бы  учет  ожерелий  из  ракушек,
проверка качества сырья и связь с поставщиками,  в  то  время  как  кто-то
другой (возможно, неандертальский гений) делал бы настоящую работу.
     Эта мысль угнетала его. Но, к счастью, на дело можно было смотреть  и
с другой стороны зрения. Его неизбежное возвращение на  круги  своя  можно
было принять  за  отличный  пример  внутренней  слаженности,  стабильности
человека. Он знал, что он есть такое. Как бы ни изменялось его  окружение,
он оставался верен своей функции.
     С этой точки зрения, он мог  даже  гордиться  своим  званием  вечного
младшего конструктора.
     Он продолжал работать, колеблясь между этими двумя  положениями.  Раз
или два он заходил к Мэри, но она, как  правило,  была  занята  в  главном
совете РЕКСа. Он переехал из отеля в  небольшую,  со  вкусом  обставленную
квартирку. Он начинал чувствовать себя в Нью-Йорке как дома.
     И, напоминал он себе, если он даже ничего больше не добился,  то,  по
крайней мере, разрешил противоречие своего сознания и нового тела.
     Но тело это не следовало столь легкомысленно  сбрасывать  со  счетов.
Блейн совершенно выпустил одну из проблем,  связанную  с  владением  таким
сильным, красивым и своенравным телом, как у него.
     Однажды конфликт разгорелся снова, еще в более острой форме.
     Он закончил работу в обычное время и ждал на углу улицы  автобус.  Он
заметил, что на него пристально смотрит какая-то женщина. Ей было примерно
лет двадцать пять. Она была привлекательная, рыжеволосая, с полной грудью.
Одета она была обычно. Лицо смелое и решительное, но в  нем  чувствовалась
нотка грусти.
     Блейн вспомнил, что он уже не раз видел  ее  до  этого.  Однажды  они
ехали вместе в геликобусе. В другой риз она вошла за ним в  магазин,  едва
не наступая на пятки. И  несколько  раз  он  встречал  ее  у  здания,  где
помещалась его фирма.
     Она следила за Блейном, по крайней мере, несколько недель. Но почему?
     Он ждал, глядя на нее. Увидев, что он  ее  заметил,  женщина  немного
поколебалась, потом сказала:
     - Можно мне поговорить с вами одну минутку? Голос у нее  был  низкий,
приятный, но в нем чувствовалось сдержанное волнение.
     - Пожалуйста, мистер Блейн, это очень важно! Значит,  она  знала  его
имя.
     - Конечно, - согласился Блейн - В чем дело?
     - Давайте не здесь. Не могли бы мы... пойти куда-нибудь?
     Блейн усмехнулся и покачал  головой.  Она,  казалось,  ничем  ему  не
угрожала, но Орк тоже выглядел безобидно. Доверившись  незнакомцу  в  этом
мире, вы рисковали потерять или сознание, или тело, или то и другое сразу.
     - Я вас не знаю, - сказал Блейн, - и не знаю, откуда вы проведали мое
имя. Что бы вам ни требовалось, лучше говорите прямо сейчас.
     - Мне совсем не следовало вас беспокоить, - упавшим  голосом  сказала
женщина, - но я не могла заставить себя, я должна была с вами  поговорить.
Мне иногда становится так одиноко, вы ведь понимаете меня?
     - Одиноко? Еще бы, но почему вы хотели поговорить именно со мной?
     Она посмотрела на него с печалью.
     - Да, конечно, ведь вы не знаете.
     - Нет, не знаю, - терпеливо сказал Блейн. - Так почему?
     - Пойдемте все-таки куда-нибудь. Я не могу говорить на улице.
     - Вам придется, - сказал Блейн,  решивший,  что  это  какая-то  очень
тонкая игра.
     - Ну хорошо, - вздохнула женщина, явно смущенная. - Я следила за вами
довольно долго, мистер Блейн. Я узнала ваше имя  и  где  вы  работаете.  Я
должна была поговорить с вами. Это все из-за этого вашего тела.
     - Что?
     - Вашего тела, -повторила она, не глядя на Блейна. -  Понимаете,  это
было тело моего мужа, прежде чем он продал его корпорации РЕКС.
     Блейн открыл рот, но не мог найти подходящего ответа.
     Блейн и до этого знал, что его тело прежде жило  в  этом  мире  своей
жизнью. Оно совершало поступки,  принимало  решения,  любило,  ненавидело,
оставило свой индивидуальный отпечаток на системе общества и  сплело  свою
собственную сложную паутину отношений с другими людьми.  Он  даже  мог  бы
предположить, что тело было женато, как и большинство остальных тел. Но он
предпочитал не думать об этом. Он позволил себе удобное заблуждение, будто
бы все, что  касалось  прошлого  владельца  тела,  благополучно  кануло  в
небытие.
