реговорному устройству.
   - Блай? - брызжа слюной, взревел он. - Блай? - на этот раз в  его  тоне
не было того прежнего почтения к Блаю из ДМЛ. До  него,  наверняка,  дошли
слухи о плачевном состоянии фирмы.
   - Да, мистер Канделла. Извините, что разбудили вас, но, видите ли, дело
срочное. Не могли бы вы впустить нас...
   - Разумеется, нет! - экран погас.
   Норвел нажал кнопку звонка, и на экране снова возник Канделла.
   - Убирайтесь к черту, Блай, или я  позову  полицию.  Вы,  должно  быть,
пьяны.
   Мандин вытолкал Норвела из поля зрения телекамеры.
   - Я адвокат Чарльз Мандин. Поверенный мистера Дона Лавина. У меня  есть
основания полагать, что мистер Лавин  сбежал  из-под  опеки.  В  настоящее
время он находится в общежитии для  участников  соревнований  на  стадионе
"Монмаунт" и будет принимать участие в завтрашнем, то есть сегодняшнем Дне
Состязаний. Я предупреждаю  вас,  что  мой-клиент  умственно  неправомочен
записываться для участия в играх, и,  следовательно,  ваша  фирма  понесет
крупные убытки, если с ним что-нибудь  случится.  Я  предлагаю,  чтобы  вы
немедленно расторгли контракт с ним. Естественно, мы готовы уплатить любую
неустойку и оплатить ваши расходы... - он понизил  голос,  -  в  небольших
купюрах, но в большом количестве.
   - Проходите, - немедленно откликнулся Канделла.
   Дверь  открылась.  Когда  они  вошли,  Канделла,  стоящий  на   пороге,
пробормотал:
   - О, Боже! Да тут их целая армия!
   В динамике  внутреннего  переговорного  устройства  послышался  женский
голос:
   - Что там, папочка?
   Канделла покраснел.
   - Дело. Отключись, пожалуйста, крошка. Я хотел сказать, малышка.
   Послышалось хихиканье и щелчок отключения.
   - Так вот, дамы и господа, - начал Канделла, проведя гостей в комнату и
усадив в кресло, - меня не интересует, как  вас  зовут.  Поэтому  я  сразу
приступаю к делу. Вот один из наших бланков для расписки. Вы, насколько  я
понял, адвокат, поэтому взгляните первым.
   Мандин изучал  документ  в  течение  десяти  минут.  Так,  покрытие  из
какого-то материала... должно быть, углекислый вольфрам. А если  это  так,
то бумага практически не горит, не окисляется, не рвется, не растворяется.
   Канделла наслаждался.
   - Вы думаете, вы первые? - хихикнул он  презрительно.  -  Стоит  только
уступить один раз, и тогда все кончено. О, сколько раз я  видел,  как  эти
расписки пытаются уничтожить. Но за тридцать лет, да будет  вам  известно,
мистер адвокат, мы не проиграли ни одного иска...
   - К черту закон, мистер Канделла! - вскричал Мандин. - К черту  деньги,
если вы отказываетесь их взять. Подумайте о  мальчишке,  ведь  это  вопрос
человеколюбия. Мальчишке там нечего делать!
   Канделла напустил на себя вид праведника.
   - Я защищаю, мистер Мандин, интересы своей компании  и  ее  акционеров!
Поскольку это вопрос политики, мы не можем допускать  никаких  исключений.
Наши Дни Состязаний превратятся в хаос, если каждый пьянчужка...
   Мандин уже замахнулся,  чтобы  ударить  его,  когда  Норвел  неожиданно
поймал взметнувшуюся вверх руку.
   - Бесполезно, - сказал коротышка. - Он  садист.  Без  сомнения.  Я  сам
раньше не понимал этого. Кто еще так держался бы за свое место  и  получал
от работы такое наслаждение. Вы вмешиваетесь в  его  личную  жизнь,  когда
пытаетесь отнять у него одну из жертв. Нам  придется  обратиться  в  более
высокие сферы.
