другие планы, миледи.
     - Я думаю, мне нельзя будет посмотреть.
     Мейстрал поцеловал ей руку:
     - Боюсь, что твое присутствие привлечет нежелательное внимание.
     Николь вздохнула:
     - Надеюсь, ты по крайней мере пришлешь мне видео.
     - Возможно, я смогу послать тебе что-нибудь  интересное  до  отъезда.
Хотя вообще-то мои методы работы не так уж увлекательны.
     Николь показала на белый камень на пальце Мейстрала:
     - Я всегда узнаю твои видео по кольцу. Когда  я  их  вижу,  это  меня
подбадривает.
     Мейстрал улыбнулся:
     - Кольцо - моя торговая марка. Они меняют мое лицо и тело в видео, но
мне нужно что-то заметное, чтобы сохранять свою репутацию.
     - Кстати, тебе нравится, как тебя играет Лоренс? Он больше  похож  на
тебя, но мне кажется, Анейя лучше умеет передать твою личность.
     - По правде говоря, миледи, я их не смотрю.
     Николь скептически рассмеялась. Мейстрал взглянул на нее:
     - Я уже однажды это пережил, -  сказал  он.  -  У  меня  нет  желания
смотреть имитацию.
     - Ну, если ты настаиваешь, Мейстрал.
     Мейстрал потрогал бриллиантовые гроздья, свисавшие  из  ушка  Николь.
Его глаза расширились - в них был профессиональный интерес:
     - Кстати, они замечательные. Ты уверена, что  можешь  надевать  их  в
таком опасном обществе?
     - Если я не смогу доверять тебе, Дрейк,  кому  же  мне  тогда  вообще
доверять? Кроме того, они не мои. Компания "Лэндор" дает мне их поносить в
уплату за кредит. Может, они бы  даже  обрадовались,  если  бы  бриллианты
пропали, - это привлекло бы внимание к их изделиям.
     - Что ж, это можно обсудить, - заметил Мейстрал.
     - Завтра. За завтраком.
     Мейстрал снова поцеловал ей руку:
     - Разумеется.
     Из театра стали эхом отдаваться крики голографической публики  -  это
был сигнал к тому, что сейчас начнется второе отделение.
     Николь предела руку через руку Мейстрала:
     - Мне просто придется примириться с одиноким вечером  на  сегодня.  И
никто этого не оценит.
     - Сохраните в памяти каждую его минуту, миледи, - сказах Мейстрал.  -
Столь редким событием надо наслаждаться.
     - Пф, - фыркнула Николь, когда они  неторопливо  направились  в  свою
ложу. - Просто это означает, что я старею. Или становлюсь немодной.  -  Но
было похоже, что она довольна.


     Одно из последствий странных и  сложных  отношений  между  Хосейли  и
человечеством, какими бы безнадежными они нас ни считали, -  это  то,  что
многие Хосейли находят непочтительность и безответственность  интересными,
а  человеческая  непочтительность  и  безответственность  их  завораживает
особенно. Человек делает такие вещи, о каких неповоротливый Хосейли  может
только мечтать. Люди танцуют до пяти утра, а потом являются  на  работу  с
опозданием, мучаясь с похмелья. Люди пишут сатиры на имперских должностных
лиц и фарсы, где десятки людей кончают тем, что прячутся  в  клозетах  или
под кроватью. Люди затевают пылкие интрижки с лицами, не связанными с ними
узами брака, иногда объявляют,  что  такие  отношения  в  действительности
сделали их лучше, и зачастую (и  весьма  основательно)  не  кончают  потом
жизнь самоубийством, чтобы загладить должным образом свою вину.  Некоторые
совершают даже более страшный грех, продолжая  и  дальше  жить  счастливо.
Хотя Диадема была создана для  людей,  их  радости,  горести  и  безумства
находят немногочисленных, но верных последователей среди Хосейли.
     Даже в  те  времена,  когда  влияние  Хосейли  на  человечество  было
особенно сильным, у завоевателей часто создавалось неприятное впечатление,
что люди посмеиваются над ними у них за спиной. Но, как ни мало они  знали
о людях, одно они знали точно: если дети Земли принимаются за свои штучки,
переполох будет большой.
