блокноте изображен целый зоопарк - и все это одна и та же
каменная образина.
   -Человеческий глаз, - назидательно сказал Игорь, - дорисовывает
воображаемое там, где видит только отдельные штрихи. Эта способность глаза
соединять случайные пятна и линии в осмысленную картину известна еще с
древности.
   Приходится признать, что Зарудный так скрыл свой клад, что найти его,
практически невозможно. Но, во всяком случае, ты познакомился с тайгой,
так что нечего тужить.
   - Как? Уже отказываться? - возмутился Саша. - После первых двух неудач!
   - Пожалуйста, - пожал плечами Игорь. - В сказках все загадки
раскрываются с третьего раза. Какую следующую глыбу хочешь ты осчастливить
своим посещением?
   - Ну, вон ту хотя бы. Она совсем рядом и к тому же похожа на скамейку.
А скамейке обернуться в жирафу ничего не стоит. Важно только, с какого
боку подойти.
   Но скала "Скамейка" упорно не желала превращаться ни в какого зверя,
как ни крутились вокруг нее, сбив себе ноги, оба приятеля.
   Они заночевали у "Скамейки", а утром двинулись обратно в город. По
дороге Саша время от времени останавливался, рассматривал внимательно
камни, попадавшиеся в ручье, обрывистые склоны, откалывал молотком кусочки
пород, а в одном месте они вырыли вдвоем небольшую яму. Игорь охотно
помогал брату, но геолог, несмотря на все страстные поиски, не обнаружил
ни золотой жилы, ни каких-либо других интересных кладов земли.
   Когда они подходили уже к городу, Саша обратил внимание на какие-то
царапины, прочертившие голый склон одной сопки.
   - Что это?
   - Японские окопы. Тут, брат, во время гражданской войны и интервенты
были.
   Семенов ведь не от себя действовал.
   - Да, прошлое напоминает о себе здесь на каждом шагу, - задумчиво
сказал геолог, когда братья проходили мимо скромного красного обелиска,
обнесенного невысокими тумбами с железными прутьями, - братской могилы
партизан. - Благородная твоя профессия, ничего не скажешь.
   Коллекция скал - Ну и дураки же мы с тобой! - говорил на другой день
Саша своему брату за утренним чаем.
   - Что случилось? - удивился тот.
   - Да предприняли эти кустарные розыски тайника Зарудного. Этот
допотопный плашкоут, пеший способ передвижения, сутки на осмотр одной
скалы, когда их все можно разглядеть за полчаса.
   - Каким же это образом?
   - А ты действительно, кажется, зарылся в бумаги, как архивный крот, - с
деланным сожалением, поглядывая на двоюродного брата, произнес Саша. -
Знаешь, что я тебе скажу? Ничего у тебя не выйдет. из изучения одних
архивов, если ты не будешь обращаться к смежным и даже совсем не смежным
наукам. Не только к истории, например, а и к таким, областям знания, как,
скажем, аэрогеодезия.
   - Аэро... - Игорь машинально поднял голову и посмотрел в угол террасы,
где виднелся клок голубого неба. - А зачем мне?
   - Может пригодиться. Я имею в виду самую обыкновенную аэрофотосъемку.
Ведь в городе базируется картографический отряд, я сам видел вывеску, на
одном доме.
   - Сюда много приезжает разных экспедиций каждый год.
   - Разных? Эх ты, ребенок! Нам с тобой сейчас нужна одна -
картографическая.
   - Что же, ты будешь по карте искать скалы? - недоверчиво произнес Игорь.
   - Ты, брат, помешался на своей идее. Может быть, никакой скалы-тайника
и нет. Два слова, оброненных Зарудным в бреду, могли означать что угодно.
Ему мог присниться страшный фантастический сон. Бывает, несколько раз
снятся одинаковые сны.
   - Чтобы доказать или осуществить какую-нибудь идею, - серьезным тоном
возразил Саша, - нужно быть почти маниакально одержимым ею. Об этом
свидетельствует история любой науки. Это и придает исследователю силы и
настойчивость.
   - Ну-ну, - Игорь с сомнением посмотрел на Сашу, не зная, шутит он или
говорит всерьез. - Но ведь не все маньяки гении. Что же ты хочешь,
одержимый брат мой? Тебе, я вижу, опасно показывать исторические
документы. И вообще ты не мог бы работать в архивах. По поводу каждой
находки, случайного слова ты стал бы строить самые рискованные
предположения, а при твоей необузданной фантазии...
