е не понравилось бы,
если бы они узнали, что  им  не  предложили  снаффлеры  потому,  что  Борн
заверил вождей, что если ситуация станет безвыходной, великаны скорее сами
заколются каким-нибудь ядовитым шипом, чем будут убивать акади.
     Просьбы описать врага более точно дали возможность  открыть  у  Борна
неожиданный талант к рисованию. Используя белое вещество, похожее на  мел,
он нарисовал акади на поверхности отполированного черного дерева.
     - Старайтесь ударить сюда, - показывал он, - между передних  лап  или
между глаз. Каждый акади, - продолжил Борн, - в половину моего роста.
     - Размером с немецкую овчарку, - задумчиво произнес Кохома.
     У акади было толстое, гибкое бесхвостое тело;  они  ходили  на  шести
тонких,  но  очень  сильных  лапах,  которые  были  разной   длины   и   с
закругленными когтями, что  давало  возможность  быстро  передвигаться  по
любым ветвям и корням. Их передняя часть слегка  суживалась,  заканчиваясь
двойной челюстью, которую окружали мышцы. Шеи не было.  Челюсть  очаровала
Логан. Одна ее часть двигалась вверх и вниз, как  обычная  челюсть,  в  то
время как вторая - вправо и влево. Работая одновременно, они  образовывали
небольшой сустав, который мог перерезать дерево или кость  так  же  ловко,
как лазер мог разрезать кусок металла.
     Зубы в верхней и нижней частях челюсти были треугольные и острые, как
лезвие бритвы, в то время  как  с  другой  стороны  они  были  квадратные,
разделенные на конце  и  слегка  закругленные  назад,  чтоб  удобнее  было
забрасывать пищу в опустевший  пищевод.  Три  глаза,  расположенные  вдоль
головы  на  небольшом  расстоянии  друг  от  друга,  находились  почти  на
противоположной ее части, с другой  стороны  челюсти.  У  акади  было  три
щупальца, два из которых были с той же стороны головы, что  и  глаза,  два
пониже, а один на уровне глаз. На кончиках задранных зубчатых щупалец были
присоски, чтобы акади могли ими  удерживать  добычу.  Акади  были  особого
ржаво-оранжевого цвета. Глаза и ноги - иссиня-черные. Несмотря на то,  что
у акади было три глаза, говорили, что у них был очень жалостливый взгляд.
     - Это опровергает разные утверждения об отсутствии у них  обоняния  и
чувствительности, - сказал Борн, - которые на самом  деле  у  акади  очень
хорошо развиты.
     - Многосистемный аппарат для пережевывания пищи,  -  тихо  произнесла
Логан. - Очень хорошо устроен, очень эффективен. - Она покачала головой  и
пробормотала: - Боже мой, я бы не хотела повздорить ни с одним из  них,  а
мы должны сражаться с тысячами. - Логан спокойно  взглянула  на  Борна.  -
Ваши люди действительно думают, что вы сможете  остановить  кого-то  вроде
этих, вооружившись несколькими духовыми ружьями и копьями?
     - Нет, - ответил Борн, вытирая ладонью  отполированное  дерево,  -  у
меня есть дела. - Он повернулся и ушел.
     - На них нет надежды, нет надежды вообще,  -  выпалил  Кохома,  когда
Борн исчез из вида.
     - Боюсь, Жан, что ты прав, - задумчиво произнесла Логан.



                                    8

     Когда они отдыхали, с улицы донесся звук ударов по  коре  виноградной
лозы Дома. Поначалу он был чуть слышен и рассеивался  в  пространстве.  Он
был похож на ветер, пробежавший  по  ветвям.  Звук  постепенно  становился
громче, перерастал в гул, в гудение миллиарда шмелей, приютившихся в новом
гнезде.
     Гул возрастал, поднимался и распадался на оглушающие обломки  звуков,
которые ни Кохома, ни Логан никогда прежде не  слышали.  Звук  сотни  тонн
органического вещества, скатывающегося с бесчисленных жерл вулкана.
     Знакомая фигура спрыгнула с лианы вниз.
     - Будьте готовы, великаны, акади близко, - посоветовал им Лостинг.
     Логан крепко зажала в руке древко копья  и  убедилась,  что  костяной
топор и нож были надежно привязаны к поясу  ее  наскоро  обрезанных  шорт,
хотя она и не намеревалась держаться настолько близко  от  этих  животных,
чтобы использовать оружие. Все разбегутся еще до их приближения.