     "Штучкой", само собой, было Великое Восстание, когда мы отделались от
Имперской Системы, Имперской касты  и  злосчастного  Императора  Пенджали,
Нниса Шестьдесят Первого - его, беднягу, взяли на прицел пистолета  в  его
собственном замке Сколдеровы Коммандос Смерти. Как часть мирного договора,
из бедного Нниса вытянули обязательство оставить Созвездие Человечества  в
покое - обязательство, которого он пока очень скрупулезно  придерживается.
Это было единственное  восстание,  не  говоря  уж  о  том,  что  оно  было
единственным  успешным,  поднятое  покоренной  расой,   как   только   она
оправилась  от  травмы,  нанесенной  самим  фактом  завоевания.  Вся   эта
беспрецедентная история была таким шоком для Нниса, что его мех полинял, а
сам он преждевременно удалился в свой криогенный склеп,  где и лежит с тех
пор, одинокий, не имея наследников.
     Прекращение войны Императором  не  мешает  разным  личностям  по  обе
стороны границы мечтать о том, чтобы изменить положение вещей.  К  полному
смятению идеологов-людей, в Империи  существует  значительное  меньшинство
представителей рода человеческого, по виду счастливо живущих в ее  системе
и не имеющих никакого желания эмигрировать  в  Созвездие.  А  среди  людей
имеется значительное меньшинство Хосейли,  ведущих,  похоже,  довольную  и
продуктивную  жизнь  в  Созвездии,   выказывая   при   этом   всего   лишь
сентиментальную ностальгию по системе Империи.
     И, конечно же, существуют  личности,  создающие  проблемы.  Созвездие
Человечества имеет свой "подарок" - маленькую, но шумную Имперскую партию,
утверждающую, что  восстание  было  ошибкой.  Большей  частью  эта  группа
недовольных (состоящая в основном  из  людей),  которых  все  презирают  и
игнорируют, но тем не менее им  удалось  получить  девятнадцать  процентов
голосов на последних выборах в Бароде.  Эта  цифра  настолько  обеспокоила
победившую партию Символистов Содружества, что они решили совсем покончить
с выборами до тех пор, пока у бароданцев не разовьется  более  совершенное
чувство социальной ответственности.
     По Имперскую сторону границы  раздается  целый  ряд  голосов,  громко
заявляющих, что Созвездие - ненормальное отклонение от пути  истинного,  а
также вещающих о необходимости воссоединить Созвездие с Империей. Пока еще
Город Семи Сверкающих Колец может позволить себе не обращать  внимание  на
эти крики, поскольку издают их в основном и  в  первую  очередь  униженные
потомки руководителей, потерпевших поражение во время восстания, -  многие
военные посты в Империи передаются по наследству,  что,  по  предположению
людей-партизан,  и  было  основной  причиной  победы   восстания.   Однако
постоянное возбуждение  Партии  Реконкисты  служит  вечным  предлогом  для
поддержания  налоговых  ставок  Созвездия  Человечества,  а   эти   ставки
значительно выше, чем  они  были  во  времена  Империи,  и  объясняют  это
необходимостью содержания крупного флота, чтобы предотвратить  реставрацию
Империи.
     Однако по большей части на Партию Реконкисты  не  обращают  внимания.
Ннису еще одна война не нужна - для него и первая была достаточным  шоком,
да и остальная часть Империи в основном еще  не  оправилась  от  сюрприза,
преподнесенного   действиями   человечества.   Здесь    открылись    новые
возможности, и прочие покоренные расы  начинают  это  понимать.  Каким  бы
странным это ни казалось, но прежде о восстании никто и не помышлял.
     Несмотря на восстание и его последствия,  Высокий  Обычай  продолжает
действовать по обе стороны границы -  пока  нет  приемлемой  альтернативы,
согласованных человеческих норм поведения. Однако в  Созвездии  непрерывно
ведется поиск истинной культуры, основанной на универсальных  человеческих
принципах, - в течение последнего поколения все с нетерпением ждут  отчета
Органов  Человеческих  Норм  Поведения;  говорят,  он  находится   уже   в
заключительной стадии подготовки.  Однако,  пока  ОЧНП  не  закончил  свою
работу, почти во всех  сферах  человеческой  жизни  преобладает  имперский
закон и обычай. В формах вежливости даже используются имперские  титулы  и
дворянские звания, хотя они и не имеют под собой  законодательной  основы.
