был ранен в ногу и ему накладывали повязку. Гену держали не агенты в цивильных костюмчиках, а двое лосей в омоновском камуфляже и масках. Гордиенко окинул взглядом вестибюль. Да, это были омоновцы. А с ними еще куча разных деятелей. От агентов САУ до таких же ухоженных мужчин в штатском, но явно из другой конторы. ФСБ вряд ли горело желанием помогать Управлению, значит, это не были чекисты. Скорее всего - Служба Охраны. Ведь на переднем плане, терпеливо ожидая, когда Евгения посадят рядом с друзьями, стоял сам вице-премьер Кабанов. Стоял и мирно беседовал с Борисом Кравцовым.
     Гордиенко усадили рядом с Геной, почти напротив Кабанова. Тот с интересом взглянул на офицера, но тут к высокому начальству подошел агент и протянул Кравцову изъятый у Гордиенко диск.
     - Вот, Борис Михалыч, то, что они копировали.
     Евгений встрепенулся и поискал взглядом Шорникова. Тот не замедлил появиться в поле зрения. Наручников на нем не было, и конвой его не сопровождал.
     - Что здесь? - Борис показал диск Шорникову.
     - Рапорт "три ноля" и файлы по "красному смещению". Копия отправлена в приемную господина Кабанова.
     - Вы с ума сошли! - зашипел министр. - Электронную почту мне подают на стол в бумажном варианте секретари! Вы понимаете, что хотя бы один из них наверняка получает по совместительству жалованье на Лубянке?!
     - Копия никуда не дошла, - успокоил его Виктор. - "Водолей" уничтожил послание до его выхода в общую сеть. Этот диск - единственная копия.
     - Уничтожьте его тоже, - нервно приказал вице-премьер.
     - Напрасно вы все это затеяли, Сергей Ильич, - заявил Гордиенко. - Рано или поздно правда об истинном назначении Системы всплывет, и тогда...
     - А вы бы помолчали, подполковник Гордиенко, - прервал его Борис. - На вас и ваших соратниках повисло восемь трупов. Охранники, один на Красной горке и один в лесу. Военная прокуратура уже извещена.
     - А сколько трупов висит на вас и ваших агентах, главный координатор Кравцов? - Гордиенко посмотрел ему прямо в глаза, а затем перевел взгляд на Кабанова. - Сотни, тысячи? Кстати, пять из них далеко не простые обыватели. И все это сделано САУ при помощи "Водолея" и с вашего молчаливого согласия, господин вице-премьер.
     - Все... э-э... испытания проводились исключительно в нестандартных ситуациях, где приоритетом являлась жизнь законопослушных граждан, а не бандитов! - выпалил министр. - Жизни пятерых террористов против двухсот жизней заложников...
     - Разве я сказал, что имею в виду последнюю операцию? - Евгений усмехнулся. - Я говорил про пятерых чекистов, которых ваши люди убили год назад.
     - Сергей Ильич, разрешите мне, - вмешался Шорников.
     - Молчи, - вмешался Борис. - С чего мы вообще взялись беседовать? Эти вояки заработали пожизненное, а что они там бормочут, не важно. Ивлев! Под твою ответственность - в спецлагерь их!
     - А как же прокуратура? - Гордиенко усмехнулся.
     Кравцов не ответил. Он взял Шорникова и министра под локотки и, одинаково вежливо беседуя с обоими, повел их наверх. Теперь все встало на свои места. Гордиенко взглянул на Гену.
     - Что же ты, малек, не раскусил этого Шорникова еще там, на дне?
     - А вы? - Карасев вздохнул. - Я-то подозревал, что вся его лояльность - чистая маскировка. Шорникову просто требовалось сюда попасть. Иначе от нас ему было не избавиться.
     - Ну и почему молчал?!
     - У меня и звезды помельче, и просвет на погоне один.
     - Встать! - пленников поставили на ноги и подтолкнули к лестнице.
     Гордиенко обернулся к возглавившему конвой Ивлеву. Это он "вырубил" его в главном зале Системы.
     - Что за стиль?
     - Шагай, - старший оперативник усмехнулся. - "Анти-Гордиенко" называется. Ты думал, лучший боец в стране?
     - Ну, раз придумали отдельный стиль, значит, да, - Евгений поискал взглядом второго "поклонника" своего таланта. - И все равно поодиночке вам было бы слабо.
