Пьетро браво улыбнулся:
     - Вместо этого мы воспользуемся стратегией, - заявил он.
     - Хорошо У тебя есть какая-нибудь задумка?
     Удар.
     - Нет.
     Еще удар.
     - А у вас?
     - Скоро время первого завтрака. Давай что-нибудь съедим и  хорошенько
все обдумаем, хорошо?
     - Да, мисс Йенсен.
     Все еще держа его за руку, Амалия повела Пьетро в кухню.
     - Я думаю, - сказала она, - ввиду того, что ты меня спас, ты  мог  бы
называть меня Амалией.
     - С удовольствием, - Пьетро улыбнулся. - Амалия. - Имя  в  его  устах
звучало, как песня.


     Врач с помощью многочисленных  роботов  вправлял  кости  Хотвинна.  В
закопченном доме эхом отдавались вопли могучего Хосейли.
     Барон Синн счистил пену огнетушителя  со  своего  рукава.  С  бархата
хлопьями посыпался пепел. Синн сморщил нос. Он пропах дымом как никогда.
     Пожарные и полицейские  только  что  уехали,  озадаченные  совершенно
неубедительным рассказом о налете на дом и насилии, учиненном неизвестными
лицами, и на следующий день  Синну  предстояло  помочь  графине  собраться
духом для встречи с владельцами дома. Чанг и Бикс были отосланы  домой  до
прибытия представителей властей - Синн не доверял их способности запомнить
любую историю, которую они с графиней могли придумать, чтобы объяснить  их
присутствие.
     По коридорам эхом разнесся еще один вопль Хотвинна. Синн  постучал  в
дверь нижней гостиной и услышал голос графини, предлагавший ему войти.
     - Миледи.
     Графиня была одета  в  удобную  черную  шелковую  пижаму  и  нарядный
парчовый халат, эффектность которого несколько портил пристегнутый к поясу
пистолет. Она сообщила полиции, что пробудилась от глубокого сна при звуке
внезапных выстрелов, и ей пришлось  одеться  соответственно.  Несмотря  на
одеяние и ранний час, графиня совершенно не казалась сонной; она  обнюхала
уши барона, закурила сигарету и  снова  принялась  ходить  взад-вперед  по
комнате, плечи прямые, спина неподвижна.
     - Тви все  еще  не  объявлялась,  -  сказал  барон.  -  Надеюсь,  она
преследует Мейстрала.
     - Вы предполагаете, что она  НЕ  РАБОТАЛА  на  Мейстрала,  -  сказала
графиня.
     - Не понимаю, как ее могли подкупить. Она не знает ни  души  на  этой
планете - она прибыла сюда со мной, когда консулат узнал  о  существовании
Имперской Реликвии.
     Графиня Анастасия обернулась к барону  всем  телом,  как  это  делают
Хосейли, не сгибая спины.
     - Я уверена, Мейстрал каким-то  образом  до  нее  добрался.  Или  эта
женщина - Йенсен.
     - Она могла попасть в тюрьму.
     - Что касается того, что  она  МОГЛА,  дорогой  барон,  -  она  могла
собирать в лесу грибочки.  Или  посетить  круглосуточный  магазин-бутик  в
поисках новых одеяний. Нам надо смотреть в лицо реальности.
     Синн уселся в кресло и стал следить  за  шагами  графини.  Он  был  в
затруднительном положении, ситуация полностью вышла из-под его контроля, и
барону это не правилось.
     - Реальности? О какой реальности вы говорите, миледи?
     Графиня снова полным корпусом повернулась к нему, ее поза становилась
попеременно то более напряженной, то - менее, поскольку, даже прохаживаясь
взад-вперед, графиня продолжала смотреть в лицо барону:
     - Ваши секретные драгуны подвели вас, барон, - заявила  Анастасия.  -
Тви нет на месте, а Хотвинн вышел из строя по меньшей  мере  на  несколько
дней. Нам придется мобилизовать для этого моих людей, милорд.
     Синн беспокойно заерзал.
     - Вы уверены, миледи? Выполнить  соответствующее  секретное  задание,
где необходимо соблюдать конфиденциальность -  это  форма  искусства.  Чем
меньше людей знают...
     Графиня рубанула по воздуху сигаретой:
     - Нам нет необходимости ЧТО-ЛИБО им рассказывать. Просто  пустить  их
всех по следу Мейстрала, а нескольких оставить в доме, людей вроде Бикса и
Чанга, которые будут заниматься грубой работой, если... когда... возникнет
необходимость.
