к западу,  но  в  действительности
это было направление на восток; они были  гораздо  ближе  к  северному
полюсу Абьермена, чем он полагал, и должны были миновать  его  прежде,
чем достигнут другого берега. Дар не отметил этого на своей карте. Они
пройдут  по  берегу  довольно  значительное  расстояние,  после   чего
повернут  в  глубь  материка.  Затем  очень   скоро   их   путешествие
закончится. Дар  с  удовлетворением  очертил  в  этом  месте  обширное
пространство, произнес: "Лед!"  -  и  отодвинулся  с  видом  человека,
завершившего титанический труд. Крюгер, однако, был в  недоумении.  Он
показал на очерченный район и спросил:
   - Ты хочешь сказать... где-то здесь? Здесь? Или здесь?
   - Точно здесь.  -  Дар  ткнул  в  точку,  которой  обозначил  конец
маршрута.
   - Но почему ты сказал, что здесь везде лед? Не  может  у  вас  быть
столько кораблей, чтобы занять полпланеты.
   - Я не понимаю "корабли". Здесь всюду лед.
   - Все-таки до меня это не доходит.
   К тому времени у  Дара  было  уже  достаточно  недоразумений  из-за
языка, и непонятливость Крюгера его не рассердила; он  снова  принялся
вычерчивать карты. На сей раз карты были круглые, и очень скоро Крюгер
понял, что это виды планеты в  разных  ракурсах.  Способность  Дара  к
картографии  лишь  подтверждала  теорию  Крюгера  о  его  инопланетном
происхождении и ничуть не удивила юношу.  Но  его  поразили  некоторые
детали.
   - Ты  хочешь  сказать,  что  здесь  действительно  имеется  большая
область, покрытая льдом?
   - Две области. - Дар указал на свои карты.
   Крюгер нахмурился. Полярные шапки обычно хорошо заметны из космоса,
а он не видел ничего подобного  перед  посадкой.  Правда,  он  не  был
опытным наблюдателем и во время посадки больше  следил  за  действиями
пилота. К  тому  же  атмосфера  Абьермена  не  была  лишена  облачного
покрова. Возможно, в силу этого он проглядел полярные шапки. Не  может
же быть, чтобы обе полярные шапки находились тогда на  ночной  стороне
планеты;  во  время  посадки  ее  положение  относительно  красного  и
голубого солнц было таково, что ночной стороны вообще не было.
   Как  бы  то  ни  было,  наличие  области,  покрытой   льдами,   его
воодушевило. Разумеется, джунгли в какой-то мере защищали путников  от
приближающегося Тиира, здесь было терпимее, чем в лавовой пустыне,  но
высокая влажность сводила это преимущество почти  на  нет.  Крюгер  не
отваживался снять  одежду  только  из-за  ультрафиолетового  излучения
Аррена.
   Оказалось, что им просто  необходимо  сделать  остановку  часов  на
пятьдесят, то есть на период максимального приближения Тиира, - время,
для которого в языке Дара имелось  специальное  название,  естественно
переведенное Крюгером как "лето". Они расположились лагерем на  берегу
ручья - оставалось только надеяться, что он не пересохнет за время  их
пребывания здесь,  построили  шалаш  с  тростниковой  крышей,  которая
должна была давать тень и которую следовало непрерывно  увлажнять  для
прохлады, и принялись  ждать.  Малиновый  диск  Тиира,  просвечивающий
сквозь листву деревьев, постепенно разбухал, передвигаясь к востоку  и
медленно поднимаясь; продолжая разбухать, он  перевалил  через  высшую
точку своего пути и снова направился к горизонту, который  Крюгер  все
еще считал юго-восточным, хотя из-за близости полюса  это  был  скорее
северо-восток; достиг максимальных размеров и вновь  стал  уменьшаться
на глазах, пока наконец не скрылся из виду. Всего за  пятьдесят  часов
он проскочил треть своей видимой петли  на  небосводе,  и  Крюгер  был
искренне признателен ему за такую  быстроту.  Когда  Тиир  зашел,  они
снова двинулись в путь.
   - А ты уверен, что мы идем к тому месту на  берегу,  которое  ближе
всего к цепи островов?
   На сей раз Дар понял вопрос.
   - Я не знаю точно, но, по-моему, мы идем  правильно.  Я  много  раз
летал над этими местами.