     Они вышли на крыльцо.
     - Думаешь, поддамся на провокацию и раскую, чтобы доказать, что ты не прав? - Ивлев указал на стоящий поблизости фургон. - Карета подана, господа борцы за справедливость. Она доставит вас в лагерь, полный единомышленников.
     Перед тем как влезть в машину, Гордиенко бросил взгляд на небо. Тучи постепенно расходились, и становилось светлее, хотя и ненамного. Тьма уходила, но ей на смену не спешил ни свет, ни сумрак. Это выглядело странным и даже нелепым, но ощущение было отчетливым до боли: казалось, что тьму от света отделяет невидимая стена, которая не дает солнечным лучам прорвать черную завесу, как пустота между стеклами в пластиковом окне не дает уличным звукам проникнуть в квартиру. Странностью больше, странностью меньше; в последние двое суток загадки стали привычным элементом жизни, но Евгению почему-то было не по себе. Слишком уж точно соответствовали эти капризы природы текущим событиям в мире людей. То свет победы и надежды, то удобная для диверсий темнота, то поражение и пустота изоляции. Гордиенко сел на жестяной пол фургона. В будке не было ни кресел, ни скамеек, только узкие вентиляционные прорези.
     "Да, именно пустота, вот что остается в душе от поражения. Пусть даже временного..."
     Машина тронулась, и к спине Гордиенко привалился Павлов. Он скрипел зубами от боли в простреленной ноге и тихо ругался.
     - Вот и лагерь им зачтется, - из дальнего угла пробормотал Карасев. - Мало того, что целую армию создали и технические средства массового пользования без разрешения модифицировали, так еще и незаконное содержание под стражей практикуют.
     - Зачтется, если кто-нибудь раскрутит это дело, - процедил Павлов. - Пока их со всех сторон прикрывают фигуры вроде Кабанова, твои мечты как непорочное зачатие: возможно, только кому это надо?

***

     Высокие отвесные скалы, несколько осыпей - тоже явно не лучших мест для восхождения - и всего один тоннель. Так выглядела горная котловина изнутри. На дне ее, оккупировав площадку размером в гектар, не больше, расположились три барака, лазарет и навес для полевой кухни. Охрана сидела за стенами из бетонных блоков, которые образовывали тамбур перед входом в тоннель. Двое тяжелых ворот откатывались по направляющим строго поочередно: внутренние - наружные и наоборот. Даже Горди-енко пришел к выводу, что вырваться из лагеря практически невозможно. Видимо, поэтому пленников не держали под замком, а предоставляли им полную свободу действий внутри этой горной ловушки.
     Когда внутренние ворота закрылись, к вновь прибывшим стали подтягиваться "старожилы". Двое из них помогли Павлову дохромать до лазарета. Остальные окружили Гордиенко с Карасевым и начали наперебой расспрашивать о новостях. Евгений поручил лейтенанту роль пресс-секретаря, а сам пробился сквозь толпу и направился к бараку, на пороге которого мелькнула знакомая фигура.
     - Друг Дмитрий! - крикнул он.
     Фигура, почти уже скрывшаяся внутри ^строения, встрепенулась и дала задний ход.
     - Евгений! - "турист" сначала обрадовался, но затем огорчился. - Вас тоже не миновала участь сия?
     - Как видите. Вы здесь один?
     - Нас около двух сотен, - Дима сверкнул ревнивым взглядом.
     - А Татьяна? - уточнил Гордиенко, игнорируя его скрытый вызов.
     - - Я здесь, - Таня вынырнула из глубины барака и повисла у Евгения на шее. - Привет!
     Офицер немного растерялся. К Татьяне у него были самые теплые чувства, но ничего глубокого. Хотя, возможно, он просто не успел в себе разобраться. Столько было дел и происшествий. Евгений осторожно обнял девушку.
     - Привет...
     - Женя, - Таня провела прохладными пальчиками по его подбородку, - я скучала.
     - Это новость, - признался Гордиенко. - А как же друг Дмитрий?
     - А ну его, - Таня ни на секунду не задумалась. Хотя бы о том, что отвергнутый друг стоит в двух шагах за ее спиной.
