осталось сил для битвы. Он с  трудом  поднялся  на  ноги,
нащупал меч, затем вытащил его из металлического стула. Ему тут  же  стало
лучше. Где эти поганые трусы?
     В коридоре кто-то в маскировочном  костюме  был,  по-видимому,  занят
борьбой, а в ярком освещении библиотеки Хотвинн увидел Амалию Йенсен,  все
еще со связанными лодыжками, начинавшую спускаться на первый этаж.
     Свет! Как только Хотвинн сумел разглядеть врага, его было  уже  ничем
не остановить. Если бы предатели не выключили свет,  с  ним  бы  и  раньше
никто не справился.
     С ревом Хотвинн поднял клинок и ринулся в бой.
     Наконец-то действие! Смерть предателям!
     Напевая, графиня Анастасия бросилась вниз по коридору  в  библиотеку,
прижимая к груди новый отображатель, выполненный по системе Нэйна-Кулвилл,
со складным пара-атакующим стволом и прицелом в стиле Тротвинна  XVII.  Ее
песенка  была  проста:  "Убить,  убить,  убить...  твердость,   твердость,
твердость..." Но пела она  на  высоком  Хосейли,  где  каждое  слово  было
комментарием к предыдущему, и шло это от сердца. Графиня отдавалась  пению
всей душой. Даже великая Себастьяна не смогла бы вложить больше чувства  в
слова песни.
     Простые радости, как  нам  постоянно  напоминают,  -  зачастую  самые
лучшие.
     - Послушайте, - сказал Пьетро Кихано,  единственный  раз  вспомнив  о
том, что надо понизить голос, - а не следует ли нам подождать Грегора?  Он
стоял на лестнице второго этажа  в  библиотеке,  по  одну  сторону  двери,
наблюдая за Амалией Йенсен, пока она прыгала вниз,  в  центр  комнаты,  по
направлению к обломкам дымившегося робота и  пивному  ручью,  запачкавшему
дорогой ковер. А потом Пьетро услышал вопль,  от  которого  у  него  кровь
застыла в жилах. Шалун Ронни, понял он, идет сюда, чтобы изрубить на куски
мисс Йенсен!
     Мысль Пьетро в этот момент, похоже работала  поразительно  четко.  Он
бросился на лестницу и поставил ногу на порог.
     С ревом Шалун Ронни ринулся через порог, зацепился за ногу (с ревом),
описал идеальную с точки зрения  архитектора  дугу  (с  ревом),  летя  над
бесчувственным телом Бикса и перилами из кованой стали, и упал (все с  тем
же ревом) на двадцать футов вниз, приземлившись на полу библиотеки.
     Ронни приземлился, и дом содрогнулся. Пиво  взметнулось  фонтаном  до
хрустальной люстры. Амалия Йенсен, мимо которой Ронни пролетел всего  лишь
в нескольких дюймах, удивленно подняла глаза.
     Чувствуя некоторую слабость, Пьетро осторожно заглянул через  перила.
Ронни распростерся  внизу  в  виде  буквы  Х,  его  вечная  улыбка  злобно
скалилась  вверх.   Пьетро   почувствовал,   как   у   него   внутри   все
переворачивается.
     - Что ж. Так ему и надо! - сказала Амалия. Потом  перевела  взгляд  с
Пьетро на Ронни и назад. - Спасибо, Пьетро, - произнесла она.
     - Рад быть вам полезен, мисс Йенсен.
     В эту мрачную минуту Пьетро с болью в  сердце  осознал,  что  никогда
больше не посетит Волшебную Планету Приключений.
     Тви присела на корточки на пороге и, онемев  от  изумления,  следила,
как гигант Шалун Ронни промчался через  гостиную,  хрипло  ревя  за  своей
вечной улыбкой. Затем последовал грохот, сотрясший весь дом, но не было ни
выстрелов, ни звуков борьбы.
     Пришло время предпринять еще что-нибудь, помимо разведки.
     Барон Синн, вручая свою душу и проч.  и  проч.,  полузадохнувшись  от
дыма, вылетел в коридор под прикрытием струи пламени. Он почти  ничего  не
видел и  свой  марш-бросок  в  сторону  юго-восточной  гостиной  совершил,
шатаясь.
     Сквозь застилавшие глаза слезы барон увидел  фигуру  в  маскировочном
костюме у двери гостиной. Совершенно очевидно,  это  злодей.  Синн  поднял
оружие и выстрелил.
     Тви взвизгнула, когда  выстрел  барона  разнес  стену  прямо  над  ее
головой. Ее костюм давал обзор коридора за ее спиной, и Тви была рада, что
Синн находится  там,  чтобы  прикрывать  ее.  Однако,  вместо  предложения
помощи, ее босс, даже без объявления враждебных действий принялся стрелять
в нее.
