, что многие их пульсы
до сих пор сокрыты.  И что не надо торопиться со всепожранием.
Так изрекал вождь другой партии -- Дальноплаватель...

В этом сне я ощущал не только радость и энтузиазм паразита, но и
чувствовал себя дрожащей добычей, конвульсирующим
теплым-влажным, которого пожирает изнутри паразит.

Когда я проснулся, сердечная моя мышца трепыхалась так же
как и во время экскурсии по медицинским боксам, а в груди словно
образовалась тоскливая ноющая дыра.

Я находился в своем отельном номере, но меня плотно окружало
трое стокилограммовых санитаров.  Мне едва дали сходить на
горшок и сполоснуть морду.

А затем опять приковали к каталке и через
пять минут я оказался в помещении, где находился компьютерный
томограф, кажется иного типа, чем тот, предыдущий.

В любом случае открылась его труба, раздалось шипение
электромотора и меня протащило через кольцевые импульсники.

А затем меня завезли в процедурную, где пожилая строгая сестра
перевернула меня с помощью санитаров на живот, сделала укол
какого-то анестетика, и следом с помощью чуть ли не отбойного
молотка засадила довольно толстую иглу мне в крестец. Послышался
хруст, очень гадостный.

Минут через двадцать в мой крестец возвратились чувства, заодно
появилась и легкая, но тягучая боль.

В процедурную как на крыльях влетел несколько взволнованный
Гиреев.

-- Неучтожимый доктор Файнберг начал, а мы процедуру закончили.
Могу вас обрадовать. Внутри вас находится некая очень странная
структура. Возможно, это личинка нового типа, скажем, D,
мутировавшая из прежних. Первичный ДНК-анализ уже показал ранее
не обнаруживаемые последовательности генов.  И нам очень
интересно, насколько тип D конкурентен прежним типам.  Если вы б
знали, Саша, как это важно для биологии.

Если бы я мог закачаться, то меня бы закачало. Важно для
какой-то там биологии. Личинка типа D! После того, что я видел
все эти кошмарные чудеса, устроенные личинками типа B и С.

Я оказался в непостыдном полуобмороке, в этом состоянии меня и
провезли в соседнюю кабинет.

Там доктор стал объяснять, указывая стрелочками
на здоровенном плоском экране, где и как внедрилась в меня
чужеродная структура -- по данным томографии и биопсии.

Значит, в подвале торгового центра та напавшая лахудра меня
все-таки поимела! А может и не та, а другая -- я же столько
времени провалялся в отключке.

Доктор был доволен. Гиреев был вдохновлен и озабочен. Я был
бледен и испытывал тошноту -- даже в таком состоянии я думал, как
не стравить не мохнатый ковер.

Новая структура не была похожа на личинку в привычном смысле
этого слова. Но это была лярва. И она, скорее всего, напоминала
маленькую медузку.

Разместилась личинка нового типа на тазовых костях, но тоненькие
отростки пустила и к почкам, и вдоль позвоночника в сторону
мозга, и к печени, и к переломанной ноге.

Что самое интересное, как считал доктор, эта структура в
основном состояла из моих клеток, мутировавших
под воздействием инфекционных агентов.

Дело было еще хуже, чем у Коли Брундасова, глубина изменений в
моем организме оказалась куда больше.
привет всем знаниям, вымылись, считай, начисто.
Его клетки всего лишь стали служить червягам, а мои -- составили
тело монстра.

Получилась этакая живая и вполне разумная
полуопухоль-полупаразит!

Анализ крови показал понижение уровня белка, гемоглобина и
сахара в крови, увеличение концентрации посторонних катаболитов.

От этого я окончательно перестал что либо воспринимать в
позитивном свете и предложил срочно влить мне в глотку поллитра
денатурата. Авось эта гадина не выдержит и сдохнет раньше меня.

Доктор доказывал мне, что я кое-что и выиграл -- у меня
невиданно быстро образовалась костная мозоль на месте перелома,
и вообще значительная часть энергии, ушла по видимому, на
ускоренную регенерацию моих собственных тканей -- чем видимо
тоже заправляла лярва.

Меня это никак не могло обрадовать, Гирееву надоел мой недовольный
вид, он махнул рукой и я отправился в свою четырехзвездочную
камеру.  Там тележка, после того как щелкнул дверной замок,
высвободила меня из своих захватов.

