-- Ну пожалуйста, повелитель, умоляю тебя! Тебе нельзя входить в  храм.
В  этой  своей  ипостаси Мотаа -- Бог белых людей. Иди в ваш храм, но в этот
тебе входить нельзя.  Все,  кроме  последователей  Шаама,  караются  за  это
смертью.
     -- Ты мне угрожаешь?
     -- Нет,  повелитель,  нет,  -- мы служим Императору, как нам велит наша
вера. Но это запрещено самим Владыкой Мотаа. Я не смогу спасти тебя, если ты
нарушишь запрет.
     -- Именем Небесного Императора -- дай мне дорогу!
     Лейтенант уверенно зашагал по широкой террасе к двери храма, за  ним  с
топотом  шли  солдаты. Его снова охватил панический ужас, который усиливался
по мере приближения к огромной двери. У него сжалось сердце,  он  чувствовал
непреодолимое  желание  бежать  куда глаза глядят. Только воспитанное долгой
муштрой мужество, граничащее с фатализмом, заставляло его идти дальше.
     Сквозь открытую дверь он увидел гигантский пустой зал, а в дальнем  его
конце  --  высокий  алтарь.  который  тем  не  менее казался в этом огромном
помещении крохотным. Каждая из стен зала светилась  своим  цветом:  красным,
голубым,  зеленым  и  золотистым. Потолок был абсолютно, безупречно белым, а
пол -- столь же абсолютно черным. "Нечего бояться, --  сказал  он  себе.  --
Этот непонятный ужас -- слабость, недостойная воина".
     Лейтенант   шагнул   через   порог.   В   то  же  мгновение  он  ощутил
головокружение, приступ дикого ужаса и  упал  без  сознания.  Та  же  участь
постигла и солдат, которые двинулись за ним.
     Из-за угла выскочил Ардмор.
     -- Прекрасно, Джефф! -- воскликнул он. -- Вам бы на сцене выступать!
     Старый священник облегченно вздохнул.
     -- Спасибо, командир. А что дальше?
     -- Подумаем, время есть.
     Ардмор повернулся к алтарю и крикнул:
     -- Шир!
     -- Да, сэр?
     -- Выключи  генератор!  --  И  добавил, обращаясь к Томасу: -- От этого
проклятого инфразвука у меня самого по спине мурашки ползают, хоть я и знаю,
в чем дело. Интересно, что чувствовал этот наш приятель?
     -- По-моему, ему было очень не по себе. Я  не  ожидал,  что  он  сможет
дойти до двери.
     -- Ничего  удивительного. Даже я чуть не завыл, как пес на луну, а ведь
это я  велел  включить  генератор.  Самый  верный  способ  получить  нервное
расстройство  --  когда  путаешься сам не знаешь чего. Ну хорошо, мы поймали
медведя за хвост. Что теперь с ним делать?
     -- А как быть с этим? -- Томас кивнул в сторону горца, который все  еще
стоял на одной из верхних ступеней гигантской лестницы.
     -- Ах  да! Эй вы, идите сюда! -- позвал его Ардмор. Человек не двинулся
с места, и Ардмор добавил: -- Да мы же белые люди, черт возьми! Вы  что,  не
видите?
     -- Вижу, -- ответил горец, -- только что-то мне это не нравится.
     Тем не менее он медленно приблизился к ним.
     -- Это маленький сюрприз для наших желтолицых друзей, -- сказал Ардмор.
-- А вам теперь все равно деваться некуда. Остаетесь с нами?
     К  этому  времени  на  площадке  собрался весь гарнизон Цитадели. Горец
посмотрел на них.
     -- Похоже, выбирать не приходится.
     -- Пожалуй, но мы предпочли бы, чтобы вы согласились добровольно.
     Горец перекатил во рту  табачную  жвачку  на  другую  сторону,  оглядел
безупречно  чистую  площадку  в  поисках места, куда бы сплюнуть, не нашел и
ответил:
     -- А что вы затеяли?
     -- Заговор против наших азиатских повелителей. Хотим задать им жару.
     Проводник еще раз  оглядел  собравшихся,  неожиданно  протянул  руку  и
сказал:
     -- Согласен.
     -- Вот  и  хорошо,  --  отозвался  Ардмор, пожимая ему руку. -- Как вас
зовут?
     -- Хау. Александр Гамильтон Хау. Короче -- Алекс.
     -- Хорошо, Алекс. Что вы умеете делать? Готовить можете?
     -- Немного могу.
