Юдифь  предложила  мне
переночевать у нее, в комнате горничной. Хорошо, почему бы и нет?  Следует
ли мне теперь пренебрегать ею? Я останусь. Утром мы поведем Пола  в  парк,
возьмем санки покататься по первому снегу. Он уже вовсю идет. Снег  -  это
так красиво. Все укрывает, все чистит, быстро делая усталый  разъединенный
город и усталых людей чище. Я не могу оторвать глаз от  снега.  Прижавшись
лицом к окну, я стою. В одной руке я держу бренди, но забываю его  выпить,
ибо снег словно загипнотизировал меня.
   - Буу! - кричит кто-то сзади.
   От неожиданности я подскакиваю и расплескиваю коньяк. Несколько  капель
падают  на  окно.  Я  в  ужасе  оборачиваюсь,  готовый  к  обороне,  затем
инстинктивный страх проходит, и я смеюсь. Юдифь тоже смеется.
   - Я впервые смогла застать тебя врасплох, - говорит она. - За  тридцать
один год, впервые!
   - Ты меня напугала.
   - Я стояла здесь минуты три или  четыре  и  усиленно  думала,  пытаясь,
чтобы ты заметил. Но нет, ты не реагировал, ты продолжал смотреть на снег.
Тогда я подкралась и крикнула тебе прямо в ухо.  Ты  и  правда  ничего  не
уловил.
   - Ты думала, я солгал тебе о том, что произошло?
   - Нет, конечно же, нет.
   - Почему же ты так сделала?
   - Не знаю. Думаю, я немного сомневалась. Но теперь все. О, Дэйв,  Дэйв,
мне так грустно за тебя!
   - Не надо. Пожалуйста, Джуд.
   Она тихо плачет. Как странно видеть ее плачущей. Из любви  ко  мне.  Из
любви ко мне.


   Какое полное спокойствие.
   Мир снаружи белый, а внутри - серый. Я это принимаю. Мне кажется, жизнь
будет более мирной. Моим родным языком станет  тишина.  Будут  открытия  и
откровения, но не сдвиги. Возможно, позже в  мой  мир  вернутся  некоторые
краски. Возможно.
   Живя,  мы  волнуемся.  Умирая,   живем.   Я   буду   это   помнить.   И
приветствовать.  Пока  не  умру  снова   -   здравствуйте,   здравствуйте,
здравствуйте, здравствуйте!