   - Но ты не можешь пользоваться  ориентирами;  в  этих  джунглях  не
видно ничего, что было бы меньше горы, а гор здесь не было.  Вдруг  мы
уклоняемся в сторону?
   - Это возможно, но не имеет большого значения. Вдоль берега тянутся
низкие холмы - вулканические сопки. Ты можешь  забраться  на  одну  из
них, если мы не увидим островов с берега.
   Крюгер решил пока  не  уточнять,  почему  именно  он  должен  будет
взбираться на сопку.
   - Но предположим, что  даже  с  вершины  мы  не  увидим  ни  одного
острова. Куда мы тогда пойдем? Не лучше ли будет  сейчас  двинуться  к
берегу напрямик, так, чтобы потом у нас  не  было  сомнений,  в  какую
сторону идти?
   - Но я не знаю пути, который ты предлагаешь.
   - Этого пути ты тоже не знаешь; ты никогда раньше  не  ходил  здесь
пешком. Если твои карты правильны, мы не заблудимся и нам не  придется
попусту тратить время, когда мы выйдем к побережью.
   Некоторое время Дар Лан Ан размышлял над этим образчиком  мудрости,
а затем безоговорочно согласился.  Они  изменили  курс.  Все  шло  как
прежде. Впоследствии Дару пришло в голову, что Крюгер руководствовался
стремлением как можно скорее вновь попасть в вулканические районы.
   Оставалось пройти еще несколько сотен миль, хотя в этом  Крюгер  не
был уверен -  масштабы  на  картах  Дара  оставляли  много  места  для
сомнений. Для романиста XIX века  их  путь  послужил  бы  превосходной
темой; дорога через джунгли в период дождей неимоверно  трудна.  Перед
ними вставали заросли и болота; им  угрожали  опасные  хищники:  время
тянулось бесконечно и однообразно. Случайные выходы  лавы,  изъеденные
эрозией, на какое-то время облегчали им продвижение, но затем их снова
обступали джунгли.
   Очень медленно сокращался путь Тиира над  горизонтом  -  от  восьми
дней в районе грязевых гейзеров до семи и затем до шести. Одновременно
менялся наклон суточного движения  Аррена.  На  лавовом  поле  голубое
солнце стояло над южным горизонтом выше, чем над северным; теперь  его
высота почти не менялась. Именно это обстоятельство навело Крюгера  на
мысль о том, что они должны быть сейчас совсем недалеко  от  северного
полюса Абьермена. В известном смысле это  было  даже  неплохо,  но,  с
другой стороны, если они находились практически на полюсе, то  где  же
полярная шапка? Или, раз уж Дар упорно твердит, что она  находится  за
океаном в том направлении, куда они идут, почему  она  не  на  полюсе?
Крюгер не  сомневался,  что  подготовленному  человеку  разрешить  эту
проблему не составило бы никакого труда, но семнадцатилетний  паренек,
несостоявшийся пилот звездолета, не имел надлежащего образования.
   Во всяком случае, он все еще не мог  с  уверенностью  сказать,  что
полярная шапка интересует его сама по себе; по-видимому,  соплеменники
Дара просто посадили свой корабль  на  окраине  вечных  льдов,  и  Дар
упоминает о полярной шапке только как об ориентире. Нильс еще не знал,
что он будет делать, когда доберется до этого корабля, одно  ему  было
ясно - добраться надо во что бы то ни стало.
   На протяжении всего долгого пути их общение между собой становилось
все более непринужденным. Они говорили на смеси двух языков с  большим
преобладанием слов из языка Дара. Крюгер шел  на  это  умышленно;  при
встрече с другими представителями расы  Дара  он  хотел  обойтись  без
посредничества Дара. Они разговаривали совершенно свободно еще до того
как достигли побережья, хотя им по-прежнему приходилось прибегать и  к
многократным повторениям, и к жестикуляции.  Но  несмотря  на  это  их
основное недоразумение все еще оставалось неразъясненным, и, казалось,
разъяснить его теперь было бы еще труднее, чем раньше. Беда в том, что
теперь это происходило все чаще;  каждый  считал,  что  выражает  свои
мысли ясно и понимает другого полностью, а между тем бывало и так, что
воспринятая  мысль  весьма  отличалась  от   мысли   выраженной.   Так
получилось, например, когда однажды они  обсуждали  вопрос  о  помощи,
которую им могли бы оказать соплеменники Дара.
