оубийца. Это написано у вас на лбу  -  это
ваша судьба, Блейн! Вы покончите с собой, со своим жалким существованием и
с облегчением покинете измученную плоть, но  послежизни  для  вас  уже  не
будет!
     - Вы с ума сошли! - воскликнул Блейн.
     - Я в этом вопросе никогда не  ошибаюсь,  -  спокойно  сказал  мистер
Рейли - Я всегда опознаю типичного самоубийцу. И дедушка со мной согласен.
Поэтому, если вы только согласитесь...
     - Нет, - сказал Блейн. - Не соглашусь.  Боюсь,  вам  придется  нанять
помощника.
     - Это не в  моих  правилах,  -сказал  мистер  Рейли.  -  Я  не  стану
принуждать вас.  Лучше  приходите  на  мое  перевоплощение  сегодня  днем.
Познакомьтесь с послежизнью на деле. Возможно, тогда вы передумаете. Блейн
колебался, и старичок усмехнулся.
     - Это совершенно безопасно, я вам обещаю. Может быть, вы боитесь, что
я похищу у вас тело? Своего  носителя  я  отобрал  еще  несколько  месяцев
назад. Купил на открытом рынке. Честно говоря, я не выбрал бы  ваше  тело.
Я, видите ли, чувствовал бы себя неуютно в такой громадине.
     Беседа балла окончена. Мари Тори вывела Блейна из комнаты.
     Комната, где происходило перевоплощение, была устроена как  маленький
зрительный зал. Ее часто использовали,  как  узнал  Блейн,  для  лекций  и
обучающих программ работников среднего звена. Сегодня здесь присутствовали
немногочисленные избранные  зрители.  Прибыли  управляющие  РЕКСа,  пятеро
среднего возраста мужчин, сидевших в последнем ряду и тихо разговаривавших
между собой. Рядом сидел секретарь-регистратор. Блейн и Мэри  Тори  сидели
впереди, как можно дальше от управляющих.
     На возвышении сцены в лучах  прожекторов  стоял  готовый  к  действию
перевоплощающий аппарат. Два массивных  кресла  были  снабжены  привязными
ремнями и многочисленными проводами. Между креслами стоял блестящий черный
аппарат. Толстые  кабели  соединяли  машину  и  кресло,  отчего  у  Блейна
возникало неприятное ощущение, что  сейчас  он  станет  свидетелем  казни.
Несколько техников склонились над машиной, делая последние  приготовления.
Рядом с ними стояли пожилой бородатый доктор и его краснолицый коллега.
     Мистер Рейли вышел на сцену, кивнул присутствующим и опустился в одно
из кресел. За ним последовал мужчина лет сорока, с испуганным, бледным, но
с написанной на нем решимостью,  лицом.  Это  был  телоноситель,  нынешний
владелец тела, которое вскоре перейдет к мистеру Рейли.
     Носитель сел в другое кресло, бросил на собравшихся быстрый взгляд  и
начал рассматривать свои руки. Казалось, он смущен. Над  верхней  губой  у
него собрались крупные капли испарины, и пиджак под мышками  потемнел.  Он
не взглянул на Рейли, и Рейли тоже не смотрел на него.
     На сцену вышел еще  один  человек,  лысый,  важного  вида,  в  темном
костюме с воротничком церковного служащего и маленькой черной книжечкой  в
руках. Он начал шепотом разговаривать с обоими, сидящими в креслах.
     - Кто это? - спросил Блейн.
     - Отец Джеймс, - сказала Мэри Тори. - Он священник церкви послежизни.
     - Что это за церковь?
     - Это новая религия. Ты слышал о Безумных Годах? Так вот, в это время
произошел серьезный спор среди деятелей религии...
     Самым жгучим вопросом сороковых годов XXI века стал  духовный  статус
послежизни.  После  того,  как  "МИР  ИНОЙ,  инкорпорейтид"  объявила   об
основании научного иного мира, все стало еще  хуже.  Корпорация  старалась
изо всех сил избежать  столкновения  с  религией,  но  избежать  его  было
непросто. Большинство церковников считало, что  наука  бесчестным  образом
оттяпала у них солидный кусок исконно церковной  территории.  "МИР  ИНОЙ",
хотела  ли  компания  того   или   нет,   стала   провозгласителем   новой
научно-религиозной  доктрины:  "спасения  достигнуть  возможно  не   путем
религиозных,  этических  и  моральных  мер,  но  с  помощью  обезличенной,
стандартной научной процедуры".