   Канделла фыркнул и показал им на дверь.
   Уже снова находясь в такси, Мандин произнес:
   - Мы могли бы  подцепить  их  угрозой  иска  о  возмещении  причиненных
повреждений, разумеется. Но это им все равно. Блисс, как  полагаю,  теперь
ваша очередь браться за дело.
   Финансист пролистал записную  книжку  и  потянулся  к  телефону.  Такси
продолжало катиться к Стадиону.
   - Сэм? - произнес Хаббл в трубку. - Это я. С добрым утром, Сэм. Кто там
верховодит в "Дженерал Рикрейшенз"? Группа, которая ведает представлениями
в Дни Состязаний на стадионе "Монмаунт"? Что? Хорошо, я подожду.
   Через несколько минут он  услышал  ответ  и  поблагодарил  Сэма.  Затем
повесил трубку.
   - Так вот, - произнес он, глядя в окно,  -  мы  имеем  дело  с  трестом
акционеров. Заправляет ими  фирма  Чоута.  И  мы  знаем,  у  кого  она  на
побегушках, не так ли?
   Он стал барабанить пальцами по стеклу.
   - Блай! - отрывисто бросил он. - Вы должны знать  какой-нибудь  способ,
который помог бы нам проникнуть внутрь. Вы ведь, как-никак, работали там.
   - Единственный способ, - произнес Норвел, - это записаться самому и...
   - Тогда давайте запишемся, - произнесла Норма, едва сдерживая истерику.
Все уставились на нее в изумлении.
   - Нет, я вовсе не сумасшедшая! Мы хотим отыскать Дона,  не  так  ли?  А
когда мы его найдем, мы удержим его - пусть даже с  помощью  дубины,  если
понадобится. Мы можем записаться в массовку, или во  что-нибудь  подобное,
где не слишком опасно, ведь можем, Норви? Ведь это все добровольно, не так
ли?
   - Не забывайте, - тут же возразил Блай, - что я не был боссом на арене.
Я занимался постановкой, сидя в своем кабинете. А  в  кабинете  считалось,
что ничего особенного с этими добровольцами  случиться  не  должно.  -  Он
поморщился. - Возможно, это не такая уж плохая идея. Я вот что скажу вам -
я отправляюсь туда один. Я знаю все ходы, и я...
   - Черта с два! - коротко бросил Мандин. - Он сделает,  как  я  полагаю,
все, чтобы его не нашли. Он будет сражаться. Поэтому должен пойти я.
   Через некоторое время они пришли к мнению, что должны идти все  вместе,
даже Хаббл и старик Райан. И тогда  Норвелу  пришла  в  голову  гениальная
мысль. Чтобы привести ее в исполнение, им пришлось раскошелиться  на  уйму
денег в малых купюрах, чтобы таксист отвез их в  Белли-Рэйв,  и  потратить
добрый час, чтобы отыскать Дану из банды Кроликов.
   - Мы придем, - сказала она мрачным Тоном, услышав, что ей предлагают.
   Мандин благодарно кивнул девчушке.


   Огромное помещение под трибунами стадиона было переполнено  участниками
Дня Состязаний. Часть из них были в доску пьяны, другие - профессионалы, и
еще - молодое хулиганье,  которое  записалось  ради  того,  чтобы  сделать
единственный  выстрел  и  бахвалиться  им  всю  оставшуюся   жизнь.   Было
полпервого, и всех  накормили  превосходным  горячим  завтраком.  Один  из
профессионалов заметив, как Мандин  с  жадностью  проглотил  свою  порцию,
небрежно посоветовал:
   - Я бы на твоем месте, парень, все же воздержался  от  еды.  На  случай
раны в живот...
   Мандин прекратил есть, неожиданно задумавшись.