   - Ты  говоришь,  что  многие  твои  товарищи  совершают  полеты  на
планерах тем же курсом, каким летел  ты,  когда  разбился,  -  заметил
Нильс. - В таком случае, может, имеет смысл, когда мы  попадем  на  то
место на берегу, над которым проходит ваш регулярный маршрут,  разжечь
костер, чтобы привлечь их внимание? Это избавило бы нас от  долгого  и
тяжелого пути.
   - Боюсь, я не понимаю, каким образом это могло  бы  нам  помочь,  в
особенности если бы ты развел очень заметный костер.
   - Разве тогда они не подобрали бы нас?
   - Что ж... Да, я полагаю, что так. Хотя боюсь,  что  тогда  мне  не
захочется достигнуть Крепости слишком быстро.
   Возможно,  все  тут  же  и  выяснилось  бы,  продолжи  Крюгер  хоть
чуть-чуть этот разговор, но  ему  уже  приходилось  слышать,  как  Дар
говорит о Крепости.  У  него  сложилось  впечатление,  что  когда  Дар
называет  ледяную  шапку  Крепостью,  это  слово   в   его   понимании
приобретает какой-то религиозный смысл,  значение  которого  маленький
пилот явно не желал обсуждать. Короче говоря, Крюгер понял слова  Дара
так: существует расписание перелетов, и Дар может прибывать  на  место
только в  определенные  моменты.  По-видимому,  даже  крушения  как-то
учитываются этим расписанием. Вывод был достаточно произвольный, но он
совпадал с другими высказываниями Дар  Лан  Ана,  и  Крюгер  не  хотел
обижать своего маленького приятеля. Поэтому разговор перешел на другие
темы, и Дар остался в полном убеждении, что он  исчерпывающе  объяснил
Крюгеру, что произойдет, если по несчастливой случайности какой-нибудь
пилот заметит костер и обнаружит рядом его, Дар Лан Ана.
   - Что ты будешь делать, когда мы достигнем льдов? -  снова  спросил
Крюгер. Если вопрос окажется скользким, подумал  он,  Дару  ничего  не
стоит обойти молчанием любую тему, которую он не пожелает обсуждать.
   - Осталось еще несколько лет, - ответил тот  спокойно.  -  Двадцать
два года, если я правильно помню дату. Если для меня найдется  планер,
я, наверное, вернусь к своей постоянной работе. Если нет, буду  делать
то, что укажут Учителя.
   Крюгер уже знал, что под словом "год" следует понимать полный  цикл
красного солнца; значит, время,  о  котором  говорил  Дар,  составляет
примерно тринадцать месяцев. Прежде чем он успел задать новый  вопрос,
абориген его опередил:
   - А что будешь делать ты?  Ты  действительно  пойдешь  со  мной  до
ледяной области и предстанешь перед Учителями? Я ведь считал,  что  ты
намерен остаться на побережье, когда мы туда дойдем.
   - Я полагаю, мне будет удобнее пойти с тобой до тех пор пока ты мне
позволишь. Конечно, это  твой  народ;  если  ты  не  хочешь,  чтобы  я
встретился с ними, твое право.
   - Я очень хочу, только я не знал, как ты на это посмотришь.
   - А чего мне раздумывать? Мне помощь  нужна  больше,  чем  тебе,  и
может, твои  Учителя  захотят  оказать  мне  поддержку,  в  которой  я
нуждаюсь. Я понимаю, вы там очень заняты,  раз  ты  намерен  сразу  же
вернуться к работе, но я могу и подождать. Может быть,  когда  пройдет
то время, о котором ты  говорил,  они  освободятся  и  примут  во  мне
участие. А я со своей стороны буду охотно делать для твоих друзей все,
что в моих силах.
   На сей раз Дар ответил не сразу. К тому времени, когда Крюгер узнал
его достаточно хорошо, чтобы понять, как ужасно  должны  были  звучать
для аборигена эти слова, он уже забыл подробности разговора.  По  всей
вероятности, он так никогда и не осознал, что  чувствовал  Дар  в  тот
момент. Ответ был самый уклончивый,  какой  только  удалось  придумать
маленькому пилоту:
   - Я уверен, что все как-нибудь устроится.
   Таким  образом,  основное  недоразумение  не  только   не   удалось
разрешить, напротив, оно еще более усугубилось, по  крайней  мере  для
одной из сторон.
