оторое  целиком   занимал   луг   с
неожиданным высокотравьем. И если бы не знать где  они  находились  на
самом деле, можно было подумать о затапливаемой местности,  с  которой
совсем недавно сошла вода. Растения здесь были  сочные,  состоящие  из
высоких одиночных палашей  листьев.  Иногда  попадались  пучки  широко
раскинувшихся папоротникообразных лап,  из  центра  которых  на  ножке
обязательно  поднимались  светлые  волосистые   шары,   скорее   всего
являющиеся подобием плодов. Геолог хотел было оторвать один  из  таких
шаров,  чтобы  расколоть  и  посмотреть  как  он  устроен  внутри,  но
Метеоролог ему этого не позволил.
    - Что ты осторожничаешь! - возмутился в ответ Геолог. - Сам  ничем
не интересуешься и другим не даешь.
    - Капитан хотел бы видеть тебя вернувшимся на Корабль,  -  ответил
Метеоролог, - и я всего лишь выполняю его пожелание.
    - Лучше бы я не стал  брать  тебя  с  собой,  -  шутливо  вздохнул
Геолог. - Мой ангел-хранитель.
    Еще  на  этом  лугу  росли  цветы.  На  фоне  трав  всех  оттенков
коричневого цвета они выглядели миллионами  пестрых  пятнышек:  белых,
красных,  желтых.  Путники  назвали  их  цветами  исключительно  из-за
отличительной цветовой окраски. При близком же рассмотрении они совсем
не походили на цветы в привычном понимании. Это было  что  угодно,  но
только не цветы.
    Они пересекали луг  очень  долго.  Во-первых,  все  расстояния  на
взгляд оказывались сильно приуменьшенными, чем  было  на  самом  деле.
Во-вторых, не происходил быстрый подъем в высоту, расширяющий  границы
обзора и создающий иллюзию быстрых изменений.  И  в  третьих,  упругие
былки трав не давали  ногам  легкого  прохода.  Приходилось  буквально
проламываться сквозь эти хрустящие заросли. Когда же они вновь вышли к
склону, трава внезапно иссякла и остались  только  камни,  шуршащие  и
сыплющиеся под ногами. Как видно,  камнепад  здесь  не  был  таким  уж
редким явлением. Это  была  финишная  прямая.  До  вершины  оставалось
"рукой подать". Путники пошли рядом,  параллельно  друг  другу,  чтобы
иногда катящиеся из под ног камни не мешали вслед идущему.
    - А я знаю, - проговорил Геолог, -  что  люди,  живущие  на  таких
планетах как Глория - а  в  других  галактиках  подобное  практикуется
нередко - и люди, которые жили на планетах еще у истоков  человеческой
цивилизации  всегда,  когда  рядом  были  горы,   совершали   на   них
восхождения. Только это выглядело не так как у нас с тобой.
    - У нас с тобой это выглядит несерьезно?
    - Этих людей называют альпинистами. Перед ними встают горы намного
выше чем эта, и все покрытые злым снегом, как вон та,  видишь.  Иногда
снега бывает так много, что  из  него  складываются  целые  _ледники_.
Покорять вершины считалось рискованным делом, потому что  человек  мог
упасть и пораниться, в то время как медицинская  помощь  была  развита
слабо, она не могла прибывать быстро и в любое место происшествия.  Не
дождавшись  помощи,  человек  мог  без  собственного  желания  уйти  в
небытие. Поэтому  перед  восхождением  альпинисты  долго  и  тщательно
готовились, тренировались, причем заниматься этим делом мог далеко  не
каждый, а только самые отчаянные.
    - Мы с тобой значит отчаянные, - довольно заметил Метеоролог.
    - Мы с тобой почти у цели. Но погляди как жестоко дует ветер.  Мне
это не нравится. Посмотри как вздулись рукава у комбинезона.
    - И у меня. Эй-ей, не опрокинься назад. Я не хочу лишних проблем.
    - Держусь, держусь. Дай руку.
    И так, держась за руки, они поднялись на оконечное плато, открытое
всем ветрам и возвышающееся над всем миром. Все на свете  было  внизу.
Выше же них не было ничего, кроме разве что нескольких  более  высоких
гор на горизонте.
    - Покорили, - прошептал Геолог.
    - Мы сделали это слишком небрежно, слишком нехотя, и, зная  предел
наших физических возможностей, надо полагать, что гора была не слишком
высокой, так что не следует обольщаться.
    - Да брось ты. Мы настоящие герои. Погляди на пройденный нами путь
- все отсюда выглядит таким маленьким и крошечным.