     - Хорошо, я подумаю, - Евгений вежливо улыбнулся и снял ее руки со своих плеч. - Сначала расскажите, чем тут занимаетесь. Желательно по теме.
     Таня обиженно надула губки и спрятала руки за спину Дима же, быстро сообразив, что на личном фронте еще не все потеряно, воодушевился и просиял.
     - Исключительно по теме! Пойдемте, Евгений, я познакомлю вас с главным свидетелем обвинения! Это он подбросил пленку господину Шорникову К сожалению, как выяснилось, случайно.
     - Ой ли? - усмехнулся Гордиенко. - Случайно подбросил и загремел в лагерь?
     - Так сложилось, он же свидетель! - Дима многозначительно поднял указательный палец кверху. - Причем не какой-то там... Он известный человек, ему могут поверить самые широкие слои населения.
     - Журналист? - предположил Евгений.
     - Как вы догадались?
     - Кто еще может соврать так, чтобы ему поверили?
     Они уже вошли в барак и направились вдоль рядов двухъярусных нар к импровизированным ширмам. За ними проживала Таня и еще две женщины. Из-за них же появился упомянутый Димой журналист.
     - Напрасно вы, господин офицер, - обиженно заявил он.
     - Что это вы забыли на женской половине? - поинтересовался Гордиенко. - Служите смотрителем гарема?
     - Я наслышан о ваших манерах, - буркнул журналист. - Но я понимаю, психология спецназа - штука глубоко заразная Нечто похожее было в идеологии Третьего рейха. Сверхчеловек, железная дисциплина, твердая рука... Ну что ж, обществу нужны секретные идолы. При коммунистах были сотрудники КГБ, теперь всевозможные "люди в масках" ..
     - Завязываете, да? - Евгений поморщился. - Вы тут неплохо устроились. Сидеть и рассуждать о психологии сверхлюдей и о тени тоталитаризма гораздо легче, чем что-то делать. Капитан второго ранга Гордиенко, контрразведка флота, - представился он.
     - А что вы прикажете делать? - журналист пожал ему руку. - Лавров Владимир Николаевич. Бороться с тенью?
     - Лирика, - Гордиенко уселся на жесткие нары. Рядом тут же пристроилась Таня. Она словно бы и не обижалась. Евгений прекрасно помнил, какой гордой и независимой она была "до того", и потому его несколько удивляло поведение девушки теперь. Впрочем, девушки для того и созданы, чтобы ставить в тупик даже опытных мужчин. "Ну не управляют же ею?! Нет, будучи под воздействием "Водолея", она вела себя иначе. Да и никакого сотового при ней нет. Или Шорников уже исправил недостатки в Системе и теперь для внушения не нужны встроенные в телефоны чипы, а "побочные эффекты" больше не проявляются?" Мысль была неприятной, и он вновь переключился на разговор с Лавровым.
     - Ну, так подскажите, как нам перейти к практике, - Лавров сел напротив. - Учитывая, что мы надежно застряли в каменном мешке. ~
     - До утра подвесим этот вопрос в воздухе, - Евгений оглянулся. - Где тут свободное место?
     - У меня за ширмой, - оживилась Таня.
     - И этот вопрос подвесим... - Гордиенко устало растянулся на жестких нарах.
     - В пустоте, - едва слышно закончил Дима.
     - Не вздумай задушить меня подушкой, Отелло, - закрывая глаза, проронил Евгений. - Всем отбой. Утро вечера мудренее.
     Лавров разочарованно покачал головой и встал.
     - Ну вот, говорили "надо что-то делать", а сами... Спорить с ним или что-либо объяснять у Гордиенко просто не было сил.
     - Делайте, что велено, гражданин, - выручил его Ка-расев. - Командир, я пока общался с народом, провел рекогносцировку. Шесть постов на гряде и скалах, слева от ворот "гнездо"...
     - После, Гена, - Гордиенко приоткрыл один глаз и скосил его на Таню.
     Лейтенант сразу же все понял и подчеркнуто печальным голосом закончил:
     - Даже-пробовать не стоит. Не прорвемся.
     - Вот и я о том же, - Евгений снова закрыл глаза. - На сегодня подвигов достаточно...

11.РАЗУМ

     Борис! Вице-премьер появился в кабинете Кравцова абсолютно неожиданно. Тот даже не успел убрать со стола маленькую жестянку с белым порошком, зеркальце и резную трубочку. Пришлось просто накрыть все парой деловых бумаг.