     Заседания синодов,  совещания  и  конгрессы  занимались  этим  жгучим
вопросом. Некоторые группировки пришли  к  выводу,  что  недавно  открытое
научное существование после смерти не является  ни  в  коем  случае  раем,
спасением, нирваной и так далее, потому что не затрагивает душу.
     Сознание, считали они, это не синоним души. И душа не является частью
сознания. Допустим, наука открыла средства продлить существование какой-то
части комплекса тела и сознания. Прекрасно, но это не затрагивает  душу  и
определенно не означает бессмертия души или ее попадания  в  рай,  нирвану
или что-нибудь подобное. Душу нельзя спасти научно-техническим методом.  И
местоположение души после неизбежной смерти сознания в научном  ином  мире
будет определено традиционными религиозными, моральными  и  этическими  ее
заслугами.
     - Ух ты! - сказал Блейн. - Кажется, я понял, в чем дело. Они пытались
привести науку и религию к сосуществованию. Но не  слишком  ли  тонко  они
размышляли для некоторой категории людей?
     - Да, - сказала Мэри Тори, - хотя они и  объяснили  все  это  гораздо
лучше меня, и подкрепляли рассуждения аналогиями всех видов. Но  это  была
только одна группа церковников. Другие даже не пытались найти общую точку.
Они просто объявили научную послежизнь грешным делом. А другая группировка
разрешила противоречие, объявив просто, что душа является  все  же  частью
сознания и, таким образом, они присоединяются к ученым.
     - Наверное, это и была церковь послежизни.
     - Да.  Они  выделялись  в  отдельное  течение.  По  их  мнению,  душа
находится в  сознании,  и  послежизнь  является  возрождением  души  после
смерти, без всяких "если" и "но".
     - Это вполне в духе времени, - сказал Блейн - Но мораль...
     -  По  их  мнению,  это  не   освобождает   человека   от   моральных
обязанностей. Послежизненцы утверждают, что нельзя  заставить  людей  быть
добродетельными путем системы духовного вознаграждения, а если и можно, то
этого делать не следует. Они говорят, что мораль должна быть  сильна  сама
по себе,  как  необходимая,  во-первых,  социальному  организму  общества,
во-вторых, как полезная самому человеку.
     Блейну показалось, что от морали требуют слишком многого.
     - Наверное, это весьма популярная религия? - спросил он.
     - Очень популярная, - ответила Мэри Тори.
     Блейн хотел еще что-то спросить, но тут заговорил отец Джеймс.
     - Уильям Фитсиммонс, - сказал священник телоносителю - ты пришел сюда
по своей доброй воле, с целью прекратить свое существование в сием мире  и
продолжить его в мире духовном?
     - Да, отец, - прошептал побледневший телоноситель.
     - И соответствующие научные процедуры были произведены, дабы  ты  мог
продолжить это существование в мире духа?
     - Да, отец.
     Отец Джеймс повернулся к Рейли.
     - Кеннет Рейли,  ты  пришел  сюда  по  своей  доброй  воле,  с  целью
продолжить свое существование в этом мире в теле Уильяма Фитсиммонса?
     - Да, отец, - сказал Рейли, весь сжавшийся и с напрягшимся лицом.
     - И ты позаботился о том, чтобы Уильям Фитсиммонс  получил  доступ  в
послежизнь, и уплатил  сумму  денег  наследникам  Фитсиммонса,  и  уплатил
государственный налог, установленный для операций подобного рода?
     - Да, отец, - сказал Рейли.
     - Поскольку все именно так, - сказал отец Джеймс, - дело  это  чисто,
как перед лицом закона, так и религии. Не произойдет здесь лишения  жизни,
потому  что  сознание  Уильяма  Фитсиммонса  продолжит   существование   в
послежизни, а жизнь и пребывание  личности  Кеннета  Рейли  продолжится  в
земном мире. Посему, начинайте перевоплощение!
     Блейну все это представлялось жуткой помесью обряда бракосочетания  и
казни.  Улыбающийся  священник  отошел  в  сторону.  Операторы  прикрепили
сидящих к креслам и присоединили электроды к их рукам,  ногам  и  лбам.  В
зале воцарилась тишина, и управляющие РЕКСа в ожидании подались  вперед  в
своих креслах.
     - Начинайте, - сказал Рейли, глядя на Блейна и слегка улыбаясь.
     Главный техник повернул диск на  панели  черной  машины.  Она  громко
загудела, и свет прожекторов померк. Оба сидящих  в  креслах  конвульсивно
вздрогнули, потом их тела обмякли.