     Синн поднялся со стула.  Выбора  уже  не  оставалось;  ситуация  сама
диктовала, как поступать.
     - Никто не должен знать, зачем все это делается.  Ни  ваши  люди,  ни
мои.
     Графиня резонно согласилась с этим. Она наклонилась к барону.
     - Никто не узнает. Мы  придумаем  историю,  которая  удовлетворит  их
любопытство. Возможно, за первым завтраком. - Она направилась к  сервисной
плате и дотронулась до идеограммы "кухня". - Вы  составите  мне  компанию,
милорд?
     - С удовольствием, графиня.  Но  позвольте  мне  сначала  умыться.  Я
чувствую себя слегка закопченным.
     - Спасибо, сэр.
     - Еще как, босс.


     Грегор поднял свой кошелек с наличными я  прикусил  его  на  счастье.
Золотая   идеограмма   "деньги"   поблескивала   против   глазного   зуба.
Полуживительная  примочка  на  виске  казалась  родимым  пятном  в   форме
клубники.
     Мейстрал положил собственный кошелек  в  карман.  Он  только  передал
помощникам их долю из шестидесяти  новых  Амалии  Йенсен.  Домашний  робот
закончил убирать тарелки после завтрака. Мейстрал перебрался в  снятый  им
надежный дом в Пеленг-Сити после того, как решил, что в городе  его  менее
всего будут искать. В то же время загородный дом был запрограммирован так,
словно был обитаем, шторы в нем поднимались и опускались, свет включался и
выключался.
     Новому дому в городе было около сорока лет, он был построен в  период
архитектурного авантюризма, последовавшего за победой Восстания, когда все
старые  границы  были   сметены,   и   горизонты   человечества   казались
бескрайними. Дом напоминал матово-голубую  летающую  тарелку,  врезавшуюся
под углом в сорок градусов в кукурузно-желтый газон небольшого размера. По
ночам его обод поблескивал в свете меняющихся  стробоскопических  огней  и
цветных лучах последовательно мигавшего  света.  Стабилизаторы  гравитации
поддерживали всех в удобном вертикальном положении по  отношению  к  полу,
хотя выглядывать из окна и видеть наклонившийся  набок  горизонт  было  не
слишком удобно, пока не привыкнешь.
     Стиль казался  теперь  несколько  странноватым,  особенно,  арматура,
сработанная так, чтобы выглядеть слишком похожей на арматуру.  Раковины  и
туалеты  демонстрировали   сверкающие   трубы   и   водопроводные   краны,
извивавшиеся замысловатым рисунком над сантехникой.  На  сервисных  платах
были металлические рычаги, кнопки  и  вспышки  вместо  простых  идеограмм.
Домашние  роботы  были  сделаны   так,   чтобы   выглядеть   по-настоящему
механическими - их руки  и  ноги  управлялись  приводами,  гидравлическими
пистонами и небольшими электродвигателями, и при работе они издавали стук,
скрежет и свист, так, словно каким-то образом управлялись паром. Их голоса
были явно  искусственными,  а  процесс  мышления  сопровождался  мигающими
огоньками. Мейстрал, который терпеть не мог саму идею  о  крутых  роботах,
скоро понял, что если ему придется жить здесь достаточно долго, он  просто
возненавидит все механическое, раньше, чем стук и жужжание  сведут  его  с
ума.
     Мейстрал встал из-за стола, потянулся и зевнул.
     - Сегодня, чуть попозже, - объявил он, - мы свяжемся с мисс Йенсен  и
графиней. - Он похлопал по  карману,  где  лежали  наличные.  -  По-моему,
объявление войны между ними может хорошо послужить нам.
     Грегор, как заметил Мейстрал,  был  не  так  обрадован  при  мысли  о
деньгах, как обычно. Мейстрал подумал, может, полуживительная примочка так
быстро  исчерпала  свой  запас  болеутолителей,  потом  вспомнил  глубокую
тревогу Грегора о Судьбе Созвездия. Он кивнул в сторону Грегора.
     - Не отчаивайся, - сказал Мейстрал,  -  по-моему,  в  результате  все
сложится к твоему удовлетворению.
     Грегор, похоже, тут же приободрился. Робот, все еще убиравший посуду,
рассчитанно и запрограммированно стучал столовым серебром.  Он  проделывал
это каждые несколько секунд.
     - Я собираюсь немного отдохнуть, - продолжал Мейстрал. - Разбуди меня
к тринадцати, если я сам не проснусь. И приготовь к этому  времени  второй
завтрак.
