очередном туре.
     - С восторгом.
     - Какой стыд. Надеюсь, вы  приобрели  пару  новых  сапог  впридачу  к
глазу.


     - Мейстрал, сэр.
     -  Пааво  Куусинен.  -  Это  был  стройный,   холодноватый   человек,
приближавшийся к среднему возрасту.
     - Ваш сюртук сшит по  имперской  моде.  Вы  принадлежите  к  компании
Синна?
     - Я путешествую в одиночестве, сэр. По делам.
     Мейстрал не смог придумать, что сказать в ответ, а манеры  незнакомца
не располагали к задушевным беседам. Он продолжал танцевать.


     - Дрейк.
     - Николь.
     - Ты знаешь, что в Помпеях  ежегодно  четыреста  человек  погибают  в
авариях, связанных с морем?
     - А. Вижу, ты поговорила с человеком в форме.
     - Он набит фактами, Мейстрал. Сколько времени прошло с тех пор, как я
слышала настоящий факт? Не предположение  или  слух,  а  настоящий  четкий
факт. Четыреста жизней. Факт.
     - Факт тот, что ты красива.
     - Это факт, который, к моему огорчению, слишком хорошо мне известен.


     - Пьетро Кихано.
     - Генерал Джералд. Военно-морские силы. В  отставке.  -  Генерал  был
широкоплечим мужчиной,  державшимся  очень  прямо,  на  его  лице  застыло
выражение вечной ярости.
     - К вашим услугам, сэр.
     - Дурацкое занятие - этот танец. Я сегодня  обнюхал  столько  грязных
шей, что это просто скандал. Кстати, вашу  тоже  не  помешало  бы  немного
помыть.
     - Э-э, я сразу же это сделаю. Послушайте, знаете, с кем я только  что
познакомился? С Дрейком Мейстралом. Знаете, Ледник Ховенбург.  История  со
Швейцарским Сыром.
     - Мейстрал? Здесь? Где?
     - Вон там. В трауре.
     - Ха! Возмутительно! И к тому же здесь, в таком обществе.
     - О. Простите, сэр.
     - Вам бы не следовало носить высокие каблуки, молодой человек. Лишний
рост вам не нужен.
     - О. - Один такт. - Вы правда так думаете?


     - Николь.
     - Пааво Куусинен. К вашим услугам, мэм.
     - Вы прибыли из Империи?
     - Да, мэм. Неужели это так бросается в глаза?
     - Если хотите сохранить инкогнито, вам следовало бы сменить сюртук.
     - Я опечален. Я изучаю человеческую природу и  надеялся  смешаться  с
толпой, лучше всего - просто наблюдать, как остальное человечество  играет
в свои игры. Мой портной заверил меня, что это - последняя мода.
     - Наша мода больше не идет от Империи. Здесь  найдется  кое-кто,  кто
счел бы это потерей.


     - Дрейк Мейстрал.
     - Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке. Только попробуйте
позариться на что-нибудь из того, что принадлежит мне, и я вас убью.
     Изумление. Прыжок, прерванный на середине:
     - Прошу прощения, сэр, но у меня нет ни малейшего намерения...
     - Мне плевать на ваши намерения. Меня интересуют  только  результаты.
Только попробуйте двинуться в ноем направлении, и я вас убью  или  прикажу
кому-нибудь это сделать. Это честное предупреждение.
     - Достаточно честное, сэр.
     - И ваши суждения по поводу моей честности мне тоже не нужны, черт бы
вас побрал. Идите, нюхайте шею вон той леди и убирайтесь  с  моих  глаз  к
чертовой матери.


     - Мисс Йенсен, если все обстоит так, как  вы  говорите,  мы  придется
заплатить мне по меньшей мере шестьдесят. Даже больше, если  работа  будет
трудной.
     - Вы сомневаетесь в моей информации?
     - Ваша информация может оказаться устаревшей.
     - Ваша цена... высока, Мейстрал.
     - Вы же не даете мне прав на информацию. Если передумаете, цена будет
снижена.
     - Извините. В этом вопросе я буду стоять на своем.
     - Тогда я буду настаивать на своей цене. Примите мои извинения, мисс.