Я был наконец один, полностью деморализован и не способен ни на
что -- поэтому мне, наверное, и предоставили свободу действий на
пятачке пять на пять метров. Даже костыль имелся.

Телек, сблоченный с видиком и хорошей антенной, работал и
весьма прилично; с какого-то спутника еще качали развлекаловку,
имелась в шкафчике куча видеодисков с классными фильмами. Да
только ничто не развлекало и не отвлекало. Я мучился от
псхических конвульсий из-за бездарно потраченной жизни. И то,
что червяги поимеют и остальное население земного шара, никак не
утешало.  Может, это остальное успело нормально пожить и испытать
моральное удовлетворение?

Наконец, я не выдержал, бросился и ударился головой об стенку.
Через минуту появилась уже известная медсестра и принесла на
блюдечке стакан и таблетку.  Я запустил стаканом в ту же стенку
и поискал взглядом, что еще разбить. Мой взгляд остановился на
женщине.

Тогда она обняла меня и усадила, а затем прижала мою ушибленную
голову к своей правой довольно объемной груди. Это помогло. Я
стал рассказывать медсестре очередной сюжет своего четвертого
романа.  Про то, как Буденный занял с боями Ясную Поляну, нашел
в куче жмыха Льва Николаевича Толстого, да и женил его на Катюше
Масловой.  Для чего? А для того, чтобы жизнь была ближе к
искусству.

Медсестра, которую звали Катей, не возражала, и только повторяла
"дурашка".  Я посадил эту упитанную молодую даму к себе на
колени и пошуровал руками в тех районах ее тела, где находились
гениталии.  Она снова не возразила. Она смотрела куда-то под
шкаф и я понял, что ей приказано быть любезной. Ее лицо было
лицом совершенно холодной, хотя и исполнительной женщины. А вот
под халатом действительно ничего не было, возможно из каких-то
санитарных соображений -- только трусики и лифчик общей площадью
пять квадратных сантиметров.

(Я давно уже заметил, что в сфере нижнего белья женщины
прогрессируют гораздо быстрее, чем в образовательной. Даже если
она еще вчера приехала из лесной глуши и не может отличить
интернета от туалета, трусики у нее будут самого последнего
французского образца).

Коленям под тяжестью медсестры было нелегко, сломанной ноге тоже
неуютно, хотя с другой стороны нормально развитая и доспевшая
женская мякоть вызвала у меня совершенно естественные и не
зазорные реакции. И тогда я, беспрепятственно покрутив медсестру
вокруг нескольких осей, расположил в пространстве надлежащим
образом и вступил с ней в контакт интимного свойства,
практически без принуждения. Ну, не считать же принуждением
мой вопрос: "А ты Камасутру читала?".

Взаимодействие с дамой, пусть даже и не читавшей Камасутру,
повлияло благотворно. Но я догадывался, что за эти услуги мне
придется заплатить. И сполна. Но с другой стороны, если за все
будет заплачено, то почему не воспользоваться... Не исключено,
что эта женщина тоже была подопытной. Допустим, начальство
проверяло, не воспользуется ли червяга типа D моими половыми
путями.

Когда приятная молодая дама накинула свой халатик и сколола, я
даже не заметил -- наверное, уже заснул.

Во сне я видел драконов. Или, может червяг-переростков далекого
будущего.  Они бродили по безбрежному пузырчатому миру, пыхкали
шаровидными огненными разрядами и дрались из-за самок.  Впрочем,
некоторые вскоре находили свою смерть в самочьих челюстях.
Кажется, я был одним из них.

Кстати, если кто-нибудь думает, что рыцари истребили драконов,
тот сильно неправ.  Истребила драконов сузившаяся кормовая база
-- и крысы, которые поедали кладки драконьих яиц.

А когда проснулся, на груди моей сидел червяга. Я, несмотря на
все потуги, не мог пошевелить ни одним членом, а голова гудела от
интоксикации.  Судя по положению яйцевода, матка уже отложила в
мой желудочно-кишечный тракт свои яички, из которых вскоре
должны были появиться личинки типа А, а уже из них страшные
мелкие и ужасные лярвы типа B.