   Несмотря на это дружба между ними крепла. Во всяком случае,  Крюгер
был готов поклясться в этом; он знал свое  отношение  к  Дару  и  имел
достаточно случаев убедиться, что и Дар относится к нему не хуже. Один
из таких случаев произошел еще в пути, когда они вышли на побережье  -
через несколько "лет" они все-таки вышли на побережье.
   Джунгли немного поредели, все чаще стали появляться проплешины лавы
и вулканического пепла. Очевидно, местные  вулканы  были  действующими
еще сравнительно недавно. Карабкаться здесь пришлось чаще. Ни один  из
склонов не превышал и сотни ярдов, но они подчас были весьма  крутыми,
ведь  угол  естественного  откоса  для  рыхлого  вулканического  пепла
составляет около тридцати  градусов.  Памятуя,  о  чем  в  свое  время
говорил Дар, Крюгер ожидал, что океан  может  появиться  с  минуты  на
минуту, и все же он застиг его врасплох.
   Они вскарабкались на гребень одного из холмов,  по  виду  ничем  не
отличающегося от других, и вышли на ровное  место,  с  которого  перед
ними  впервые  открылся  широкий,  на  много  миль,  обзор.  Их  взору
предстала удивительная картина.
   Впереди,  по  обе  стороны  от  них,  располагались   две   большие
вулканические сопки ярдов по триста высотой.  Между  ними  сверкало  и
искрилось поле интенсивной синевы, которое могло быть только  огромной
массой воды. Это был океан, к которому они стремились  столь  долго  и
упорно. И все же не он  приковал  к  себе  внимание  путешественников.
Несколько минут они стояли молча, уставившись на то, что лежало  между
ними и океаном, - в долине между  вулканами  и  частично  на  склонах.
Затем оба почти одновременно повернулись друг к другу и задали один  и
тот же вопрос:
   - Это твой народ?



4. Археология

   Строго говоря, никакого  народа  они  не  увидели,  но  было  явное
свидетельство того, что  он  существует.  Города  не  возводятся  сами
собой, а то, что лежало между сопками, было городом  в  понимании  как
человека, так и обитателя Абьермена. Очень высоких зданий не было.  От
силы три или четыре этажа, если судить  по  расположению  окон.  Окна,
по-видимому,  были  довольно  большими,  иначе  их  было   бы   трудно
разглядеть на таком расстоянии, но они не были застеклены, так как  не
отражали света. Это, конечно, могло объясняться и случайностью, но  уж
слишком мала была вероятность, что из тысяч стекол,  озаренных  светом
двух солнц, ни одно не отражало лучи в сторону путешественников.
   Крюгер почти мгновенно сообразил, что если его представления о Даре
правильны, такой город вряд ли  может  быть  делом  рук  соплеменников
пилота. И все же  он  ждал  ответа.  Молчание  продолжалось  несколько
секунд; Дар также ждал ответа на свой вопрос. Крюгер ответил первым:
   - Нет, этот город строил не мой народ. Я никогда  раньше  не  видел
его или что-либо на него похожее.
   Дар воспринял это заявление  с  некоторым  недоверием,  но  в  свою
очередь заявил, что ничего не знает об этом месте.
   - Укрытия на полярной шапке находятся внизу, - сказал он. - Эти  же
построены  на  поверхности.  Мой  город,  Кварр,  тоже  находится   на
поверхности, но форма и цвет  зданий  у  нас  совсем  другие.  Я  тоже
никогда не видел чего-либо, похожего на этот город.
   Дар надеялся, что слово "тоже" не прозвучало слишком подчеркнуто.
   - По-моему, город покинут. Пойдем осмотрим его.
   И тут  Дар  в  полной  мере  продемонстрировал  дружеские  чувства,
которые он питал к человеческому существу. Ведь будь он  один,  он  бы
постарался обогнуть этот город так далеко, как только возможно.  Слова
Крюгера  о  том,  что  город  покинут,  не  доставили  ему   желанного
удовлетворения; Учителя хранили в тайне  сведения  о  некоторых  фазах
существования  этого  огненного  мира.  Но   несмотря   на   сомнения,
граничившие  со  страхом,  Дар  Лан  Ан  не  стал   возражать   против
предложения Крюгера, и они двинулись к городу вниз по склону холма.
   Однако прежде им пришлось пройти еще несколько миль через  джунгли.