Впервые за всю историю  высшая  каста  Империи  оказалась  предоставленной
самой себе, и ее представители испытывают свои взлеты и падения каждый  по
мере своих способностей. А от этого они уже  отвыкли.  Среди  аристократии
все еще держится предубеждение против занятий торговлей, но некоторые  уже
дошли и до этого. Многие затерянные души бродят от одного места к другому,
живут, как могут, по Высокому Обычаю и вечно ищут пристанище.
     Бродяг очень много. В конце концов, если по несчастной случайности вы
унаследовали от  предков  обременительные  титулы  барона  Дрэго,  виконта
Сингха, герцога Дорнье, принца-епископа  Нэйны  и  наследного  капитана  -
генерала Зеленого Легиона, их вряд ли  сможете  игнорировать  вы,  и,  как
скоро выяснится, кто-либо другой. От вашего  внимания  не  ускользнет  тот
факт, что  вы  являетесь  наследственным  экземпляром  социальной  системы
нефункциональной и даже  нерелевантной,  но  существовавшей  просто  из-за
культурной инерции, и что же тогда  вам  останется  делать?  Тосковать  по
прошлому? Попытаться  приспособиться  к  настоящему?  Постараться  создать
более приятное будущее?
     Вы можете даже решить зарабатывать себе на жизнь кражей. Кто знает?


     В нишах вращался новый  набор  голографических  изображений.  Дневное
искусство приятно отличалось от ночного - произведения были более  яркими,
жизнерадостными.
     - Неприятности, босс. - Грегор посасывал бездымную палочку, его глаза
подергивались. - За нами сегодня следили. И за Романом, и за мной.
     У Мейстрала все еще стоял звон в ушах после концерта. Он  нахмурился,
когда Роман принялся трудиться над замысловатыми тесемками его жакета.
     - Полиция? - спросил Мейстрал.
     Грегор сделал гримасу:
     - Разве полиция может себе позволить  высококачественные  летательные
аппараты Джефферсона-Сингха?
     Брови Мейстрала взлетели вверх:
     - Неужели? - Он бросил взгляд через плечо на Романа.
     - Оба "хвоста" были Хосейли, - доложил Роман.  -  Мой  был  женщиной,
около двадцати лет. Я не замечал ее до тех  пор,  пока  не  стал  наводить
справки о мисс Йенсен. Потом я от нее ускользнул.
     - А я своего  вычислил  сразу,  -  сказал  Грегор,  отбрасывая  прядь
длинных волос, падавших ему на глаза. - Это  тоже  был  Хосейли,  мужчина.
Здоровенный мерзавец, к тому же, поэтому-то я так быстро  его  и  заметил.
Правда, от него было нетрудно отделаться.
     - Наверное, любители острых ощущений, - сказал Мейстрал. Он  стряхнул
с себя камзол, а Роман взял его пистолет и стал расшнуровывать боковой шов
узких брюк Мейстрала. - Может,  они  хотят  прославиться,  поймав  нас.  А
может, просто хотят посмотреть на нас за работой.
     - Мой выглядел не так, словно вышел поразвлечься, - заметил Грегор. -
У него был такой вид, словно он  хотел  разорвать  меня  на  части  голыми
руками.
     - Может, все-таки полиция.
     - Ну, по виду он действительно смахивал  на  полицейского.  Только  я
думаю, может, он имеет какое-то отношение к нашему заданию, - Грегор снова
пососал свою палочку. - Расскажи ему, что ты узнал, Роман.
     -  Мисс  Йенсен  -  местный  руководитель  "Весны  Человечества",   -
осторожно ответил  Роман.  Его  уши  трепетали  от  сдерживаемого  желания
опуститься вниз в знак неодобрения. - Мистер Кихано - казначей.
     - Понятно, - сказал Мейстрал.
     "Весна  Человечества"  была  группой,   созданной   для   утверждения
господства человечества в Созвездии, а его членами были самые разные  люди
- от исключительно респектабельных граждан до обитателей самого дна. Более
респектабельные члены группы поддерживали  добрые  дела  наподобие  Органа
Норм Поведения Созвездия, выпускали пропагандистские издания,  обсуждавшие
несуразности Высокого Обычая, призывали большие семьи  людей  поддерживать
на человеческой территории численный перевес людей  над  инопланетянами  и
содействовали экспансии в другие миры. Они поставили своей  целью  идти  в
ногу  с  последними  достижениями  имперских  вооружений   и   тактики   и
поддерживали  военных  Созвездия  в  их  нескончаемом  поиске  средств   и
экспансии.