     Его собственная встреча с похищенным телом Рея Мелхилла  должна  была
показать ему, насколько наивно такое отношение. И теперь,  хотел  он  того
или нет, ему придется вернуться к этой мысли.
     Они  отправились  домой  к  Блейну.  Женщина,  Алиса  Кранч,  несмело
примостилась на краю кушетки и взяла предложенную Блейном сигарету.
     - Понимаете, так получилось, - начала она, - что Фрэнк - это было имя
моего мужа. Фрэнк Кранч, -  что  он  был  постоянно  недоволен  положением
вещей. Понимаете? У него была хорошая работа охотника, но он  все  не  мог
успокоиться.
     - Охотника?
     - Да, он был копьеносцем в китайской охоте.
     - Гммм, - сказал Блейн, снова задумываясь над тем, что заставило  его
пойти на ту охоту. Его собственные потребности или спящие рефлексы Кранча?
Что за досада, опять возникла эта проблема тела и сознания, и именно в тот
момент, когда он уже, казалось, так ловко ее разрешил.
     - Но он вечно был недоволен, - продолжала Алиса Кранч.  -  Это  стало
его больным местом, ведь богачи-то постоянно отправлялись в послежизнь.  А
Фрэнк всю жизнь ненавидел то, что он сам умрет, как собака. Да.
     - И я его не виню, - сказал Блейн.
     Она пожала плечами.
     - А что еще остается? У Фрэнка не  было  возможности  скопить  нужные
деньги. И это его беспокоило. А потом его  тяжело  ранили,  очень  тяжело.
Наверно, у вас еще есть этот шрам на плече? Блейн кивнул.
     - Ну вот, он после этого сильно изменился. Охотники обычно не  думают
о смерти, а Фрэнк начал думать. Он думал о  ней  все  время.  А  потом  он
встретил эту худющую девицу из РЕКСа.
     - Мэри Тори?
     - Вот-вот, ее, - сказала Алиса.  -  Худющая  такая  девица,  вся  как
гвоздь, холодная, как рыбина. Не понимаю,  что  в  ней  Фрэнк  нашел.  Он,
конечно, иногда позволял себе баловство, все охотники так делают. Это  все
из-за напряжения опасности. Но баловство и есть баловство. Они -  Фрэнк  и
девица из РЕКСа - стали прямо не разлей вода. Я просто не понимала, что он
в ней нашел. То есть она была такая худая и такая вся замороженная. Что-то
в ней было, конечно, но вид у  нее  был  такой,  словно  она  и  спит,  не
раздеваясь. Вы понимаете, что я хочу сказать?
     Блейн кивнул, ощущая укол памяти.
     - Продолжайте.
     - Да, о вкусах не спорят, ясно, но  я  думала,  что  знаю  Франка.  И
оказалось, что я его знаю, потому что он с ней ничего не  имел.  Это  было
только деловое общение. Однажды он пришел и сказал мне:
     "Малютка, я тебя покидаю. Отправляюсь прямо  в  небеса,  как  чертовы
богачи. Для тебя это  тоже  будет  приятная,  наверное,  перемена".  Алиса
вздохнула и вытерла слезы.
     - Этот остолоп продал тело! РЕКС  дал  ему  страховку  и  пожизненную
пенсию для меня. И он так  собой  гордился,  чертов  дурачок.  Ну  вот,  я
посинела от крика,  старалась  переубедить  его.  Куда  там,  он  собрался
отведать пирога в небе, и точка. По его мнению,  настал  его  черед,  и  в
следующей охоте его должны были достать. Вот он и отправился. Один раз  он
поговорил со мной с Порога.
     - Он еще на Пороге? - спросил Блейн, чувствуя холодок в затылке.
     - Он молчит уже больше года, - сказала Алиса - Думаю, он уже  перешел
в послежизнь. Подлец!
     Несколько секунд она плакала, потом вытерла глаза маленьким платочком
и траурно посмотрела на Блейна.
     - Я не буду вас беспокоить. В конце концов он сам продал свое тело, и
теперь оно целиком ваше. Я ничего не требую от вас. Но  мне  так  одиноко,
так тоскливо.
     - Представляю, - пробормотал Блейн, подумав, что она совсем не в  его
вкусе. То есть, объективно говоря, она  была  достаточно  привлекательной.