И тогда Гирееву и его команде станет ясно, насколько личинка
типа D конкурентна личинкам типа B. Вот такую работенку
предстоит мне исполнить для Филиппа Михайловича.

Я не только по маковку в дерьме, но и набит весь дерьмом
изнутри. И дерьмо это живое. Я просто кокон, мешок, который
вот-вот надуется, будет прогрызен и лопнет.

Матка срулила в сторону, но недалеко. Она наблюдала за мной
левым глазом. А правым наблюдала за всем остальным пейзажем,
отростки ее быстро шевелились, кончик хвоста был приподнят --
признак готовности к атаке.

Я попробовал разобраться со своим положением, несмотря на
обездвиженность.

Я лежал на гладкой твердой, однако несколько искривленной
поверхности.  Я не был связан, но сигналы от мозга не проходили
к конечностям, как ни старайся. Таким образом, я был
полностью обезврежен.  Лишь только веки и отчасти лицевые
мускулы слушались меня.  Дышать было непросто, я чуть не
запаниковал на предмет близкого удушья, но вовремя сообразил,
что давно бы задохнулся, если бы мои легкие не продолжали
свою работу.

Я мог крутить глазами и я ими покрутил. Помещение было не
слишком понятной формы, с довольно волнистым полом, складчатыми
стенами, перегороженное невысокими ширмами. С потолка светило
несколько тусклых светильников и я понял, что большая часть их
излучения приходится на инфракрасный диапазон. Воздух был
жаркий, тяжелый и душный. Наверное из-за повышенного содержания
влаги и углекислого газа. Кое-где били небольшие фонтанчики и
вода стекала по сети узких каналов в три небольших бассейна.

Здесь было немало червяг, хотя они и не бросались в
глаза. Кто укрывался за ширмами, кто лежал во впадинах пола, кто
плавал в бассейне. Червяги как будто не проявляли особого
интереса ко мне, даже матка словно бы задремала. А если и
проявляли, то не показывали вида и просто ждали чего-то.

От этого показного равнодушия мне как-то легче не стало.

Не чего-то они ждут, а развития личинок типа А, их
инцистирования, выхода в полости моего тела личинок типа B, ну и
всего остального.

Монстры не торопятся, они не тратят силы зря, ни одной
килокалории напрасно.  Все калории, граммы, килограммы, нервы,
жизнь буду расходовать только я.

Я почувствовал в себе ворошение -- наверное, это было чисто
нервным, плацебо так сказать. Максимум, что я мог сейчас
почувствовать на самом деле -- это сонливость, головную боль,
тяжесть в мозгах.  Впрочем, и сонливость была умеренной, и башка
средней чугунности. По сравнению с прошлым разом, мой организм
оказался более устойчивым -- вернее приспособился.

Личинки типа А должны были вылупится лишь часа через
три-четыре. Вот тогда-то все и начнется.

"Не надо нервничать",-- послышался голос.

Я, насколько мог, оглянулся -- ни одного человека. И
репродукторов тоже не видно.

Голос был очень отчетливым, очень звонким и чистым, как при
прослушивании стереофонической передачи через наушники. Передачи,
передачи...  Похоже, что приемник подключен прямо к моему
слуховому нерву.

"Чем меньше вы нервничаете, тем спокойнее животные и
тем меньше негативных последствий для вашего организма",--
сообщил неведомый голос.

Я приготовился зашептать, но голос уже
предупредил:

"Не надо вслух, это может взволновать животных. Говорите "про
себя", но максимально четко. Нейроконнектор, введенный в ваш
мозг, уловит это.

Черт, еще и какой-то нейроконнектор в мозгах!

"Я просто не желаю с тобой общаться, понял?-- "твердо" подумал
я.-- Какое тебе дело до негативных последствий для моего
организма?  Ты же работаешь на Гиреева."

"Я ни на кого не работаю,-- сообщил собеседник,-- я всего лишь
программа. И моя задача -- объективно информировать
добровольного участника эксперимента. Поэтому меня и зовут
-- "друг".

"Ни шиша. Никакой я не добровольный. Я тут из оков всю дорогу не
вылезаю".

