дположения верны, то Маннинг сейчас наблюдает за нами и слышит
каждое наше слово.
	- Я не верю, что это возможно! - гневно выкрикнул Чемберс.
	- Доктор Крэйвен прав, - ответил ему спокойный голос.
	Чемберс резко повернулся и ахнул. Посреди комнаты, прямо
напротив стола, стоял Грег Маннинг.
	- Если вы не возражаете, - сказал Грег, - я хотел бы поговорить с
вами.
	Крэйвен вскочил из кресла, глаза его горели.
	- Объемное! - выдохнул он. - Как вы это делаете?
	- Вы сами только что упоминали о такой возможности, доктор. Но
о принципе действия, если позволите, я пока умолчу, - улыбнулся Грег.
	- В таком случае примите хотя бы мои поздравления! - сказал
Крэйвен.
	- Очень великодушно с вашей стороны. Честно говоря, я такого не
ожидал.
	- Но я поздравляю вас от души, черт бы меня побрал! - воскликнул
Крэйвен.
	Чемберс встал, протянул через стол руку. Грег медленно вытянул
вперед свою.
	- Простите, но настоящего рукопожатия не получится, - сказал он.
- Меня здесь нет, вы же понимаете. Это только изображение.
	Чемберс уронил руку на стол.
	- Да, я, конечно, сглупил. Но вы выглядите так натурально... - Он
снова опустился на стул, пригладил серые усы, усмехнулся: - Так вы за
мной наблюдали?
	- Время от времени.
	- И какова причина вашего визита? Вы сохранили бы значительное
преимущество, оставаясь невидимым. Я не совсем поверил Крэйвену, вы
сами видели.
	- Это не так уж важно. Я решил, что нам надо попробовать
договориться.
	- Значит, вы предлагаете деловой разговор?
	- Не в том смысле, как вы это понимаете, - ответил Грег. - Я не
собираюсь идти на уступки, но не вижу причин, почему мы с вами
должны воевать друг с другом.
	- Конечно, - сказал Чемберс. - Я тоже их не вижу. Я с
удовольствием приобрету ваше открытие.
	- Но я вам его не продам!
	- Не продадите? Почему? Я готов заплатить.
	- Вы заплатите, не сомневаюсь. Любую цену, какую бы я ни
запросил... Даже если вам придется выложить все до последнего цента. А
потом спишете эти деньги в графу убытков и забудете об энергии
материи. И я даже скажу вам почему.
	В комнате повисла тяжелая тишина. Двое соперников молча
сверлили друг друга взглядами.
	- Вы не будете ее использовать, - наконец заговорил Грег, - потому
что она ослабит удавку, накинутую вами на Солнечную систему.
Энергия станет слишком дешевой. Отпадет необходимость арендовать у
вас аккумуляторы. Спутники Юпитера и Марс обретут независимость.
Вы могли бы заработать миллиарды вполне законным образом,
продавая генераторы новой энергии... но вы не захотите. Вы жаждете
быть диктатором Солнечной системы. И именно этому я собираюсь
воспрепятствовать.
	- Послушайте, Маннинг, вы же разумный человек. Давайте
поговорим без эмоций. Каковы ваши планы?
	- Я могу выбросить свои генераторы на рынок и тем самым
разорить вас. Вам не удастся сдать в аренду ни единого аккумулятора, а
акции "Межпланетной" будут стоить дешевле бумаги, на которой они
напечатаны. Энергия материи оставит от вашей компании мокрое место.
	- Вы забываете, что у меня на всех планетах торговые льготы, -
предупредил Чемберс. - Я натаскаю вас по судам и буду таскать до тех
пор, пока геенна огненная не покроется льдом.
	- А я докажу преимущества, экономичность и удобства
эксплуатации новой энергии. И любой суд на любой планете будет на
моей стороне.
	- Только не на Марсе и не на спутниках Юпитера, - покачал
головой Чемберс. - Они получат приказ вынести решение в мою пользу, а
все внеземные суды делают то, что я им приказываю.
	Грег выпрямился и отвернулся.
	- Я не люблю разорять людей. Вы трудились в поте лица, вы
создали солидную компанию. Если вы согласитесь на капитуляцию, я
подожду с объявлением об открытии энергии материи, чтобы дать вам
время спасти то, что можно спасти.
	Лицо Чемберса исказилось от ярости.
	- Вы не сделаете ни единого генератора вне стен своей
лаборатории! Можете не расстраиваться по поводу моего разорения. Я
не позволю вам встать у меня на дороге! Надеюсь, вы меня поняли.