     Менее заслуженные члены "Весны Человечества" были несколько  другими,
они   включали   парамилитаристские   группировки,   созданные   с   целью
сопротивления   нападениям   инопланетян,   и   группы,   распространявшие
скандальные  слухи  вокруг  выдающихся  гуманоидов  -   они   предпочитали
использовать термин  "нелюди".  Их  деятельность  заключалась  в  активном
запугивании, посылке головорезов для подрыва работы имперцев, а иногда и в
реальном насилии.
     Основная ветвь "Весны Человечества" неустанно выражала  сожаление  по
поводу столь грубой тактики и не переставала объяснять, что она отнюдь  не
типична для ее  целей  или  участников.  Но  как-то  так  получалось,  что
материнская организация никогда не  изымала  уставов  ни  одной  из  своих
групп, позоривших ее репутацию.
     У самого Мейстрала уши чуть не загнулись книзу. Когда-то у него  были
свои проблемы с партизанами человечества.
     - Ты думаешь, хосейлийская группа следит за Йенсен и  ее  связями?  -
спросил он.
     - Вполне возможно, сэр, - ответствовал Роман.
     Мейстрал  оставил  висеть  тесемки  своих  брюк  и  подошел  к  окну,
выходившему наружу, придерживая брюки левой рукой.  Он  тронул  управление
поляризатором и стал смотреть в предвечерье. Солнце отбрасывало синие тени
через газон на рощицу, придавая желтым листьям зеленоватый оттенок.
     - Они все еще там? - спросил Мейстрал.
     - В роще, сэр? Да.
     Мейстрал снисходительно отнесся к раздражению Романа:
     - Да пошли они, в конце концов. Чего им надо?
     В голосе Романа прозвучала неуверенность:
     - Если мне позволят высказать предположение, сэр...
     - Разумеется.
     - Группа Йенсен почти наверняка осведомлена об истории  вашей  семьи.
Они намереваются поставить вас в неловкое положение и сообщить  полиции  о
вашем задании. Возможно, вы попадете прямо в ловушку, сэр.
     - Стало быть, Хосейли в роще могут быть нашими друзьями?
     - В этом нет никакого смысла, Роман, - громко  запротестовал  Грегор.
Ноздри Романа затрепетали. - Если тот ублюдок, что следил за мной  сегодня
утром, - друг, я съем свои башмаки. И потом, если им не нравится  то,  что
задумала Йенсен, почему они просто не предупредят нас вместо  того,  чтобы
держать под наблюдением? - Он разломил свою использованную палочку надвое,
затем разломил кусочки и еще раз сломал их. Огляделся, куда бы их бросить,
не нашел и засунул обломки в карман. - Им нужен этот  чертов  антиквариат,
если хотите знать мое мнение. Они собираются  выхватить  его  у  нас,  как
только мы его заполучим.
     Мейстрал  обдумал  оба  варианта  и  нашел   версию   Грегора   более
убедительной. Однако и здесь все еще были  вопросы,  неизвестные  факторы,
неизвестные величины. Он был еще не на той  стадии  своей  карьеры,  чтобы
позволить себе допускать много ошибок.
     - Мы будем продолжать действовать по нашему плану, - сказал  Мейстрал
и  снова  поляризовал  окно.  Затем  обернулся  к  слуге.  -  Роман,   мне
потребуется, чтобы ты был  очень  занят  сегодня  вечером.  Тебе  придется
нанести кое-какие визиты.


     Мейстрал висел в разреженной  антигравитационной  темноте  над  домом
покойного  адмирала  Сколдера.  Вокруг  него   кружили   его   собственные
информационные шары, записывая все подряд, -  Йенсен  могла  и  передумать
насчет прав на информацию. Мейстрал нейтрализовал внешнюю  сигнализацию  -
простое полукруглое холодное поле - и  теперь  выбирал  возможность  войти
внутрь.
     Застекленная  крыша,  двери  или  окна?  Если  он  хочет   произвести
драматический эффект, можно прорваться прямо через крышу или стену.
     Сердце Мейстрала билось быстро и ровно. Мышцы  двигались  легко,  без
лишних   движений.   К   счастью,   вся   сигнализация   и   охрана   были
автоматическими. У  него  пересыхало  во  рту  при  одной  мысли  о  живом
охраннике.
