-- Да?
     -- Мы  можем  предусмотреть  в  проекте  все,  что  вы захотите, только
сначала мне надо бы немного лучше представлять  себе,  каким  вообще  должен
быть наш храм.
     -- Это ваше дело -- ваше и Грэхема.
     -- Слушаюсь, сэр. Но какого размера он будет?
     -- Какого  размера?  Ну.  я  точно  не  знаю. Большой! -- Ардмор широко
развел руки. -- Он должен впечатлять!
     -- Метров что-нибудь около десяти по фасаду?
     -- Десяти? Да  это  смешно!  Что  вы  строите  --  киоск  для  торговли
лимонадом  или  главный  храм великой религии? Вы его, правда, еще не начали
строить, но только так нужно подходить к  делу.  На  него  должны  смотреть,
выпучив глаза! Разве вам не хватает стройматериалов?
     Уилки покачал головой.
     -- Да  нет, когда можно превращать элементы друг в друга по Ледбеттеру,
материалы -- не проблема. Мы можем получать их сколько угодно из самой горы.
     -- Я так и думал. Выпиливайте гранитные блоки  побольше  и  укладывайте
их, как кирпичи, с помощью ваших силовых лучей.
     -- Нет, что вы!
     -- Нет? А почему?
     -- Ну,  наверное,  можно  и так, только получится довольно неказисто. К
тому же я не знаю, как тогда его перекрыть. Я-то хотел сделать другое.  Тоже
с   помощью  эффекта  Ледбеттера,  но  не  выпиливать  блоки,  а  делать  --
трансмутировать -- материалы, которые нам нужны. Видите ли, гранит состоит в
основном из окислов кремния. Это немного  осложняет  дело,  потому  что  оба
элемента  стоят  в  нижнем  конце  периодической таблицы. Придется приложить
много усилий, чтобы избавиться от  лишней  энергии,  --  ее  будет  огромный
избыток,  чуть  ли  не  столько  же,  сколько вырабатывает атомный реактор в
Мемфисе, и ее нужно будет куда-то девать. Пока я не вижу, как это сделать. А
потом(
     -- Давайте-ка ближе к делу!
     -- А я как раз подбираюсь к делу, сэр. -- с некоторой обидой  в  голосе
ответил Уилки. -- Когда вы идете от верхнего или нижнего конца периодической
таблицы  к  середине,  при  трансмутации  выделяется  энергия,  а в обратном
направлении -- поглощается. Еще в  середине  прошлого  века  придумали,  как
получать  энергию  таким  способом,  -- на этом и основана атомная бомба. Но
если занимаешься трансмутацией ради того, чтобы получить стройматериалы,  то
совершенно  не нужно, чтобы при этом выделялась энергия, как в атомной бомбе
или реакторе. Это совсем ни к чему.
     -- Ну еще бы!
     -- Поэтому приходится использовать и второй тип  трансмутации  --  тот,
при  котором  энергия  поглощается.  В  сущности, я стараюсь, чтобы один тип
уравновешивал другой. Возьмите, скажем, магний. Он расположен между кремнием
и кислородом. Энергия связи здесь(
     -- Уилки!
     -- Да. сэр?
     -- Считайте, что я не пошел  дальше  третьего  класса.  И  скажите  мне
только, сможете вы изготовить все материалы, какие вам нужно, или нет?
     -- Да, сэр, конечно.
     -- Тогда чем я могу вам помочь?
     -- Видите  ли,  сэр,  все  дело  в том, как устроить перекрытие. Ну и в
размерах. Вы говорите, что десять метров по фасаду мало(
     -- Нет,  это  никуда  не  годится.  Вы  бывали  на   Североамериканской
выставке? Помните павильон "Дженерал Атомикс"?
     -- Видел на фотографиях.
     -- Нам  нужно  что-нибудь  такое же броское и эффектное, только гораздо
больше. А почему вы ограничились десятью метрами?
     -- Понимаете, сэр, я не смогу пронести через дверь  панель  больше  чем
два на десять метров. Там коридор поворачивает.
     -- А подъемник для машин-разведчиков?
     -- Я об этом уже думал. Там пройдет панель шириной в четыре метра, зато
длиной не больше восьми. Между ангаром и подъемником тоже есть поворот.
     -- Хм-м-м(  Погодите,  а разве вы не можете сваривать панели этой своей
волшебной палочкой? Я  думал,  вы  хотите  монтировать  храм  по  частям  --
готовить их здесь, внизу, а наверху только собирать.