"Я сужу по контракту, подписанном вами, с которыми ознакомился
по его электронной копии. В нем значится, что ради
прогресса науки вообще и медицины в частности вы соглашаетесь на
проведение таких-то и таких-то испытаний. Последствия осознаете и
так далее. Мне процитировать?"

"А вот этого не надо!-- мысленно заорал я. Парочка червяг даже
оглянулась на меня, но продолжения с их стороны не последовало.
Черт, я еще и какой-то контракт подписал. У Гиреева и труп
подпишет контракт.

"А сейчас я предлагаю вам пообедать",-- сказала программа
"друг".

"Обедать в этом гадючнике, сейчас? Когда у меня в желудке лежит
полкило дерьмовых яичек? Вот у вас был бы в этом случае
хороший аппетит?"

"Вовсе не полкило, а только сто грамм. Как "друг" я говорю вам,
лучше бы вам что-нибудь съесть, в противном случае вылупившиеся
личинки, не найдя другой пищи, начнут пожирать вас."

"Да, это объективно,-- вынужден был согласился я.-- Но я же c
этим параличем особо не попрыгаю."

"Уже можете. Самка ввела в вас умеренную порцию
токсина, антагонистичного ацетилхолину, и его действие на
данный момент уже сильно ослабло."

Через минуту я убедился, что максимум моих способностей --
это ползти, волоча за собой ноги.

"И это называется "ослабло"?"-- ехидно спросил я.

"Больше и не надо -- ради вашего же блага. Животные
нетерпимо относятся к стоящим двуногим. Человек на двух ногах
вызывает у них резкое неприятие -- своей возвышенностью так
сказать."

"Завидуют, что ли?"

"Можно и так назвать. У них довольно сложная психическая
организация. И неприязнь к чужим достижениям -- один из главных
факторов их поведения. Это, кстати, очень помогает им
в развитии."

Я прополз на животе до закутка с ласково мигающей лампочкой --
матка проводила меня трепыханием отростков и прицельным
разворотом глазных шариков. Там была пара окошек, прикрытых
панелями и  вдбавок светящийся рисунок ладони. Все ясно и без
объяснений, которые пытался услужливо выложить "друг".  Ладонь
приложил, еду через окошко получил...  Выдали мне парашницу с
чем-то вроде салата оливье. Я его недолго вкушал, стравил почти
сразу.  Салатец мне показался совершенно отвратным на вкус и
запах.

"Нормальная еда,-- настойчиво произнес друг.-- Вы
должны есть, хотя бы для того, чтобы личинки получили питание.
Или они быстро возьмутся за вас"

Но у меня ничего не получилось и со второго раза.

Меж тем в желудке похреновело, его перекрутили спазмы, начались
рези, которые отдавались испариной на спине и лбу.

"Ешьте!"-- велел "друг".

Но ничего не получалось. В поту и слезах корчился я около
кормушки.

Раньше я не особо верил, что человек в какой-то момент
перестает воспринимать смерть как самый больший негатив,
сейчас и я стал воспринимать ее довольно симпатичной
избавительницей -- хотя до самого худшего было еще далеко.

Но война в животе как-то стихла, желудок еще прощально ныл,
однако уже без резей и спазм. Что-то случилось. Или я уже почти
умер и у меня болевой шок, или...

Я видел, что матка ползет ко мне с крайне недовольным видом,
зашевелились в мой адрес и другие червяги.

"Кажется... вы переварили эти яички... или уничтожили неким
другим образом,-- озадаченно произнес "друг".-- Сканирование
показывает, что внутри вас только разрушенные и лишенные
активности остатки яиц, которые движутся по пищеварительному
тракту к прямой кишке. Причем некоторые токсичные фрагменты яиц
даже закапсулированы."

Я не мог радоваться; матка и пяток других червяг, гневно
стрекоча, надвигались на меня.

Я увидел как у одного из них на раздвоенном кончике хвоста уже
надувается шаровой разряд, а пара других высовывает хоботы.

Я знал, как хоботы пробивают черепа, мне было известно, как
шаровые разряды прожигают не только людей, но и броню. И не
похоже, чтобы способности этих червяг были сильно ослаблены
гиреевскими гормонами.

Но я не мог снова ударится в панику.  Я был поражен тем, что
чувствую одновременно два тела. Нет, если точнее, я сознавал
свое родное тело, но в мое сознание равноправно входил поток
ощущений от другого, нечеловеческого тела. И этот другой
организм как бы накладывался на мой собственный.