     - Те, кто способен чувствовать,  непредсказуемы,  -  часто  говаривал
Мейстрал Грегору. - Всегда имей дело с автоматическими  системами.  Им  ты
можешь велеть делать то, что им положено. - Мейстрал так и не знал,  верил
ему Грегор или нет. Как бы там ни было, сейчас ему не  было  необходимости
беспокоиться об этом.
     Мейстрал решил попробовать стеклянную крышу.
     Он  невесомо  заскользил  вниз,  к  крыше  -  освещенной  блуждающими
огоньками матовой ночной тучке. Даже в эту минуту он  отчетливо  осознавал
громаду Высокого Обычая, грозно следившего за ним из ночи. Ибо даже  здесь
он исполнял одну из многих ролей, предписываемых Высоким Обычаем,  -  роль
Признанного Грабителя.
     Высокий Обычай разрешал человеку красть, чтобы зарабатывать на жизнь,
при условии, что  он  будет  соблюдать  определенные  правила:  он  должен
выполнять работу сам; лицо, у которого он крадет, должно быть в  состоянии
позволить себе такой ущерб; не допускалось применение серьезного насилия -
стукнуть по голове случайного охранника разрешалось, но пробить ему  череп
- нет. Украденный предмет должен представлять художественный интерес, быть
сенсационным  или   пикантным   (никаких   крупных   денежных   сумм   или
необработанных камней, например, хотя  в  правилах  ничего  не  говорилось
насчет того, что нельзя кое-что прикарманить, если это  нечто  окажется  в
том же  сейфе,  что  и  Изумруд  Костикяна);  украденные  предметы  должны
оставаться  в  распоряжении  грабителя  в  течение  суток,  следующих   за
ограблением, до полуночи; и грабитель никогда не должен отрицать,  чем  он
занимается, чтобы зарабатывать на жизнь, - если  он  собирается  совершить
кражу, он должен поставить об этом в известность всех, а во  время  работы
иметь при себе свою карточку.
     И, что наиболее важно, Признанный Грабитель должен  заниматься  своим
ремеслом элегантно, стильно, с большим знанием  дела  и  сноровкой.  Стиль
дает целых десять очков при рейтинге, и неудивительно. Предполагается, что
Признанные Грабители - часть высокого Обычая, и если они не вписываются  в
схему  остальных  заблудших  личностей  -  пьяниц-джентльменов,  болтунов,
тонких  шарлатанов  и  ясноглазых  трюкачей,  какой  тогда  смысл   вообще
разрешать им отбирать у других людей их собственность?
     Мейстрал парил над застекленной крышей, не притрагиваясь к ней, затем
развернул детектор в форме пистолета, сканируя им над поверхностью  крыши,
чтобы убедиться, что там нет электромагнитного излучения. Амалия и  Пьетро
провели небольшое исследование охраны имения Сколдера и  не  нашли  ничего
тревожного, но Мейстрал считал, что  двойная  проверка  всех  исследований
такого рода не помешает. Собственной шкурой рисковал он, а не Йенсен.
     ЛОВУШКА. Все  колебания  Романа  и  его  неуверенность  непроизвольно
промелькнули в мозгу Мейстрала. Он пожевал нижнюю губу и  снова  прикрепил
детектор к своему  маскировочному  костюму  на  липучку.  Когда  он  вынул
миниатюрный антигравитатор и осторожно прицепил  его  к  крыше,  рука  его
слегка   дрожала.   Прежде   чем   вынуть   режущий   карандаш,   Мейстрал
воспользовался  минутой,  чтобы  выровнять  дыхание  и  успокоить   нервы.
Конечно, помещение внизу МОГЛО быть набито полицейскими.
     Однако, скорее всего, это была просто  комната.  Мейстрал  постарался
держаться за эту мысль.
     Он закончил  резку,  и  стеклянная  крыша  мягко  поплыла  в  воздух.
Антигравитатор должен был отодвинуть ее к заранее установленному  месту  и
опустить. Сделав глубокий вдох, Мейстрал взял себя в руки и головой вперед
вплыл в комнату.
     Его голова и плечи прошли сквозь стеклянную  крышу,  и  он  осторожно
повернул голову налево и направо. Вестибюль был высотой  в  два  этажа,  с
выходом на крышу и галереей,  огибавшей  его  с  трех  сторон.  В  темноте
скорчилась зачехленная мебель. Видимость на затылке Мейстрала  поглощалась
дет