и рассказал обо всем миссис Дженнингс.
     - Не беспокойся об этом слишком.  Арчи,  -  успокоила  она
меня.  - Не так-то просто убить человека при помощи магии, пока
он сам связан с магией и чувствителен к ней.
     - Но можно ведь убить человека, напугав его до  смерти!  -
запротестовал я.
     Она  улыбнулась  мне  этой  своей  невообразимой улыбкой и
сказала:
     - Я не думаю, что  тебя  действительно  напугали,  мальчик
мой. По крайней мере, ты не подаешь виду.
     Я почувствовал в этом замечании участие и оценил его.
     - Это  ведь вы повсюду наблюдали за мной и вытягивали меня
из ловушек, правда?:
     I Pnma facie (лат.) - на первый взгляд.
     Она улыбнулась еще шире и  ответила-  Это  моя  профессия.
Арчи.   Нехорошо,   конечно,  когда  молодым  требуется  помощь
старухи. Но покончим с этим. Я хочу  еще  поразмышлять  на  эту
тему.  Через пару дней по почте пришло письмо, адресованное мне
и надписанное тончайшим  изысканным  почерком.  Оно  имело  тот
благородный  аромат,  который  был  свойствен  прошлому веку, и
надписано было чуть дрожащей рукой, как будто автор был немного
нездоров или очень стар. Я никогда  не  видел  ее  почерка,  но
сразу догадался, от кого оно. Я прочитал:
     "Мой  дорогой  Арчибальд).  Хочу  представить вам моего
испытаииого друга, доктора Ройса Уоррингтона. Вы найдете его  в
отеле  "Бельмонт",  где  он  ожидает  известия,  от вас. Доктор
Уоррингтон исключительно знающий  специалист  в  тех  вопросах,
которые вас беспокоят на протяжении последних недель. Вы можете
полностью  положиться на ею мнение, особенно там, где требуются
меры не совсем обычные.
     Пожалуйста,  пригласите  с  собой  вашего  друга,  мистера
Джедсона, если вы не возражаете.
     Остаюсь  Вам,  сэр,  чрезвычайно искренне преданная Аманда
Тодд Дженнингс".
     Я позвонил Джо и прочел ему письмо. Он сразу же
сказал,  что  будет  немедленно,  и  попросил  меня   позвонить
Уоррингтону.
     - Позовите, пожалуйста, доктора Уоррингтона, - вопросил я,
как только клерк соединил меня с его номером.
     - Говорите,  -  ответил  мне культурный британский голос с
явными оксфордскими тонами.
     - Это Арчибальд Фрейзер, доктор. Миссис Дженнингс написала
мне, чтобы я с вами повидался.
     - О, да! - ответил он тепло. - Это  будет  очень  любезно.
Как  мы  с вами условимся о встрече? - Если вы свободны, я могу
зайти прямо сейчас.
     - Позвольте, я  взгляну,  -  он  помедлил  ровно  столько,
сколько  нужно,  чтобы посмотреть на часы. - У меня есть дела в
вашей части города. Могу ли я зайти к вам в  офис  минут  через
тридцать или чуть позже?
     - Это  будет замечательно, доктор, если только не доставит
вам неудобств.. - Совеем нет.  Я  буду  у  вас.  Вскоре  пришел
Джедсон и сразу же спросил меня о докторе Уоррингтоне.
     - Я его еще не видел, - сказал я, - но по телефону голос у
него совершенно   шикарный,  как  у  члена  совета  английского
университета. Он скоро будет здесь сам.
     Моя секретарша принесла  его  визитку  спустя  полчаса.  Я
поднялся,  чтобы  приветствовать  его  -  рослого,  плотного  -
телосложения человека с лицом, исполненным большого достоинства
и явной интеллигентности. На нем  был  довольно  консервативный
костюм,  сшитый  у  дорого портного, в руках перчатки, трость и
большой портфель. Но он был черен, как уголь!
     Я постарался никак не выказать своего удивления.  Надеюсь,
мне  это удалось, поскольку я очень боялся обидеть его подобной
невоспитанностью. В самом деле,  почему  бы  человеку  не  быть
негром? Я проста не ожидал этого.
     Джедсон  помог  мне выйти из положения. Я думаю, что он не
растерялся бы, даже если бы ему подмигнула яичница-глазунья. Он
взял разговор в свои руки уже через несколько минут после того,
как я представил его. Мы все удобно расположились в  креслах  и
провели  несколько  минут в вежливом обмене ничего не значащими
любезностями, как это обычно делают не слишком хорошо  знакомые
между собой люди.