     Лостинг пошел дальше. Кохома знаком показал ему остановиться.
     - Мы уже два дня не видели Борна, Лостинг. Я знаю, что он  занят.  Он
сейчас, наверное, на других позициях?
     - Борн. - По лицу Лостинга пробежало несколько  выражений,  сменяющих
друг друга - отвращение - зависть - удовлетворение. -  Вы  его  не  видели
несколько дней, потому что его несколько дней  не  было.  -  Лостинг  явно
наслаждался недоумевающим  выражением  лиц  двух  великанов.  -  Он как-то
вечером ушел из Дома, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Конечно же,  он
не пошел к акади.  У  нас  есть  там  разведчики,  которые  следят  за  их
продвижением к Дому. Его фуркот исчез вместе с ним.  -  Все  было  ясно  -
охотник сбежал.
     - Борн трус? - смущенно  проговорила  Логан.  -  Это  какая-то  чушь,
Лостинг. Когда все вы струсили,  он  был  единственным,  кто  спустился  к
нашему скаммеру.
     - Безумец всегда действует по своему собственному разумению, которого
не может понять ни один  человек,  -  возразил  Лостинг.  -  Ваш  небесный
корабль - это было то, о чем никто ничего не знал. Акади  же  хорошо  всем
знакомы. Каждый точно знает, что от  них  можно  ожидать  смерть.  Борн  -
охотник-одиночка. Если погибнет Дом, а с ним погибнет и поселок,  он  один
может спастись. Нет сомнения в том, что он самый умный из нас. - Выражение
лица Лостинга померкло. - Но в этом случае он поступил не умно, потому что
если и останется поселок, куда можно будет вернуться,  ему  все  равно  не
позволят жить среди нас. Вожди и шаман это уже предопределили.
     Лостинг повернулся и,  схватившись  за  ближайшую  лозу,  прыгнул  на
ветку, которая была над ним, и занялся проверкой готовности защиты.
     - Я все  же  не  могу  в  это  поверить,  -  сказала  шепотом  Логан,
повернувшись лицом к лесу. - Я всегда считала,  что  хорошо  разбираюсь  в
людях.
     - Я же говорил тебе, что они оставили свою  Цивилизацию  и  пошли  во
всем на уступки этому миру, - проворчал Кохома.
     - Послушай, Жан, как могли они так опуститься за такое незначительное
время? Самые первые корабли колонии вернулись  только  несколько  сот  лет
назад. - Логан помолчала. - Клянусь, я боготворила этого Борна.
     - Ты знаешь, Тими, есть еще одно предположение, - после паузы решился
сказать Кохома. Он оценивающе посмотрел на Логан. - И тот,  кому  нравится
Борн, и тот, кому он не нравится,  все  же  признают,  что  он  находчивый
малый. Может быть... может быть, он рассчитывает на нас?
     Логан с любопытством посмотрела на своего спутника:
     - Каким образом?
     - Хорошо, подумай немножко, - сказал Кохома, увлекшись своей  мыслью.
- Он где-то там, - Кохома махнул рукой куда-то в другой конец поселка, - и
надеется присоединиться к нам, если сражение будет, как и  предполагается,
проиграно. Мы исчезаем, как только дело будет  приближаться  к  концу.  Он
присоединяется к нам, мы добираемся  до  станции,  он  удовлетворяет  свое
жгучее любопытство плюс спасает себе жизнь.
     - Это значит, - громогласно воспротивилась Логан, - что  ничего,  что
касается Дома и его друзей, не заботит его? Я не верю в это. Я думаю,  что
его привязанность ко всему этому миру сильна, больше, чем у любого из этих
людей. Я бы могла понять такое отношение, если бы он был наемником,  каких
можно встретить на окраинах Драллара, или Лалы, или Реплера,  но  Борн  не
такой.
     Кохома усмехнулся.
     - Мне кажется, ты видишь слишком много благородства в нашем удачливом
друге. Борн достаточно находчив для того, чтобы  сломаться,  и  достаточно
реалистичен для того, чтобы...
     Первая линия акади  прорвалась  через  линию  густой  зелени,  и  все
разговоры стихли. В каждой шеренге было семь или  восемь  акади.  Сама  же
колонна так простиралась по лесу, что не было видно ей конца. Они шли  так
тесно плечом  к  плечу,  что  казались  одной  гигантской  змеей.  У  всех
оранжевые   меховые  шкуры,  на  ногах  когти,   спереди   закручивающиеся
щупальца. В их глазах мерцал пронизывающий зеленый свет.