   - Пойдем, - нетерпеливо прервал его речь Саша. - Кончил завтракать? Не
будем терять времени.
   ...Начальник отряда внимательно выслушал юношей. Это был пожилой
высокий человек с лысиной, покрытой загаром так же, как и его широкое с
крупными чертами лицо. Саша невольно представил себе, как удобно,
вероятно, надевается на эту голую круглую голову летный шлем, словно
обтягивая ее кожаным чулком.
   Рассказывал главным образом Саша. Игорь подтверждал его ссылками на
архивы.
   - Ну что ж, - улыбнулся начальник отряда, дослушав до конца. - Может
быть, все это и фантазия. Но фотографии я вам разрешу посмотреть. У нас
этих скал целая коллекция. Правда, их снимали с самолета. И ракурс, сами
понимаете, такой, с какого 3арудный не мог их видеть. Не помню, была ли
среди них похожая на жирафу. Да давайте посмотрим вместе! Прямо сейчас...
   Чувствовалось, что этот взрослый человек, как и большинство людей,
любил приключения, всякие неожиданности и поэтому заинтересовался версией
Саши.
   Василий Федорович, так звали начальника отряда, вынул из шкафа огромную
папку и, положив на стол, раскрыл ее.
   Друзья увидели безбрежное море тайги, заснятое сверху. Море было
нарезано на прямоугольные куски, и кусков этих было такое множество, что у
студентов зарябило в глазах.
   Василий Федорович быстро перебирал фотографии, видимо, ему хорошо
знакомые, откладывая. в сторону только те, на которых попадались
изображения скал.
   - Мы тоже давали многим из них свои прозвища, - говорил он. - Некоторые
служили ориентирами. Вот эта, например, "Бабушка в окошке" - знаете, есть
такая фигура в городках. Эта "Паровоз", хотя сходство довольно отдаленное,
эта "Зенитная пушка", очень похожа, правда ведь?
   Они просмотрели фотографии с полсотни скал. Ни однорогой, ни двурогой,
вообще никакой жирафы даже с поправкой на угол зрения они не обнаружили.
   - Да, - произнес с некоторым сожалением Василий Федорович, убирая фото
обратно в папку. - Легенда красивая, но, к сожалению, только легенда. Вы
могли бы написать рассказ на эту тему, - обратился он к Саше. - У вас
богатое воображение. Из вас вышел бы неплохой писатель.
   - Я надеюсь стать геологом, - мрачно пробурчал студент, разочарованный
неудачей. - "Пушку" забыли, - сказал он, подавая Василию Федоровичу
фотографию со скалой "Зениткой". - Постойте, - воскликнул он вдруг, - да
ведь это и есть жирафа!
   Начальник отряда и Игорь с недоумением посмотрели на Сашу.
   - Ну конечно же! - горячился между тем он. - Посмотрите внимательно.
   Конечно, это очень грубая схема жирафы. Вот вытянутая, очень длинная
шея, то, что вы считаете стволом пушки, а это очертания туловища с
короткими задними ногами, а вовсе не лафет. И ясно, что Зарудный вовсе не
вникал во все детали и не сравнивал скалу с изображением жирафы в
зоологическом атласе, как это пробовали делать мы. Просто скала напомнила
ему чем-то жирафу, которую он, может быть, и помнил-то приблизительно, -
бывают такие мимолетные впечатления, - он и назвал ее жирафой. Что
называется, по первому взгляду. Иначе и не могло быть. Где ему там было
заниматься сравнительной анатомией!
   - Но он говорил даже о такой детали, как один рог у жирафы. А здесь нет
головы вовсе, - попробовал остудить геолога Игорь.
   - Ничего не значит. Голова могла и отвалиться. Ты забываешь, что с тех
пор прошла треть столетия. Где находится эта "Пушка"? - обратился он к
Василию Федоровичу.
   - Сейчас посмотрим, - Василий Федорович перевернул фотографию. - Это в
районе Подсосненского леспромхоза. Могу дать точнейшие координаты, хотя
тому, что "Пушка" и "Жирафа" одно и то же - простите, не верю: слишком уж
много натяжек. Завидую я вам, - с легким вздохом неожиданно добавил он. -
Вашей готовности скакать куда угодно, чтобы убедиться в том, во что, кроме
вас, никто не верит! Но не буду отговаривать. Желаю только одного:
сохраните этот пыл до старости. Он пригодится вам для настоящих открытий.
