- Видимо, так и произошло, - задумчиво произнес Гордиенко. - Агенты пригласили Татьяну к себе не за красивые глаза. Что за улика?
     - Пленка. От фотоаппарата. Ну, в смысле - фотопленка.
     - Я понял. Что на ней?
     - Мы сейчас приедем, и я покажу вам снимки. Словами это не опишешь!
     - Что, так вот запросто возьмете и покажете? - удивился Евгений. - Первому встречному-поперечному.
     - В вас стреляли агенты, значит, вы для меня союзник. Раз стреляли, но не убили - выгодный союзник.
     - Логично, - признал Гордиенко. - У вас в бункере согревающее имеется?
     - Печка.
     - А для внутреннего употребления?
     - Чай. Я его на лесных травах завариваю. Так тонизирует!
     - Танюша, и ты дружила с этим занудой?
     - Сама удивляюсь, - вздохнула Таня.
     Дмитрий насупился и до самого убежища не произнес ни слова.
     Когда же лодка причалила к подножию холма, в склоне которого располагался вход в бункер, заговорить ему помешали несколько беглых выстрелов. Дима схватился за плечо и со стоном завалился на дно лодки.
     - Накрылась печка с чаем! - Гордиенко пересел за руль и резко вывернул рукоятку газа. Мотор чихнул облачком сизого выхлопа, и лодка помчалась в "заливную" долину между сопками, навстречу едва забрезжившему рассвету.
     - Надо чем-то перевязать! - запаниковала Татьяна.
     - Если найдешь - чем, перевяжи, - одобрил Евгений. - Если нет, просто зажми.
     - Как... рукой, что ли?
     - Да.
     - Голой рукой?
     - Да, я же сказал.
     Таня пошарила вокруг себя, но никаких перевязочных материалов не нашла и нерешительно протянула руку к плечу раненого.
     - Так?
     - Больно! - возмутился Дмитрий. - У меня платок есть.
     - Давай, я его завяжу.
     - Лучше его и прижми, - возразил Евгений. - Нормальной повязки из платка не выйдет.
     - У меня еще бумага есть... - сквозь стиснутые зубы процедил раненый, роясь во внутреннем кармане плаща.
     - Промокательная? - Гордиенко покачал головой. - Делайте, что сказано!
     - Вот возьмите, пока кровью не залило, - Дмитрий протянул офицеру пачку фотографий в запечатанном полиэтиленовом пакете. - Если вы тоже стремитесь доказать, что Система вредна, вам они пригодятся.
     - А где пленка?
     - У меня. Но ее я не отдам. Высадите нас с Таней где-нибудь поближе к железной дороге. Вон там, прямо, как раз станция. Там наверняка найдется врач, или фельдшер, или хотя бы аптечка.
     - Какой вы прыткий, - Евгений усмехнулся. - За фотографии спасибо, но Таня в опасности, и с вами я ее не отпущу. А насчет пленки... вот доберемся до надежного места - не такого, как ваше, а действительно надежного - посмотрим снимки и решим, кому она больше пригодится.
     - Пленку я не отдам!
     - А куда вы денетесь?

***

     Для непосвященных на этих трех полянах ничего не было. Трава и пара стожков прошлогоднего сена. Кто их сметал и почему не вывез, вопрос вторичный и не такой уж интересный. А больше в этих полянах не наблюдалось абсолютно ничего примечательного. Обычные проплешины посреди непролазных лесов в ложбине между двумя невысокими сопками. Это уже позже, сидя в сухой, теплой комнате, с коньяком в граненом стакане, можно было спокойно проанализировать факты и прийти к выводу, что во время урагана никакие стожки уцелеть не могли; их наверняка разметало бы тонким слоем на пару километров вокруг. Но сначала ни о чем таком Дмитрий и Татьяна не думали - до тех пор, пока Гордиенко не открыл в стене ближнего стога бронированный люк и не пригласил гостей в убежище. Затем был долгий путь по винтовой лестнице вниз, длинный коридор, еще три тяжелые двери, снова коридор и, наконец, благоустроенные комнаты, и склады, полные стратегических запасов. От одежды до коньяка. И конечно, здесь имелась богатая полевая аптечка. Наложив Дмитрию качественную повязку и вколов антибиотики, Гордиенко распечатал бутылку коньяка и налил спутникам по половине стакана.
     - Тебе обезболивающего, а тебе против простуды...