Симпатичная, но несколько пышновата. Четкие, приятные черты лица, смелые и
явно украшенные гримом. Волосы, хотя и не от рождения рыжие, были  мягкими
и красиво падали на плечи. Он представил, как женщина такого типа ругается
с полицейским, упер ев руки в бедра, или торгуется на рынке, тянет рыбачий
невод, танцует фламенко под гитару или пасет коз на горном склоне, длинная
юбка путается в ногах, шелестит на крутых  бедрах,  а  крестьянская  блуза
натягивается на груди... Но она не была в его вкусе.
     Тем не менее,  напомнил  он  себе,  Фрэнк  Кранч  находил  ее  вполне
соответствующей его вкусам. А он носит тело Кранча.
     - Почти все наши друзья были охотниками в китайской игре, -продолжала
Алиса. -Они, конечно, заходили иногда после того, как Франк отбыл.  Но  вы
ведь знаете охотников, у них одно на уме.
     - Так ли это? - спросил Блейн.
     - Да. Поэтому я вернулась из  Пекина  в  Нью-Йорк,  где  родилась.  И
однажды увидела Франка, то есть, вас. Я  чуть  сознание  не  потеряла.  То
есть, я могла ожидать чего-то такого, и все же не так-то просто это, когда
видишь вдруг мужа на улице.
     - Я тоже так думаю, - сказал Блейн.
     - Поэтому я ходила за вами и все такое прочее. Я не хотела беспокоить
вас, но  не  могла  успокоиться.  И  я  подумала,  интересно,  что  вы  за
человек... Понимаете, Фрэнк был такой... то есть, он и я... нам  было  так
хорошо вместе, если вы понимаете, что я имею в виду.
     - Конечно, - сказал Блейн.
     - Я уверена, что вы думаете, что я уродина!
     - Вовсе нет! - возразил Блейн. Она посмотрела прямо  ему  в  лицо,  с
одновременно траурным и кокетливым  выражением.  Блейн  почувствовал,  как
старый шрам Кранча начал пульсировать.
     Помни, сказал он себе, Кранча больше нет. Теперь есть  только  Блейн.
Воля Блейна, поступки Блейна, вкус Блейна...
     Разве не так?
     Эту проблему нужно решить, подумал он, схватив ждущую Алису в объятия
и целуя ее с неблейновским пылом...
     Утром Алиса  приготовила  завтрак.  Блейн  сидел,  глядя  в  окно,  и
невесело размышлял.
     Прошлая ночь доказала ему, что Кранч продолжал оставаться  королем  в
государстве под названием тело-сознание Кранча-Блейна. Вчера ночью он  вел
себя с свершенно  не  в  своей  манере.  Он  был  груб,  нетерпелив,  зол,
ненасытен. Он был именно таким, каким ни за что не хотел бы быть раньше, и
вел себя со страстностью, граничащей с безумием.
     Это не был Блейн. Это был Кранч, тело-победитель. Блейн всегда  ценил
деликатность, тонкость, понимание нюансов. Слишком даже  ценил,  возможно.
Но это были его достоинства, это были черты его индивидуальности.  С  ними
он был Томасом Блейном. Без них он был меньше,  чем  ничего,  слабая  тень
вечно побеждающего Кранча.
     Уныло размышлял он о будущем. Он прекратит борьбу, станет  тем,  чего
требовало новое тело: драчуном, забиякой, сладострастным мерзавцем.  Может
быть, со временем он привыкнет к этому, и ему даже понравится...
     - Завтрак готов, - объявила Алиса. Они завтракали в молчании, и Алиса
грустно трогала синяк на предплечье. Блейн наконец-то не выдержал.
     - Послушай, -сказал он. - Мне очень жаль.
     - О чем ты?
     - Обо всем.
     Она слабо улыбнулась. - Все в порядке. Это моя вина.
     - Сомневаюсь. Передай мне масло, пожалуйста - попросил Блейн.
     Она подала ему масло. Несколько минут они продолжали  молчать.  Потом
Алиса сказала:
     - Я была такая глупая.
     - Почему?
     - Я теперь понимаю, что гналась  за  миражами  -  сказала  она.  -  Я
думала, что вдруг снова встречу Фрэнка. Думала, что это будет как будто  с
Франком.
     - А было не так?
     Она покачала головой.
     - Нет, конечно, не так.
     Блейн аккуратно поставил на стол чашку с кофе.
     - Я думаю, что Кранч был грубее. Я предполагаю, что он бросал тебя  о
стенку как мяч. Может быть...
     - Нет, нет! - вскрикнула она. -  Никогда!  Мистер  Блейн,  Франк  был
охотником, и жизнь у него была нелегкая. Но со мной он всегда был истинным
джентльменом. Да, он знал, как себя вести.