     Уоррингтон  первым перешел к делу. - Миссис Дженнингс дала
мне понять, - начался, - что есть некие проблемы, в  которых  я
могу быть полезным одному из вас или же вам обоим.
     Я  сказал ему, что, несомненно, такие проблемы существуют,
и коротко обрисовал ему  ситуацию,  начиная  с  того,  как  тот
рэкетир  впервые  показался  в моем магазина Он задал несколько
вопросов, и Джедсон помог мне восстановить некоторые детали.  У
меня сложилось впечатление, что миссис Дженнингс уже многое ему
рассказала, и он просто уточняет кое-что.
     - Очень  хорошо,  -  сказал  он  в конце глубоким голосом,
звучным и сочным, который, казалось отдается эхом в его грудной
клетке еще до того, как прозвучит в воздухе.
     - Я имею основания быть уверенным, что  мы  отыщем  способ
справиться  с  вашими  проблемами. Но сначала я должен провести
некоторую  проверку.  Он  наклонился   и   начал   расстегивать
портфель.  -  Мм-м,  доктор, - предложил я, - не следует ли нам
прежде заключить соглашение, а потом уже приниматься за работу?
     - Соглашение? - он выглядел  весьма  удивленным,  а  потом
широко  улыбнулся.  -  А,  вы,  вероятно, имеете в виду оплату?
Дорогой мой сэр, это привилегия - сделать  небольшое  одолжение
миссис Дженнингс.
     - Н-но   послушайте,   доктор,   я  буду  себя  так  лучше
чувствовать. Уверяю вас, это  в  моих  правилах  -  платить  за
магию... Он протестующе поднял руку. - Это невозможно, мой юный
друг,  по  двум  причинам:  во-первых,  я  не  имею лицензии на
практику в вашем штате. А во-вторых, я не волшебник.
     Думаю, что я выглядел так же глупо, как и говорил:
     - Как? Что такое? О, извините меня, доктор. Я имею в виду,
что я был уверен - раз вас  послала  миссис  Дженнингс,  и  ваш
титул,  и все такое" Он продолжал улыбаться, но это была скорее
улыбка понимания, нежели насмешка над моим смущением.
     - Это и не удивительно,  даже  некоторые  ваши  сограждане
одной  со мной крови ошибаются. Нет, моя степень - это почетный
доктор   права   в    Кембриджском    университете.    Основная
специальность  -  антропология,  которую  я  иногда  преподаю в
университете Южной Африки. Но антропология  имеет  и  некоторые
весьма   странные   ответвления.   Я   здесь  для  того,  чтобы
исследовать одно из них. - Ну,  тогда  могу  ли  я  спросить.--
Конечно,   сэр.   Мое  увлечение,  если  вольно  перевести  это
совершенно непроизносимое название, звучит так: "чующий ведьм".
Я стоял, совершенно пораженный. - Не затрагивает ли это  магию?
-И  да,  и  нет.  В Африке иерархия и категории для обозначения
этих предметов не такие, как у вас. Я не  считаюсь  волшебником
или  колдуном,  но  скорее  -  противоядием против них. Кое-что
продолжало беспокоить Джедсона. - Доктор, - поинтересовался он,
- вы случайно родом не из Южной Африки?
     Уоррингтон  жестом  указал  на  свое  лицо.  Полагаю,  что
Джедсон  прочел  на  нем  что-то такое, что выходило за пределы
моего понимания.
     - Как вы уже, вероятно, поняли, нет. Я родился  в  племени
бушменов к югу от Нижнего Конго.
     - Оттуда, да? Это интересно. Вы случайно не нганга?
     - Из  Ндембо,  но  не  случайно.  Он  повернулся  ко мне и
вежливо пояснил: - Ваш друг  спросил  меня,  не  являюсь  ли  я
членом  оккультного  братства,  которое  простирается  по  всей
Африке,  но  большая  часть  его  находится  на   моей   родной
территории.   Прошедших   инициацию  называют  нганга.  Джедсон
упорствовал в своем любопытстве:
     - Мне кажется, доктор, что Уоррингтон  -  это  вымышленное
имя, - а какое у вас другое имя?