     Это, заключила Тви, было полной несправедливостью. Она не  задумалась
о том, почему барон открыл огонь. Больше всего ее сейчас занимала мысль  о
том, сможет ли ее костюм отразить огонь.
     Тви, как сумасшедшая, кинулась к служебной лестнице. Еще один выстрел
из огнемета попал в стену, пока она бежала.
     Барон Синн, задыхаясь и шатаясь, бросился в погоню. Этот-то  от  него
точно не уйдет.
     Мейстрал  рассматривал  французское  окно  достаточно  долго,   чтобы
сообразить, что тот, кто стреляет разрывными снарядами по  второму  этаже,
со своей позиции легко достанет и восточную террасу. Он показал на  дверь,
ведущую внутрь дома.
     - ТУДА, - объявил Мейстрал. - А потом - на север.
     Роман распахнул дверь и бросился в нее, грудь с грудью столкнувшись с
графиней Анастасией и сбив ее с ног.
     - Прошу прощения, миледи, - быстро произнес он и,  освободив  графиню
от ее Нэйна-Кулвилла, предложил ей руку, чтобы помочь подняться.
     Глубокая крестообразная морщина прорезала чело графини Анастасии:
     - Умри, трусливый подонок! - рявкнула она и отбросила руку Романа.
     Даже хорошо тренированный политес имеет свои границы.
     Роман напрягся. Он проглотил слова, пришедшие ему в голову при  таком
проявлении грубости и неподобающего для леди поведения.
     - Желаю вам доброго вечера, миледи, - произнес он глухим, возмущенным
тоном, - ваш покорный слуга. Уязвленный до  глубины  души,  Роман  широким
шагом удалился вглубь дома.
     - Эй, - сказал Пьетро Кихано, - а как же насчет Грегора?
     Он  все  еще  стоял   на   лестнице,   прислушиваясь   к   выстрелам,
раздававшимся из коридора, где, насколько  ему  было  известно,  Грегор  в
одиночестве противостоял ордам Империи.
     Мейстрал, по-видимому, не услышал, поскольку  уже  шел  по  коридору.
Огонь прекратился.
     - Грегор? - горлом спросил Пьетро и в ответ услышал стон.
     Он  осторожно  заглянул  в  гостиную   и   увидел   силуэт   Грегора,
распростершегося на  пороге;  над  его  головой  в  стене  зияла  дыра  от
разрывного снаряда.
     Врагов  поблизости  вроде  не  было.  Пьетро  проскользнул  назад   в
гостиную, уложил Грегора в тележку для дров - без труда, поскольку  Грегор
в аитигравитаторах был в буквальном смысле невесомым - и поспешил вслед за
остальными.
     Первой мыслью Мейстрала, когда он услышал жалобные  расспросы  Пьетро
про Грегора, было то, что помощники, в конце концов, могут быть и разового
использования, второй - то, что Пьетро - тоже. Притом они сами  вызвались.
Утешаясь таким образом, Мейстрал  проплыл  под  потолком,  чтобы  избежать
встречи с графиней - его подмывало сказать по пути какую-нибудь  грубость,
но потом он счел за лучшее держаться по ветру - и  вместо  этого  увеличил
скорость, направляясь к черному входу.
     Компания никого не встретила, кроме робота,  мчавшегося  к  служебной
лестнице с огнетушителем, а затем вылетела из задней двери и помчалась над
гладкой крокетной лужайкой. По пути они миновали Тви, вскочившую  в  флаер
Бикса и пытавшуюся  сорвать  замок  и  запустить  его  прежде,  чем  барон
примется снова стрелять в нее.
     Мейстрал вызвал свои флаеры, чтобы они летели к  ним  на  свидание  в
миле от дома. Тви завела свой "Деуэйн Семь" и умчалась прочь.
     Барон Синн выскочил с черного входа, размахивая оружием.  Ослепленный
слезами, он  наступил  на  один  из  ярко  окрашенных  крокетных  мячей  и
грохнулся на газон. Сквозь  слезы,  застилавшие  глаза,  барон  ничего  не
видел, кроме разбросанных по небу пустых звезд.
     Первое, что почувствовал Бикс, был залах пива.  Он  приложил  руку  к
своей поврежденной челюсти и, шатаясь, поднялся на ноги. Звезды  застилали
ему глаза. Покачиваясь, он схватился за перила из кованой стали. Когда его
зрение прояснилось, Бикс  увидел  Шалуна  Ронни,  распростертого  внизу  в
огромной луже в окружении обломков робота.