     - Знал?
     - Конечно! Франк всегда был нежен со мной, мистер  Блейн.  Он  был...
деликатным, если вы понимаете, что я имею в виду. Он никогда,  никогда  не
был груб. Честно говоря, он был совершенной противоположностью вам, мистер
Блейн.
     - Вот как? - сказал Блейн.
     - Нет, с вами все в порядке, - с запоздалым сочувствием сказала  она.
- Вы только чуть-чуть слишком быстры, но я думаю, у каждого свои привычки.
     - Думаю, что так, -сказал Блейн.
     - Да, я тоже думаю, что так.
     Они завершили завтрак в неловкой  тишине.  Алиса,  освободившаяся  от
своей навязчивой идеи, тут же ушла, ничем не намекнув даже на  возможность
новой встречи. Блейн сидел в большом  кресле,  смотрел  в  окно  и  думал.
Значит, он вел себя совсем не как Кранч! Печальная  истина  заключается  в
том,  сказал  он  себе,  что  он  действовал  в  соответствии   со   своим
представлением о Кранче. Все это  было  чистым  самовнушением.  Поддавшись
припадку истерии, он убедил себя, что сильный,  грубой  профессии  мужчина
обязательно отнесется к женщине, как к дикому медведю.
     Он действовал по стереотипу. И он чувствовал бы себя еще глупее, если
бы не был так рад возвращению Блейна целым и невредимым.
     Он нахмурился, вспомнив слова Алисы о Мэри: "худющая  словно  гвоздь,
холодная, как рыба". Еще один стереотип. Но в данный момент он едва ли мог
порицать Алису.
     Несколько  дней  спустя  Блейн  получил  извещение  о  том,   что   в
Спиритическом коммутаторе его ждет сообщение.  Он  отправился  туда  после
работы, и его направили в ту же кабину, которой он  пользовался  в  первый
раз.
     - Привет, Том! - сказал усиленный голос Мелхилла.
     - Привет, Рей. Я уже думал, куда это ты пропал!?
     - Я все еще на Пороге, - объяснил ему Мелхилл, -  но  долго  я  здесь
больше не задержусь. Надо мне двигать  дальше  и  взглянуть,  что  это  за
послежизнь. Она меня манит. Но снова хотел с тобой  поговорить,  Том.  Мне
кажется, ты должен остерегаться Мэри Тори.
     - В самом деле, Рей...
     - Послушай меня. Она все время торчит в РЕКСЕ. Я  не  знаю,  что  там
происходит, у них конференц-зал экранирован от психического вторжения.  Но
что-то там назревает, что-то опасное для тебя, и она в самом центре...
     - Буду держаться настороже, - пообещал Блейн.
     - Том, пожалуйста, прими  мой  совет.  Уезжай  из  Нью-Йорка.  Уезжай
поскорее, пока у тебя есть и тело, и сознание в нем.
     - Я не уеду, - сказал Блейн.
     - Упрямый ты осел, - с чувством сказал Рей Мелхилл. -  Что  за  смысл
иметь доброго ангела, если ты не слушаешь его советов?
     - Я ценю твою помощь, - сказал Блейн. - Честное слово. Но  скажи  мне
правду... что я выиграю, если убегу?
     - Ты немного дольше останешься в живых.
     - Немного дольше? Неужели дела так плохи?
     - Да, достаточно. Том, главное помни - не доверяй  никому.  Теперь  я
должен идти.
     - Ты еще поговоришь со мной, Рей?
     - Возможно, - сказал Мелхилл. - А может быть, и нет. Удачи, малыш.
     Беседа окончилась. Блейн вернулся в свою квартиру.
     Следующий день был суббота. Блейн встал поздно. Приготовил завтрак  и
позвонил Мари. Ее не было дома. Он решил оставшуюся часть  дня  ничего  не
делать, только проигрывать сенсорозаписи.
     В этот день к нему пришли два посетителя. Первым была тихая, горбатая
женщина в темной, простой до суровости, униформе. На  ее  армейского  типа
кепке выделялись слова: "СТАРАЯ ЦЕРКОВЬ".
     - Сэр, - сказала она, слегка задыхаясь, - я собираю  пожертвования  в
пользу Старой Церкви, организации,  которая  стремится  к  распространению
веры в эти беспутные и безбожные времена.
     - Прошу прощения, -сказал Блейн и начал закрывать дверь.
     Но, по всей видимости, он был не первым, с кем старушка  имела  дело.