    - А вон смотри-ка,  по  другую  сторону,  в  естественной  впадине
располагается горное озеро. Пойдем туда?
    - Обязательно.  Только  дай  сполна  насладиться  этим  опьяняющим
состоянием. Дай обнять тебя, дай сфотографировать окружающий мир,  дай
надышаться чистейшим горным воздухом.
    - Даю, - уступил Метеоролог.
    Побыв еще  некоторое  время  на  вершине  и  неожиданно  для  себя
продрогнув там от пронизывающего ветра, они продолжили свой путь.  Они
спустились к озеру и, так как час наступил  довольно  поздний,  решили
там и заночевать, подумав что более подходящего места им не  найти.  И
хотя  чужое  солнце   еще   ярко   светило,   ломая   привычный   ритм
жизнедеятельности, организм чувствовал накопившуюся за день усталость,
решительно требовал отдыха. Разбив палатку, поужинав, побродив немного
по  бережку  озера,   повыискивав   любопытные   камешки,   астронавты
отправились спать.
    Первым в палатку залез Метеоролог и моментально уснул.  Геолог  же
еще постоял на воздухе, разглядывая черную  зеркальную  гладь  воды  с
отражающимися в ней окружающими их со всех  сторон  скалами  и  небом.
Глядя в  близкое  небо,  он  никогда  еще  не  чувствовал  себя  таким
умиротворенным и ясным, таким сливающимся с окружающим миром. С  такой
всепоглощающей любовью к природе. Наконец, он ополоснул  лицо  и  руки
холодной живой водой из озера и также отправился спать.
    Он был очень уставшим. И все-таки с час или  даже  больше  не  мог
уснуть. Волна за волной  в  его  полудрему  накатывались  и  проникали
неотчетливые образы и  неясные  мысли.  Планета  прекрасна,  беспорно,
думал он. И очень стара. Старее поповой собаки, - пошутил Геолог сам с
собой и мысленно ухмыльнулся. Но что-то мешает ощутить картину во всей
полноте. Что? Нет завершенности.  В  этой  картине  мира,  которую  он
составил себе за время пребывания  на  Глории,  не  доставало  чего-то
очень важного. Но чего именно? Может быть того, что они до сих пор  не
повстречали ни одного глорианца? Это действительно было  сверхстранным
и этот  факт  легче  всего  можно  было  объяснить  одной  причиной...
Отсутствием  цивилизации...   Но   при   этом   никуда   не   девались
многочисленные следы этой самой отсутствующей цивилизации: атмосферные
регуляторы, каналы, радиоретрансляторы и многое  другое  в  превеликом
множестве. Все это могли создать только  умелые  человеческие  -  нет,
человекоподобные разумные руки. Но куда они потом подевались? По какой
причине исчезли высокоразвитые существа, оставив свой мир приходить  в
упадок и запустение?
    Неразрешимые загадки стучатся в дверь.
    А были ли хозяева планеты? А может быть их  никогда  не  было?  Но
тогда с этим моментом трудно  было  примирить  древний  возраст  самой
планеты.
    Мысли становились все более расплывчатыми и наконец Геолог  уснул,
ничего не прояснив и оставив все загадки загадками. И он никогда еще в
свою жизнь не спал более глубоким и приятным сном, чем теперь.



                              Глава XII

       Вторая вездеходная экспедиция.  Ксенобиолог  наряжается.
       "Стой, машина!" Аборигены. Попытка  начать  переговорный
       процесс.  "В  погоню".  Нелепая   смерть   и   похороны.
       Ксенобиолог окончательно сходит с ума?


    В то время, как Геолог с  Метеорологом  неприметно  от  остального
экипажа ушли в горы,  на  Корабле  более  тщательно  готовилась  новая
вездеходная экспедиция в составе Штурмана, Ксенобиолога и  Картографа,
чтобы отправиться вниз по ущелью в поисках пригодных для  употребления
в пищу человеком образцов биомассы. Маршрут поездки  был  обговорен  и
составлен заранее и собственноручно утвержден заказчиком экспедиции  -
Ксенобиологом.
    - Увозишь свой гарем? - хитро прищурившись,  пошутил  Капитан  над
Штурманом. - Покидаешь нас в обществе двух девушек?
    - Ох, Всеволод! Ты не представляешь как тяжело мне будет одному  с
ними управляться.
    - Ладно уж, поезжай - мы от вас хоть чуть-чуть  отдохнем.  Надоели
вконец.
    - Надоели? Все шутишь!
    - Куда деваться. Должностная обязанность.