     - Они прикончили этого беднягу Фитсиммонса, - прошептал Блейн.
     - Этот бедняга, - сказала Мэри Тори, - отлично знает, что делает. Ему
тридцать семь лет, и в жизни он оказался полным  неудачником.  Он  не  мог
удержаться ни на одной работе и прежде не имел даже шанса  на  послежизнь.
Для него это была великолепная возможность. Кроме того, у него есть жена и
пятеро детей, которых он был не в  состоянии  обеспечить.  Сумма,  которую
заплатил мистер Рейли, позволит вдове дать детям  приличное  воспитание  и
образование.
     - Уррра!  -  сказал  Блейн.  -  Продается:  один  отец,  в  несколько
подержанном   теле,   но   в   отличном   состоянии.    Купите!!!    Какое
самопожертвование!
     - Вы нелепы, - сказала она. - Смотрите, они закончили.
     Машину уже выключили и сняли  с  сидящих  ремни.  Операторы  и  врачи
сгрудились вокруг телоносителя, не обращая  внимания  на  сморщенный  труп
Рейли.
     - Пока еще ничего! - провозгласил бородатый доктор.
     Блейн чувствовал, как все в зале с напряжением  и  некоторым  страхом
ждут продолжения. Медленно ползли  секунды.  Телоносителя  тесным  кольцом
окружили врачи и техники.
     - Все еще ничего! - крикнул пожилой  врач,  в  голосе  его  появились
истерические нотки.
     - Что происходит? - спросил Блейн Мари Тори.
     - Я вам уже говорила, что перевоплощение - сложный и опасный процесс.
Сознание Рейли не смогло пока что войти в телоносителя. И времени  у  него
остается мало.
     - Почему?
     - Потому что тело начинает умирать с той секунды, когда его  покидает
прежнее сознание. Необратимый процесс отмирания начинается  в  теле,  если
сознание не присутствует в нем,  хотя  бы  в  спящем  состоянии.  Сознание
необходимо.   Даже   в   бессознательном    состоянии    оно    регулирует
физиологические процессы. Если вообще нет сознания...
     - Все еще ничего! - выкрикнул пожилой врач.
     - Я думаю, уже слишком поздно, - прошептала Мари Тори.
     - Дрожь! - крикнул доктор. - Кажется, он вздрогнул!
     Последовала долгая пауза.
     - Кажется, он вошел! - крикнул  пожилой  врач.  -  Скорее,  кислород,
адреналин!
     На лицо носителя опустили кислородную маску.  В  его  руку  вонзилась
игла-шприц. Все столпились вокруг тело-носителя, который сейчас уже моргал
глазами и содрогался в позывах рвоты.
     - Он вошел! - акричал пожилой доктор, убирая кислородную маску.
     Управляющие, словно по указанию,  поспешно  покинули  свои  кресла  и
поднялись на сцену.
     - Поздравляем, мистер Рейли!
     - Отлично вы справились, сэр!
     - Заставили же вы нас поволноваться, мистер Рейли!
     Носитель уставился на них. Потом он вытер ладонью рот и сказал:
     - Я не Рейли.
     Пожилой доктор растолкал управляющих и склонился над телоносителем.
     - Вы не Рейли? - спросил он. - Может быть, вы Фитсиммонс?
     - Нет, - сказал носитель. - Я не Фитсиммонс, дурачок он чертов!  И  я
не Рейли. Рейли пытался занять это тело, но  я  был  проворнее.  Я  первым
успел войти. Теперь это мое тело.
     - Кто вы? - спросил доктор.
     Носитель поддался.  Управляющие  отпрянули,  и  один  из  них  быстро
перекрестился.
     - Тело было мертвым слишком долго, -сказала Мэри Тори.
     Лицо носителя теперь сохраняло бледное, далекое  подобие  испуганного
лица Уильяма Фитсиммонса. В нем  не  было  ничего  похожего  на  решимость
Фитсиммонса, на капризность и веселое  настроение  Рейли.  Оно  напоминало
лишь самого себя.
     Лицо  было  смертельно-бледным,  исключая  черные  точки  щетины   на
подбородке и щеках.  Губы  были  бескровные.  Прядь  черных  волос  словно
приклеилась к холодному бледному лбу. Когда в  теле  был  еще  Фитсиммонс,
черты лица составляли приятное гармоническое целое.  Теперь  же  отдельные
черты лица как бы огрубели и отделились друг от друга. Негармоничное белое
лицо приобрело незавершенный вид, словно сталь перед закалкой или глиняный
кувшин перед обжигом.