   Сердечно простившись с начальником отряда, друзья вышли на улицу.
   - Теперь куда? - спросил Игорь.
   - Как куда? В Подсосненский леспромхоз, конечно! Ты что, разве не
слышал?
   Игорь покачал головой.
   "В самом деле одержимый", - подумал он, посмотрев на двоюродного брата
с интересом и с некоторым уважением.
 
 
   На поиски "Жирафы"
 
 
   По приезде в Подсосненский леспромхоз друзьям, сразу стало ясно, что
подозревать местную скалу в каком бы то ни было тождестве с жирафой нет
никаких оснований. К подножию сопки, на которой она стояла, вела отличная
лесовозная дорога. Спрыгнув. с грузовика, студенты увидели фигуру, похожую
на ковш с задранной ручкой. Отсюда, снизу, скала не напоминала и зенитную
пушку, какой она представлялась с самолета. Когда друзья начали
подниматься в гору, стало разрушаться и сходство с ковшом. Перед глазами
исследователей, возникала бесформенная каменная масса с коротким
отростком, торчащим косо в небо. Вблизи же .скала просто распалась на
груду камней.
   - Ну, на этот раз полное разочарование, - констатировал Игорь.-А жаль.
Я и то уже немного поверил в твою фантазию. Теперь я понимаю, в чем сила
фанатиков. Они способны увлечь даже...
   - Архивариусов, - докончил Саша. - А также лягушек и прочих
холоднокровных.
   Не понимаешь ты романтики своей профессии, Игорь! Ну как можно изучать
исторические документы, не строя каких-то своих версий, предположений!
   Неужели твоя задача - только составить описание материалов да честно
пересказать их содержание? Вот назло тебе пойду и открою месторождение
золота.
   Саша вынул из рюкзака геологический молоток и сунул его за пояс. Он
храбрился, но на душе у него скребли кошки. Юноша надеялся, сам уж не зная
на что, до самой последней минуты.
   Игорь снисходительно следил за приготовлениями брата. Здешний уроженец,
он был твердо убежден, что никакого золота, заслуживающего внимания, в
этих местах не могло быть.
   - Я займусь пока завтраком. Надолго не пропадай! А то съем все один.
   Отойдя от скалы всего шагов на триста, Саша вышел к краю крутого, почти
отвесного обрыва. Внизу под обрывом виднелся узкий карниз, на котором
росла одинокая лиственница. Дерево было сломлено до половины - вероятно,
молнией.
   Саша сел на краю обрыва. Сидя и раздумывая о своих печальных делах, он
оглянулся по сторонам и вдруг увидел вдали и повыше себя... голову жирафы,
выглядывающую из-за деревьев. Невольно он вскочил на ноги и провел рукой
перед глазами, словно желая прогнать наваждение. Он столько думал о
злосчастной жирафе, что это могла быть и галлюцинация. Когда он снова
взглянул на то, что ему показалось жирафой, жирафы уже не было. Нетрудно
было сообразить, что жирафой ему померещилась все та же скала - других
здесь по соседству не было, - вернее, часть ее - "ручка от ковша", только
она и виднелась из-за деревьев. На конце "ручки" теперь различалось
какое-то утолщение, но с головой жирафы оно имело мало общего.
Разочарованный, студент снова опустился на землю.
   В следующий момент он ущипнул себя за руку. Из-за макушек деревьев на
месте бесформенной "ручки от ковша" торчала голова жирафы.
   "Ага, - сообразил он, - нужна точка зрения пониже".
 
   Он лег плашмя на землю и повернул голову в сторону "жирафы". Теперь на
голове каменного животного явственнее обозначились рожки. Раньше на их
месте были бугорки, а теперь стояли торчмя два невысоких столбика.
Сходство с головой жирафы стало уже несомненным.
   "Но почему же она двурогая? - мелькало в голове у потрясенного
студента: - Отвалиться один рог, разумеется, мог и под влиянием времени...
Но вырасти?"
   Саша ходил вдоль обрыва, присаживался, ложился на землю - "настоящая",
вне всяких сомнений, жирафа получалась только в одном случае: если
находишься на самом краю обрыва, прямо над растущим внизу сломанным
деревом. Но при этом отчетливо, виднелись оба рога.