     Себе он налил примерно столько же из той же бутылки, но для "смазки извилин". Спустя пять минут жизнь наладилась. Еще через десять минут печка нагрела комнату, в которой расположились гости, до комфортной температуры, а Евгений выдал им по комплекту сухой одежды: комбинезоны, носки и кроссовки. Такие, какие уже были на Тане, но теперь точно по размеру. Затем добавил пару свитеров и две непромокаемых куртки с капюшонами. Пока они разбирались с одеждой, Гордиенко уселся за крашеный письменный стол и, включив лампу, принялся рассматривать фотографии.
     - Здесь та-ак спокойно, - кутаясь в свитер, блаженно протянула Таня. - И тепло.
     - Мы сто раз ходили этим маршрутом, - признался Дмитрий. - Даже привалы устраивали на этих полянах.
     - Своими кострами всю оптику в перископе закоптили, - буркнул Евгений. - "Лысые романтики, таежные бродяги"...
     - Мы же не знали...
     - Еще бы вы знали, - Гордиенко сложил снимки обратно в пакет и сунул за пазуху. - Пленку придется у тебя изъять, друг Дмитрий. Это такая бомба, что от ее взрыва даже в этом бункере не спрячешься. Любителям тут делать нечего.
     - Но ведь это наш материал и наша борьба!
     - Только не надо пафоса, - Евгений поморщился. - Пленку на стол!
     - Вы не понимаете! - Дмитрий нехотя выложил кассету. - Вы думаете, на снимках результаты зверств САУ?
     - А ты как считаешь, стали бы агенты преследовать нас с таким упорством, будь там засняты чужие подвиги?
     - Но каким образом они узнали... вернее, почему решили, что кассета у вас?!
     - Что-то я не пойму, куда ты клонишь, - Евгений насторожился. - Таня добыла тебе пленку, так? Где она ее взяла? Сперла у агентов. Вот они и решили найти и вернуть утраченное.
     - Они не могли знать, что кассета у Тани. Они вообще не знали, где эта пленка.
     - Зачем же они дежурили у ее дома, когда началось землетрясение? Проезжали мимо?
     - Они давно наблюдали за ней, - признался Дима. - Так же, как мы...
     - Что?! - девушка резко развернулась к ухажеру. - Так ты за мной наблюдал?! То есть, все наши отношения... были... чисто деловыми?!
     - Нет, Танюша, ну что ты! Да, сначала у меня было такое задание, но после... так часто бывает, когда узнаешь человека ближе... я тебя полюбил!
     Гордиенко прикрыл глаза ладонью и устало вздохнул.
     - Ты скотина, Марков! - разбушевалась Таня. - Ты использовал меня как куклу, как подстилку! Вытер ноги и пошел дальше?! Ты моральный урод! Я тебя ненавижу! Как ты мог со мной так поступить?
     - Прекрати, - Дмитрий насупился. - Прекрати истерику немедленно!
     - Истерику? Ты же меня почти убил, бездушная ты тварь!
     - Единственная тварь здесь... - ухажер вскочил с кресла. - Единственная бездушная тварь здесь - это... Он побагровел и сжал кулаки.
     - Ну, ну, заканчивай мысль, - отняв руку от глаз, подбодрил Гордиенко. - Или что, кишка тонка? Марков рухнул обратно на стул.
     - Что все это значит? - Таня перевела взгляд на офицера. Глаза ее были полны слез. - Женя, ты тоже за мной наблюдал?
     - Чисто по-соседски. И не наблюдал, а присматривал. Из неопределенной, но сильной симпатии.
     - Вы все чокнулись, что ли? - она промокнула слезы рукавом свитера. - Или хотите, чтобы я чокнулась? Объясните мне толком, что происходит?
     - Вряд ли тебе станет легче, - сказал Евгений. - Да и лично у меня на сей счет пока одни догадки. Может быть, наш турист знает больше? Что скажешь, друг Дмитрий?
     - Вы же видели фотографии, - раздраженно ответил Марков.
     - А при чем здесь наша очаровательная спутница? Вернее, я догадываюсь, что существует некая связь, но какая и в чем ее природа?
     - Я точно не знаю, но это как-то связано с Системой, - заявил Дмитрий.
     - Н-да? - Гордиенко в сомнении покачал головой. - Как?