   Пока что они не нашли никаких следов Дона Лавина. В  такой  толпе  было
нетрудно затеряться, даже не прилагая к этому  усилий.  А  Дон,  повинуясь
приказу, глубоко внедренному в его сознание, пытался сделать это изо  всех
сил. Они искали его как можно тщательнее, но бесполезно, и, когда  времени
осталось совсем немного,  собрались  вместе,  чтобы  обсудить  создавшееся
положение.
   - Кролики, - с надеждой произнес Норвел. - Они заметят его с  трибун  и
дадут нам знать. Тогда...
   Все зависело от того, удастся  ли  им  сразу  оказаться  рядом.  А  это
означало, что нужно принимать участие в том же номере  программы.  В  этом
они не могли быть уверены. Нелегким делом было даже удержать  Кроликов  на
трибунах.
   Неожиданно рядом с собой Мандин услышал спокойный голос Норвела:
   - Убирайся отсюда к черту! Я-то думал, ты усвоил урок, когда  я  согнул
на твоей башке трубу!
   Крупный лохматый мужчина попятился назад от маленького боевого петушка.
   - Нет, нет, - взмолился великан. - Шеп пришел не для того, чтобы валять
дурака. Шеп пришел извиниться. Он готов помочь вам всем, чем сможет...
   Мандин вопросительно посмотрел на Норвела:
   - Откуда он взялся?
   - Дана его привела. Он когда-то был вроде  как  телохранитель,  пока  я
его... не уволил. По подсказке жены.
   - Мы можем воспользоваться услугами другого, - сказал Мандин.
   Норвел пожал плечами.
   - Смотрите сами, - вот все, что он сказал в ответ.
   Верзила благодушно  усмехнулся  и  рассыпался  в  благодарностях  перед
Норвелом, вызвав удивленный взгляд Мандина.
   - Минуточку внимания, пожалуйста, - сказал кто-то с возвышения. - Может
быть, соизволите закрыть свои рты? Вот вы, болтуны в дальнем углу,  к  вам
что, это не относится? А ну заткнитесь, ублюдки! Вот теперь спасибо! - Это
был потерявший рассудок молодой человек, который ерошил пальцами прическу.
   - Уилки, - прошептал Норви Мандину. -  Сегодня  вечером  у  него  будет
нервный припадок. Это случается каждый год.  Но...  -  задумчиво  прибавил
Норвел, - он прекрасный ведущий.
   - Вы прекрасно знаете, леди и джентльмены, - начал Уилки, - что  сейчас
начнется грандиозное представление, шоу года. Участники  его  оплачиваются
по двойному тарифу и получают удвоенное страховое пособие. А  мы,  в  свою
очередь, леди и джентльмены, ждем, что вы постараетесь изо всех  сил  ради
вящей славы нашего стадиона.
   Он обвел толпу взглядом.
   - А теперь приступим к распределению ролей. Сначала  пойдет  комический
номер.  Нужны  несколько  джентльменов  и  леди  -  пожилых.   Повреждений
организмов не предвидится. Набитые волосом дубинки, борьба  до  последнего
вздоха.  Последняя  оставшаяся  на  ногах  леди  получает  500   долларов,
последний джентльмен - 1000. Ну, посмотрим, кто поднял руки. А ну,  назад,
проходимец! Тебе еще далеко до шестидесяти!
   - Давайте, - подтолкнул Райана Блай. - Идите с ними и глядите в оба, не
покажется ли где Дон.
   Райан кивнул и побрел с другими пожилыми леди и джентльменами.
   - А теперь двое крепких мужчин, которые воображают,  будто  они  хорошо
владеют ножами. В стиле древних викингов. В голом виде, так что не тратьте
мое время, если у вас большое пузо...
   Стиль викингов означал, что соперники  будут  привязаны  друг  к  другу
поясом и не смогут отдалиться более, чем на полметра.
