид, словно  бы  не  видящий  ничего
странного в том, чтобы попросить мужа и жену поместить его у них в доме  и
тут же предложить им столь возмутительную комбинацию.
     Ха, так значит, Кэт должна выбрать одного из них!
     Бретон попытался припомнить, почему он не врезал  кулаком  по  такому
знакомому лицу. Конечно, он напился, но дело не в том. Причина,  наверное,
та, что Кэт очевидно поверила, хотя и делала вид, будто посмеивается.
     Или этот нелепый план каким-то образом восполняет слабые  стороны  их
брака? Они с Кэт вместе одиннадцать лет. Бывали счастливы и  не  очень,  а
главное, расходились все дальше и  дальше.  Теперь  дотягиваться  друг  до
друга им удавалось только с помощью  все  более  и  более  длинных  ножей.
Складывалось впечатление, что чем больше он зарабатывает денег, тем больше
их требуется Кэт - и он работал даже еще усерднее, а она  становилась  все
более чужой и равнодушной. Холодная злая эскалация.
     А что если появление Джека Бретона означает спасение  -  легкое,  без
ощущения вины? Кэт и Джек  могут  уезжать  вместе,  или  же,  хладнокровно
подумал Джон Бретон, он сам  сделает  прощальный  поклон  и  удалиться  со
сцены. Возьмет часть денег  и  уедет  куда-нибудь  -  в  Европу,  в  Южную
Америку, а то и на Луну. В последних письмах из Флориды Басс Силвер  прямо
намекал, что НАСА возьмет любого опытного инженера, лишь бы он  согласился
туда отправиться.
     Бретон лежал в пушистой пещерке тепла, так и эдак примериваясь к этой
идее, как вдруг с запозданием заметил, что его альтер эго в этих мечтах не
фигурирует. А ведь его придется терпеть весь наступающий день и еще  много
дней. Вздрогнув, Бретон выбрался из постели, надел халат и спустился  вниз
завтракать.


     Кэт Бретон не размыкала век, пока Джон не вышел из спальни, а  тогда,
не вставая, принялась сгибать и разгибать ноги, маршируя по воздуху,  пока
одеяло не успокоилось бесформенной кучей у кровати. Совершенно  нагая  она
вытянулась параллельно сереющей белой плоскости потолка и несколько секунд
лежала неподвижно,  прикидывая,  пошел  ли  Джон  принять  душ  или  сразу
спустился вниз. Он мог вернуться и увидеть ее  в  полной  наготе,  но  это
ровным счетом ничего не значило. ("С  антропологической  точки  зрения,  -
заявил он всего месяц назад, - ты не полностью соответствуешь норме. Самку
характеризуют конусы, а у тебя вместо них цилиндры").
     Джек Бретон ничего подобного не  сказал  бы,  решила  Кэт,  вспоминая
худую неряшливо одетую фигуру с глазами безумного  поэта.  Он  проецировал
концентрированные эмоции точно актер немого кинофильма,  тем  не  менее  -
хотя она гнала эти мысли - что-то в ней  начинало  отзываться,  все  более
властно и необоримо. Джек  Бретон  был  почти  воплощением  романтического
героя, жертвующего жизнью во имя почти недостижимой мечты. За этим лицом в
складках боли скрывалось нечто, заставившее  его  вызвать  на  поединок  и
победить само Время. Ради нее, Кэт Бретон. "Я единственная  такая  за  всю
историю Земли", - подумала она с благодарностью.
     Волнение,   обрушившееся   не   нее   точно   эмоциональный   тайфун,
усиливалось, судорогами пробегая по ее телу.  Кэт  встала  и  взыскательно
оглядела себя в трюмо.


     Джек Бретон стоял у окна гостевой комнате и созерцал серые тона  мира
за ним. Мир Времени Б. Ему пришло  в  голову,  что  между  двумя  потоками
времени должны быть другие различия, кроме главного - того, что в нем была
живая Кэт. В этом мире маньяк-убийца погиб при загадочных обстоятельствах,
что не могло не изменить многое - особенно для его  потенциальных  будущих
жертв, до которых он так и не добрался. Фактом было и то, что Бретоновская
консультационная фирма в  мире  Времени  Б  преуспела  под  началом  Джона
Бретона,  открыв  ему  возможность  значимым  образом  воздействовать   на
события. Джек напомнил себе, что сейчас для  него  всего  важнее  поточнее
выявлять эти различия и приспосабливаться к ним. Только  тогда  он  сумеет
плавно и незаметно занять место Джона Бретона.
     Он смотрел на темные, толстые буки в саду за домом и, сдвинув  брови,
прикидывал, как избавиться от трупа.  Помимо  чисто  практических  проблем
следовало предусмотреть и щекотливую ситуацию с Кэт: если она хотя  бы  на
секунду заподозрит, что он убил Джона, все будет кончено. Надо, чтобы  она
поверила, что Джон добровольно согласился уйти из ее жизни, или - если это
не удастся - что он погиб в результате несчастного случая.
     Взгляд  Джека  сфокусировался  на  небольшом  серебристом  куполе  за
колоннадой букв. А, так  Джон  все-таки  выбрал  время  построить  в  саду
настоящую обсерваторию! Сам он долго собирался это сделать, да  так  и  не
собрался. А вот у его альтер эго время нашлось. Его альтер эго не  потерял
Кэт и осуществил очень многое.
     На Джека Бретона нахлынул холод одиночества. Он еще немного постоял у
окна, а затем услышал, что в доме кто-то ходит. До него донесся запах кофе
и жарящейся ветчины. Он вышел из спальни, спустился по длинной лестнице  и
свернул в кухню. Даже в этот  ранний  час  Кэт  была  не  в  халате,  а  в
мохеровом свитере цвета  кофе  с  молоком  и  белой  юбке  -  причесанная,
подтянутая, такая красивая! Когда Джек вошел, она расставляла  тарелки  на
кухонном столе. Сердце у него замерло и тут же бешено заколотилось.
     - С добрым утром, Кэт, - сказал он. - Моя помощь не нужна?
     - О... доброе утро. Спасибо, нет.
     Он увидел, как на ее скулах появились два розовых пятна.
     - Но почему бы не облегчить тебе бремя домашней  работы?  -  галантно
спросил он шутливым тоном.
     - Можешь не беспокоиться! - отозвался  Джон  Бретон,  и  Джек  только
теперь заметил, что он стоит в халате у окна.  -  У  нас  есть  приходящая
прислуга, ограждающая Кэт от прозы семейной жизни. В котором  часу  придет
миссис Фриц?
     - Она не придет, - резко ответила Кэт. - Я позвонила  и  предупре