     - Эй, - сказал Бикс, - я что-нибудь пропустил?
     Вошла графиня - спина ее была жесткой, кулаки  сжаты.  Она  в  ярости
пнула ногой обломок робота, отшвырнув его через всю комнату.
     - Свинья! - отрезала графиня.
     Бикс решил скрыться из виду. Он, по всей видимости, что-то сделал  не
так, когда открыл дверь в гостиную.
     Помалкивая, Бикс тихонько нырнул назад в гостиную и закрыл  за  собой
дверь.



                                    9

     М-р Пааво Куусинен был до другую сторону холма и не мог видеть  много
из того, что происходило  в  резиденции  графини.  Он  отдыхал  под  своим
деревом, подложив  руки  под  голову,  как  вдруг  услышал  лай  разрывных
снарядов, летавших туда-сюда и сопровождавшихся яркими взрывами в парадной
части дома. Куусинен подбежал через холм к своему флаеру и прыгнул внутрь,
не потрудившись открыть дверь. Он откинул сидение, чтобы лучше  видеть,  и
направил флаер по длинной боковой кривой к югу,  чтобы  иметь  возможность
наблюдать за домом с безопасной дистанции. Куусинен  увидел,  что  верхняя
правая часть дома с парадной стороны определенно горит, но  больше  ничего
интересного не увидел.  Он  продолжал  кружить  рядом  с  домом,  описывая
широкие круги позади него, и заметил  фигуру,  покидавшую  дом  с  черного
входа. Куусинен навел бинокль  и  разглядел  Амалию  Йенсен,  летевшую  на
большой скорости  над  лужайками  и  декоративными  садами,  находившимися
позади здания. Если с ней кто-то и был, Куусинен его не увидел, но, что бы
там ни было, выглядело это как чистой воды побег.
     Куусинен велел флаеру  кружить  и  стал  держать  Амалию  Йенсен  под
наблюдением. Вскоре над  горизонтом  появились  два  "Густафсона",  Амалия
вплыла в один из них, и над каждым  появились  экраны  защитных  костюмов.
Куусинен выругался. Он пытался  держать  их  на  своих  детекторах,  когда
флаеры поднимались в небо и стартовали в двух различных  направлениях,  но
технология их маскировки была слишком хороша, кроме того, похоже,  на  них
были установлены специальные компьютеры, позволявшие избежать столкновения
с землей, и это давало им возможность лететь гораздо ближе к  поверхности,
чем это осмелился бы сделать Куусинен.
     Скоро должны были прибыть пожарные и полиция.  Куусинену  было  самое
время исчезнуть.
     Он решил снова начать наблюдение утром.
     Генерал Джералд тихонько похрапывал в своих боевых  доспехах,  и  ему
снилась слава. Мейстрал не пришел и не  собирался  приходить,  но  во  сне
генерал сражался с более грозным противником - с  огромной  мощью  Империи
Хосейли: армада, для борьбы с которой  его  обучали  всю  жизнь,  наконец,
явилась.
     - Следующее, что я запомнил, - сказал Грегор, - был Пьетро,  тащивший
меня наружу.
     На его виске была опухоль, темневшая  с  каждой  минутой,  к  которой
Роман  прикладывал   полуживительную   примочку.   Грегор   вздрогнул   от
прикосновения Романа, взял примочку сам, отбросил мешавшие длинные  волосы
и осторожно приложил существо к голове. Довольное тем, что его  освободили
из подвешенного состояния, существо присосалось стержневыми корнями к коже
Грегора  и  принялось  заменять  живительные  лекарства   на   питательные
вещества.
     Грегор не мог вспомнить, как его вырубили. Последнее, что он  помнил,
- он вплывал в комнату вред за Амалией, восхищаясь Бэзилской вазой.
     Остальные пребывали в гораздо более возбужденном настроении. Они  без
конца говорили, смеялись над своими подвигами и делились  впечатлениями  с
того момента, как флаеры припарковались у дома Мейстрала.
     Мейстрал поднял бокал с шампанским:
     - М-р Кихано, - произнес он, - вы внесли славный вклад в  наше  дело.
Вы победили двух врагов, включая свирепого Шалуна, и спасли Грегора от рук
противников. Я приветствую вас, сэр.
     Пьетро вспыхнул и опустил глаза:
     - Я ничего особенного не сделал, - сказал он.
     - Совсем наоборот, - заявила Амалия. - Побить это существо -  Шалуна,
даже я с ним не справилась, а я училась пом-боксингу в течение многих лет.