     - Вы  опять  совершенно  правы. Мое племенное имя - это вы
хотите знать? - Если вы не возражаете. - Оно звучит так."  -  я
не  могу воспроизвести те странные щелкающие и чмокающие звуки,
которые он издал - ...или можно более или менее точно  выразить
его                       по-английски                      как
"человек-который-зада-ет-неудобные-вопросы". "Прокурор"  -  вот
еще   один  приемлемый,  хотя  и  не  вполне  строгий  перевод,
поскольку  здесь  затрагиваются  племенные  функции.   Но   мне
кажется,  -  продолжал он с благожелательной улыбкой, - что это
имя больше подходит вам, чем мне. Могу ли я передать его вам?
     Здесь произошло нечто, чего уж я совсем  не  понял,  разве
что  оно  имеет корни в каких-то африканских обычаях, полностью
непонятных и чуждых нашим привычкам  и  образу  мыслей.  Я  уже
приготовился  посмеяться  над  остротой  доктора, поскольку был
уверен, что  это  шутка,  но  Джедсон  ответил  ему  совершенно
серьезно:
     - Я  глубоко  польщен  вашим предложением. - Это ты оказал
мне честь, брат. С этого момента и во все время  нашего  с  ним
знакомства  доктор  Уоррингтон неизменно адресовался к Джедсону
по его новому африканскому имени. А Джедсон называл его  "брат"
или "Ройс". И все их взаимоотношения претерпели явную перемену,
как будто предложение и принятие имени действительно сделало их
братьями   со   всеми   вытекающими   отсюда   привилегиями   и
обязанностями.
     - Я не оставил тебя без имени? - спросил Джедсон. - У тебя
есть еще третье, настоящее имя?
     - Да, конечно, - признался Уоррингтон, - имя,  которое  не
может быть произнесено.
     - Естественно,  -  согласился  Джедсон,  - имя, которое не
может быть произнесено. Ну, начнем работу?
     - Да, давайте начнем, - он повернулся ко мне.  Есть  ли  у
вас   какое-либо   место,   где   я  могу  совершить  некоторые
приготовления? Оно может быть и совсем небольшим...
     - Это подойдет? - предложил я, открывая дверь  гардеробной
и ванной, примыкающих к офису. - Прекрасно, спасибо.
     Он  взял с собой портфель, закрыл дверь и пробыл там минут
десять, не меньше.
     Джедсон, похоже, не был расположен  к  беседе.  Он  только
попросил  предупредить  мою секретаршу, чтобы она не беспокоила
нас и не впускала никого постороннего в офис. Мы сели  и  стали
ждать.
     Когда  доктор  вышел  из  гардеробной, я ощутил величайшее
удивление  уже  второй  раз  за   день.   Собственно,   доктора
Уоррингтона  больше  не  было.  На  его месте был африканец. Он
стоял босиком и возвышался на шесть футов. Его обширная, мощная
грудная клетка была покрыта тугими, гладкими мускулами, как  из
полированного обсидиана. На нем была шкура леопарда и некоторые
колдовские знаки, прежде всего мешок на поясе.
     Но  меня  поразил  ее  его наряд и даже не фигура воина, а
лицо. Брови были раскрашены белым, и линия лба  также  выделена
тем  же цветом. Но даже это я едва заметил. Самым .впечатляющим
было выражение лица: без тени  юмора,  неумолимое,  исполненное
достоинства  и  силы,  которые нужно было почувствовать самому,
чтобы  оценить  в  достаточной   мере.   Глаза   его   излучали
убежденность в мудрости, превосходившей мое понимание. В них не
было   жалости   -   только  суровая  справедливость.  С  таким
противником я не отважился бы встретиться лицом к лицу.
     Мы, белые люди, склонны недооценивать чернокожих -  я,  по
крайней  мере,  знаю это за собой, - потому что они выпадают из
нашей культурной матрицы. Те, которых знаем мы,  утратили  свою
собственную   культуру   несколько  поколений  назад,  им  была
навязана силой иная, рабская  псевдокультура.  Мы  забыли,  что
черный  человек имеет культуру более древнюю, чем наша, и более
глубоко укорененную в мир, основанную  скорее  на  характере  и
силе  ума,  чем  на  всяких  дешевых  механических  штучках Это
суровая, яростная культура, лишенная сентиментальной  заботы  о
слабых  и  негодных. И она никогда не прерывалась. Вот почему я
застыл в невольном восхищении, когда доктор Уоррингтон вошел  в
комнату.