     - Я не знаю! Но мы наблюдаем за всеми происшествиями, которые улаживает САУ. В них очень много странностей. А еще... нам пришлось испытать это на собственной шкуре. Год назад мы потеряли нескольких товарищей. Я думаю, они погибли в схватке с агентами Управления.
     - Так все-таки это почерк САУ? - Евгений похлопал по карману с фотографиями.
     - Я не знаю! - Дима снова вскочил, опрокинув стул. - Не знаю! Если бы можно было сказать определенно, САУ - это сам "Водолей" или святой дух, я бы так и сказал! Но я не знаю! Мне известно одно: среди нас есть тот, кто это знает! Но это не я!
     - Да успокойся ты, - Гордиенко махнул рукой. - Заладил... Сядь!
     Марков сел и дрожащей рукой налил себе еще коньяка. Евгений задумчиво проследил, как Дима выпивает, и покрутил в пальцах свой стакан. Сквозь жидкость на донышке была видна выпуклая, перевернутая надпись "Ц 14 коп". И это было чертовски верно. Всем истерическим заявлениям Маркова цена была не больше четырнадцати копеек. А то и меньше. В недавнем прошлом Татьяны действительно имелись белые пятна. Знал Евгений и о неприятной истории с пятью похитителями, которые сцапали рядового инженера и во время захвата были убиты. Вполне возможно, что это были те самые товарищи Дмитрия. В таком случае, он лукавит, что не из "структур", погибшие были федералами. Но все эти неуклюжие игры в конспирацию и связанная с ними ложь не имели сейчас большого значения. Важнее была иная тонкая связь - Таня в то время совершенно случайно приезжала по делам в тот самый город. Можно было подтянуть сюда и ее необъяснимый приступ кровожадности. А еще откровенный интерес к ней САУ. Но заходить с выводами настолько далеко Евгений не спешил...
     - Так откуда, ты говоришь, пленка?
     - Это была случайность. Ее выронил Шорников, но, похоже, он и сам не знал, что кассета у него...
     - Погоди! Кто такой Шорников и почему он не знал о кассете, если она выпала у него из рук?
     - Из кармана.
     - Без разницы.
     - Вы сами знаете, кто это, Евгений, - неожиданно раздалось с порога комнаты. - Сидите спокойно!
     Беглецы одновременно обернулись к двери. Комната вдруг наполнилась вооруженными людьми, которые быстро отняли у Гордиенко пистолет и взяли на прицел его спутников. Возглавлял группу захвата высокий статный мужчина с седеющей шевелюрой и пристальным взглядом серых глаз. Он неторопливо прошел к столу и взял пленку.
     - Какая честь, - буркнул Гордиенко. - Как вы нас нашли, Борис Михалыч?
     - В мою особую проницательность ты, конечно, не поверишь.
     - Конечно.
     - Тогда не буду томить... - он сделал шаг в сторону, и из-за его спины появился... капитан первого ранга Кулик.
     - Прижали нас, Женя, - хмурясь, сказал он. - Сверху.
     - Вы знаете, что на этой пленке, товарищ командир?
     - Не знаю и знать не хочу. Поднимайся, поедем на базу. Финита...
     - А свидетели?
     - Гордиенко, встать! На выход шагом марш!
     - Есть, - Евгений нехотя поднялся и бросил взгляд на Татьяну. - С меня сто баксов, не забыла? Я верну.
     - Если свидимся, - обреченно взглянув на агентов, ответила девушка. - Спасибо тебе. Прощай...
     - Сейчас соплю пушу, - негромко произнес кто-то из бойцов.
     - Слезу...
     - И слезу.
     - Буер, разговорчики.
     До самого выхода на поверхность Гордиенко шел молча. Лишь усевшись на жесткую лавку в "уазике", он невнятно выругался и ударил кулаком по ладони.
     Кулик также молча сел впереди и заговорил, только когда машина выбралась на мокрую лесную дорогу. Правда, заговорил не с Евгением, а с шофером.
     - Давай по верхней тропе, там должно быть более-менее сухо.
     - Так ведь она не выходит на шоссе, - удивился водитель.
     - А кто сказал, что нам на шоссе?
     - Мы не на базу едем?
     - На второй полигон мы едем.
     - А-а, тогда понятно.
     Услышав словосочетание "второй полигон", Гордиенко сразу же успокоился. Игра не закончилась. Арбитры подыгрывали соперникам, но пока не прозвучала финальная сирена, ничего не решено. Он вынул из кармана фотографии и передал их Кулику.