   Саша взглянул еще раз с обрыва вниз, на дерево, встал на ноги и хлопнул
себя по лбу:
   - Как же я этого сразу не сообразил!
   Через несколько минут он уже показывал свою находку двоюродному брату.
Он заставил его лечь на самый край обрыва. Чтобы архивариус не упал, Саша
придерживал его за руку.
   - Видишь? - торжествовал Саша. - Вот она. Тут сходство и в общем
абрисе, и очень точное: в самых важных деталях, в морде животного.
Зарудный очень метко назвал ее жирафой. Собственно, она различима особенно
хорошо, если подвинуться еще на метр туда.
   Саша показал в сторону пустого пространства за кромкой обрыва.
   - То. есть когда летишь вниз? - заметил архивариус, осторожно
откатываясь от обрыва. - Благодарю! Но, во-первых, она двурогая. А
во-вторых, как же, по-твоему, Зарудный наблюдал ее?
   - Во времена Зарудного эта лиственница была целой, - объявил с
довольным видом Саша. - И ее макушка торчала над обрывом. По стволу дерева
и ветвям и лазал Зарудный. Оттуда он и увидел жирафу.
   - Двурогую?
   - Однорогую.
   - Ничего не понимаю.
   - Я тоже не сразу сообразил. А потом, когда раскинул мозгами, все
понял. С верхушки дерева жирафа представляется двурогой, а затем, по мере
того как опускаешься, один рог у нее перестает быть видным, а другой
остается. Вот в этом месте и надо искать клад. Понимаешь? Ствол
лиственницы дает одну ось координат, исчезновение рога у жирафы - другую.
Очень точное обозначение места.
   - Ты так убежденно говоришь, что хочется скорей проверить!
   - За чем же дело стало? Надо спуститься по веревке.
   ...Двое рабочих леспромхоза вызвались помогать студентам. Сашу обвязали
веревкой и стали медленно спускать с обрыва. Геолог не сводил глаз с
"головы жирафы", по-прежнему равнодушно выглядывавшей из-за деревьев. В
первую минуту рога у нее выросли чуть побольше, а на слегка повернутой
морде обрисовались ноздри. Затем по мере спуска рога стали уменьшаться, но
неодинаково: один сокращался быстрее другого. Когда один рог исчез
совершенно, студент, висящий на веревке, увидел однорогую жирафу -
возможно, ту, о которой упоминал в бреду Зарудный...
   - Стой! - крикнул геолог.
   Вытащив из-за пояса молоток, он принялся выстукивать им каменную стену.
   Серый камень лежал косыми пластами. Когда молоток чиркал по его
обветренной тусклой поверхности, словно вспыхивали искры и след от молотка
блестел на солнце. Не требовалось особенного знания геологии, чтобы узнать
обыкновенный гранит, довольно посредственного качества. Ничего похожего на
ценное месторождение! И никакой пещеры или углубления в стене, которое
можно было бы использовать для хранения оружия.
   - Ну? - нетерпеливо спрашивал Игорь, свешиваясь с края обрыва. - Нашел
что-нибудь?
   Геолог попросил опустить его пониже, потом поднять повыше - всюду он
видел изборожденный трещинами серый гранит. Менялись только очертания
"головы жирафы" в зависимости от более или менее низкой точки зрения.
   - Хорошо же, - прошептал обозленный новой неудачей студент, -выберем
лучшую точку и заложим толовую шашку.
   Он готов был взорвать стену, чтобы раскрыть ее тайну.
   Трое спутников наверху устали держать его на веревках. Но Саша настоял
на том, чтобы снова медленно "пройти по вертикали", как выразился он, в
поисках "оптимальной однорогости". Он делал отметки молотком, высекая на
стене условными штрихами своеобразную шкалу видимости жирафы. Однако,
когда он хотел отметить самую лучшую точку, он обнаружил, что не может
сделать этого:
   глаза его пришлись прямо против трещины. Саша решил было уже нанести
рубец выше или ниже - у края трещины, но тут ему пришла в голову мысль
обследовать самую трещину. Она была узка: в нее проходил только молоток и
с трудом протискивалась рука. Запустив руку до локтя, Саша принялся шарить
молотком внутри вслепую. Смешно, конечно, предполагать, что в такую узкую,
хотя и глубокую щель можно спрятать оружие, сюда не пройдет даже ручной
пулемет - как склад, эта щель никуда не годилась. Но тут молоток глухо
звякнул обо что-то металлическое.