     -- Примерно  так.  Пожалуй,  можно  будет сварить стены, какие нужно. А
все-таки, майор, какого размера должно быть здание?
     -- Как можно больше.
     -- Это сколько?
     Ардмор назвал цифру. Уилки присвистнул.
     -- Стены такого  размера  мы,  наверное,  сможем  поставить,  но  я  не
представляю себе, как их перекрыть.
     -- По-моему, я видел здания с пролетами не меньше.
     -- Ну  конечно.  Дайте  мне инженеров-строителей, архитекторов и завод,
где можно было бы изготовить формы на такие пролеты, и я  вам  построю  храм
любых  размеров.  А  одни мы с Широм этого сделать не сможем. Даже с помощью
силовых лучей. Простите, сэр, но я не вижу выхода.
     Ардмор встал и положил руку на плечо Уилки.
     -- То есть пока не видите. Не огорчайтесь, Боб. Что бы вы ни построили,
будет хорошо. Только не забывайте -- это наше первое появление  на  публике.
От  него  многое  будет  зависеть.  Вряд  ли на наших повелителей произведет
большое впечатление-будка для продажи горячих сосисок. Храм должен быть  как
можно  больше.  Хорошо  бы,  чтобы  он  был  вроде  самой большой египетской
пирамиды, только построить его нужно гораздо быстрее.
     -- Я постараюсь, сэр, -- озабоченно ответил Уилки.  --  Пойду  подумаю,
как это можно сделать.
     -- Вот и прекрасно.
     Когда Уилки вышел, Ардмор повернулся к Томасу:
     -- Что вы об этом думаете, Джефф? Неужели я слишком многого требую?
     -- Никак  не  могу  понять,  --  медленно  произнес Томас, -- почему вы
придаете этому храму такое значение?
     -- Ну, прежде всего, это прекрасная маскировка для Цитадели. Если мы не
хотим сидеть в ней, ничего не делая, пока не умрем от старости, то рано  или
поздно  сюда  и  отсюда  начнет ходить множество людей, и хранить в тайне ее
расположение мы больше не сможем. Значит,  нужно  какое-то  прикрытие.  Куда
постоянно  ходят  люди? В церковь -- службы и все прочее. Все прочее будет у
нас внизу, а службы станут прикрытием.
     -- Это я понимаю. Но потайной ход вниз прекрасно  можно  устроить  и  в
десятиметровом здании, для него необязательно строить такие хоромы, каких вы
требуете от Уилки.
     Ардмор нахмурился. Черт возьми, неужели никто, кроме него, не понимает,
как важна реклама?
     -- Послушайте, Джефф, все будет зависеть от того, сумеем ли мы с самого
начала  произвести  должное  впечатление.  Если  бы Колумб явился к королеве
просить пятачок, его бы вытолкали из дворца в шею. А  он  выпросил  коронные
бриллианты. Нам нужна внушительная вывеска.
     --Наверное, вы правы, -- ответил Томас без особого убеждения.
     Несколько  дней  спустя Уилки попросил разрешения выйти с Широм наружу.
Далеко уходить они не собирались, и Ардмор отпустил их, взяв слово, что  они
будут вести себя осторожно. Немного позже он встретил их в коридоре, который
вел  к  лабораториям,  --  они тащили громадный гранитный блок. В рюкзаке на
спине у Шира был  портативный  излучатель  Ледбеттера.  Каменная  глыба  под
действием  силового  луча  висела  в воздухе, не касаясь ни стен, ни пола, и
Уилки вел ее за собой на веревке, как корову.
     -- Господи, что это у вас такое? -- воскликнул Ардмор.
     -- Да так, камень, сэр.
     -- Вижу. А зачем?
     -- Майор, у вас будет попозже свободная минута? -- с таинственным видом
спросил Уилки. -- Мы хотим вам кое-что показать.
     -- Значит, не хотите говорить? Ну ладно.
     Через несколько часов Уилки позвонил ему и попросил зайти и  прихватить
с  собой Томаса. Когда они пришли и мастерскую, там уже собрались все, кроме
Кэлхуна.
     -- С вашего разрешения, мы начнем, сэр, -- сказал Уилки, отдав  Ардмору
честь.
     -- Бросьте  эти формальности. А разве вы не хотите подождать полковника
Кэлхуна?
     --Я его приглашал, но он отказался.
     -- Ну, тогда начинайте.
     -- Слушаюсь, сэр. -- Уилки повернулся к  остальным.  --  Считайте,  что
этот камень -- вершина горы, под которой мы находимся. Давай, Шир.