     - Все, как мы предполагали. Это делают не агенты Управления и даже не внештатные сотрудники. "Крыша едет" у самых обычных граждан.
     - Наркотики? - внимательно рассматривая снимки, предположил командир.
     - В самолете? Заранее никто не знал, что он будет захвачен. А после сигнала тем более никто на борт не поднимался. Это что-то другое. Выяснить бы, что есть общего у всех, кто это делал.
     - Ты думаешь, их несколько?
     - А вы считаете, что пятерых головорезов порвал на части кто-то один?
     - Если этот Марков прав, год назад твоя подружка справилась в одиночку. Ты, кстати, наблюдал затмение, какие выводы?
     - Ее будто подменили.
     - Ценный вывод, - Кулик ухмыльнулся. - Может, это она от тебя обалдела?
     - Дмитрий связывает ее приступы с Системой.
     - Он готов все с ней связать. От глобального потепления до собственного запора.
     - А что, если он прав?
     - Система "Водолей" - это компьютерная сеть с расширенными возможностями. При чем здесь сдвиги по фазе у отдельно взятых людей? Что, у твоей крали повышенная чувствительность к радиоволнам? Такая повышенная, что она теряет волю и трогается рассудком? Или приемник в башке зашит, который вместо серого вещества работать может?
     - Точно! - Гордиенко хлопнул по спинке водительского сиденья. - Теперь все сходится!
     - Что сходится-то? - удивленно обернулся к нему Кулик.
     - Все! - Евгений засмеялся. - Приедем, расскажу. Сейчас пока рано. Надо эту версию еще раз обдумать.
     - Ну-ну, - командир покачал головой. - Обдумай. Мыслитель.

8. СВЕТ

     После ужасной ночи полное ослепительного света и ярких красок утро казалось чем-то нереальным. Пронзительно синее, словно оно и впрямь хорошенько умылось, небо, насыщенная зелень леса и полированное золото солнца создавали ощущение беззаботности и покоя. Это было, конечно, иллюзией, но в нее так хотелось поверить...
     Гордиенко и Кулик вошли в двухэтажное здание наблюдательного пункта полигона и поднялись наверх. Оттуда через широкие окна открывался отличный вид на освещенные ярким солнцем разливы. Вода постепенно уходила, оставляя после себя болото. Там, где почва была потверже, лежал толстый слой грязи, ила и мусора. И все-таки впечатление складывалось не слишком удручающее. Земля просохнет, дороги и столбы подремонтируются, дома под-правятся, и жизнь войдет в прежнюю колею. Солнце в небе, значит, все хорошо...
     - Товарищ капитан первого ранга... - с одного из продавленных диванчиков поднялся капитан Павлов.
     - Отставить формальности, - Кулик махнул рукой. - Сразу к делу. Как там на дне?
     - Проблемы. Три купола отключились от Системы. Мы кое-как в них пролезли. А когда тряхнуло, там еще и пожар начался. Автоматика справилась, но не сразу. Процентов тридцать помещений выгорело.
     - А люди?
     - А вот тут самое странное, - капитан замялся. - Когда мы вошли, примерно за пять минут до первого толчка, народ сидел по своим отсекам. Тихо так. Может, спали, может, медитировали. А после пожара все ожили и начали выползать в коридоры и технические залы. И никто из них не смог даже слова внятного произнести. Последнюю неделю помнят смутно, будто сон.
     - Очень интересно, - Кулик взглянул на Евгения. - Что скажешь?
     - Ни одного в трезвой памяти не нашлось? - спросил тот у Павлова.
     - Один есть, да только он в купол проник за минуту до нас, - капитан указал на сидящего у стеночки человека. - Наверное, из службы безопасности Города. Пытался к реактору пробраться, ну, мы его и прихватили.
     - А из участников "медитации" никого не привезли?
     - Нет. Пришлось срочно отходить. Слишком много вопросов нам задавали. Они же, когда увидели на часах дату, все как один на поиски истины рванули. А тут мы. Кто, да что... Вот мы и ретировались.
     Гордиенко посмотрел на пленника и перевел взгляд на командира.
     - Не слишком ли много совпадений?