     - Я видел ту вашу драку. Дрянная робота, черт побери.
     - Да, генерал. К несчастью, у меня сапог соскользнул.
     - Ха. Вы лжец  или  просто  кретин.  Она  подставила  вам  ножку,  вы
рассредоточились, она перехватила ваш клинок у эфеса, и с  вами  все  было
кончено. Курсант, и тот справился бы лучше.
     - Сэр!
     - Нечего мне разыгрывать разъяренного боевика. Может, я и в отставке,
но на такие штучки вы меня не поймаете. Я бы вас на кусочки разрезал.


     - Мейстрал.
     - Графиня. - Его нервы мучительно заныли, казалось, его руки  и  ноги
вот-вот задрожат, и решимость готова была покинуть Мейстрала.  Не  слишком
приятно обнаружить, что великан-людоед твоего детства сохранил свои зубы и
способность вызывать ускоренное биение твоего пульса и слабость в коленях.
- Позвольте выразить благодарность за  теплую  записку  по  поводу  смерти
моего отца.
     - Он был достойным сыном великого отца. На твоем месте я не стала  бы
пытаться с ним соперничать. - Графиня говорила на Классическом Хосейли, ее
произношение было безупречным.
     Мейстрал отвел назад уши - выражение  полного  согласия  по  Высокому
Обычаю. (Высокий Обычай требует,  чтобы  уши  были  подвижными.  Пожалейте
графа Квика, лишенного таких ценных средств выражения).
     - При существующем  характере  времени,  -  сказал  Мейстрал,  -  это
невозможно.
     Он говорил на стандартном языке Хосейли, подозревая, что это каким-то
образом может вывести ее из равновесия.
     Глаза графини сверкали, как осколки отполированного голубого камня:
     - При твоем характере, ты хочешь сказать.
     Мейстрал пожал плечами:
     - Возможно, если вам угодно.
     - Значит, ты здесь по делам, связанным с твоим... родом занятий?
     Он улыбнулся:
     - Разумеется, нет, графиня.  Я  здесь,  чтобы  сходить  в  зоопарк  и
посмотреть метанитов.
     - Зоопарк.
     Казалось,  что  лицо  графини  Анастасии  никогда  не  меняет  своего
выражения; она разглядывала Мейстрала так пристально, что  это  не  только
показалось ему пугающим, но и смутило его.
     - Твой отец был стабильным человеком.
     - Он стабильно влезал в долги.
     - Я могла бы найти тебе занятие, если это то, чего ты хочешь.
     - Я предпочитаю не навязываться старым связям, графиня. - Мейстрал  с
нетерпением ждал, когда же закончится этот тур.
     Уши графини опустились в хосейлийском выражении презрения:
     - Гордость. Гордость и неустойчивость. Неудачное сочетание.
     - Неудачное время, графиня. Уверен, что к нашему взаимному сожалению.
     Тур окончился, и Мейстрал повернулся к человеку, танцевавшему справа.
Его нервы все еще пели.  Счет,  подумал  он,  почти  равный.  Неплохо  для
человека, вынужденного оживить детские страхи.


     - Барон Синн.
     - А. Шпион.
     - Прошу прощения, сэр?
     - Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке. Вы - хосейлийский
шпион.
     - Вы ошибаетесь, сэр. - Это было сказано холодно, барон выпрямился во
весь рост, чуть-чуть не доставая до генерала.
     - Вы военный офицер, путешествующий под прикрытием торговли  с  двумя
хосейлийцами, по виду такими же военными, как и вы. Если это не шпион,  то
я вообще не знаю, кого называть шпионом.
     - Я полагаю, сэр, нам не о чем больше разговаривать.
     - Вы ошибаетесь. Мне очень даже есть что сказать. Но если желаете,  я
готов это отложить.