     Пьетро покраснел еще сильнее. Амалия все еще парила в  воздухе  -  до
тех пор, пока Роман не найдет подходящего инструмента, чтобы снять оковы с
ее лодыжек.
     Роман снова налил всем  бокалы,  затем  поклонился  и  отправился  на
поиски подходящего  резчика.  Теперь,  когда  операция  по  спасению  была
завершена, он вернулся к роли бесстрастного  слуги,  сменив  маскировочный
костюм на  более  официальное  одеяние.  Мейстрал  также  переоделся  -  в
отделанную рюшами рубашку и темный расшитый домашний камзол (а  именно,  в
камзол, который не надо было зашнуровывать),  причем  он  был  сшит  таким
образом, чтобы не видно было пистолета, который Мейстрал  так  и  носил  в
потайном кармане.
     - Кстати, - сказал Мейстрал, -  по-моему,  на  нашем  герое  все  еще
надеты наши щиты и орудие.
     - Ох. И правда.
     Пьетро вручил  Мейстралу  пистолет,  исчезнувший  в  другом  потайном
кармане, и вылез из маскировочного  костюма;  Мейстрал  бросил  костюм  на
стол.  Грегор  улыбался  необычной  (для  него)   мягкой   улыбкой,   пока
живительная примочка кормила его успокоительными средствами.
     - Как вы думаете, кто-нибудь из них пострадал? - спросила  Амалия.  -
Кроме Шалуна, я хочу сказать.
     - Не думаю, - ответил Мейстрал. - А что,  там  был  кто-то,  кого  вы
специально хотели ранить?
     Амалия пожевала нижнюю губу:
     - Нет. Шалун был единственным противным существом.  Остальные  просто
выполняли свою работу. А вы не видели  случайно  в  какой-нибудь  из  драк
маленькую Хосейли?
     Остальные переглянулись:
     - По-моему, нет, - сказал Мейстрал. -  Единственным  другим  Хосейли,
кого я  видел,  был  Барон.  -  К  удивлению  Мейстрала,  Амалия,  похоже,
почувствовала облегчение. Он решил никак это не комментировать.
     Вернулся Роман с резчиком  и  микровизуальным  капюшоном,  с  помощью
которого собирался проделать деликатную операцию - снять тонкие, как кожа,
оковы в лодыжек Амалии.
     - Подойдите, пожалуйста, к дивану, мисс, - сказал Роман, - и положите
ноги на стол.
     Остальные наблюдали, затаив дыхание и потягивая шампанское, как Роман
натянул капюшон на голову и осторожно срезал наручники с рук  и  ног  мисс
Йенсен.
     Амалия вытянула ноги:
     - Так гораздо лучше. И ни царапины. Благодарю вас, Роман.
     - Я принесу еще бутылку, - сказал Роман и  унес  свои  инструменты  и
наручники.
     - Послушайте, - вспомнил Пьетро, - почему бы  нам  не  показать  мисс
Йенсен Реликвию? - Он потянулся к вращающейся голове  Бартлета.  Рука  его
нащупала пустоту.
     Мейстрал вздохнул. Ему было жаль, что такая  приятная  вечеринка  так
скоро закончится. Хорошо, подумал Мейстрал, что он  только  что  разоружил
Пьетро. Тот казался вполне симпатичным, но с  этими  нетерпеливыми  юнцами
никогда нельзя знать наверное.
     - О, - произнес Мейстрал таким тоном, словно только  сейчас  вспомнил
об этом, - я перевез Имперскую Реликвию в другое место. Просто на  случай,
что наши враги могли выследить нас на обратном пути или ухитриться взять в
плен одного из нас и узнать местоположение этого дома.
     Пьетро тупо воззрился на Мейстрала:
     - Когда?
     - Когда мы летели к графине. Вы были в  другом  флаере.  А  я  сделал
небольшой крюк.
     Пьетро нахмурился:
     - Не следует ли дам за ним съездить? Тогда мы  сможем  завершить  акт
продажи.
     Амалия Йенсен положила руку на локоть Пьетро:
     - Мейстрал и я договорились по-другому, Пьетро, - произнесла она.
     Пьетро был озадачен:
     - Когда? Вы же были...
     - Это мне напомнило... - сказала Амалия, поднимаясь и ставя  на  стол
бокал с шампанским. В ее голосе все  сильнее  слышался  холодок,  по  мере
того, как она вспоминала факты, которые на время улетучились из ее  памяти
от радости из-за освобождения. - Нам надо  уходить,  Пьетро.  Надо  еще  о
многом договориться.
     - Договориться? О чем?
     Мейстрал распрямил плечи и поставил свой стакан:
     - Роман отвезет вас, куда пожелаете, -  произнес  он.  В  его  голосе
слышалась мягкость Высокого Обычая.