Она втиснулась между дверью и косяком и продолжала:
     - Мы живем, мой юный сэр, в век Вавилонского Зверя, в век  разрушения
души. Это век Сатаны, время его обманчивого триумфа. Но  не  дай  провести
себя! Господь всемогущий допустил все это ради проверки и испытания,  дабы
отделить семена от плевел. Бойся  поддаться  искушению!  Бойся  встать  на
тропу греха, что лежит перед тобой такая сверкающая и манящая!
     Блейн  дал  ей  доллар,  чтобы   только   она   замолчала.   Старушка
поблагодарила, но продолжала говорить:
     - Опасайся, юный сэр, этой последней приманки Сатаны-фальшивого  рая,
который люди называют послежизнью! Ибо лучше западни  не  мог  враг  божий
изобрести для  мира  людей,  чем  эту  величайшую  из  иллюзий!  Будто  бы
преисподняя стала раем! И люди поддаются  обману  лживого  коварства  и  с
радостью отправляются в лапы Сатаны!
     - Благодарю вас, - сказал Блейн, пытаясь закрыть дверь.
     - Помни мои слова!  -  воскликнула  старушка,  не  спуская  с  Блейна
взгляда остекленевших голубых глаз - Послежизнь - это грех! Бойся пророков
адской послежизни!
     - Спасибо! - крикнул ей Блейн и закрыл, наконец, дверь.
     Он снова уселся в мягкое кресло и включил проигрыватель. Почти  целый
час он был поглощен "Бегством на Венере". Потом в дверь постучали.
     Открыв  дверь,  Блейн  увидел  невысокого,  хорошо  одетого  молодого
человека с серьезным выражением на круглом лице.
     - Мистер Томас Блейн? - спросил молодой человек.
     - Это я.
     - Мистер Блейн, меня зовут Чарльз Фаррел, я представитель  корпорации
"МИР ИНОЙ". Могу я поговорить с вами? Если сейчас вы не можете,  мы  могли
бы договориться о встрече...
     - Входите, - сказал Блейн,  широко  распахнув  дверь  пророку  адской
послежизни.
     Пророк по имени Фаррел оказался деловым,  мягких  манер  человеком  с
приятным тихим голосом. Первое, что он сделал, это вручил Блейну фирменный
бланк корпорации, где удостоверялось, что Чарльз  Фаррел  был  полномочным
представителем  корпорации  "МИР  ИНОЙ".  В  тексте  имелось  скрупулезное
описание внешности Фаррела, его подпись, три фотографии с печатями и набор
отпечатков пальцев.
     - А вот  мои  удостоверения  личности,  -  сказал  Фаррел,  раскрывая
бумажник и показывая Блейну  права  на  вождение  вертолета,  библиотечную
карточку,   регистрационную   карточку    избирателя    и    удостоверение
государственной благонадежности. На отдельном  листке  специальной  бумаги
Фаррел отпечатал узоры своих папиллярных линий и предъявил  листок  Блейну
для сравнения с отпечатками пальцев на бланке.
     - Это все необходимо? - спросил Блейн.
     - Совершенно необходимо, - заверил его Фаррел - В прошлом имели место
несколько печальных случаев. Бесчестные  пройдохи  часто  выдают  себя  за
представителей  корпорации,  посещая  доверчивых  и  бедных   людей.   Они
предлагают страховку по  сниженным  ценам  и,  получив  деньги,  бегут  из
города. Очень многие люди потеряли все, что имели, и  ничего  не  получили
взамен. Потому что у этих жуликов, даже если они представляют  нелегальные
компании-однодневки,  нет  ни  необходимого  дорогого   оборудования,   ни
высококвалифицированных операторов,  которые  это  оборудование  могли  бы
обслуживать.
     - Я этого не знал, - сказал Блейн. - Может, вы присядете? Фаррел  сел
на стул.
     - Мы пытаемся с этим бороться. Но компании-однодневки  быстро  меняют
места расположения, и их нелегко поймать на  горячем.  Поэтому  лишь  "МИР
ИНОЙ" и еще две компании, имеющие одобренные правительственными экспертами
машины, гарантируют то, что они предлагают, - жизнь после смерти.
     -  А  как  с  различными  системами  психологической  тренировки?   -
поинтересовался Блейн.
     - Я специально ничего о них не  упоминал,  -  сказал  Фаррел.  -  Это
совсем  другая  категория.  Если  вы  обладаете  терпением  и  решимостью,
необходимыми для двадцати лет  упорного  труда  над  собой,  то  могу  вас
поздравить. Если нет, то вам требуется научный метод  и  его  практическое
приложение к вам лично. И здесь мы к вашим