     Легкие взрывные звуки, служащие сигналом к вниманию для занявших свои
позиции  охотников,  терялись,  поглощаемые  десятками  ударов,  наносимых
акади. Акади морщились, наступая в слепой ярости  на  шипы,  прокалывающие
лапы, и ворча на себя Еще до  того,  как  неистовая  цепь  лап  и  щупалец
приостановилась, их первый ряд был отбит, отброшен, скинут с веток вниз.
     Кохома подумал, что внизу под этим местом уже валяется  куча  мерзких
животных.
     Пока одна  группа  охотников перезаряжала ружья, другая стреляла. Так
они убивали больше акади. Потом первая стреляла, а вторая  перезаряжалась.
Но эта незамысловатая тактика  была  эффективна  только  некоторое  время.
Потому что сражение было похоже на сражение с морем,  на  поражение  одной
волны за другой. Живой красно-рыжий океан красно-желтых гадких животных был
поистине безбрежен.
     Вскоре стало ясно, что одними  снаффлерами  не  обойтись.  Мужчины  и
женщины вооружились длинными  пиками  из  дерева  и  металла  и  двинулись
вперед, пронзая и закалывая меховые тела. Остальные, держа в руках  топоры
и дубинки, были рядом с копьеносцами, готовые обрушить их на каждого,  кто
умудрится избежать копья.
     Наблюдательным  глазом  Логан  заметила,   что   кровь   акади   была
темно-болотной, как густой гороховый  суп,  с  темными  прожилками.  Копья
оказались намного эффективнее, чем она думала. Каждое их движение поражало
акади насмерть. Акади съеживались  и  пытались  ухватиться  щупальцами  за
копье.
     Логан восхищалась отвагой  этого  странного  народа.  Пока  охотники,
которые расположились высоко на ветвях, старались снять как  можно  больше
акади, передний фронт армии акади,  понесших  большие  потери,  рвался  на
стену ограждений, натыкаясь и прокалываясь на копьях и  падая  равномерным
дождем в зеленую могилу.
     Воодушевленная защита делала свое дело, но только  благодаря  одному.
Акади было не так уж и много. Погибали десятки, сотни меховых убийц.  Река
смерти никогда не останавливалась, никогда не  замедляла  своего  течения.
Она скучно и степенно текла в своем направлении.
     В конце концов, будет  перерыв,  пока  охотники  будут  ждать  нового
подкрепления. Со временем копьеносцы  слишком  устанут,  чтобы  продолжать
сражение, и будут ждать замены их резерва.
     Тогда  акади  завоюют  несколько   сантиметров   и   оттеснят   стену
заграждений  немного дальше.  Потом  на  стороне  защищающихся  уже  будут
пострадавшие. Мужчины или женщины устанут и могут заснуть на тонких ветвях
или корнях,  и  им  нужна  будет  помощь.  Будут  потеряны  еще  несколько
сантиметров, оставшихся без защиты.
     Лишь постоянная поддержка вооружением  и  нечеловеческий  запас  силы
могут спасти защитников, предполагал Кохома.  Но  все  же  они  не  смогут
предотвратить захвата их земли. Если хоть сантиметр земли будет  захвачен,
его уже невозможно будет отвоевать. Этот  живой  стремительный  поток  уже
нельзя будет остановить.
     Но защита держалась, держалась с решимостью фанатика. Их  враги  тоже
продолжали сражаться. В поселке было очень  много  защитников,  но  сейчас
устали даже те, кто был в  резерве.  Тем  не  менее,  они  старались  быть
начеку. Вдруг какой-нибудь акади  сорвется  с  копья  и  схватится  своими
цепкими щупальцами за руку или ногу? Тогда  тот,  у  кого  в  руках  будет
топор, поспешит зарубить его, и отпустит его только  в  том  случае,  если
акади будет мертв.
     Постепенно небольшая группа  людей  была  отброшена  назад,  к  самой
виноградной лозе, которая  определяла  действительную  и  последнюю  линию
защиты Дома. Скоро акади начнут пожирать  само  Дерево.  Это  будет  делом
нескольких минут.
     Логан  знала,  что  могло  произойти.  Жители  поселка  сделают   все
возможное, приложат последние тщетные  силы,  чтобы  отбросить  акади.  На
какое-то мгновение их руки поднимутся над скорчившимися щупальцами.  Потом
все - мужчины, женщины, дети -  будут  растоптаны  этой  безумной  массой,
оставляя Дерево умирать.