   - Одна тысяча! Ну,  кто  согласен  за  одну  тысячу?  Ладно,  согласен,
повысить награду до двух с половиной тысяч, и если добровольцев все  равно
не будет, то обойдемся и без этого номера, слюнтяи паршивые...
   Почти дюжина люмпенов, ухмыляясь, подпрыгнули:
   - Мы!
   - Вот  и  прекрасно.  Значит,  одновременно  у  нас  будет  шесть  пар.
Забирайте их, ребята!
   Распределение ролей продолжалось.  Инферно  Спиллейна.  Львы.  Тигры  и
медведи. Еще несколько номеров. Норма метнула взгляд  отчаяния  в  сторону
Мандина. Дона Лавина не было, хотя толпа изрядно поредела.
   - Мы, должно быть, упустили его, - брюзжал Хаббл.
   - Роллер-дерби! - провозгласил  Уилки.  -  На  локтях  шипы,  тело  без
доспехов. Пятьсот долларов на всех принимающих участие. Двадцать  долларов
за участие в толпе, сотня, если кто-нибудь упадет на вас и у вас покажется
кровь.
   Норвел обвел взглядом Мандина, Норму и Хаббла. Шеп поволочился за ними.
Они были приняты в качестве "простых участников". После этого их вывели из
помещения для инструктажа. Они тщетно искали взглядом Дона.
   Разумеется, они увидели его только после  того,  как  стеклянная  дверь
окончательно закрылась за ними. Он поднялся - с  остекленелыми  глазами  -
для участия в номере "Высокая проволока  с  пираньями",  за  десять  тысяч
долларов.
   Но даже за такую плату он был единственным добровольцем.
   Норма изо всех сил пыталась тронуть с места неподвижную дверь, пока две
матроны не оттащили ее и не затолкали в соседнюю комнату.
   -  Надо  что-то  придумать,  -  повторил  Норвел.  -  Надо   что-нибудь
обязательно придумать...



24

   Сначала  Норвел  пытался  все  уладить  по-приятельски  с   менеджером,
заправляющим в помещении, откуда участников выпускали на арену. Но тот  от
него отмахнулся. Норвел стал просить, а затем и  угрожать.  Результат  был
тем же. Менеджер упрямо бубнил одно и то же:
   - Вызвался - давай работай! Много вас таких на мою голову -  наложат  в
штаны и хнычут. Всех не пожалеешь. А зрители не хотят ничего знать.
   - В чем дело, Кэмп? - прозвучал знакомый голос.
   Это был Стимменс, бывший помощник Норвела, тот самый Иуда, который тихо
и умело предал своего босса, отправив в Белли-Рэйв.
   С каким удовольствием Норвел сейчас задал бы ему трепку, но ставка была
слишком высока.
   -  Мистер  Стимменс,  -  униженно  обратился  он   к   своему   бывшему
подчиненному.
   - О, мистер Блай! Норви! Что это вы здесь делаете?
   Норви неряшливо вытер нос рукавом пиджака.
   - Пытаюсь зашибить пару долларов, мистер Стимменс, -  хнычущим  голосом
произнес он. - Вы знаете, каково очутиться  в  Белли-Рэйв.  Я  вызвался  в
качестве участника публики на дерби, но мистер  Кэмп  говорит,  что  я  не
гожусь, для этого, уж очень сильно боюсь и  могу  испортить  все  зрелище.
Наверное, так оно и есть, поэтому я хочу перейти в другой номер.  С  дерби
на "Высокую проволоку" в качестве трепальщика. Я знаю, что за это я получу
всего десять долларов, но зато мне  на  колени  не  бухнется  какая-нибудь
девка с шипами на локтях. Сделайте одолжение, мистер Стимменс. Для меня. И
для пары моих приятелей.
   Стимменс был наверху блаженства.
   - Просьба  не  совсем  обычная,  Норви.  Ее  нелегко  выполнить.  Может
возникнуть путаница.
   Норвел знал, чего он добивается.