     -- Хорошо. -- Ардмор повернулся к Грэхему. -- Вот  вам  и  помощник  на
первое  время.  Я  с  ним  потом  еще поговорю. Теперь вот что. Джефф, вы не
обратили внимания, что один из этих орангутангов что-то  уж  очень  медленно
падал?
     -- Возможно. А что?
     -- Вот  этот,  да?  --  Он  дотронулся  ногой до одной из распростертых
фигур.
     -- Кажется.
     -- Надо с ним разобраться до того, как мы приведем их в  чувство.  Если
бы он был монголоид, ему следовало бы отдать концы быстрее. Доктор Брукс, не
проверите ли вы рефлексы у этого парня? И не слишком с ним церемоньтесь.
     После  нескольких  манипуляций,  произведенных Бруксом. стало очевидно,
что солдат в сознании. Ардмор нагнулся и сильно нажал пальцем на нерв у него
за ухом. Солдат привстал на колени, корчась от боли.
     -- Ну, приятель, рассказывай, в чем дело.  Солдат  молчал,  бесстрастно
глядя  на  него.  Ардмор внимательно всмотрелся ему в лицо и, повернувшись к
остальным спиной, чтобы они не видели, сделал быстрый жест рукой.
     -- Так бы сразу и говорили, -- отозвался солдат.
     -- Маскировка, надо сказать, отличная, -- восхищенно заметил Ардмор. --
Ваше имя и звание?
     -- Немного татуировки плюс пластическая операция, -- сказал солдат.  --
Я Даунер. капитан армии Соединенных Штатов.
     -- Я майор Ардмор.
     -- Рад  с вами познакомиться, майор. -- Они обменялись рукопожатием. --
В самом деле, очень рад. А то я болтаюсь с ними уже не первый месяц и  никак
не могу найти какое-нибудь начальство.
     -- Что ж, вы нам очень пригодитесь, людей нам не хватает. .Мы поговорим
позже,  а  пока у меня срочные дела. -- Ардмор повернулся к своим товарищам.
-- По местам, джентльмены. Начинаем второй акт. Проверьте свой грим.  Уилки,
отведите  куда-нибудь Хау и Даунера. чтобы их не было видно. Будем приводить
в чувство Наших сонливых гостей.
     Даунер дотронулся до локтя Ардмора.
     -- Минутку, майор. Я не знаю, что вы замышляете, но так или иначе -- вы
не думаете, что мне надо бы остаться в прежней роли?
     -- Что? Хм-м-м( Пожалуй, в этом что-то есть. А вы не против?
     -- Нет, если только это нужно, -- рассудительно ответил Даунер.
     --- Нужно. Томас, идите сюда.
     Посовещавшись,  они  договорились,  что  свои  донесения  Даунер  будет
передавать  через  бродяг.  Ардмор  быстро  ввел  его  в  курс дела -- ровно
настолько, насколько это было нужно.
     -- Ну что  ж,  желаю  удачи,  --  закончил  он.  --  Ложитесь  снова  и
притворитесь мертвым, а мы начнем воскрешать ваших друзей.
     Увидев,  что  лежавший  неподвижно  лейтенант  приоткрыл глаза, Томас с
Ардмором и Кэлхуном подошли к нему.
     -- Хвала Господу! -- провозгласил Томас. -- повелитель жив!
     Лейтенант растерянно посмотрел вокруг, потряс головой  и  схватился  за
пистолет.  Ардмор,  выглядевший  очень внушительно в красном облачении Диса,
Властелина Смерти, предостерегающе поднял руку.
     -- Осторожнее, повелитель, умоляю!  Дис  услышал  молитву  и  воскресил
тебя. Не разгневай его еще раз!
     -- Что случилось? -- спросил азиат после некоторого колебания.
     -- Владыка Мотаа повелел Дису, Властелину Смерти, призвать тебя к себе.
Мы вознесли  молитвы  Тамар,  Властительнице  Милосердия,  чтобы она за тебя
заступилась. -- Он показал в сторону открытой двери храма, где перед алтарем
стояли на коленях Уилки, Грэхем и Брукс, тоже в  священнических  облачениях.
-- К счастью, она услышала нашу молитву. Иди с миром!
     В  этот  момент  Шир,  сидевший за пультом, усилил мощность инфразвука.
Снова ощутив непонятный страх, озадаченный лейтенант счел за лучшее пойти на
попятный. Он построил солдат, и они начали спускаться по  широким  ступеням,
сопровождаемые неумолимые торжественными звуками органа.
     -- Ну  вот,  --  сказал Ардмор, когда они скрылись из вида, -- в первом
раунде победила вера. Томас, я хочу, чтобы вы сейчас же отправились в город.