    Штурман напоследок  проведал  Инженера,  продолжавшего  безвылазно
работать в тамбуре, и пошел  готовить  машину  к  поездке.  Собственно
говоря, готовить машину к поездке вовсе не означало проверить  уровень
масла  в   каком-нибудь   фильтре,   работоспособность   всех   узлов,
достаточное количество топлива, уровень износа шин  и  тому  подобное.
Это даже не означало завести и прогреть двигатель. Бортовой  компьютер
вездехода  сам  тестировал  качество  рабочего  состояния  всех  своих
элементов и при необходимости заменить какой-либо блок  сигнализировал
об этом. Готовить машину к поездке могло означать одно: проверить, все
ли вещи, которые могут пригодиться в пути,  были  уложены  роботами  в
багажник. Если  это  условие  было  соблюдено,  то  можно  было  смело
отправляться в дорогу. (Здесь: в  бездорожье).  Проверив,  все  ли  на
месте, Штурман прикрыл багажник и забрался в салон, поближе к  теплому
телу Картографа.
    - Где Салли? - спросил он.
    Картограф улыбнулась.
    - Делает прическу.
    - Все ясно. Как обычно.
    В салон заглянул Капитан.
    - Вы еще не уехали? Где Салли?
    - Делает  прическу,  -  хором  ответили  Штурман  и  Картограф   и
переглянулись между собой.
    - Понятно, - кивнул Капитан. - Ну ладно, вам ни пуха ни пера, а  я
пошел в Корабль.
    - Счастливо оставаться.
    Капитан ушел.
    Наконец,  выряженная  словно   пава,   нарисовалась   Ксенобиолог.
Приподнимая подол кружевного платья, она неуклюже залезла в вездеход и
плюхнулась в кресло, утонув в разноцветных бантах и ярко-желтой гофре.
Штурману  больших  трудов  стоило  сохранить  на   лице   невозмутимое
выражение.
    - Почему мы не едем? - капризно дернула пальцем Ксенобиолог.
    - В самом деле, - согласилась с ней Картограф. - Поехали, Людвиг.
    Штурман кое-как пришел в себя.
    - Салли, - сказал он. - Ты ничего не перепутала? Мне  кажется,  ты
собралась не в поездку, а на бал.
    - Дорогуша! - воскликнула Ксенобиолог. - А с  чего  это  тебя  так
заботит? Еще не было такого человека,  который  бы  указывал  как  мне
одеваться. И потом, когда у меня хорошее настроение, я всегда  надеваю
самый лучший наряд. А сейчас у меня очень хорошее настроение.
    - Это заметно,  -  огорошенно  пробормотал  Штурман,  одновременно
показывая  вездеходу,  чтобы  тот  потихоньку   двигался   вперед   по
намеченному маршруту.
    - А что!  -  воскликнула  раззадоренная  Ксенобиолог.  -  В  конце
концов, я ведь еду навстречу моим глорианским милашкам и разве я  могу
показаться им иной, нежели в костюме королевы? Разве не так?
    - Так, так, - смиренно кивнул Штурман. Он уже все  понял.  Никакой
это был не малиновый гарем, а  театр  одного  актера,  в  котором  ему
отводилась роль зрителя, сидящего в партере. А  еще  вернее,  это  был
сумасшедший дом. Точно-точно.
    Он надел очки и стал тоскливо смотреть  на  удаляющуюся  громадину
"Глинки".  Она  притягивала  к   себе   взгляд   и   давала   ощущение
единственного родного  предмета  на  фоне  чужеземного  пейзажа,  было
единственным ярким пятном среди тяжелой,  темной  палитры  глорианских
красок. Словно нимб вокруг головы святого,  так  и  серебристый  купол
Корабля жизнеутверждал и осветлял всю картину. Казалось,  он  говорил:
"Не бойтесь, летите птенцы мои, я никуда  не  денусь.  Прочнее  любого
оплота  я  буду  стоять  здесь  и  дожидаться  вас,  дети  всемогущего
человечества". В его лоснящихся плечах отражалось все небо,  вместе  с
горной грядой, вместе с танцующими облаками и вместе со слепящим глаза
солнцем.
    А вездеход бойко катил вниз по ущелью.  Недисциплинированная  река
вихляла из стороны в сторону, кидалась ему под колеса, а  машина  знай
себе  неслась  по  прямой,  нисколько  не  обращая  внимания  на   эти
заигрывания и в течение  часа  езды  по  меньшей  мере  несколько  раз
пересекала  бурлящий,  необузданный  поток  воды.  Потом  хребты   гор
раздались далеко вширь вместе с густыми  лесами  и  впереди  открылась
широкая долина.