   - Держите крепче! - закричал товарищам Саша и, уйдя в раструб щели
плечом, попытался подцепить молотком это "что-то". Предмет легко
подвинулся, звякнув еще раза два. Геолог подгонял его к краю щели, и вот
на свет показалась узкая заржавленная консервная банка.
   С этим трофеем Сашу и вытащили наверх. Став ногами на твердую землю,
геолог принялся осматривать свою находку, вертел ее в руках. Банка была
легкая.
   - USA, - разобрал он буквы на донышке. - Американская.
   - Видимо, партизанский трофей, - подтвердил Игорь. - Штаты ведь и тогда
еще протягивали сюда руки. Кто только не снабжал семеновцев! Но что в
банке?
   - Запаяна очень основательно. Ну что же, тут требуется самый
обыкновенный консервный нож.
   Банку вскрыли. В ней оказался сложенный вчетверо листок из ученической
тетради. Обыкновенным. химическим карандашом на листе была грубо набросана
схематическая карта.
   - Маршрутная глазомерная съемка, - сказал Саша, внимательно изучив
чертеж. - Это карта маршрута. Исходным пунктом служит сопка со скалой
"Жирафа".
   Видишь? А дальше надо идти вот по этой пунктирной линии.
   - Выходит, это только ключ к кладу, - заметил Игорь. - Ну-ка, дай
посмотреть.
   Он долго разглядывал лист бумаги.
   - А знаешь, ты прав! - воскликнул он, с восхищением глядя на
двоюродного брата. - Это, пожалуй, и правда, рука Зарудного. В деле есть
упоминание о том, что он левша. А вот эти слова "Долгая падь" совершенно
очевидно написаны левой рукой. Я немного изучал почерки... Но в путь!
Теперь начинаю волноваться я...
 
 
   Загадка кедровой сосны 
 
   На карте маршрут обрывался значком, обозначающим на языке топографов
"отдельно стоящее дерево". Крупный рисунок рядом, на полях, по-видимому,
представлял собой "портрет" дерева. Судя по рисунку, то была кедровая
сосна с толстым стволом и мощной кроной. В качестве отличительного
признака дерева Зарудный изобразил раздваивающийся невысоко от земли ствол.
   - Ну, вот и дерево! - воскликнул Саша, когда студенты вышли из-за
последнего поворота пади, вдоль которой они все время шли, - Очень похоже.
   Студенты огляделись.
   - По-моему, все ясно, - сказал Саша. - Речь идет о каком-то
месторождении.
   Мы находимся рядом с ним или прямо на нем.
   - Ты думаешь?..
   - Золото! Скорее всего!
   - Может быть, - Игорь обвел глазами окружающую местность. - Я, правда,
не золотишник, но... Что же, по-твоему, нам следует делать? Обследовать
местность?
   - Нет, это, пожалуй, уже не наша задача. Мы расскажем обо всем
геологической экспедиции, которая работает в этом районе. Зарудный берег
свое открытие для страны. Вот мы и передадим все данные в руки
государственной организации.
   Прошла неделя. Друзья сидели на террасе и беседовали о недавних
приключениях.
   - Насчет золота, - сказал Игорь, бережно раскладывая на столе все
отобранные материалы по делу Зарудного, - насчет золота ты ошибся. Я был
вчера у геологов.
   - Я тоже беседовал сегодня с ними. Золота действительно не нашли. И все
же Зарудный сберег большие ценности. Вот... - Саша вынул из кармана и
протянул брату на ладони квадратные бесцветные кристаллы с сильным блеском.
   - Соль?
   - Циркон.
   - Что это такое?
   - Минерал, который содержит редкий металл цирконий. Собственно, он
широко распространен.
   - Почему же редкий? Ты что-то, брат, заговариваешься.
   - Не больше, чем ты, когда говоришь о золоте. Ведь оно здесь на каждому
шагу, а в то же время - большая редкость.
   - Потому что оно распылено. Я тебе объяснял. Добыть его обходится
дороже, чем оно стоит.
   - То же и с цирконом. В значительных скоплениях он встречается крайне
редко.
   Зарудный же нашел месторождение, вероятно, мирового значения.
   - Где? В том месте?
   - Да, там почти к самой поверхности выходит толстенный пласт и в нем
полным-полно циркона. Зарудный, как геолог, не мог не понимать, что его
открытие принадлежит к числу мировых, не хотел, чтобы о нем узнали враги -