     --Да?
     -- В полном облачении и убранстве. Разыщите коменданта округа и подайте
официальную жалобу на лейтенанта такого-то, который  злонамеренно  осквернил
нашу  святыню, чем навлек на себя гнев богов, и мы умоляем заверить нас, что
это не повторится. Изображайте справедливое  возмущение,  но  демонстрируйте
всякое почтение к светским властям.
     -- Я высоко ценю ваше доверие, -- саркастически отозвался Томас.
     Ардмор усмехнулся.
     -- Понимаю,  задание  нелегкое,  но  от  этого  многое зависит. Если мы
сумеем воспользоваться их же собственными обычаями и правилами, чтобы теперь
же установить прецедент и придать  нашей  церкви  законный  статус,  полдела
будет сделано.
     -- А что если они потребуют мою регистрационную карточку?
     -- Если  будете  держаться достаточно высокомерно, им это и в голову не
придет. Главное -- побольше нахальства. Они должны привыкнуть к мысли,  что,
если  человек в мантии и с нимбом над головой, -- значит, никаких документов
ему не требуется. Потом это нам будет очень на руку.
     -- Ладно, попробую. Только я ничего не обещаю.
     -- Думая, справитесь. Во всяком случае, ничего плохого с вами случиться
не может -- вы для  этого  прекрасно  экипированы.  Не  выключайте  защитный
экран,  пока  кто-нибудь есть поблизости. Не пытайтесь объяснять им, что это
такое, пусть упрутся в него, если  вздумают  подойти.  Это  чудо,  а  чудеса
объяснять не надо.
     -- Хорошо.
     Донесением  лейтенанта  командование  осталось  недовольно.  Не испытал
удовлетворения и сам лейтенант.  Он  почувствовал,  что  задета  его  личная
честь,   что   он   потерял  лицо.  Это  ощущение  только  усилилось,  когда
непосредственный начальник сказал ему:
     -- Вы, офицер армии Небесного Императора, допустили, чтобы вас  унизили
в присутствии людей низшей расы. Что вы можете сказать в свое оправдание?
     -- Прошу простить меня, мой господин.
     -- Дело не во мне. Вы должны держать ответ перед своими предками.
     -- Я понял, мой господин!
     -- Он протянул руку к короткой сабле, висевшей у него на боку.
     -- Не  спешите  с  этим  -- я хочу, чтобы вы сами все рассказали Кулаку
Императора.
     Кулак Императора -- военный губернатор округа, на  территории  которого
находились  и  Денвер,  и  Цитадель,  выслушал  рассказ  лейтенанта  так  же
неласково.
     -- Как вас угораздило вторгнуться в их святыню? Эти люди --  как  дети,
они  легко  возбудимы.  Ваши  действия  могут привести к гибели многих более
достойных, чем вы. А нам придется опять истребить множество рабов, чтобы  их
проучить.
     -- Я совершил ошибку, мой господин.
     -- Несомненно.  Можете  идти.  Лейтенант вышел, чтобы в самое ближайшее
время отправиться в путь, -- но не к семье, а к прародителям.
     Кулак Императора повернулся к своему адъютанту.
     -- Служители  этого  культа,  вероятно,  обратятся  к  нам  с  жалобой.
Позаботьтесь о том, чтобы умиротворить их, и заверьте, что их богам ничто не
грозит.  Запишите  все  данные  об  этой  секте и отдайте распоряжение ее не
трогать. -- Он вздохнул. -- Ох, как мне надоели эти дикари с  их  лжебогами!
Но  иначе  нельзя:  боги,  которым  поклоняются  рабы, и их служители всегда
выступают на стороне господ. Это закон природы.
     -- Воистину так, мой господин!
     Ардмор очень обрадовался, когда Томас благополучно вернулся в Цитадель.
Как бы ни был он уверен, что Джефф способен выпутаться  из  самого  трудного
положения,  как бы ни убеждал его Кэлхун. что защитный экран, если правильно
с ним обращаться, может предохранить от любого оружия, какое только  есть  в
распоряжении  паназиатов,  --  Ардмор  немало поволновался, пока Томас ходил
подавать жалобу властям. В  конце  концов,  паназиаты  не  поощряют  местные
религии, -- они их только терпят.
     -- Добро  пожаловать  домой, приятель! -- воскликнул он, хлопнув Томаса
по  спине.  --  Рад  снова  видеть  вашу  противную  физиономию.   Ну   как?
Рассказывайте.
     -- Дайте  мне  сначала скинуть эту проклятую мантию. Сигарета есть? Вот
чем плохо быть святым -- они не курят.