     Уилки  встал к излучателю Ледбеттера. Шир уже стоял у другого такого же
излучателя,   снабженного   прицелом    и    еще    какими-то    непонятными
приспособлениями.  Он  нажал  на несколько кнопок, и излучатель выбросил луч
света толщиной в карандаш. Водя им, как пилой, Шир  срезал  верхушку  камня.
Уилки  с помощью силовых лучей перехватил отрезанную часть и передвинул ее в
сторону, где она повисла в воздухе. Срез был гладким и блестел как зеркало.
     -- Вот на этом месте будет стоять храм, -- сказал Уилки.
     Шир  продолжал  резать  камень  своим  лучом,  поворачивая  излучатель.
Плоская  верхушка  приобрела  квадратную  форму  и  превратилась  в  верхнюю
площадку четырехгранной усеченной пирамиды. В одной из ее граней он  вырезал
ступени.
     -- Достаточно, Шир, -- скомандовал Уилки. -- Теперь будем делать стену.
Подготовь поверхность.
     Шир  что-то сделал с излучателем, и луч стал невидим, а плоская вершина
пирамиды почернела.
     -- Углерод, -- объявил Уилки. -- Видимо, искусственный алмаз Это  будет
наша рабочая площадка. Давай, Шир.
     Уилки  передвинул  отрезанную  часть  камня  так, что она оказалась над
площадкой. Шир отрезал от нее кусок, он  расплавился,  стек  на  поверхность
площадки,  растекся  по ней и застыл. Теперь то, что было камнем, напоминало
какой-то белый металл. Когда он совсем остыл, Шир с  помощью  силового  луча
отогнул  вверх  края,  и  получилось  что-то вроде открытой коробки длиной и
шириной по полметра и глубиной сантиметра три. Уилки поднял се  с  площадки,
передвинул в сторону и подвесил в воздухе.
     Потом  все повторилось сначала, только вместо коробки получился плоский
лист. Уилки убрал его в сторону и снова поставил на площадку коробку.
     -- Теперь начинка, -- объявил Уилки.
     Он придвинул отрезанную часть камня, установив  ее  над  коробкой.  Шир
отрезал кусочек, дал ему опуститься в коробку и направил на него луч. Камень
расплавился и растекся по дну коробки.
     -- Гранит -- это, в сущности, стекло, -- объяснил Уилки. -- А нам нужно
пеностекло,  поэтому  сейчас  мы  не будем ничего трансмутировать. Разве что
чуть-чуть, чтобы был газ, чем его вспенивать. Добудь-ка малость азота, Шир.
     Шир кивнул и на  мгновение  включил  луч.  Масса  как  будто  вскипела,
заполнила коробку до краев и так застыла.
     Уилки  придвинул  плоский  лист, висевший в воздухе, -- он оказался над
коробкой  и  медленно  опустился  на  нее,  как  крышка,  хотя   и   немного
перекошенная.
     -- Привари его, Шир.
     Лист раскалился докрасна и осел вниз под действием собственной тяжести,
как будто   прижатый  невидимой  рукой.  Шир  обошел  его  со  всех  сторон,
приваривая  края  крышки  к  коробке.  Когда  он  закончил,  Уилки  поставил
запечатанную  коробку  на  бок  на  краю площадки и, не выключая излучатель,
направился в дальний  угол  комнаты,  где  лежала  груда  каких-то  деталей,
укрытая брезентом.
     -- Чтобы не тратить зря ваше время, ну и ради практики тоже, мы заранее
сделали еще четыре штуки, -- объяснил он и поднял брезент.
     Под  брезентом лежали точно такие же панели, как та, которая только что
была изготовлена у них на  глазах.  Не  прикасаясь  к  ним,  Шир  с  помощью
излучателя  поднял  их  одну  за другой и установил на площадке -- получился
куб. Уилки повернулся к своему излучателю и удерживал их в нужном положении,
пока Шир на сварил все стыки.
     -- Тонкая работа у него получается лучше, чем у меня, -- пояснил он. --
Ладно, Шир, теперь дверь.
     -- Какого размера? -- буркнул Шир. Это были первые  слова,  которые  он
произнес за все время.
     -- Решай сам. Я думаю, сантиметров двадцать в высоту.
     Шир  что-то  промычал  и  вырезал  в  стене,  обращенной  к  склону  со
ступенями, прямоугольное отверстие. Когда оно было готово, Уилки объявил:
     -- Вот вам и храм, командир.
     Ни камня, ни того, во что он превращался, за все это время не  разу  не
коснулась рука человека.