     Роман поднялся из-за стола:
     - Сэр. На два слова.
     - Разумеется, Роман. Идем со мной.
     Он повел Романа к жилым помещениям "тарелки". Он положил пистолет  на
столик у кровати и сбросил камзол на стул. Затем поднял глаза  и  заметил,
что одно  ухе  Романа  повернуто  к  двери,  словно  тот  боялся,  что  их
подслушают.
     - Закрой дверь, Роман, если хочешь.
     Ухо Романа дрогнуло, но так и осталось повернутым к двери:
     - Нет необходимости, сэр, - сказал Роман. Он говорил, понизив  голос.
Мейстрал уселся  на  постель  и  принялся  расшнуровывать  манжеты.  Роман
подошел и автоматически взялся за работу. - Могу ли я осмелиться спросить,
- произнес он, - какую судьбу  вы  в  конечном  итоге  готовите  Имперской
Реликвии?
     Мейстрал даже не поднял глаз:
     - Продам ее, разумеется,  -  ответил  он.  -  Как  только  это  будет
возможно. Если мы оставим ее у себя, мы получим только неприятности.
     Мех  на  плечах  Романа  поднялся  под  одеждой,  почти  доставая  до
воротника. Он молча положил манжеты Мейстрала в ящик:
     - Полагаю, что могу с полной уверенностью утверждать, - сказал он,  -
что честь спасена, поскольку мы вызволили мисс Йенсен.
     Мейстрал бросил рубашку поверх камзола и покрутил рукой, вздрогнув от
легкой боли в суставе. Должно быть,  он  потянул  плечо  где-то  во  время
ночного приключения. Он заговорил отчужденным тоном:
     - Это правда. Я благодарю вас обоих за наблюдательность и  участие  в
деле от моего имени.
     - Было бы позором, - заметил  Роман,  -  карать  Имперскую  династию,
чтобы наказать за грубость некоторых ее приверженцев. Но  я  полагаю,  что
Империя располагает большими финансовыми ресурсами, чем мисс Йенсен  и  ее
друзья.
     - Возможно, - Мейстрал задумался. - Но мы должны  тщательно  взвесить
наши  требования.  В  какой-то  момент   может   оказаться   дешевле   нас
ликвидировать.
     - Разве они пойдут на такой риск?
     - Графиня Анастасия - да. Возможно, барон Синн - нет.
     - И все же, - сказал Роман, - я не  хотел  бы,  чтобы  династия  была
уничтожена в результате чьих-либо действий на Пеленге.
     Мейстрал поднял глаза на слугу. Его улыбка была небрежной:
     - В таком случае, Роман, мы должны быть осторожны.
     - Как скажете, сэр.
     - Это все?
     - Да, сэр. Благодарю вас.
     - Закрой за собой дверь, пожалуйста.
     Как только дверь закрылась, Мейстрал выбросил ноги вперед и уселся на
кровати. Его мысль напряженно  работала.  Всякое  желание  спать  пропало.
Роман, как он всегда знал, был традиционалистом и хотя  он  допускал,  что
иметь свое мнение - это прилично, он, по-видимому, сожалел о существовании
Созвездия и проявлял сентиментальную заботу об Империи, в которой  никогда
не жил. Грегор, наоборот, ненавидел всякую аристократию  и  желал  Империи
гибели. Во власти Мейстрала было послужить на благо одной из сторон, но не
обеих.
     Проблема заключалась в том, что Мейстрал во многом полагался на своих
помощников. Грегору нужны были деньги и  наставления  по  поводу  хорошего
тона, и пока ему платили и тем, и другим, он оставался доволен. Роман  был
верен семье Мейстрала - Мейстрал знал, что Роман никогда ничего не  станет
делать исподтишка и не предаст доверия  -  но  все  же  будущее  Мейстрала
зависело не просто от сотрудничества, но от  готовности  сотрудничать.  Их
работа была слишком рискованной -  они  должны  были  отдаваться  ей  всей
душой, иначе  можно  было  ошибиться.  Нечаянно  проглядеть  сигнализацию,
оставить инструмент на подоконнике,  нетронутую  ловушку  -  и  кто  может
поручиться, что это был  "честный"  недосмотр,  а  не  невольный  саботаж,
родившийся в растревоженном сознании?
     Ему надо, чтобы оба его помощника оставались довольными и счастливыми
и стремились продолжать ограждать  его  от  угрозы,  которую  представляли
"Весна Человечества" и клика Анастасии.
     Мейстрал снова устроился на подушках и закрыл глаза. Об этом надо как
следует поразмыслить.