     Шум сражения не прекращался. Это был не тот шум,  который  бывает  на
войне между людьми. Но и тихим его тоже нельзя бы было назвать.  Там,  где
сражались  копьеносцы,  мужчины   и   женщины   кричали,   выражая   явное
пренебрежение к своим врагам размером с собаку и поддерживая друг друга. А
в  это  время  акади  слепо  ломились  вперед,  грохоча,  словно  миллионы
кастаньет.
     Медленно, сопротивляясь,  люди  отступали  под  давлением  неустанных
акади. Армия была в трех-четырех метрах от границы, когда вдоль и  поперек
нее разнеслись крики защитников. Логан узнала голоса шамана, вождей  Сэнда
и Джойлы, Лостинга и  нескольких  других  охотников.  Внезапная  суматоха,
возникшая из-за колючек, на некоторое время задержала акади. В этот момент
их линия разделилась и распалась  надвое.  Живой  поток  ринулся,  пожирая
падающие колючки. Одни начали  грызть  кору  Дерева,  стремясь  проникнуть
внутрь его, в то время как другие поспешили к первой же лозе.
     Кохома почувствовал чью-то ладонь на своей руке  и  увидел  охотника,
который потянул его  за  собой.  Тон  этого  человека  был  встревоженным.
Охотник находился веткой выше. С ним была Логан.  Они  поспешили  с  этого
места. Когда они бежали, Логан оглянулась назад, где раздавались  страшные
крики. Она увидела большие,  падающие  на  землю  орехи,  которые,  падая,
лопались между рядами  акади.  Когда  орехи  разбивались,  из  них  струей
вылетал красивый порошок. Он радужно блестел  в  свете  заходящего  солнца.
Акади помедлили,  остановились.  Потом  они  вдруг  начали  шарить  вокруг
лапами. Они кувыркались, спотыкаясь друг о друга,  падали  и  качались  на
спинах, ударяясь друг о друга, о Дерево-Дом  в  этом  внезапном  неистовом
безумии.
     Кохома обнаружил, что он вместе с другими спускается  вниз  к  акади,
нанося удары копьем, отдергивая его назад и ударяя им снова. Его  поразило
то, с какой легкостью  копье  проходило  через  удивительно  мягкие  тела.
Зеленая кровь залила древко копья.  Рядом  Кохома  увидел  Логан,  которая
наносила удары и прокалывала акади своим копьем.
     Вдруг неистовая боль пронзила  лодыжку  Кохомы.  Посмотрев  вниз,  он
увидел, что один из акади смог как-то ускользнуть от копья и  всеми  тремя
щупальцами вцепился в его ногу. Большие зубы акади уже жевали нижнюю часть
икры. Кохома постарался захватить его копьем. Но это у него не получилось,
и он почувствовал, что падает, поскольку не мог держаться на  поврежденной
ноге. И здесь кто-то ударил это  акади  между  вторым  и  третьим  глазом,
пронзив чудовище насквозь.
     - Спасибо, Тими. Господи, сними с меня это! - Логан ударила по  акади
еще раз, и на них струей брызнула  зеленая  жидкость.  Однако  треугольные
зубы отказывались разжиматься. Логан взяла топор, чтобы отрубить щупальца,
а уже потом разжать челюсти. В том месте, где щупальца присосались  своими
присосками, ногу Кохомы обвивали ярко-красные  полоски.  На  задней  части
лодыжки у него была огромная кровоточащая четырехугольная  рана.  Опираясь
на Логан, он, прихрамывая, покинул место сражения.
     Небольшой бутылочки с жидкостью из санитарной  сумки  хватило,  чтобы
быстро остановить кровь. Кровь сразу же свернулась. Тотчас же на это место
была наложена тугая повязка.
     - Не понимаю, откуда берутся такие ублюдки, - процедил Кохома  сквозь
сжатые зубы. Он вытер выступивший на лбу пот.
     Логан проверила рану под повязкой.
     - У тебя останется квадратный шрам.  Вот  смеху-то  будет,  когда  ты
будешь все это объяснять.
     - Надеюсь, что будет кому это объяснять...
     Слова Кохомы были прерваны шумом, который  раздался  с  поля  боя.  К
людям присоединились десятки сильных зеленых существ.  Таким  образом,  их
силы были увеличены вдвое.
     Зеленые существа поднимали и опускали свои массивные лапы.  С  каждым
таким шагом погибал один акади, оставаясь с перебитым хребтом или черепом.