     - Слишком, - согласился Кулик. - Только выбирать нам не приходится. "Дают - бери, бьют - беги". Ты же хотел с ним побеседовать? Ну, вот и беседуй, пока он не сообразил адвоката затребовать или с Системой своей вонючей связаться. Заодно спроси, что он думает об аварии. А мы с Павловым покумекаем, что делать дальше.
     Евгений подошел к пленнику и уселся напротив, оседлав жесткий фанерный стул. Несколько долгих секунд мужчины смотрели друг на друга молча. Затем пленник не выдержал:
     - Мы знакомы?
     - Капитан второго ранга Гордиенко, - представился Евгений. - Контрразведка флота.
     - Не думал, что разведчики так вот запросто афишируют свою цеховую принадлежность, - мужчина едва заметно улыбнулся. - Шорников, программист.
     - Очень приятно, Виктор Валентинович, - руки Гордиенко не подал.
     - Так вы меня знаете?
     - Я читал газеты.
     Намек Шорникову был достаточно понятен. Год назад его фото частенько мелькало на первых полосах в связи с успешным освобождением из рук террористов.
     - Чем могу быть полезен военной контрразведке? Никаких секретов я не знаю, контактов с иностранными гражданами у меня не было. Я простой инженер.
     - Допустим, не простой, а целый менеджер девятого отдела Системы, - возразил Гордиенко. - А что касается секретов, нас они не интересуют. Мне хотелось бы услышать другое. Расскажите, откуда у вас взялась пленка?
     - Какая пленка?
     - "Кодак", двести единиц, двенадцать кадров.
     - Обычно я пользуюсь "Фуджи".
     - Тем более - откуда?
     - Я не понимаю... - 
     - Понимаете, - оборвал его Евгений. - Я спрашиваю о той самой пленке, которая выпала у вас из кармана в аэропорту. Ее подняла симпатичная девица, с которой вы позже уехали на одном такси.
     - Пленка была не моя. А потому она осталась у девушки.
     - И вы не знаете, какие кадры были там запечатлены?
     - Нет. Я же сказал: это была чужая кассета
     - И с девушкой вы раньше не встречались?
     - Никогда в жизни. Я бы ее запомнил.
     - Вы прилетели с юга?
     - Да.
     - Вы видели в аэропорту захваченный самолет?
     - Только прямую трансляцию. Из зала вылета ничего видно не было.
     - А пассажиров с этого самолета?
     - Их привезли в другой зал и держали там под охраной.
     - То есть ни с кем из них в контакт вы не вступали.
     - Определенно нет!
     - Взгляните на это, - Евгений протянул ему пачку снимков.
     Шорников медленно перебрал фотографии и поднял изумленный взгляд на офицера.
     - Что это?
     - Фоторепортаж с борта захваченного авиалайнера, - пояснил Евгений. - Впечатляет?
     - Это... просто кошмар!
     - Мы думаем, что это как-то связано с вашим "Водолеем".
     - Что? Вот это... побоище? При чем здесь универсальная компьютерная система?! На такое зверство способны только люди! Да и как технически виртуальная Система может участвовать в конкретных делах? В ее распоряжении нет никаких вспомогательных механизмов. Ведь для такого... нужен как минимум робот-убийца.
     - То есть вы допускаете мысль, что будь у "Водолея" десяток экземпляров такой "периферии"...
     - Ни в коем случае! Система служит иным целям! Это не военно-прикладная программа и не компьютер наведения ракет. Это связующее звено между ранее несовместимыми сетями. Она призвана улучшать мобильную, спутниковую и проводную связь, ускорять обмен информацией, а не управлять роботами.
     - Никто не говорит о роботах, - заметил Гордиен-ко. - На борту были только люди.
     - Тем более смешно! Система - это вершина развития электроники, а люди - биологические субъекты. Как они могут пересекаться?
     - Именно это я хотел выяснить у вас. Девятый отдел занимается проблемами оптимизации управления, не так ли?
     - Управления Системой! - возмутился Шорников. - Понимаете, Системой, а не наоборот! Мой отдел разрабатывает технологии, позволяющие операторам ускорять ввод данных, быстрее реагировать на изменения и сбои, перенаправлять потоки информации. Но это управление по принципу "мастер-слэйв". Человек управляет машиной.
     - И обратной связи быть не может?
     - Исключено!
     - Чем занимается отдел "ноль"?
     - А при чем здесь... Это вообще не научный отдел. Под этим кодом проходит служба безопасности.
     - Сп