                                    10

     Николь, удобно вытянувшись на  кушетке,  рассматривала  свои  ноги  и
думала о том, какими уродливыми они стали. Профессия требовала, чтобы  она
часами стояла на ногах, и, хотя пять лет назад Николь исправила их  форму,
у нее опять сильно развилось плоскостопие, и пришло время новой  операции.
Придется устроить так,  чтобы  на  неделю  или  десять  дней  скрыться  от
общества, тогда она сможет сделать операцию и привыкнуть к ее  результатам
до появления на людях.
     Николь видела свое крошечное отражение  в  каждом  ногте  ног.  Желая
доброго утра, она помахала своему отражению и пошевелила  пальцами  ног  в
ответ. У двери раздалось позвякивание.
     - Второй завтрак, мадам.
     - Несите, комната.
     Стол-робот вплыл  в  безмолвном  антигравитационном  поле,  присел  и
установился. Мебель в комнате  переставилась  в  новом  порядке.  К  столу
подкатил стул и приглашающе откинул спинку.
     - Ваш завтрак,  мадам.  -  Вокруг  Николь  ожил  и  зазвучал  концерт
деревянных струнных инструментов Эмануэля Баха.
     - Благодарю, комната. - Николь подошла к стулу и уселась.  С  тарелки
поднялась прикрывавшая ее салфетка, и пошел пар. Второй завтрак на Пеленге
был гораздо более сытным, чем первый. Николь не была уверена, надо ли  еще
Мейстралу, чтобы она притворялась, что он  все  еще  у  нее,  но  заказала
только один завтрак, поскольку не в силах была вынести вида  двух  порций.
Она отклонила предложение стола и сама налила себе кофе.
     Снова раздалось негромкое позвякивание:
     - Дрейк Мейстрал, мадам.
     - О, - Николь поставила на стол молочник. - Соедините немедленно.
     Мейстрал, казалось, пребывал в более приподнятом расположении духа. В
его зеленых глазах светилась прежняя уверенность, и у Николь при виде  его
отлегло от сердца. В остальном узнать Мейстрала было  трудно  -  его  лицо
было покрыто слоем  пастельно-голубой  краски,  в  ушах  были  безобразные
серьги, включавшиеся и выключавшиеся, как механические игрушки,  а  позади
него был вид игрушечной аркады.
     Николь, привыкшая к  этим  маленьким  хитростям  четыре  года  назад,
заключила,  что  поскольку  Мейстрал  прибегнул  к  маскировке  и  услугам
общественного телефона, опасность еще не миновала.
     Николь подняла чашку и улыбнулась:
     - Счастлива видеть тебя, Мейстрал. Ты, кажется, в хорошем настроении.
     - А ты выглядишь прекрасно. Как никогда, Николь.
     - Я вижу, твой путающий вкус в отношении маскировки не изменился.
     Мейстрал наклонился в сторону голокамеры:
     - Я хочу просить об одолжении, мадам. - Его  взор  обратился  к  краю
голографического изображения, словно стараясь заглянуть за его пределы. Он
осторожно дотронулся пальцем до одной из своих  серег.  -  Прошу  извинить
меня за смелость, но могу ли я поинтересоваться - ты завтракаешь одна?
     - Я бы сказала, это зависит от того, считается ли еще, что ты  живешь
здесь.
     Мейстрал улыбнулся:
     -  К  несчастью  для  нашего  обмана,  его  жертвы  -  те,  кому   он
предназначался, слишком хорошо знают, где я был прошлой ночью.
     - Мне показалось, твое приветствие было более  бодрым  из-за  успеха.
Все прошло хорошо, что бы это ни было?
     - Достаточно хорошо. Во всяком случае, зло было остановлено.
     - А имело ли данное зло какое-то отношение  к  графине  Анастасии?  -
Николь улыбнулась, увидев, как приподнялись веки Мейстрала. - Она  звонила
сюда вчера вечером и просила передать тебе информацию. Но  к  сегодняшнему
дню информация вполне могла устареть.
     Мейстрал лениво повел плечами:
     - Скажи мне. Это может оказаться забавным.
     - Она сказала, что у тебя есть нечто, что ей необходимо, и она готова
заплатить за него. Я  бы  сказала,  это  звучит,  как  настоящее  послание
злодейки.
     Мейстрал ухмыльнулся:
     - Оно именно такое и  есть.  Мне  приятно  слышать,  что  она  желает
заплатить за мой объект. Это именно то, что я имел в виду.