     - Я думал, вечеринка только началась, - запротестовал Пьетро.
     Вошел Роман с новой бутылкой и сразу ощутил перемену  обстановки.  Он
бросил взгляд на Мейстрала:
     - Сэр? - спросил Роман.
     - Отвези наших гостей домой, пожалуйста.
     Роман поклонился:
     - Разумеется, сэр. Подать вам накидку, мадам?
     - Нет. Спасибо, Роман. Я думаю, нам просто пора уходить.
     - Как вам угодно, мадам.
     Таща за собой Пьетро, Амалия Йенсен вышла за дверь, которую придержал
для нее Роман. Мейстрал  снова  взял  бокал  и  отпил  глоток.  Шампанское
показалось ему чуть пресным.
     Грегор  поднял  глаза  на  Мейстрала,  в  них  была  анестезированная
радость:
     - Короткая пирушка, босс, - заметил он.
     - Нам лучше собираться, - отозвался Мейстрал. - Надо уйти  отсюда  до
того, как мисс Йенсен приведет подкрепление.
     - Не понял, босс.
     - Возможно, Грегор, наши друзья вернутся сюда с оружием и убьют  нас,
- пояснил Мейстрал.
     Грегор переварил информацию с некоторым усилием.
     - Короткая вечеринка, - повторил он.
     Мейстрал решил, что лучше всего к оценке  ситуации  подходит  любимое
словечко Грегора. Он поставил бокал.
     - Еще какая, Грегор. Пора собираться.
     До рассвета оставалось еще четыре часа. Шумел ночной  ветерок,  гоняя
листья по опушкам лужаек Амалии Йенсен с желтой травой.  Амалия  и  Пьетро
наблюдали с крыши, как "Густафсон" Романа  исчез  из  виду.  Амалия  стала
беднее на шестьдесят новых; из-за своего спасения она влезла  в  долги  на
последующие двенадцать нет. Пьетро в недоумении повернулся к ней:
     - В чем дело, мисс Йенсен? - спросил он.
     Амалия лениво поддала ногой обломок разбитого Говарда.  Он  покатился
по крыше.
     - Пойдем со мной вниз.  Я  хочу  начать  уборку,  а  пока  буду  этим
заниматься, я тебе объясню.
     Уборка дома - хорошее лекарство от гнева, и  хотя  Амалия  Йенсен  не
слишком хорошо умела это делать, - обычно такими вещами занимались  Говард
и ему подобные - физический труд творил чудеса с состоянием  Амалии,  пока
она объясняла, как Мейстрал добавил новые условия ее освобождения. Пьетро,
работавший не так усердно, чувствовал, что по  мере  того,  как  ослабевал
гнев Амалии, его собственный рос.
     - Черт бы его побрал! Если бы я знал, я бы избил его!
     - Дело в том, Пьетро, что я не  знала,  что  ты  с  ними,  -  сказала
Амалия. - Если бы я знала, я могла бы отказаться, но тогда он не  смог  бы
просто отменить всю операцию в твоем присутствии - ты бы знал, что  что-то
затевается.
     - Если бы он оставил меня в живых, - мрачно заметил Пьетро.
     - Я все равно могла бы справиться, если бы  у  меля  было  время  асе
обдумать. Только сейчас я поняла, что, когда меня похитили, его чести было
нанесено оскорбление, и, если бы он не спас меня, ему пришлось бы вызывать
людей на дуэль налево и направо либо поискать себе другое ремесло.
     - Меня подмывает взывать его самого,  -  Пьетро  показал  пальцем  на
воображаемого Мейстрала. - Бац. Уложить его и забрать реликвию.
     - Если бы ты вызвал Мейстрала, ты не  мог  бы  быть  уверен,  что  он
принесет реликвию с собой, -  резонно  возразила  Амалия.  -  Кроме  того,
Пьетро, ты мог бы проиграть. - Она положила  руку  на  его  локоть.  -  Ты
понадобишься для других дел, Пьетро. Нам надо  установить  местонахождение
реликвии и украсть ее, а если не украсть, то уничтожить.
     Пьетро ощутил, как в его душе  крепнет  гордая  уверенность.  Сейчас,
когда он раздумывал о случившемся, он понял, что был совсем неплох сегодня
ночью, и теперь жаждал дальнейших действий. У  Пьетро  буквально  чесались
руки схватить Мейстрала за горло. Он похлопал Амалию по руке.
     - Правильно, - сказал Пьетро. - Я позабочусь об этом. Мы  знаем,  где
они живут.
     - У нас нет оружия, - возразила Амалия. - А у их есть.