     У него был расслабленный, угрюмый вид  из-за  отсутствия  мускульного
тонуса и напряжения в лице.  Бесстрастные,  не  сочетающиеся  между  собой
черты просто  существовали,  ничего  не  говоря  о  скрывающейся  за  ними
личности. Лицо казалось теперь не совсем  человеческим.  Вся  человечность
жила теперь лишь в больших, внимательных, немигающих глазах, как у Будды.
     - Он превратился в зомби, - прошептала Мэри Тори, схватив  Блейна  за
плечо.
     - Вы кто? - спросил пожилой доктор.
     - Не помню, - сказал зомби. - Не  помню.  Он  медленно  повернулся  и
начал спускаться со сцены.  Двое  управляющих  попытались  преградить  ему
дорогу.
     - Прочь с дороги, - сказал он. - Теперь это мое тело.
     - Оставьте несчастного зомби в покое, - устало сказал пожилой врач.
     Управляющие дали зомби пройти. Он дошагал до края сцены, спустился по
ступенькам, повернулся и пошел к Блейну.
     - Я тебя знаю! - сказал он.
     - Что? Чего ты хочешь? - нервно спросил Блейн.
     - Не помню, - сказал зомби, пристально его разглядывая.  -  Как  тебя
зовут?
     - Том Блейн.
     Зомби покачал головой.
     - Это мне ничего не  говорит.  Но  я  вспомню.  Это  ты,  это  точно.
Что-то... Мое тело умирает, да? Очень плохо. Но я вспомню раньше, чем  оно
умрет. Ты и я, понимаешь, мы вместе... Блейн, неужели ты меня не помнишь?
     - Нет!-закричал Блейн, отшатываясь от намека на какую-то  общность  с
зомби, на саму идею какой-то его связи с этим умирающим организмом.  Этого
не могло быть! На какой общий секрет намекал этот похититель трупов,  этот
грязный узурпатор, что могло быть общего между ним и Блейном?
     Ничего, сказал Блейн себе. Он знал себя, знал, что он такое и кем  он
был раньше. Ничего связывающего с этим зомби у него не  было  и  не  могло
быть. Это существо сошло с ума или ошиблось.
     - Ты кто? - спросил Блейн.
     - Не знаю!
     Зомби вскинул руки,  словно  человек,  пойманный  в  сеть.  И  Блейну
представилось,  что   должно   чувствовать   сознание,   потерявшее   имя,
запутавшееся, оказавшееся в ловушке умирающего тела зомби.
     - Я тебя еще найду, - сказал Блейну зомби. - Ты  мне  нужен.  Я  тебя
найду и вспомню все... о тебе и обо мне.
     Зомби обернулся и зашагал по проходу прочь из зала. Блейн смотрел ему
вслед, пока вдруг не почувствовал вес чьего-то тела на своем плече.
     Мэри Тори потеряла сознание. Впервые она повела себя, как женщина.

      * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

     Главный оператор и бородатый доктор вели спор рядом с перевоплощающей
машиной. За спиной у каждого уважительно выстроились ассистенты. В ход шли
в  основном  технические  термины,  но  Блейн  уловил,  что  они  пытаются
определить причину провала перевоплощения.  Каждый,  похоже,  считал,  что
вина лежит на его оппоненте.
     Пожилой  доктор  настаивал  на  том,  что  машина,   вероятно,   была
неправильно  настроена,  или  произошел  не-  скомпенсированный   спад   в
энергопитании. Главный оператор клялся, что машина в идеальном порядке. Он
был уверен, что просто Рейли не был физически пригоден к напряжению  такой
попытки.
     Ни один не хотел  уступать  ни  на  шаг.  Но,  будучи  благоразумными
людьми, они вскоре пришли к компромиссному решению.  Виной  всему,  решили
они, безымянный дух, который отбил у Рейли право на  тело  Фитсиммонса,  и
занял его.
     - Но кто это был? - спросил главный оператор. - Думаете, призрак?
     - Возможно, - сказал доктор, - хотя призраку чертовски редко  удается
овладеть живым телом. Тем не менее, судя по ненормальной речи,  он  вполне
мог быть призраком.
     - Кем бы он ни был, - сказал оператор, - он  занял  носителя  слишком
поздно. Тело определенно превратилось в зомби.