     - Что стряслось? - Борис приложил к носу платок, делая вид, что немного простужен.
     - Где твой секретный гений? - Кабанов плюхнулся в кресло и утер испарину.
     Вряд ли она проступила от физической нагрузки. Весь вид куратора свидетельствовал о том, что он болен или чем-то напуган: капли пота на лбу, общая бледность, дрожащие руки...
     - Шорников? - Борис спрятал платок в карман. - Отдыхает.
     - Это точно?
     - Да что случилось?!
     - Система... - вице-премьер приложил руку к области сердца - Кто-то дал ей команду номер один!
     - Что?! - Кравцов приподнялся с кресла. - Но ведь это .. переворот!
     - Вот именно, - министр нервно дернул за узел галстука. - Делай что-нибудь, Борис, не сиди! Вызывай своего Шорникова, пусть отключает "Водолей", пока не поздно. Ищи предателей!
     - Постойте, - Кравцов поднял руку ладонью вперед. - Доступа к общей схеме управления нет ни у кого, кроме меня, вас и Виктора. Никакой предатель не сможет приказывать Системе, не зная нужных кодов.
     - Значит, этот твой Шорников не спит, а командует в главном зале! А ты ничего не знаешь! Сидишь тут и "пудру" нюхаешь, скотина!
     - А операторы? - Кравцов побагровел. - Чтобы запустить главную схему, нужно посадить за пульты сотни операторов во всех филиалах. Кто им приказал? Виктора они бы не послушались.
     - Я не знаю, кто и что, мне известно главное в столице и крупных городах, где установлены ретрансляторы "Водолея", сначала отказали все сотовые сети, затем отрубились обычные телефонные линии и начались проблемы со спутниковой связью. Чуть позже системные ретрансляторы заглушили радиоэфир почти на всех частотах. Когда блокада стала максимально плотной, "мобильники" заработали снова, но лишь для того, чтобы дать управляющий импульс владельцам. Я не знаю, какие операторы сейчас сидят за пультами, но если их там нет вовсе, я не удивлюсь.
     - Что значит, нет? Вы думаете, Система приняла решение... самостоятельно ?
     - Это невозможно! - на пороге кабинета возник Шорников. - Сергей Ильич, я как ведущий инженер проекта...
     - Будете отвечать за все головой! - взвизгнул Кабанов. - Ваша Система вышла из-под контроля! Сотни тысяч людей по всей стране погрузились в ступор! Если их не вывести из него в ближайшие трое суток, они могут погибнуть. Так говорят самые авторитетные медики. А еще несколько тысяч человек сформировали вооруженные отряды и теперь пытаются захватить стратегические объекты. Вы видели, Шорников, как в бой идут муравьи?
     - В бой... муравьи? - Виктор растерялся. - Какой-то абсурд.
     - Нет, это реальность' Попавшие под воздействие "Водолея" люди идут, словно биороботы, стройными колоннами, с оружием наперевес и очень быстро. Их не могут остановить ни кинжальный огонь военизированной охраны, ни спецсредства. Никакие операторы так управлять толпой неспособны. На пулеметы людей ведет абсолютно холодное сознание. Это сознание машины... я уверен! Если вы не отключите Систему, через час под ее контролем будет половина важнейших стратегических объектов страны.
     Причем под контролем вполне реальным, а не виртуальным. Что вы на меня вылупились?! Вперед, оба!
     Шорников спустился в главный зал за какие-то полминуты. Когда туда же пришли Кабанов и Борис, в том, что Система зависла, Виктор убедился лично. Кроме Шорникова и начальников, в зале собрались все операторы и множество других специалистов, и на всех лицах была написана полная растерянность. То и дело в зал заходили агенты САУ, и каждый из них что-то докладывал вернувшемуся из поездки в лагерь Ивлеву. Тот суммировал сведения и выдавал резюме Борису. Подтверждения о глобальном сбое приходили отовсюду, но не через привычные каналы, а из независимых источников, по большей части с курьерами.
     - Шорников! - вице-премьер едва не подпрыгивал от нервного напряжения. - Ну, что у вас? Сможете отключить?
     - Я думаю, прежде всего надо найти причину...