     - Начнем,  -  сказал  он  совершенно  обыденным  голосом и
присел на корточки, расставив свои громадные ступни. Он  достал
из  сумки несколько предметов: собачий хвост, нечто сморщенное,
темное, размером с человеческий кулак, и другие вещи,  название
которых и назначение мне трудно определить. Хвост он привязал к
поясу  так,  чтобы  тот  свободно  свисал вниз. Потом он выбрал
один"из принесенных предметов - маленький  пучок,  укутанный  и
обвязанный   красным   шелком,   и   сказал  мне:  -  Откройте,
пожалуйста, ваш сейф. Я сделал то, что он просил, и отступил  в
сторону,  освобождая  ему  дорогу.  Он  бросил туда этот пучок,
захлопнул дверцу и  повернул  рукоять  замка.  Я  вопросительно
посмотрел на Джедсона.
     -- Он положил туда... ну... душу в этот пучок и спрятал ее
за холодное железо. Он ведь не знает, какие опасности могут ему
встретиться, - прошептал Джедсон. - Видишь?
     Я  посмотрел  и  увидел, как Уоррингтон тщательна проводит
большим пальцем вдоль линии соединения дверцы с сейфом.
     Он возвратился  на  середину  комната,  поднял  сморщенный
темный предмет и энергично его потер. - Это отец моей матери, -
объявил   он.  Я  взглянул  поближе  и  увидел,  что  это  была
мумифицированная человеческая  голова  с  несколькими  клочками
волос, все еще державшимися на макушке скальпа.
     - Он  очень  мудр,  -  продолжал доктор, как о чем-то само
собой разумеющемся, - и мне потребуются его советы. - Отец, это
твой новый сын и его Друг.
     Джедсон поклонился, и я обнаружил, что делаю то же  самое.
- Им  нужна  твоя  помощь.  Он принялся беседовать с головой на
свое" языке, прислушиваясь время от времени к чему-то  и  давая
ответы.  Одно  время  они,  похоже,  заспорили,  но  вопрос был
разрешен   удовлетворительно,   поскольку   переговоры   быстро
завершились.   Спустя   несколько   минут  Уоррингтон  закончил
разговор  и  огляделся  вокруг.  Взгляд   его   задержался   на
консольной    полке,    предназначенной   для   вентилятора   и
находившейся довольно высоко над полом.
     - Там!  -  сказал  он.  -  Это  прекрасно  подойдет.  Отцу
необходимо высокое место, откуда он сможет все видеть.
     Уоррингтон подошел и водрузил маленькую голову на консоль,
лицом к комнате.
     Когда  он  вернулся  на  свое место в середине комнаты, то
поклонился на все четыре стороны и стал поводить носом, как это
делает охотничья собака,  стараясь  взять  след.  Он  ходил  из
стороны  в  сторону,  принюхиваясь  и подвывая, прямо как вожак
стаи, у которого спутались следы. Собачий хвост, привязанный  к
поясу,  весь напрягся и подрагивал, как у живого зверя. Походка
и манеры поведения Уоррингтона имитировала гончую собаку  столь
убедительно,  что  я не поверил своим глазам, когда он внезапно
сел и произнес:
     Никогда не встречал места,  более  переполненного  следами
магии.  Я  могу выделить очень сильные следы миссис Дженнингс и
вашу собственную коммерческую магию. Но после того,  как  я  их
убираю,  воздух все еще переполнен. У вас побывало уже все, что
только возможно, кроме заклинания  дождя  и  ведьминого  шабаша
прямо у вас на голове.
      И  он  снова  ушел  в  свой  образ собаки, не оставив нам
времени для ответа. На этот  раз  он  несколько  расширил  свои
проходы. Но теперь он попал в какой-то тупик, потому что уселся
на  пол,  посмотрел  призывно на голову мумии и отчаянно завыл.
Потом немного подождал.
     Ответ, должно быть, его удовлетворил. Он громко залаял и с
усилием вытащил нижний ящик регистратора для бумаг,  делая  это
так  неуклюже,  как  будто у него были не руки, а на самом деле
лапы. Он яростно зарылся в самый дальний  угол  ящика,  выволок
оттуда  что-то  и  быстро  сунул  в  свою сумку. После этого он
довольно резво обежал все вокруг, до тех пор пока не сунул свой
нос в каждую  щелку  в  комнате.  Затем  он  вернулся  в  центр
комнаты, присел на корточки и сказал:
     - Необходимо позаботиться о том, что здесь происходит. Это
место  стало центром их атаки, поэтому отец согласился остаться
здесь и присмотреть за всем, пока я не  натяну  веревку  вокруг
вашего заведения, чтобы защитить его от ведьм.
     Я  был  несколько смущен, поскольку был уверен, что голова
отца напугает  до  смерти  мою  секретаршу,  если  она  ее  тут
обнаружит. Я сказал об этом насколько возможно дипломатично.