Впервые фуркоты сами  пробудились  от  дневного  сна.  В  первый  раз  без
обсуждений  и  дискуссий  они  предложили  свою  помощь.  Эти  мускулистые
животные навели панику  на  акади.  Логан  узнала  среди  них  Джелливана,
фуркота Лостинга; однако, Руума-Хума не было.
     Один громадный фуркот поднялся из самого  центра  драки,  облепленный
несколькими акади,  которые  отчаянно  искали  самые  уязвимые  места  его
толстой шкуры, цепляясь щупальцами  и  хватаясь  зубами,  тщетно  стараясь
укусить. Рядом с первым появился  второй  фуркот,  сбрасывая  взбесившихся
акади с тела своего друга, и спокойно уничтожил их. Тем не менее,  даже  с
такой невероятной поддержкой  люди  не  могли  одержать  победу  над  этой
неустанной армией. Все чаще фуркоты  стали  исчезать  в  этой  рыжей  реке
смерти.
     То, что произошло потом, не могло не порадовать.
     - Посмотри, - тяжело дыша сказал Кохома  Логан,  -  они  уходят,  они
поворачивают назад. Они признали поражение.
     Действительно,  акади  прекратили  наступление  и,  в   самом   деле,
отступали, возвращаясь в проделанный ими туннель. Они ничего  с  собой  не
забирали, оставляя мертвых  и  умирающих,  перепрыгивая  через  раненых  и
покалеченных.
     Теперь жители Дома,  которые  уже  не  в  состоянии  были  двигаться,
наблюдали, как их более энергичные товарищи копьями и  пиками,  аккуратно,
чтобы не замараться об окровавленные корни и ветки, расправлялись  с  теми
убийцами, которые были слишком покалечены, чтобы спасаться бегством.
     Фуркоты хладнокровно добивали все еще  кусающихся  акади,  чистили  и
зализывали друг другу раны. Другие  высматривали  через  ветки  тех  своих
братьев, которые уже больше не могли присоединиться к ним.
     Веселье было недолгим. Логан и Кохома увидели, как оставшиеся в живых
выискивали среди массы трупов тех, кто еще был жив. Одни  лишились  рук  и
ног. Другие были ранены в голову. А третьи  неподвижно  лежали,  усыпанные
яркими зелеными листьями и цветами. Они все еще были прекрасны в последних
лучах заходящего солнца.
     - По священному писанию -  они  спасители.  Этого  достаточно,  чтобы
чувствовать себя виноватым, - начал Кохома.
     - Тссс, - предостерегла  его Логан,  указывая  на  большого охотника,
который двигался в их направлении. С одной стороны его груди была глубокая
квадратная рана. Часть раны была  грубо  перебинтована  длинными  толстыми
полосками какого-то листа. Охотник слегка опирался на  правую  руку,  а  в
другой нес копье. На этом человеке с трудом можно  было  найти  место,  на
котором щупальца акади не оставили бы своего следа.
     - Вы победили их, несмотря ни на что, - сказала Логан, когда  охотник
прошел мимо.
     - Победили? - Лостинг повернулся и  уставился  на  них.  Они  увидели
ярость в его налитых кровью глазах.
     - Победили их? Нет. Вы думаете, они остановились, потому  что  у  них
уже больше не было сил? - Чувствовалась его уверенность в своих словах.  -
Действительно, мы задержали их. Это была хорошая битва. Я бы  с  гордостью
рассказал о ней моим детям. Нам хватило одного дня, чтобы  выиграть  ее...
только одного дня. Но остановить их - нет. Они сами остановились.
     - Сами! - выпалила Логан.
     - Посмотрите вокруг себя, - посоветовал Лостинг. - Что вы видите.
     Оба великана оглянулись на поле сражения.
     - Почти ничего, - сказала Логан. - Становится темно.
     - Да, темнеет быстро. Для акади это так же хорошо, как и для нас. Они
остановились, потому что заканчивается день. Ночью они будут спать,  чтобы
завтра подняться и прийти с теми же намерениями, с какими они  были  здесь
сегодня. Не думаю, что мы отвоюем у них еще одну ночь. Но мы  постараемся.
Мы бы не остановили их сегодня, если бы не фуркоты и не это.
     Лостинг наклонился и показал кончик  пики,  на  котором  явно  что-то
перемещалось. Логан и Кохома  нагнулись  вперед.  Сначала  они  ничего  не
увидели. Потом