Дар с интересом отметил про себя, что  даже  обычных  шорохов  лесного
зверья не было слышно в  зарослях.  Крюгер,  если  и  обратил  на  это
внимание, не проронил ни слова. А может, он и не заметил, подумал Дар:
он уже давно понял,  что  у  него  слух  гораздо  острее,  чем  у  его
приятеля-великана. Отсутствие  диких  животных  могло,  между  прочим,
означать, что город вовсе не покинут, как полагает Крюгер, и Дар  взял
арбалет на изготовку.
   Впрочем, случая применить оружие так и не представилось. Они  вышли
из джунглей и остановились на краю пустыря шириной в  несколько  сотен
ярдов,  за  которым  возвышались  первые  здания.  Остановившись,  они
внимательно оглядели их.
   Они не заметили никакого  движения,  и  даже  чуткие  уши  Дара  не
уловили ничего подозрительного. Выждав несколько минут,  Крюгер  снова
двинулся вперед. Он не оглянулся, не посмотрел, следует ли за ним Дар,
но пилот не отставал; мысли, совершенно чуждые человеческому существу,
теснились в его мозгу.  Он  все  еще  держал  арбалет  наготове.  Если
что-нибудь должно случиться, если его необъяснимое  доверие  к  Нильсу
Крюгеру будет обмануто, то пусть это случится сейчас, сию минуту. Но к
его чести следует сказать, что оружие было направлено не на Крюгера.
   Грунт под ногами неожиданно сменился твердой мостовой, и когти Дара
слабо царапнули по  ней.  Как  и  здания,  мостовая  была  сложена  из
квадратных, хорошо подогнанных лавовых блоков. Здания  были  не  такие
высокие, какими казались Крюгеру на расстоянии, то есть не  высокие  в
абсолютном смысле; они имели  по  три-четыре  этажа,  как  можно  было
судить по расположению окон, но  высота  каждого  этажа  не  превышала
полутора ярдов.
   Здания эти трудно было назвать домами,  по  крайней  мере  с  точки
зрения Крюгера. Для этого они были  слишком  открыты.  Более  половины
площади стен занимали  незастекленные  окна,  а  нижний  этаж  вообще,
казалось, состоял из сплошных дверей. Да, они имели  прочные  крыши  и
могли, очевидно, служить известным укрытием  от  дождей,  но  этим  их
удобства в качестве жилья и ограничивались.
   Сами двери, если их так можно  было  называть,  производили  весьма
странное впечатление.  Обследовав  снаружи  несколько  зданий,  Крюгер
обнаружил, что  уже  не  в  состоянии  определить,  то  ли  двери,  по
очертаниям похожие на колокол, прорезаны в нижних этажах через  каждые
два-три фута, то ли наружные стены нижних  этажей  состоят  из  колонн
необычной формы. Последнее предположение казалось более вероятным, ибо
слово "дверь" мало подходило к проходу, ширина  которого  у  основания
чуть превышала ярд, высота едва доходила до  четырех  футов,  а  форма
напоминала гауссову кривую.
   Одно  путешественники  поняли  очень  скоро:  оба  говорили  чистую
правду, когда отрицали какую-либо связь с этим  городом.  Для  Крюгера
потолки были слишком низкими, что же касается Дара, то он хоть  и  мог
без  труда  передвигаться  в  любом   из   помещений,   однако   двери
предназначались явно не для таких, как он. Осознав это, Дар уже  готов
был разрядить арбалет, и все-таки окончательно не успокоился.
   Крюгеру хотелось бы обследовать внутренние помещения  какого-нибудь
здания, но Дар предложил вначале  осмотреть  город.  И  они  двинулись
дальше по улице.
   Улица  вела  к  океану,  но,  по-видимому,  не  доходила  до  него.
Планировка города отличалась замысловатостью; казалось, будто ни  одна
из улиц не пересекает его из конца в конец. Крюгер держал путь к морю,
полагая, что самые большие и интересные  здания  должны  располагаться
вдоль набережной.
   В  какой-то  степени  он   оказался   прав.   Город   действительно
простирался  до  самого  океана,  и  чем  дальше,   тем   внушительнее
становились здания. Но самые большие здания находились не  на  берегу,
а... на дне залива.
   Крюгер не сразу осознал увиденное. Дар был поражен  еще  более;  он
уже склонялся к тому, чтобы поверить, что  Крюгер  не  имеет  никакого
отношения  к  строителям  города,  но  был  совершенно   уверен,   что
строители,  как   и   Нильс,   были   огнепоклонниками   -   об   этом
св