     - Как  насчет  этого?  -  спросил  доктор  голову  и вновь
повернулся ко мне после того, как некоторое время внимательно к
чему-то прислушивался.
     - Отец говорит, что все в порядке, он не позволит  увидеть
себя кому-либо, кому он не был представлен.
     Доктор  был совершенно прав: никто за все время не заметил
голову отца, даже уборщица.
     - Теперь же, - продолжал он, - я хотел бы  при  первой  же
возможности  осмотреть  контору  моего  брата,  и хочу обнюхать
также и ваши дома, чтобы отвести от них беду. Кстати,  я  хотел
бы  дать вам один совет, которому вы должны тщательно следовать
не допускайте, чтобы какие-либо части вашего  тела  попадали  в
руки   посторонних  -  обрезанные  ногти,  плевки,  остриженные
волосы, - сберегайте все это. Сжигайте их на огне или спускайте
в текущую воду  .  Это  значительно  упростит  нашу  задачу,  Я
закончил.
     Он встал с корточек и пошел обратно в гардеробную.
     Спустя   десять  минут  исполненный  чувства  собственного
достоинства, благородный и образованный доктор  Уоррингтон  уже
курил  сигарету  вместе  с  на'  ми.  Мне пришлось взглянуть на
голову отца, чтобы убедиться в  том,  что  властитель  джунглей
действительно был здесь.
     Вскоре  бизнес  снова  пошел  на  подъем, и у меня не было
больше неприятных инцидентов после того, как доктор  Уоррингтон
очистил   место.  В  конце  квартала  даже  замаячила  неплохая
прибыль, и ко мне стала возвращаться моя прежняя  веселость.  Я
получил  письмо  от  мистера  Дитворта,  уведомляющее о нелепых
претензиях Биддла, но забросил его в корзину, даже не читая.
     Однажды, где-то около  полудня,  Фельдштейн,  коммерческий
агент ряда волшебников, заглянул ко мне.
     - Привет,  Зак!  -  весело сказал я, когда он вошел. - Как
идет бизнес?
     - Мистер Фрейзер, из всех вопросов, которые  вы  могли  бы
мне  задать,  вы задали именно этот, - сказал он, качая головой
из стороны в сторону. - Бизнес идет ужасно.
     Отчего же?  -  спросил  я.  -  Я,  наоборот,  вижу  кругом
признаки  всеобщего  оживления".  -  Внешний  вид  обманчив,  -

вы  когда-нибудь  о  концерне,  который  именует  себя  "Магия,
Инкорпорэйтэд"?
     1  Обладание  кусочками   ногтей,   волос,   испражнениями
человека,    согласно    древнейшим    верованиям,    позволяет
контролировать человека при помощи колдовства.
     - Это забавно, - ответил я, - мне как раз недавно довелось
услышать об этой фирме. Вот это пришло по почте, - и я протянул
ему нераспечатанный конверт. На нем  значился  обратный  адрес:
"Магия, Инкорпорэйтэд". Помещение 700. Здание Содружества".
     Фельдштейн  взял  его  с  особыми  предосторожностями, как
будто опасался, что конверт может его отравить, и осмотрел.
     - Это-то я и имел в виду, - подтвердил он. -  Гонофры'!  -
Так  в  чем  же  дело,  Зак?  - Они не хотят, чтобы человек жил
честно. Мистер  Фрейзер,  -  нервно  перебил  он  сам  себя,  -
'скажите  мне,  вы  не  перестанете  иметь дело со своим старым
другом, который вас никогда не подводил? - Конечно,  нет,  Зак,
но к чему все это? - Читайте, - он протянул мне письмо обратно.
Я  вскрыл  конверт.  Бумага была отменного качества, с водяными
знаками, хоть деньги печатай. Заголовок простой и  благородный.
Я  взглянул  на  список  учредительного  комитета  и был весьма
впечатлен калибром людей, там упомянутых. Большие люди, все без
исключения. Мне не доводилось прежде слышать лишь об одном-двух
из этого списка.
     Само же письмо больше походило на рекламный проспект.  Это
была  действительно  новая  идея;  думаю,  что  это  можно было
назвать холдинговой компанией в  сфере  магии.  Они  предлагали
любые  виды тауматургических услуг. Клиент мог не тратить время
на хождение по офисам, он мог просто набрать телефонный  номер,
сообщить,  что  ему  нужно,  и  компания  выполнит все заказы и
вышлет счет.  Выглядело  это  достаточно  привлекательно  -  не