     - Совершенно верно, - сказал доктор. - Я  готов  подтвердить  внешнюю
исправность аппаратуры.
     - Это вполне справедливо, - сказал главный  оператор.  -  И  я  готов
заверить готовность клиента  к  процедуре,  если  судить  по  его  лицу  и
внешнему виду.
     Они посмотрели друг на друга с полным взаимопониманием.
     Управляющие  организовали   моментальную   собственную   конференцию,
пытаясь определить, каковы будут у этого события  немедленные  последствия
для структуры РЕКСа, и что следует объявить общественности, и  следует  ли
дать всем служащим РЕКСа выходной день для посещения фамильной усыпальницы
Рейли.
     Старое тело Рейли, лежавшее в кресле, начало уже коченеть. На мертвых
губах застыла ироническая отрешенная усмешка. Мари Тори пришла в сознание.
     - Пойдемте, - сказала она, направляясь к выходу из зала.  Они  быстро
зашагали по длинным серым коридорам к  выходу  из  здания.  На  улице  она
остановила каптер-такси и назвала водителю адрес.
     - Куда мы летим? - спросил Блейн, когда каптер набрал высоту и, выйдя
из виража, встал на курс.
     - Ко мне домой.  В  РЕКС  сейчас  лучше  не  соваться,  -  это  будет
сумасшедший дом. И она принялась поправлять прическу. Блейн  откинулся  на
мягкую спинку сиденья и посмотрел вниз,  на  сверкающий  город.  С  высоты
полета он выглядел  как  изысканная  миниатюра,  многоцветная  мозаика  из
сказок "Тысячи и одной нота". Но где-то там, внизу, по  улицам  и  уровням
брел сейчас зомби, пытаясь вспомнить... его, Блейна.
     - Но почему меня? - вырвалось у Блейна. Мэра Тори посмотрела на него.
     - Почему зомби показал на тебя? А почему бы и нет? Разве  ты  никогда
не ошибался?
     - Ошибался, естественно. Но с ошибками покончено.
     Она покачала головой.
     - Возможно, так бывало в твое  время.  А  теперь,  никто  не  умирает
навсегда. Это один из главных недостатков послежизни. Ошибки  зачастую  не
желают оставаться в мертвом прошлом. Очень часто они следуют за  тобой  по
пятам.
     - Это я понимаю, - сказал Блейн - Но я ничего такого не сделал, чтобы
этот зомби... Она равнодушно пожала плечами.
     - В таком случае, ты лучше многих из нас. Еще никогда она не казалась
Блейну  такой  чужой.  Каптер  начал  медленно  снижаться.  Блейн  грустно
размышлял над недостатками, которые всегда свойственны преимуществам.
     В своем родном веке он был свидетелем того,  как  уничтожение  многих
заболеваний привело в некоторых районах мира к  стремительному  увеличению
рождаемости, к голоду и бедствиям. Он видел, как открытие атомной  энергии
привело к угрозе атомной катастрофы. Каждое  преимущество  порождало  свой
собственный недостаток. Видимо, то же самое происходило и сейчас.
     Гарантированная,  научно  обоснованная  жизнь  после   смерти   была,
конечно,  благом   для   человечества.   Практика   догнала   теорию!   Но
недостатки... Произошло  очевидное  ослабление  защитного  барьера  вокруг
жизни  в  этом  мире,  образовалось  несколько  трещин  в  дамбе   земного
существования.  Умершие  отказывались  теперь  лежать  спокойно  в   своих
могилах, они вмешивались в дела живущих. Кому от этого  польза?  Призраки,
например, - теперь  это  естественное  явление,  логически  вытекающее  из
законов природы. Но это слабое утешение, если вас преследует призрак.
     В этом веке, думал Блейн, целый новый слой особого рода существования
вторгся в жизнь человека на земле. Подобно тому, как зомби совершенно не к
месту вторгся в жизнь Блейна.
     Каптер-такси сел ка крышу  жилого  дома.  Мэри  Тори  расплатилась  с
водителем и повела Блейна к своей квартире.
     Квартира оказалась просторной, с приятным оттенком женского  стиля  и
некоторым  аристократическим  талантом  в  характере   меблировки.   Здесь
оказалось гораздо больше ярких цветов, чем мог предположить Блейн,  исходя
из невеселого характера мисс  Тори.  Наверное,  ярко-желтые  и  алые  тона
являлись  проявлением  какого-то   скрытого   желания,   компенсацией   за
ограничения, налагаемые ее строгой деловом жизнью. А возможно, такова была