	- Понял, и даже слишком хорошо. Да, вы подчинили себе Марс и
Венеру, купили с потрохами Меркурий, вы диктуете свою волю
Юпитерианской конфедерации - но для меня вы обычный человек, не
более. Человек, который отстаивает неприемлемые с моей точки зрения
принципы.
	Грег сделал паузу. Глаза его мерцали ледяными кристаллами.
	- Вы сегодня беседовали со Статсменом, - продолжал он, - На
вашем месте я предостерег бы его от опрометчивых поступков. Мы с
Рассом будем вынуждены обороняться.
	- Я должен понять это как объявление войны, мистер Маннинг? - В
голосе Чемберса звучала еле заметная ирония.
	- Понимайте как хотите, - отрезал Грег. - Я пришел к вам с
деловым предложением, а вы в ответ заявляете, что разделаетесь со
мной. На прощание скажу вам, Чемберс, только одну вещь: прежде чем
нападать на меня, запаситесь сначала глубокой темной норой, чтобы
было куда укрыться. Потому что на любой ваш удар я отвечу двойным
ударом.



	Глава 10.

	- Кому-то из нас придется наблюдать за ними постоянно, - сказал
Рассу Грег. - Расслабляться нельзя ни на минуту. Рано или поздно
Статсмен нанесет удар, и он не должен застать нас врасплох.
	Грег бросил взгляд в сторону радарного экрана, пополнившего
этим утром ряд контрольных приборов. Теперь любой самолет в радиусе
ста миль будет немедленно обнаружен и взят на прицел.
	На панели тут же замигала сигнальная лампочка, а на экране
радара появился большой пассажирский лайнер, шедший в направлении
аэропорта, расположенного к югу от лаборатории.
	- Аэропорт так близко, - посетовал Расс, - что сигналы будут
непрерывно.
	- Я велел бельгийцам ускорить строительство корабля, - отозвался
Грег, - но им все равно понадобится еще две недели, не меньше. Нужно
набраться терпения и ждать. Как только корабль будет готов, мы
атакуем Чемберса, но пока нам остается лишь окопаться и занять
круговую оборону.
	Он вновь посмотрел на радарный экран. Лайнер сделал вираж и
пошел на посадку, Грег окинул взглядом лабораторию, до предела
забитую оборудованием.
	- Не стоит обманываться насчет Чемберса, - сказал он. - Может
быть, на Земле он и не так всесилен, как на других планетах, но власти у
него и здесь достаточно. Судя по всему, теперь он настроен покончить с
нами как можно скорее.
	Расс потянулся к столу, стоявшему сбоку от контрольной панели, и
взял в руки небольшой, но замысловатого вида приборчик. Спереди у
него было девять циферблатов со стрелками, три из которых указывали
на какие-то деления, а шесть неподвижно стояли на нуле.
	- Что это? - спросил Грег.
	- Механическая ищейка, - ответил Расс. - Что-то вроде
механического шпика. Пока ты фокусничал на бирже, я смастерил
несколько штук. Один для Уилсона, другой для Чемберса, третий для
Крэйвена. - Он приподнял и вновь поставил на место четвертый
индикатор. А вот этот предназначен для Статсмена.
	- Вроде шпика? Ты хочешь сказать, что эта штука может следить за
Статсменом?
	- Не только следить. Она отыщет его, где бы он ни был. Каждый
человек носит на себе - или при себе какую-нибудь вещицу из железа или
из другого металла, способного притягиваться к магниту. Внутри этого
шпика микроскопическая частица дурацкой военной побрякушки, с
которой Статсмен никогда не расстается. Стоит найти этот орден, и мы
найдем Статсмена. В другом шпике частица пряжки Уилсона - помнишь,
фирменная пряжка его колледжа, он ею еще так гордился? У Чемберса
есть кольцо из метеоритного железа - тоже хорошая наживка для шпика.
А в ищейке Крэйвена хранится кусочек оправы от очков. Достать эти
реликвии было несложно. Наше силовое поле может стащить все, что
угодно, от здоровенного станка до микроскопической частицы материи,
ему без разницы.
	Расс хихикнул и поставил приборчик обратно на стол.
	- У этой машинки, как и у нашей телеустановки, есть свое
маленькое поле, - пояснил он, - Только оно модифицировано и обладает
магнетическими свойствами, а потому способно обнаружить любую
металлическую субстанцию, если ее частица находится внутри поля.
	- Хитрая штучка, - похвалил Грег.
	Расс довольно пыхнул трубкой.
	- А главное - необходимая.
	На панели замигала сигнальная лампочка, Расс схватился за
рычаг, другой рукой подкрутил настройку. Это оказался всего лишь
очередной пассажирский самолет. Друзья слегка расслабились - но
только слегка,
	- Интересно, что у него на уме? - проговорил Расс.