    - Ничего себе лужайка!  -  воскликнула  Картограф.  -  Может  быть
поиграем в гольф?
    - Ага, - язвительно кивнул Штурман. - Самое  время...  Погодите!..
Стой, машина!
    Вездеход  взвыл  и  рывком   остановился,   хорошенько   встряхнув
пассажиров. Ксенобиолог, в отличие от своих спутников, сидела по  ходу
движения и  к  тому  же  не  была  пристегнута  ремнями  безопасности,
поэтому, словно блин со сковородки, скользнула с кресла на пол.
    - Ты чего делаешь! - задохнулась она от гнева и непонятно  к  кому
обращаясь.
    - Эй,  девочки,  смотрите  скорее!  -   быстро   сказал   Штурман,
протягивая им очки. - Вон, правее.
    - Где?
    - Прямо и правее.
    - Есть! - победно пискнула Картограф. -  Мы  нашли  их.  Ведь  это
глорианцы?
    - Ох, боже ж ты мой, -  ныла  Ксенобиолог,  выпутываясь  из  своих
кружев. - Ты мне все помял, Людвиг. Все: и платье, и бока.
    - Да ты только взгляни на секунду, Салли, ты не пожалеешь.
    - Ну давай, давай очки. Где смотреть?
    Впереди, метрах в пятистах стояли несколько, а если  точнее,  пять
существ, с  тревогой  озиравшиеся  в  сторону  вездехода.  Увеличенное
изображение   позволяло   астронавтам   хорошенько    разглядеть    их
телосложение, их лица.
    - Вот это да! - произнесла Ксенобиолог. - Милашки.  Наконец-то  мы
встретили наших милашек. Ну я, конечно, ждала что они не будут на  нас
похожи, но чтобы настолько...
    Они были совсем  не  похожи  на  людей.  Если  только  очень-очень
отдаленно - да и то, наверное, нет. Невозможно  было  подыскать  такую
натяжку, чтобы представить этих субъектов будущими партнерами. Легкими
подпрыгиваниями они переминались с ноги на ногу,  часто  дотрагивались
друг до друга длинными гибкими руками. Головы  их  были  подвижные  и,
похоже, опирались на телескопические шеи, потому что длина их легко  и
часто варьировалась  в  широких  пределах.  Хотя,  если  присмотреться
повнимательнее, это могло также напомнить работу насоса.  Лица  сильно
выдавались вперед, напоминая скорее мордочки с маленькими  выпученными
глазами на углах головы.
    - Редкостные  уродины,  -  пробормотал  Штурман.  -  А  может  это
все-таки роботы?
    - Какое там! - оживленно воспротивилась  Ксенобиолог.  -  Я  сразу
поняла, что это они, наши  автохтончики.  Посмотри,  они  собрались  в
коллективе и обсуждают какую-то проблему.
    - По-моему, они нас заприметили, - сказала Картограф. - Но только,
похоже, относятся к нам с недоверием.
    - Еще  бы!  А  ты  думала  встретят  с  распростертыми  объятьями,
хлебом-солью? Наивная девчонка.
    - Сам ты девчонка. Ты лучше придумай как с ними поговорить, раз уж
мы их встретили.
    - Как-как!  Подъедем,  я  вылезу:  "Здорово  живете,  мужики!   Не
признали? Долго проживете. Кто над вами сейчас губернатором будет, нам
с этим пареньком переговорить бы надо. Кто из вас самый смелый, дорогу
укажет..."
    - Что за ерунду ты городишь! - воскликнула Картограф.
    - Ерунду? Я это вполне серьезно. Можно сказать, речь тренирую.
    - Отставить, солдат, - твердо сказала Ксенобиолог.  -  Говорить  с
ребятами буду я. Во-первых, когда я вылезу,  они  просто  обомлеют  от
счастья, что собственными глазенками лицезреют свою королеву...
    - А во-вторых...
    - Эй, послушайте, они же удаляются! Что за наглость,  они  убегают
от своего счастья!! Поехали за ними, машина!..
    - Вперед, вперед, - подтвердил Штурман и вездеход сорвался с места
прямиком в карьер.
    - От нас не уйдете, голубчики,  -  приговаривала  Ксенобиолог,  от
азарта даже прихлопывая в ладоши.