     Последовали  аплодисменты,  такие  бурные,  что в комнате, казалось, не
пять человек, а несколько десятков. Уилки раскраснелся от удовольствия,  Шир
стоял молча, стиснув зубы. Все столпились вокруг модели.
     -- Оно горячее? -- спросил Брукс.
     -- Холодное, я пробовал, -- ответил Митсуи.
     -- Я не о том.
     -- Нет,  все в порядке, -- успокоил его Уилки. -- По способу Ледбеттера
получаются только стабильные изотопы.
     Ардмор, разглядывавший модель вблизи, выпрямился.
     -- Насколько я понимаю, вы хотите все это проделать там, наверху?
     -- А что, разве нельзя, майор?  Конечно,  можно  делать  все  здесь,  а
наверху  только  монтировать  храм  из  небольших  панелей, но это займет не
меньше времени. И потом я  не  очень  представляю  себе,  как  из  маленьких
панелей собирать крышу. Вот такие слоистые панели -- самая легкая, прочная и
жесткая  конструкция,  какую  мы  можем получить. Мы их придумали ради того,
чтобы можно было перекрыть тот большой пролет, который вам нужен.
     -- Ну, как хотите. Вам виднее.
     -- Конечно, за такое короткое время все не сделаешь, --  сказал  Уилки.
-- Это же только скелет. Я не знаю, сколько займет отделка.
     -- Отделка?  --  переспросил  Грэхем. -- У вас же получилась прекрасная
строгая  форма,  зачем  портить  ее  всякими  украшениями?  Куб   --   самая
благородная и красивая фигура, какая только ест на свете.
     -- Я  согласен с Грэхемом, -- заметил Ардмор. -- Вот он наш храм, таким
он и должен быть. Что может быть эффектней сплошного, цельного  массива?  Не
надо его портить.
     Уилки пожал плечами.
     -- Не знаю. Я думал, вам нужно что-нибудь покрасивее.
     -- Но  это  же  красиво!  Только одного я не могу понять. Боб. Имейте в
виду, я не собираюсь заниматься критикой.  Соорудить  такую  штуку  немногим
легче,  чем  сотворить  мир  за  шесть  дней.  Но  скажите  мне,  зачем  вам
понадобилось выходить наружу? Вы могли  зайти  в  любую  пустующую  комнату,
снять  облицовку  со  стены  и этим вашим волшебным ножом вырезать из самого
сердца нашей горы любой кусок камня, какой вам нужен.
     Уилки с ошеломленным видом поднял на него глаза.
     -- Я об этом как-то не подумал.

Глава 5

     Патрульный вертолет медленно кружил в  небе  южнее  Денвера.  Командир,
лейтенант  паназиатской  армии,  взглянул  на  карту, составленную из свежих
аэрофотоснимков, и знаком приказал пилоту зависнуть в воздухе. Да,  вот  оно
-- огромное  здание  кубической  формы,  возвышающееся на высокой скале. Его
обнаружила  картографическая  служба  нового  Западного   Царства   Небесной
Империи, и патруль послали произвести расследование.
     Для  лейтенанта  это  был  еще  один  рядовой  вылет.  Хотя  здание  не
фигурировало  ни  в  каких  описях  административного  района,   в   котором
находилось,  ничего  удивительного  он  в этом не видел. Недавно завоеванная
территория огромна,  а  туземцы,  ленивые  и  распущенные,  как  и  подобает
представителям  низших рас, ведут записи крайне неаккуратно. Пройдет не один
год, прежде чем все, что есть в этой дикой стране, будет  тщательно  учтено,
инвентаризировано  и  занесено в списки, тем более что эти люди с болезненно
бледными лицами почему-то, как дети, упрямо  не  желают  воспринимать  блага
цивилизации.
     Да,  это займет немало времени -- может быть, больше, чем присоединение
Индии. Он с грустью вздохнул. Сегодня пришло письмо из дома -- главная  жена
пишет,  что  вторая жена подарила ему сына. Что делать -- подать заявление о
зачислении в колонисты, чтобы можно было вызвать сюда семью, или  же  молить
богов, чтобы его наконец отпустили в увольнение?
     Но   такие   мысли  не  подобают  человеку,  который  служит  Небесному
Императору! Он повторил про себя Семь Принципов Воинствующей Расы и  показал
пилоту на ровное место среди гор, куда можно приземлиться.
     Вблизи здание выглядело еще внушительнее: огромный, сплошной кубический
объем с длиной ребра не меньше шестидесяти метров. Стена, обращенная к нему,
светилась  чистым  изумрудно-зеленым светом, хотя вечернее солнце находилось
по другую сторону здания. Видна была и часть правой  боковой  стены  --  она
горела золотистым цветом.