	Статсмен остановил машину в портовом районе Нью-Йорка. В
сумерках угрюмыми призраками темнели выщербленные гнилые пирсы и
полуразрушенные старые склады, заброшенные и опустевшие с тех пор,
как последний корабль, побежденный воздушным транспортом, навеки
стал на якорь.
	Статсмен вышел из машины и сказал;
	- Жди здесь.
	- Да, сэр, - послышался голос шофера.
	Статсмен зашагал вниз по темной улице. Телекамера следовала за
ним. На экране он казался более густой тенью, движущейся на фоне
теней этого старого, почти забытого района величайшего города
Солнечной системы.
	От серой стены дома отделилась еще одна тень, заковыляла
навстречу Статсмену.
	- Сэр, - заныла тень, - я не ел уже...
	Все произошло мгновенно: молниеносный взмах трости, глухой
звук удара по голове - и тень попрошайки рухнула на тротуар. Статсмен
зашагал дальше.
	- Он сегодня не в настроении, - присвистнул Грег.
	Статсмен нырнул в аллею, где сумрак сгущался в почти
непроглядную мглу. Расс осторожно подкрутил настройку, приблизив
камеру вплотную к Статсмену, чтобы не потерять его. А тот внезапно
свернул в подворотню и утонул в кромешной тьме. Друзья услышали
резкий, нетерпеливый стук трости о дверь.
	Подворотню залил яркий свет, но Статсмен, словно не замечая его,
продолжал колотить по двери. Света на экране как-то странно
исказились.
	- Ультрафиолетовые лучи, - пробормотал Грег. - Хозяин квартиры
не пускает к себе в гости кого попало.
	Дверь со скрипом отворилась, на тротуар легла бледно-желтая
полоска электрического света. Статсмен шагнул через порог. Человек,
открывший дверь, мотнул головой:
	- В заднюю комнату.
	Камера, следуя за Статсменом, скользнула в освещенную
переднюю. Пол и деревянные остатки обстановки устилал густой слой
пыли и куски обвалившейся штукатурки. Неровными зигзагами
пролегли широкие борозды - следы от мебели или тяжелых ящиков,
которые тащили через комнату, нимало не заботясь о покрытии пола.
Дешевые обои лохмотьями свисали со стен, залитых потоками воды из
лопнувшей трубы.
	Но задняя комната являла собой разительный контраст передней.
Дорогая, удобная мебель, пол затянут стальной тканью, на стенах та же
ткань украшена разноцветными росписями.
	Под лампой сидел человек и читал газету. Он вскочил, словно
внезапно разжатая пружина. Расс ахнул. Лицо вскочившего человека
было знакомо всем обитателям Солнечной системы. Эта крысиная
физиономия с печатью жестокости и коварства часто появлялась на
страницах газет и телеэкранах, и отнюдь не по заказу ее обладателя.
	- Скорио! - прошептал Расс.
	Грег молча кивнул, крепко сжав челюсти.
	- Статсмен! - удивленно воскликнул Скорио. - Кого-кого, а тебя я
меньше всех ожидал здесь увидеть! Заходи, садись. Чувствуй себя как
дома.
	- Это не светский визит, - отрезал Статсмен.
	- Я так и понял, - ответил гангстер. - Но все равно присядь.
	Статсмен осторожно примостился на краешке стула. Скорио
уселся обратно в кресло и замолчал.
	- Есть дело, - без предисловий объявил Статсмен.
	- Отлично. Ты не часто предлагаешь мне работенку. В последний
раз это было три-четыре года назад, помнишь?
	- За нами могут следить, - предупредил Статсмен.
	Бандит привстал, обшаривая комнату взглядом.
	- Если за нами следят, мы не сможем им помешать, - раздраженно
буркнул Статсмен.
	- Как то есть не сможем? - заорал гангстер. - Почему не сможем?
	- Потому что наблюдатель находится на Западном побережье. Нам
его не достать. И если он следит за нами, то видит каждое наше
движение и слышит каждое слово.
	- Кто он такой? - Грег Маннинг или Расс Пейдж, - ответил
Статсмен. - Слыхал о них?
	- Конечно, слыхал.
	- Они изобрели телевидение нового типа. Эти парни могут теперь
видеть и слышать все, что происходит на Земле, если не во всей
Солнечной системе. Но я не думаю, что они наблюдают за нами сейчас.
У Крэйвена есть детектор, который обнаруживает телеслежку -
регистрирует особые эффекты их силового поля. Несколько минут назад,
когда я уходил из лаборатории, слежки не было. Не исключено, что за
это время они сели мне на хвост, но вряд ли.