     Николь рассмеялась:
     - Похоже, у тебя все рассчитано.
     - Пока да. - Мейстрал бросил взгляд через плечо с видом конспиратора.
     - Ты ведь хочешь попросить меня еще об одном  одолжении,  -  заметила
Николь.
     Вид у Мейстрала сделался чуть смущенным:
     - Ты, разумеется, права.
     - Я слишком хорошо тебя знаю, Дрейк. Давай.
     - Я заметил, что в  твоем  объявленном  расписании  не  запланированы
никакие выходы после встречи с метановыми существами  в  зоопарке,  а  это
интервью должно закончиться к полудню.
     - Это верно. У меня сегодня свободна вторая половина дня и  вечер.  -
Николь зарылась кончиками пальцев ног в ковер радостно предвкушая провести
время,  как  ей  вздумается.   Она   положила   подбородок   на   руки   и
продемонстрировала образу Мейстрала бесхитростный взгляд, как у  маленькой
девочки. - Ты ведь не собираешься нарушить отдых моей красы, правда?
     - Надеюсь, разве что приятным  образом.  Я  лелеял  надежду,  что  ты
пригласишь твоего избранника Мейстрала к обеду.
     Николь рассмеялась:
     - С твоего позволения, Дрейк, я буду завтракать,  пока  ты  объяснишь
мне, что под этим имеется в виду.
     - Пожалуйста, приступай. Я уже поел.
     Пока Николь слушала, в чем состоял его план,  в  ее  душе  пузырьками
забурлило веселье. Она расхохоталась.
     - Очень хорошо, Мейстрал, я сделаю  это.  У  меня  где-то  есть  твоя
голограмма. - Она откусила кусочек, затем задумчиво помахала ему вилкой: -
По правде говоря, Дрейк, я благодарна за это твое развлечение. В последнее
время жизнь в Диадеме была необычайно скучной.
     - Мои соболезнования, леди.
     Николь взглянула на него, подняв бровь:
     - Вежливое сочувствие мне не требуется, Мейстрал. Во  всяком  случае,
от старых друзей.
     - Мои извинения, Николь. - Это было сказано быстро.
     - Принимаю. -  Николь  откусила  еще  кусочек,  задумчиво  прожевала,
проглотила. - Ты не находишь, Дрейк, что твой род занятий, хоть он тебе  и
подходит, становится утомительным?
     Выражения лица Мейстрала было не разобрать:
     - Он меня вполне  удовлетворяет,  миледи.  Путешествия,  новые  виды,
новые знакомства, приключения, когда я того пожелаю, отдых, когда  он  мне
необходим... Моя известность недостаточна для того, чтобы стать несносной,
но достаточно велика, чтобы со мной хорошо обращались, куда бы я ни пошел.
Мне  редко  бывает  скучно,  миледи.  Если  человеку  вообще  надо  чем-то
заниматься, моя профессия кажется вполне пристойной.
     - Твоя профессия дает тебе больше свободы, чем мне - моя, Дрейк.
     - Это верно. Знаешь, почему я...
     - Я начинаю раздумывать, Дрейк, а был ли ты прав четыре года назад.
     В его глазах появилось понимание:
     - А-а.
     - Я путешествую больше, чем ты, но новые виды всегда скрыты за стеной
зевак  и  толпой  репортеров,  а  также  кучей  людей,  жаждущих  со  мной
познакомиться...  это  всегда  одинаково  и  совершенно   так   же   стало
нереальным. Моя известность мешает моей работе - она СТАЛА моей работой.
     - Ты знала об этом,  Николь.  Ты  знала,  что  такое  Диадема,  когда
вступала в нее.
     - Это не одно и то же - вступить и жить в ней. А ведь ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ,
что я актриса - Господи, я не играла два года!
     - Найди себе новую пьесу.
     - Для членов Диадемы подходят только определенные роли И они  так  же
нереальны, как моя жизнь.  Хуже  того  -  они  СКУЧНЫ,  Дрейк.  Невероятно
скучны.
     Мейстрал переварил информацию:
     - Ты думаешь оставить Диадему?
     - Подумываю. Еще не решила. - Николь  снова  поиграла  пальцами  ног.
Может, в конце концов, ей и не будет необходимости оперировать их.
     Мейстрал пристально смотрел на нее:
     - А ты будешь счастлива, Николь? Как только выйдешь из нее?
     Она пожала плечами:
     - Мне трудно вспомнить, как все это было.
     - Я думаю, ты не будешь счастлива. Я тебя знаю, Ни