     -  А.  Последний  тур.  По-моему,  зал   просто   переполнен   новыми
знакомствами.
     Николь взглянула на Мейстрала с веселой улыбкой:
     - Похоже, ты доволен собой, Дрейк. Ты провернул какое-нибудь дело?
     - Мне удалось придержать эту жуткую графиню и при этом вести себя  не
более оскорбительно, чем она.
     - Ах. Действительно есть  чему  радоваться.  -  Танец  завершился,  и
танцоры постучали кончиками пальцев ног, выражая одобрение. (Снова Высокий
Обычай. По крайней мере, хоть не надо было вращать  ушами).  Николь  взяла
Мейстрала под  руку,  и  они  стали  прогуливаться  среди  рассеивающегося
многоцветного облака пар.
     - Этьен выглядит так, словно он выбит из колеи, - заметила Николь.  -
Хотелось бы знать, почему?
     - Возможно,  пообещал  графине  Анастасии  следующий  танец.  Могу  я
предложить тебе прохладительного?
     - Спасибо.
     Информационные шары подплыли ближе, их объективы крупного плана  тихо
зажужжали, фокусируясь  на  двух  лицах.  Где-то  в  штабе  их  операторов
эксперты по чтению по губам  ниже  склонились  над  своими  видеоэкранами.
Сконцентрировав  все  свое   внимание   на   единственном   незначительном
разговоре,  они  пропустили  три  отборных  выражения  генерала  Джералда,
смотревшего вслед Мейстралу с  выражением  отвращения  на  раскрасневшейся
физиономии.
     Мейстрал принес Николь шербет и взял для себя стакан ринка. Он  снова
обвел взглядом толпу и увидел графиню,  погруженную  в  беседу  с  бароном
Синном. Оба бросили быстрый взгляд в его направлении и сразу отвели глаза.
Мейстрал подумал, хватит ли его на то, чтобы  еще  раз  сегодня  оказаться
лицом к лицу с графиней, и решил, что нет.
     - Думаю, мне пора удалиться, Николь, - сказал он. - Я только  сегодня
утром прибыл на Пеленг, и это был  долгий  путь.  Я  совершенно  пропустил
сиесту. Сюда я пришел только, чтобы увидеть тебя.
     Если Николь и была задета, то не  подала  виду.  В  свете  последнего
замечания Мейстрала она мысленно пересмотрела ранее принятое  ею  решение,
потом подтвердила его.
     - Что ж, тогда я увижу тебя завтра утром, - сказала она. Они обнюхали
друг друга. - Я в восторге от того, что ты  здесь,  Дрейк.  Старые  друзья
всегда подчеркивают удовольствие, которое получаешь от новых зрелищ.
     - К твоим услугам, Николь. Как всегда.
     Оркестр снова  стал  настраивать  инструменты.  Плавающие  голограммы
объявили "Следопыт". К Николь подковылял на высоких каблуках  нетерпеливый
юноша и поклонился.
     - Пьетро Кихано, мисс. Может быть, вы помните меня. Не окажете ли  вы
мне честь танцевать со мной?
     Если Николь и почувствовала смятение  при  виде  этого  явления,  она
сумела хорошо это скрыть. Она улыбнулась:
     - Ну, разумеется.
     Информационные шары поплыли за ними.
     Мейстрал,   покинутый   шарами   и   только   порадовавшийся    этому
обстоятельству, допил  напиток.  Он  прошел  вдоль  стены,  направляясь  к
выходу, коротко  переговорил  с  Амалией  Йенсен,  подтвердив  их  прежнюю
договоренность, и пообещал держать с ней связь. Он  шел  к  выходу  и  уже
собирался пройти  сквозь  прохладную,  разрисованную  голограммами  дверь,
когда ему преградили дорогу.
     - Прошу прощения, сэр.
     Человек в  форме,  распознал  Мейстрал,  носитель  фактов.  Лейтенант
Наварр.
     - Могу ли я попросить вас о снисхождении, сэр,  ответить  на...  э-э,
бестактный вопрос.
     Мейстрал окинул его ленивым взглядом зеленых глаз:
     - Говорите, сэр.
     - Юная леди, с которой вы только  что  разговаривали.  Наверное,  ваш
старый друг?
     - Вы имеете в виду мисс Йенсен? Мы только что познакомились, во время
"Паломничества".
     Наварр, похоже, испытывал облегчение:
     - Значит, между вами нет привязанности?
     - Ни в коей мере, сэр. Путь свободен.
     Лейтенант широко улыбнулся:
     - Благодарю вас, сэр. Прошу вас, простите мою дерзость.
     - К вашим услугам. -  Мейстрал  поклонился  и  вышел  в  теплую  ночь
Пеленга. Какой-то информационный шар попросил у него интервью, но Мейстрал
отказал. У него было достаточно "паблисити".