   - Ну, пожалуйста, - тут он всплакнул.
   - Для старого нашего коллеги не грех немного изменить правила, а, Кэмп?
Проследи, чтобы его перевели в другой номер.
   - И моих друзей, пожалуйста, мистер Стимменс!
   Стимменс пожал плечами.
   - И его друзей, Кэмп.
   Он важно проследовал из помещения,  явно  гордый  сознанием  того,  что
сотворил добро, а заодно и унизил своего бывшего босса.
   - Вы слышали? - обратился Норвел к Кэмпу. - Давайте, переводите.
   Кэмп пробурчал что-то себе под нос и переставил карточки участников.
   - Порядок, - удовлетворенно сказал Норвел друзьям. -  Шансы  Дона  явно
повышаются. Возможно, мы и  успеем  выудить  его  из  этого  дерьма,  если
только...
   - Извините меня, но у вас есть деньги?  -  перебил  его  Шеп.  -  Нужно
раздать их другим трепальщикам на  "Высокой  проволоке",  когда  выйдем  к
бассейну, и сказать им, чтобы они не мешали.
   - Верно, Шеп, - согласился Норвел. - Хаббл, у вас есть деньги?
   Деньги у Хаббла водились всегда. Теперь им оставалось  только  смотреть
на стеклянную стенку. Банда Даны  потихоньку  заняла  все  передние  места
перед бассейном, образовав как бы кольцо вокруг него.
   - У них есть духовые  пистолеты,  -  прошептал  Норвел.  -  Если  будет
необходимо, они посшибают трепальщиков - таков уговор.
   Пока что на арене шла старинная народная  забава.  Какая-то  дама,  лет
восьмидесяти, не меньше, зверским  ударом  волосяной  дубинки  уложила  на
землю Райана. И хотя дубины были  не  очень  жесткими,  завсегдатаи  этого
номера  очень-хорошо  знали,  как  ими   пользоваться   для   максимальной
эффективности удара. Стонущего старика перенесли через барьер и отнесли  в
лазарет. Мандин и Норма переглянулись, но для  более  глубокого  выражения
чувств у них не было времени.
   Зрители принимали самое живое  участие  во  всем,  что  происходило  на
арене. С чисто техническим интересом бывшего специалиста, Норвел  отмечал,
что они смеялись, взвывали и швыряли различные предметы в самые подходящие
моменты.
   Шоу по всем признакам должно было получиться на  славу,  даже  если  им
придется испортить гвоздь программы. Подумав об этом, Норвел  встрепенулся
и взял себя в руки, предчувствуя, что вот-вот ему предстоит  быть  готовым
для чего-то большего...
   Но это предчувствие вызвало одновременно бесконечную горечь в душе.  Он
понимал, что именно ему предстоит совершить.


   Сверкнули клинки, и начался бой в  стиле  викингов.  Несколько  взмахов
кинжалами, и полилась кровь.  Из  шести  пар  две  поубивали  друг  друга;
оркестр сменил мелодии Грига  на  бравурную  музыку  Гершвина,  которой  в
течении добрых десяти минут должно будет сопровождаться роллер-дерби.
   Это было  сплошное  кровопролитие.  Один  за  другим  по  отгороженному
досками желобу на  большой  скорости  скатывались  вниз,  прямо  в  толпу,
называвшуюся "публикой", роликобежцы. Они наносили направо и налево рваные
раны своими  острыми,  как  лезвие,  шипами,  прикрепленными  к  локтям  и
коленям, оставляя за собой просеку из поваленных, будто  ураганом,  людей.
Впечатление было такое, будто толпу рассек наждачный круг.