    Существа  удалялись  длинными,  выстрельными  прыжками,  во  время
некоторых прыжков как бы оглядываясь назад  проверить,  оторвались  ли
они от незнакомых преследователей. И  наверное  неприятно  удивлялись,
увидев что вездеход медленно, но верно сокращает расстояние.  Скорость
в восемьдесят километров в час для него отнюдь  не  была  пределом.  У
астронавтов между  тем  появилось  время  понаблюдать  за  существами.
Издалека, в отсутствие ориентиров это было трудно, но Штурман  все  же
на глазок оценил рост аборигенов в два с  половиной  метра.  При  этом
подпрыгивали они, наклонив туловища  вперед  и  прижав  руки  к  телу,
иногда взмахивая ими как стабилизаторами, гораздо выше своего роста.
    - Красиво идут! - оценил Штурман.  -  Вот  только  жаль,  что  они
оказались такого робкого десятка. Но ведь это простые жители, разве их
реакция могла быть иной? Еще слабо развита гражданская сознательность.
Учиться быть сильным и свободным гражданином надо многие века.  Другое
дело, если бы мы столкнулись с силами  правопорядка,  силами  МЧС  или
официальным руководством. Уж эти бы не спасовали, не наложили в штаны.
    - Надеюсь, ты  не  окажешься  чрезмерным  оптимистом,  -  заметила
Ксенобиолог.
    - И все же, давайте придумаем как их поймать, - сказала Картограф.
- Хотя бы одного, самого-самого замухрышку. Мне уже не терпится их кой
о чем расспросить. Посигналь, в конце концов. Их надо как-то привлечь,
заинтересовать.  Может  врубить  им  музыку,  что-нибудь  крикнуть   в
громкоговоритель?
    - Ну что, посигналить? - спросил Штурман.
    - Давай, - властно  одобрила  Ксенобиолог.  Казалось,  она  вся  с
макушки  до  кончиков   пальцев   была   возбуждена   этим   необычным
преследованием.
    Штурман посигналил и зычный трубный звук разнесся по всей  округе.
Ответная реакция существ не заставила себя долго ждать, но вот  только
оказалась почти противоположной ожидаемой. Они бросились врассыпную.
    - Куда, куда вы! - закудахтала Ксенобиолог. - Ну  уж  нет,  теперь
вам от меня не уйти. Давай гони вон за теми двумя, которые  продолжают
двигаться прямо. Людвиг, выбери какого-нибудь одного из них, вон того,
который поярче и скажи чтобы машина ориентировалась на него, чтобы  ее
постоянно не поправлять.
    - Смотри-ка, а  они  вроде  как  уставать  стали.  Как  мы  быстро
сближаемся. Замечаете?
    - Невооруженным глазом. Тут устанешь - немудрено.
    - Дурачки, - ласково проговорила Ксенобиолог. - Ну зачем  же  было
убегать, мы же вас не тронем. Стойте, кому говорю!
    Она выдернула микрофон из гнезда и поднесла ко рту.
    - Там у головки кнопка,  -  пояснил  Штурман,  -  нажимай  на  нее
большим пальцем.
    Она нажала и по долине разлился непривычный для этих мест  женский
человеческий голос.
    - Друзья мои! - обратилась она. - Куда вы так спешите? Не бойтесь.
Мы всего лишь хотели вас немного порасспросить. Как вы  здесь  живете:
сыты ли, довольны ли жизнью, не обижают ли вас властьимущие?
    От каждого ее слова существа вздрагивали и только упорнее  двигали
мышцами. Но силы были  слишком  неравны.  Вскоре  вездеход  уже  катил
буквально вслед за ними, выровняв  скорости.  Наконец,  один  из  двух
беглецов не выдержал, сбавил скорость и ушел куда-то  в  сторону,  так
что астронавты сразу потеряли его из виду. Оставался один.
    Ксенобиолог налила сок в бокал и отпила несколько глотков.
    - Обижаешь, друг, - вновь сказала она и  тут  существо  грохнулось
оземь, так что  вездеход,  чуть  вильнув  в  сторону,  сразу  оказался
впереди и пришлось ему  возвращаться  к  лежащему  на  земле  существу
задним ходом.
    Ксенобиолог поперхнулась соком.
    - Чего это он? - недоумевала она.
    Когда машина остановилась, люди вылезли и подошли  к  бездыханному
телу загнанного аборигена.
    - Ну и ну, - вздохнул Штурман.
    - Сам виноват - не надо было убегать.
    Вблизи и скорченный он оказался не таким  уж  большим  -  едва  ли
достигал в длину пары метров, включая мясистые ноги и мощные когтистые
ступни.
    - Бедный крестьянин, - с предельной жалостью в голосе  проговорила
Картограф.
    - Кто? - удивился Штурм