                                    2

     Если  уж  вам  выпало  быть  завоеванными  пришельцами  из  открытого
космоса, то завоевание Хосейли - еще  не  самый  плохой  вариант.  Хосейли
покорили десятки рас, у них огромная практика в этом деле, и это сводит  к
минимуму  количество  жизней,  которые  могут  быть  погублены  во   время
завоевания, а также обеспечивает немедленное начало приспособления к новым
условиям.
     Когда Хосейли завоевывали Землю, битвы  практически  не  было.  В  то
время человечество только-только покинуло свою маленькую  скалу  в  океане
космоса, и когда сотня тысяч инопланетных военных кораблей  с  ракетами  и
лучами, направленными на ее обитателей, неожиданно окружили планету,  лишь
несколько  сотен  людей,   размещенных   на   военных   боевых   станциях,
избрали путь сопротивления, и как только с ними было  покончено,  разумное
большинство разумно покорилось.
     Большей частью завоевания Хосейли  так  и  проходят.  Им  встретились
всего несколько инопланетных рас, не столь разумных, как человечество.  Их
с сожалением истребили до  последнего  представителя,  а  позднее  по  ним
искренне скорбели. Хосейли, какими бы дружелюбными они  ни  были  во  всех
других отношениях, не находят ничего веселого в независимости других  рас.
Весь  смысл  Имперской  Системы  заключается   во   всеобщей   преданности
Императору, а без этого все катится в тартарары.
     Хосейли, как это водится у завоевателей, весьма просвещенны. По  мере
возможности они не вмешиваются в дела местных  учреждений  и  религий;  их
налогообложение  в  общем  необременительно;  они  готовят  десятки  тысяч
учителей и миссионеров, чтобы поднять соответствующую  расу  до  полезного
уровня, приближенного к Высокому Обычаю, и признания такового. Когда  раса
уже достаточно продвинута, ее представители  станут  появляться  в  Совете
Империи и занимать важные должности по всей Империи.
     Разумеется, произойдут  некоторые  изменения.  Существуют  гарнизоны;
новости проходят цензуру -  Хосейли  ограниченны,  но  не  глупы.  Высокий
Обычай определяет то, что Хосейли считают наилучшим для себя: их любовь  к
формальностям, их  элегантность,  их  строгий  идеализм.  Хосейли  считают
Высокий Обычай универсалией, но реалия Высокого Обычая заключается в  том,
что  это  проверка.  Если  инопланетянин  способен  овладеть   сложностями
Высокого Обычая, он доказывает,  что  представляет  из  себя  личность,  с
которой  Хосейли  могут  разговаривать  и  вести  дела.  Вот  для  чего  в
действительности существуют учителя и миссионеры: они  вылавливают  людей,
забрасывают крючки в океаны инопланетных рас, выискивая тех, кто  способен
выступать в роли посредников между  Хосейли  и  своей  собственной  расой,
способен к общению с обеими - переводить одну расу для другой.
     Такие счастливые личности зачастую обнаруживают,  что  им  пожаловано
дворянство. На самом деле это глупо,  но  Хосейли  настаивают.  Что  такое
Имперская Система без  потомственной  аристократии?  Земля  пережила  один
припадок за другим, пытаясь избавиться от своего собственного  дворянства,
и вот теперь они вернулись - графы, бароны,  герцоги  и  прочие,  а  чтобы
ситуация оказалась  еще  более  дурацкой,  большинство  из  них  оказались
инопланетянами.
     Высокий Обычай, может, и не универсалия,  но  поведение  аристократов
определенно является  таковой.  Новая  аристократия  Земли  доказала,  что
способна к величию,  просвещенности,  вдохновенному  правлению,  поощрению
достойного искусства и таланта.  Вспомните  достижения  Виконта  Чена  или
Соломона  Неподкупного.  Аристократы  также  доказали,  что  способны   на
жестокость,  близорукость,  мотовство,  алчность  и  веселые  безумства  -
вспомните Роберта-Мясника или Безумного Джулиуса. Человечество  радовалось
или  страдало  в   условиях,   созданных   и   поддерживаемых   ее   новой
аристократией; многое из великого было задумано, многое из низменного было
выстрадано. И все это было вполне предсказуемо.
     А  вот  что  было  менее  предсказуемым,  -   это   капризная   смесь
человеческого  и  хосейлийского.  Каждая  раса  несла  черты,  считавшиеся
достойными восхищения другой расы; при этом одна разочаровывала другую.
     Как только человечество поближе познакомилось с Хосейли, оно сочло их
благородными  и  возвышенными,  но  скучными.   Покрытые   черным   мехом,