     - Пока вы ищете причину, "Водолей" превратит в исполнителей половину страны, и тогда не избежать массовых беспорядков! Отключайте его к чертовой бабушке! Позже разберемся в причинах и следствиях. Вернее, именно следствие и разберется.
     - Как скажете, - Виктор пожал плечами и начал вводить личный код.
     Дело было долгое, да Шорников и не спешил. Отключение Системы было равносильно остановке доменной печи. Повторный запуск потребовал бы не только огромных усилий, но и затрат. Вся суть широчайшего взаимодействия "Водолея" и прочих радиоэлектронных сетей заключалась в постоянном мониторинге. То есть Система непрерывно обрабатывала массу информации и следила за всеми изменениями. Стоило ей выпасть из процесса хоть на секунду, и ее могущество могло сойти на нет. Чтобы снова ухватить все ниточки, ей нужно было бы проделать всю работу сначала - снова нащупать и выверить настройки, подобрать коды доступа к различным сетям и банкам данных, высчитать пароли закрытых радиочастот и программ. Это был титанический труд даже для главного процессора "Водолея". На первоначальную настройку ушел год, на повторную могло потребоваться меньше времени, около месяца,
     Но все равно это было непозволительно много. Месяц без Системы... Это все равно, что заставить наркомана обходиться без героина. Возможно, Кабанов не знал, но каналы "Водолея" давно уже подменили собой большую часть привычных сетей. И не только сотовых, но и таких, как цифровая телефонная связь или основные частоты радиодиапазона.
     Потому-то Шорников и медлил, судорожно соображая, какой привести аргумент в пользу текущей профилактики или хотя бы не травмирующей всю Систему "горячей" перезагрузки отдельных блоков.
     - Что вы там возитесь? - словно угадав его мысли, прикрикнул Кабанов. - Отключайте немед...
     Договорить ему не дал настойчивый телефонный звонок. Вице-премьер раздраженно вынул из кармана телефон и поднес к уху. Виктор видел, как округляются глаза Бориса, как к министру бросается Ивлев и как агента сбивает с ног охранник Кабанова. Все это, словно в замедленном повторе, тянулось и тянулось, а вокруг трезвонили на разные голоса телефоны операторов, агентов, техников, сотрудников охраны и всех прочих, кто был в зале.
     Это было похоже на пугающий кадр из напряженного фильма. Виктор не верил в особые интеллектуальные возможности "Водолея", но в то же время он точно знал, что запустить программу "вербовки" сотен тысяч исполнителей и захвата главных объектов в стране не мог никто, кроме него и Бориса или Кабанова. Все трое стояли перед главным пультом. Двое в полной растерянности, а вице-премьер, словно памятник самому себе - бледный, абсолютно неподвижный и с остекленевшим взглядом. Значит, либо был прав министр и Система обрела самостоятельное мышление, либо кто-то выкрал код у одного из трех "избранных" и управляет программой из запасного командного пункта...
     Из запасного пункта... Точно! Из лаборатории отдела "ноль" в Городе-на-дне. А точнее - в куполе "Шельф-1". По соседству с родным для Виктора девятым отделом. Надо было спуститься туда и арестовать "шутника", пока он не натворил ббльших бед.
     - Теперь понятно, почему отключались купола, - выслушав предположение Шорникова, сказал Борис. - Не известный злоумышленник, пользуясь сбоем, подсоединил запасной командный пульт к Системе. А когда подключил, все снова заработало. Так?
     - Скорее всего, - согласился Виктор. - Нам следует немедленно его обезвредить.
     - Не получится, - возразил Кравцов. - Нам бы просто ноги отсюда унести. Взгляни на них.
     Виктор обернулся. Охватившее Кабанова оцепенение было, похоже, заразным. Большинство людей в зале стояли, будто столбы, совершенно неподвижно и глядя строго перед собой. Те же, кто двигался, делали это будто бы вопреки своей воле. Единственным утешением был тот факт, что друг на друга никто из "одержимых" не обращал никакого внимания. Операторы в телефонах-наушниках сидели, тупо уставившись в экраны терминалов, а остальные с "мобильниками" в руках бродили по залу, словно в поисках чего-то утраченного. В нормальном сознании, кроме Шорникова и Бориса, оставались только Ивлев и его бессменный помощник Буер.
     - Можно заглушить передачи и перерезать все провода, - негро