     -- Есть, конечно. Вот, держите. Что-нибудь ели?
     -- Нет, и уже давно.
     Ардмор снял трубку и позвонил на кухню.
     -- Алекс, принесите каких-нибудь деликатесов для лейтенанта  Томаса!  И
скажите всем -- они могут услышать, что он будет рассказывать, если заглянут
ко мне в кабинет.
     -- Спросите, нет ли у него авокадо. Давно не ел экзотических фруктов.
     Переговорив с Хау, Ардмор сообщил:
     -- Говорит,  что авокадо у него в морозильнике, но он сейчас разморозит
парочку. Теперь рассказывайте. Что сказала Волку Красная Шапочка?
     -- Знаете, вы можете не поверить, командир, но все прошли на  удивление
гладко.  Я  добрался  до  города.  подошел к первому же азиату-полицейскому,
который попался навстречу, сошел с тротуара и благословил  его  --  посох  в
левой  руке,  правая над головой. Никаких там смиренных поз, сложенных рук и
склоненных голов! Потом я говорю: "Да пребудет с тобой мир! Пусть повелитель
проводит своего слугу к наместнику Небесного Императора!" По-моему,  он  был
не  силен  в  английском  и  позвал на помощь еще одного плоскомордого. Этот
по-английски немного понимал, и я еще раз сказал то же самое. Они пощебетали
что-то между собой  нараспев,  а  потом  отвели  меня  во  дворец  к  Кулаку
Императора.  Так и шли, вроде торжественной процессии -- они по бокам, а я в
середине и немного впереди.
     -- Это вы хорошо придумали, -- одобрил Ардмор.
     -- Мне тоже так показалось.  В  общем,  привели  они  меня  туда,  и  я
рассказал   всю   историю   какому-то   мелкому   чиновнику.  Результат  был
потрясающий: меня тут же повели к самому Кулаку.
     -- Ну да?
     -- Погодите, это еще не все. Я, правда,  немного  струхнул,  но  сказал
себе:  "Джефф, приятель, если покажешь им, что боишься, тебе отсюда живым не
уйти". Я знаю, что перед чиновником такого ранга белому человеку  полагается
пасть  на  колени,  но  я  этого  делать  не  стал, а благословил его стоя в
точности так же, как тех двоих. И это мне сошло с рук! Он посмотрел на  меня
и  сказал:  "Благодарю  тебя  за  благословение,  святой  человек. Ты можешь
подойти". Между прочим,  прекрасно  говорит  по-английски.  Ну,  я  довольно
подробно  рассказал  ему,  что  тут  у нас случилось, -- официальную версию,
конечно, -- и он начал меня расспрашивать.
     -- О чем?
     -- Сначала спросил,  признает  ли  моя  религия  власть  Императора.  Я
заверил,  что  признает, что наши последователи обязаны подчиняться светским
властям во всех светских делах, но что поклоняться наша  вера  велит  только
истинным  богам  и  так,  как  мы привыкли. Потом я пустился в теологические
рассуждения. Сказал, что все люди поклоняются единому Богу, но у него тысяча
ипостасей. В своей небесной мудрости Бог  представляется  разным  народам  в
разных  ипостасях,  потому  что не подобьет слугам и повелителям поклоняться
ему одинаково. Поэтому шесть его ипостасей  --  Мотаа,  Шаам,  Менс,  Тамар,
Бармак  и  Дис -- отведены для белых люден, так же как Небесный Император --
та его ипостась, которой поклоняется раса повелителей.
     -- Ну и как он к этому отнесся?
     -- Кажется. решил, что это довольно удобное учение  --  для  рабов.  Он
спросил,  чем  еще  занимается наша церковь, кроме богослужений, и я сказал,
что наше главное стремление -- помогать бедным и больным. Это ему, по-моему,
понравилось. Похоже, что раздача пособий на бедность доставляет нашим добрым
повелителям порядочные хлопоты.
     -- Пособий? А разве они раздают какие-нибудь пособия?
     -- Ну, не совсем пособия. Но когда сгоняешь пленных  в  концлагерь,  их
нужно  чем-то  кормить.  Экономика почти совсем разрушена, и наладить ее они
еще не успели. Я думаю, они будут только  приветствовать  движение,  которое
хоть немного облегчит им заботу о пропитании рабов.
     -- Хм-м-м( Ну и что дальше?
     -- Ничего  особенного.  Я  заверил  его,  что  наша вера запрещает нам,
духовным пастырям, заниматься политикой, а он сказал, что нас трогать больше
не будут, и отпустил меня. Я еще раз его  благословил,  повернулся  и  пошел
восвояси.