длинноносые и широкоплечие завоеватели благоговейно  почитали  Императора,
практиковали умеренность, любили  парады  и  военную  музыку,  воспитывали
своих отпрысков так, чтобы те были полезными  гражданами,  любезными  и  с
хорошими манерами. Они имели склонность к  ограниченности  и  суете,  были
мастерами  по  части  возни   с   мелкими   подробностями   и   Имперскими
установлениями. Вообще-то все  это  особых  возражений  не  вызывало  -  у
каждого из нас есть дядюшка, который ведет себя именно таким образом, но в
душе - вполне симпатичный  малый.  Только  ведь  мы  не  приглашаем  наших
занудных дядюшек на свои любимые вечеринки, правда?
     В целом, Хосейли не видят ничего забавного в отсутствии пиетета,  так
же, как не склонны они доверять фривольности, безответственности,  слишком
явно выраженным творческим способностям  или  людям,  наделенным  чувством
юмора от рождения или сознанием, что мир сошел  с  ума.  Они  не  доверяют
людям,  свистящим  в  публичных  местах,  отпускающим  грязные  шутки  или
напивающимся в стельку во время спортивных состязаний.  Высоконравственные
Хосейли считают, что таким индивидам очень  пойдет  на  пользу,  если  они
приналягут на работу и для разнообразия станут принимать  всерьез  Принцип
Императора.
     Как это ни печально, их отношение к человечеству заключается  в  том,
что они считают, что все люди такие. Фривольные и забавные - возможно,  но
принимать  их  всерьез  нельзя.  Созданный  ими   стереотип   человечества
несправедлив - разумеется, существуют мириады людей, полностью  отвечающих
представлениям Хосейли об ответственном гражданине, и многие из них  нашли
дорогу в  имперскую  службу  и  заслужили  одобрение  своего  исполненного
сознания долга и взыскательного начальства.  Некоторые  из  них  оказались
даже более фанатичными приверженцами Империи, чем сами Хосейли - вспомните
эксцессы Роберта-Мясника, без разбора зверски убивавшего сотни тысяч людей
во имя Императора, о чем ни один хосейлийский правитель даже не помышлял.
     Наш   собственный   стереотип   так   же   несовершенен.   Существуют
представители Хосейли, отличающиеся фривольностью и  отсутствием  должного
пиетета, если им представится для этого  случай.  В  своих  тайных  мечтах
Хосейли спьяну пускаются в пляс в лунном свете и забавляются  с  дамочками
со слюнявыми мордами. Просто они об этом не говорят.
     Ибо Хосейли не лишены своих тайных пороков. У  них  имеется  обширная
популярная литература, в которой действуют  повстанцы  и  ловкачи,  и  они
втихомолку восхищаются теми, кто умеет пренебрегать  условностями,  причем
это сходит им с рук. Они более доброжелательно относятся к своим капризным
кузенам, чем  те  того,  возможно,  заслуживают,  и  не  меньше  поддаются
очарованию, чем человечество.
     В Высоком Обычае капризам и своеволию отводится определенное место, и
каждый, кто  хоть  раз  видел,  как  Хосейли  изображает  Элвиса,  с  этим
согласится. В Высоком Обычае есть место для пьяниц, шарлатанов и  дураков,
при условии, что их поведение непристойно в должных  рамках  и  достаточно
стильно. Стиль - вот в чем основной смысл, ибо кому же понравится пьяница,
не обладающий остроумием, или шарлатан, чьи задумки никого не  развлекают.
Так что в Высоком Обычае есть нечто гораздо большее, чем обнюхивание  ушей
и благонравные танцы.
     И если вы будете делать это в адекватном стиле,  закон  разрешит  вам
даже красть для заработка.


     Мейстрал оставил свой флаер  на  лужайке  перед  виллой,  которую  он
снимал, и проплыл через звуковой экран, служивший входной дверью. По  пути
он расшнуровал камзол настолько, насколько позволял его покрой - неписаное
правило Высокого Обычая настаивало на том, что одежду нельзя было надевать
или снимать без помощи слуги. В те дни большинство  использовали  роботов,
во всяком случае, в Созвездии Человечества.
     У Мейстрала, однако, был слуга - Хосейли по имени  Роман.  Роман  был
крупным даже для Хосейли, и отличался огромной  силой.  Возрастные  кольца
вокруг его морды говорили о том,  что  ему  сорок  пять  лет.  Его  предки
служили предкам Мейстрала  в  течение  пятнадцати  поколений,  и  Мейстрал
унаследовал Романа от своего  отца.  Он  использовал  Романа  для  заданий
физического характера, а иногда и для темных дел, которые  Роман  зачастую
не одобрял. Свое неодобрение, как и многое другое, Ро