     Из  вертолета  высадилось  отделение  солдат,  а за ним -- проводник из
горцев, которого они взяли с собой  в  этот  вылет.  Лейтенант  спросил  его
по-английски:
     -- Ты видел раньше это здание?
     -- Нет, повелитель.
     -- Почему?
     -- Я в этих местах никогда не был.
     Вполне  возможно,  что  он  лжет,  но карать его нет никакого смысла, и
лейтенант решил не обращать внимания.
     -- Иди впереди.
     Они с трудом поднялись по крутому склону до того места, где  начиналась
ведущая  к кубу широкая лестница, еще шире, чем сам куб. Прежде чем вступить
на нее, лейтенант некоторое  время  колебался.  Он  ощущал  какое-то  легкое
беспокойство,   непонятную   тревогу,   как  будто  некий  внутренний  голос
предупреждал его о неведомой опасности.
     Когда лейтенант поставил ногу на нижнюю ступень, над ущельем прокатился
глубокий, чистый музыкальный звук. Ощущение тревоги усилилось  и  перешло  в
безотчетный  ужас.  Видно  было,  что  ужас  передался и солдатам. Лейтенант
решительно шагнул на следующую ступень, и снова в горах раздался звук, такой
же чистый, но другого тона.
     Лейтенант упорно поднимался по бесконечной лестнице, солдаты  следовали
за  ним.  Каждый  их  нелегкий шаг -- нелегкий, потому что ступени были чуть
выше и чуть шире, чем нужно, -- сопровождали медленные, грозные, трагические
ноты.  И  чем  ближе  было  здание,   тем   сильнее   становилось   ощущение
надвигающейся катастрофы и неизбежной гибели.
     Когда   лейтенант   уже   приближался   к  верхней  площадке,  медленно
распахнулись обе створки огромной двери. В открывшемся проеме стоял  человек
в изумрудно-зеленой мантии до самой земли. Белые волосы и ниспадающая борода
обрамляли  лицо,  исполненное  достоинства  и  доброты. Старец величественно
двинулся вперед и  подошел  к  краю  площадки  в  тот  самый  момент,  когда
лейтенант  поднялся на последнюю ступень. Лейтенант с изумлением увидел, что
вокруг головы старца висит  в  воздухе  мерцающий  нимб.  Он  еще  не  успел
подумать,  что  это может означать, как старец благословляющим жестом поднял
правую руку и заговорил:
     -- Да пребудет с тобой мир!
     Его слова сбылись! Безотчетный страх, который ощущал лейтенант,  исчез,
как будто кто-то повернул выключатель. Он почувствовал огромное облегчение и
вдруг понял, что этот человек низшей расы -- видимо, жрец -- вызывает у него
теплое  чувство,  какое  подобает  испытывать  только к равному. Он поспешно
повторил про себя инструкцию по общению с жрецами низших религий.
     -- Что это за место, святой человек?
     -- Ты стоишь на пороге храма Мотаа,  Владыки  Владык  и  Господа  Всего
Сущего!
     -- Мотаа? Хм(
     Лейтенант  не  мог  припомнить  бога  с  таким  именем, но это не имело
значения. У этих бледнолицых существ тысячи странных богов. "Есть три  вещи,
необходимые  рабу:  еда,  работа  и его боги. Из них только одной нельзя его
лишать  --  богов,  иначе  он  может  взбунтоваться",  --  гласили   Правила
управления.
     -- Кто ты такой?
     -- Я смиренный священнослужитель. Первый Слуга Шаама, Властелина Мира.
     -- Шаама? Ты, кажется, сказал, что твоего бога зовут Мотаа?
     -- Мы  служим Владыке Мотаа в шести из тысячи его ипостасей. Вы служите
ему по-своему. Даже Небесный Император служит  ему  по-своему.  Я  --  слуга
Властелина Мира.
     "Это   уже  что-то  похожее  на  оскорбление  величества.  если  не  на
кощунство, -- подумал лейтенант. -- Впрочем, бывает, что у богов много имен,
а этот туземец, кажется, безобиден".
     -- Хорошо, святой старик. Небесный  Император  разрешает  тебе  служить
твоему  богу  так, как ты считаешь нужным, но я должен осмотреть храм именем
Империи. Отойди в сторону.
     Старец не двинулся с места и ответил с сожалением в голосе:
     -- Прости меня, повелитель, но это невозможно.
     -- Это мой долг. Отойди в сторону!