   Глядя на это, Норвел впервые в жизни задумался, когда и с чего это  все
началось.  С  костоломного  футбола?  С  хоккейных  матчей,  где  зрителей
интересовало не столько число забитых шайб, сколько количество  сотрясений
мозга? С нетерпеливой толпы, с тиканьем взиравшей на смельчаков,  ходивших
по карнизам небоскребов? С тех чикагских фанатиков, которые  расстреливали
из ракетниц болельщиков команды противника? Или  еще  раньше,  с  призывов
"пленных не брать, снарядов  не  жалеть"?  С  фосфорных  гранат?  Напалма?
Ужасов Бухенвальда?
   Он пытался докопаться до этого и не почувствовал, как Кэмп  трясет  его
за плечо.
   - Трус паршивый, - проворчал Кэмп. - Ты и твои  друзья,  ваша  очередь.
Берите свои манатки.
   Он тупо взял корзину  и  посмотрел  на  шеренгу  трепальщиков,  которая
начала выстраиваться  перед  выходом  на  арену.  В  корзине  была  галька
размером до трех дюймов. Трепальщики должны были шумом,  бросанием  камней
осложнять ход основного  игрока  по  высоко  натянутой  проволоке.  Смутно
воспринимая происходящее, он обнаружил, что Хаббл и Мандин почти что несут
его.
   - Возьмите себя в руки, черт вас подери!  -  взмолился  Мандин.  -  Нам
сейчас необходим каждый человек!
   Норвел криво улыбнулся Мандину и подумал: "Может быть,  и  не  придется
все-таки. Может быть, все уладится само собой. Может быть, все уладится, и
мне не придется... Но если я... если нужно будет, то я..."
   - Леди и джентльмены! - прозвучал  зычный  голос  ведущего,  когда  они
заняли свои места вокруг бассейна,  а  монтажники  быстро  установили  две
вышки и натянули между ними проволоку.
   - Леди и джентльмены! Стадион "Монмаунт" горд и счастлив тем, что имеет
возможность впервые представить вам на этой известной на всю страну  арене
абсолютно новый номер,  номер,  требующий  захватывающей  дух  смелости  и
необыкновенной  ловкости.  Совершать  подвиг  будет   вот   этот   молодой
человек...
   Дона  поспешно  вытолкнули   на   одну   из   вышек.   Норма,   потеряв
самообладание,  разразилась  рыданиями.  Хаббл  и  Мандин   ходили   среди
трепальщиков, тыча им деньги, за ними зловещей тенью маячил Шеп.
   - Не шевелиться, ясно? И ни звука!  Я  повторяю,  стоять,  как  статуи.
Чтобы ни единого выкрика. Ясно? Когда все это закончится, получите еще,  и
намного больше - если с парнем ничего не случится. Если кто-нибудь из  вас
вздумает нас обмануть, мы швырнем его рыбам.  Понятно?  Это  будет  стоить
жизни тому, кто посмеет помешать парню. Ни звука, ни шороха. Ясно?
   - Этот молодой человек, не имеющий никакой  гимнастической  подготовки,
сделает попытку пересечь пять метров,  которые  разделяют  башни  друг  от
друга, несмотря на энергичное противодействие шестнадцати трепальщиков. Им
будет разрешено насмехаться, выкрикивать угрозы,  дуть  в  дудки,  бросать
камни, словом, делать все, что угодно, только не шатать вышки...
   Эффект соучастия, подумал Норвел. Шестнадцать "оппонентов" будут делать
все то, что хотели бы делать зрители, только вот  зрители  слишком  далеко
отсюда находятся. И все же сильная и ловкая рука  при  попутном  ветре  да
плюс камень хорошей формы... Или духовой пистолет,  если  еще  кто-нибудь,
кроме Кроликов, протащил тайком на трибуны оружие.
   - Изюминка этого номера, леди и джентльмены, заключается  в  обитателях
бассейна, над которым совершит попытку пройти этот  юный  сорвиголова.  За
баснословные  деньги  стадион  "Монмаунт"  импортировал  из  истоков  реки
Амазонки, что в Южной  Америке,  стаю  беспощадных  убийц,  стаю  наиболее
хищных из всех известн