От точек, словно бы расположенных в нижней части
живота, плеснули два потока силы, они смешались в груди в
какой-то вихрь. Грудь, конечно, стало распирать, даже
разрывать словно наполненный водой пакет.

Пространство помещения разделилось на несколько сферических
фрагментов, пузырей. В каждом из них была цель -- червяга.

Меня окружил пузырящийся мир, похожий на
невероятно раздувшиеся легкие. В ближайших пузырьках,
скользивших мимо меня, я видел червяг.

Я автоматически выставил вперед руку и увидел как на кончиках
моих покрасневших пальцев светится разряд, а потом вихрь разом
рванул наружу и жвахнул сразу по всем целям.

Бой был коротким, десять секунд максимум.
Взрывы, огоньки, ошметки, фейерверк.

И как результат, все было кончено для червяг.  На полу кое-где
трепыхались обгоревшие тела побежденных монстров, вода в
бассейнах наполовину выкипела, остальное превратилось в бульон.

Суперпозиция оказалась очень продуктивной. Я сохранял свои
способности стрелка, но пользоваться услугами еще одного
организма.

Можно торжествовать? Тем, вторым сознанием, я потянулся  к
кристаллу владычества.

Но тут открылись патрубки на потолке и в помещение ударили
желто-зеленые струи.  Зверинец оказался по
совместительству и газовой камерой.

Я расколол гипс и встал на ожившие ноги, потоки силы снова
смешались и бросились наружу.  Я увидел, что "газовая камера"
вытягивается и... лопается. Несколько шагов к стене -- и я
оказался снаружи.

По всему НПО "Жизненная сила" гремела тревога. Звуковая, радио,
видео.

Я тем временем торопился  в лабораторию, где хранились
замороженные яйцеклетки и эмбрионы червяг -- мне не понадобился
план здания, я отлично чувствовал их тонкие пульсы.

Я вошел в комнату, заставленную капсулами, к которым через
трубки подводился жидкий азот. Потом пыхнул плазмоидом:
из разорвавшихся трубок ударили белесые струи, несколько капсул
лопнуло сразу.

В коридоре я встретил делегацию, состоящую из представителей
южного диктаторского режима, а также господина Феноменского,
банкира Дубинского и леворадикального товарища Урканова. Скажу
кратко.  Им не поздоровилось. До сих пор стоит перед глазами
Феноменский, летящий по коридору с дымящейся задницей.

Но играться с лидерами не было времени. Центр Управления я тоже
чувствовал.  И вскоре моя рука легла на дверь с надписью "Вход
для посторонних только по предварительной записи". Моим
пропуском был плазмоид, который проплавил дверь.

Толпа операторов слетела со своих мест как листья под порывом
осеннего ветра. Парочка охранников пыталась пришить меня из
короткоствольных автоматов, но не успела.  Эти бойцы под
воздействием молнии так спеклись, что уже невозможно было
разобрать, где "калашников", а где человек.

Главное меню компьютерного сервера предстало передо мной на
экране.  Я с помощью одного мелкого программистика, который
испугался меня до рвоты, резко понизил температуру в боксах с
животными с плюс двадцати до минус двадцати, да еще увеличил там
содержание кислорода. В принципе червяги переносят и более
серьезные перепады, но не такие быстрые и при другом газовом
составе.  Монстры не имели времени пройти защитные
метаболические преобразования, синтезировать необходимые
hsp-белки, поэтому им резко поплохело. Обзорные экраны показали
затихающий конвульсиум.

Но тут на меня посмотрел десяток стволов -- Гиреев сумел
мобилизовать силы.  А во мне уже никакие вихри не вертятся, и
силы не больше чем у котенка. Я, похоже, пока занимался с
сервером, потерял суперпозицию.

Однако тут тряхнуло и пол и стены, освещение в ЦУ отчаянно
замигало и исчезло. А потом через узкое оконце метко влетела
граната. В результате взрыва лопнула половина дисплеев, в том
числе и тот, который а ля земной шар.

Оставшиеся на ходу охранники быстро смылись из ЦУ.  А я так
понял: кто-то штурмует НПО "Жизненная сила".  Обратился к