     -- Похоже, тебе удалось его умаслить, -- сказал Ардмор.
     -- Не  знаю,  командир.  Этот  старый  прохвост  умен,  как Макиавелли.
Впрочем, нет, никакой он не прохвост, он настоящий государственный  деятель.
Должен сказать, что он произвел на меня большое впечатление. Паназиаты вовсе
не  такие  дураки  -- все-таки они завоевали и удерживают полмира, это сотни
миллионов людей. Если они терпят местные религии, значит, считают,  что  это
правильная  политика.  И  пусть считают, нам только на руку, что у них такие
умные и опытные чиновники.
     -- Вы, конечно, правы, мы, безусловно, не должны их недооценивать.
     -- Но я еще не кончил. Когда я выходил из дворца, меня опять взяли  под
караул два солдата и так от меня и не отходили. Я шел и шел себе, не обращая
на  них  внимания.  Идем  мы мимо центрального рынка, а там стоят в очередях
несколько  сотен  белых  --  пытаются  купить  какой-нибудь  еды  по   своим
продовольственным  карточкам. И тут мне пришло в голову: дай-ка проверю, так
ли уж я неприкосновенен. Я остановился, забрался на ящик и принялся говорить
проповедь.
     Ардмор присвистнул.
     -- Господи, Джефф, вы не должны были так рисковать!
     -- Но ведь надо было это выяснить, майор. К тому же я был почти уверен,
что в самом худшем случае они меня только остановят, и все.
     -- Ну, пожалуй. Так или иначе, нам все равно приходится рисковать,  тут
ничего  не  поделаешь. Вполне может оказаться, что храбрость -- самая лучшая
политика. Простите, я вас перебил. И что было дальше?
     -- Сначала мои конвоиры обалдели  от  неожиданности  и  не  знали,  что
делать.  Я  продолжал, а сам время от времени на них поглядывал. Скоро к ним
подошел еще один, видимо, старший по званию, они посовещались, и он  куда-то
ушел.   Минут   через   пять   снова   появился,  встал  и  смотрит,  как  я
разглагольствую. Я решил, что он ходил звонить куда  следует  и  ему  велели
меня не трогать.
     -- А как реагировали люди?
     -- По-моему,  больше  всего их поразило то, что белый человек у всех на
глазах нарушает установленные правила и это ему сходит с рук. Много говорить
я не стал, а только твердил, что "грядет Учитель", и  всячески  разукрашивал
эту тему разными красивыми словами. Говорил, что они должны быть паиньками и
не бояться, ибо Учитель грядет, чтобы накормить голодных, исцелить больных и
утешить страждущих.
     -- Хм-м-м(  Значит,  вы  надавали  обещаний,  и  нам теперь придется их
выполнять.
     -- Я как раз к этому подхожу, командир. Мне кажется, мы  должны  срочно
открыть в Денвере свой филиал.
     -- У нас слишком мало людей, чтобы открывать филиалы.
     -- Разве? Не хотел бы с вами спорить, только я не представляю себе, как
мы сможем  навербовать  себе  последователей, если не отправимся к ним сами.
Сейчас они вполне к этому готовы: будьте уверены, что каждый белый человек в
Денвере уже слышал про старика с нимбом -- не забудьте про  нимб,  командир!
-- который говорил проповедь на рынке, и азиаты его не трогали. Да они будут
сбегаться к нам толпами!
     -- Может быть, вы и правы(
     -- Думаю,  что  прав.  Согласен,  мы  не  можем  послать туда никого из
основного персонала Цитадели. Но вот что можно сделать. Мы с Алексом  пойдем
в  город.  подыщем  подходящее здание и начнем службы. На первых порах можно
будет  обходиться  излучателями,  вмонтированными  в  посохи,  а  потом  Шир
отделает  нам  интерьер  и  установит  стационарный излучатель в алтаре. Как
только дело наладится, я оставлю там Алекса -- и он станет нашим миссионером
в Денвере.
     Пока Ардмор беседовал с Томасом, в  кабинете  понемногу  собрались  все
остальные. Ардмор повернулся к Алексу Хау.
     -- Что  вы  на это скажете. Хау? Сможете изображать из себя священника,
говорить проповеди, организовывать благотворительность и все такое?
     Горец ответил не сразу.
     -- Я думаю, майор, мне бы лучше остаться при прежнем занятии.
     -- Да тут нет ничего трудного, -- настаивал Ардмор.  --  Проповеди  для
вас  можем  писать  мы