	- Значит, Крэйвен смастерил детектор, - спокойно произнес Грег. -
Теперь он может засечь, когда мы за ними наблюдаем.
	- Доктор далеко не дурак, - согласился Расс.
	- Посмотри на этот детектор сейчас! - всполошился Скорио. -
Проверь, следят ли они! Тебе не надо было сюда приходить. Послал бы
мне весточку, мы бы встретились с тобой где-нибудь в другом месте. Об
этом убежище никто не должен знать!
	- Кончай ныть! - оборвал его Статсмен. - У меня нет с собой
детектора. Он весит полтонны.
	Скорио, явно встревоженный, поглубже устроился в кресле.
	- Ты все-таки хочешь рискнуть и поговорить о деле?
	- Естественно. За этим я и пришел. Вот мое предложение. Маннинг
с Пейджем работают в лаборатории на Западном побережье, в горах.
Точные координаты сообщу потом. У них есть бумаги, которые нам
нужны. Мы не против, если с лабораторией что-нибудь случится - если
она взорвется, например, - но в первую очередь надо достать бумаги.
	Скорио ничего не ответил. Хитрое лицо его было непроницаемо.
	- Достань мне бумаги, - продолжал Статсмен, - и я помогу тебе
убраться на любую планету, куда пожелаешь. Ты получишь двести тысяч
кредитных сертификатов "Межпланетной". А если представишь
доказательства того, что лаборатория взлетела на воздух, или
испарилась, или с ней приключилось еще что-нибудь, сумма увеличится
до пятисот тысяч.
	Ни один мускул не дрогнул на крысиной физиономии. Скорио
бесстрастно спросил:
	- А почему ты не пошлешь туда кого-нибудь из своих ребят?
	- Потому что мне ни в коем случае нельзя быть замешанным в этом
деле, - ответил Статсмен. - Если ты проколешься, я ничем не смогу тебе
помочь. Поэтому тебе и платят такую кучу денег,
	- Но если бумаги настолько ценные, зачем мне отдавать их тебе? -
сощурился гангстер.
	- Для тебя они не представляют никакой ценности.
	- Почему это?
	- Потому что ты не сможешь их прочесть, - сказал Статсмен.
	- Я умею читать, - обиделся гангстер.
	- Язык, на котором они написаны, доступен от силы двум
дюжинам человек в Солнечной системе. И лишь половина из них поймет
прочитанное, а осуществить это на практике сумеет разве что половина
из половины. - Статсмен наклонился вперед и ткнул в гангстера пальцем.
- И только двое человек в Системе способны написать такое.
	- Что же это за язык, черт подери, если его понимают считанные
единицы?
	- Это не совсем язык. Это математика.
	- А-а, арифметика!
	- Нет. Математика. Вот видишь - ты даже не знаешь, какая между
ними разница. Зачем тебе эти бумаги?
	- Пожалуй, ты прав, - согласился Скорио.



	Глава 11.

	Экспресс "Париж - Берлин" с ревом мчался в ночи - гигантский
лайнер, забравшийся в самое поднебесье. Далеко внизу тускло мерцали
огоньки Западной Европы.
	Гарри Уилсон, прильнув лицом к стеклу, глядел на землю, но
ничего, кроме крошечных огоньков, не видел. Отрезанные от мира, они
одиноко мчались сквозь черную мглу.
	Но Уилсон нутром чуял чье-то незримое присутствие. Кто-то был
здесь еще, кроме пилота с его приборами, стюардессы и трех скучных
попутчиков. Тело Уилсона дрожало мелкой дрожью, неизъяснимый ужас
шевелил волосы на затылке.
	- Стало быть, ты ударился в бега, Гарри Уилсон? - прошептал ему
на ухо еле слышный голос.
	Тихий, почти нереальный, он доносился откуда-то издалека и в то
же время звучал совсем рядом. Этот голос, холодный, неумолимый,
Уилсон узнал бы из миллиона других.
	Он съежился на сиденье, застонал.
	А голос продолжал:
	- Разве я не предупреждал, что бежать бессмысленное. Что я найду
тебя везде, куда бы ты ни скрылся?
	- Сгинь! - прохрипел Уилсон. - Оставь меня! Тебе не надоело меня
преследовать?
	- Нет, - ответил голос. - Не надоело. Ты продал нас. Ты настучал
Чемберсу, и теперь он подсылает к нам наемных убийц. Но у них ничего
не выйдет, Уилсон.
	- Ты меня не достанешь! - вызывающе заявил Уилсон. - Руки
коротки! Ты только и можешь, что разговоры разговаривать. Хочешь
довести меня, чтобы я спятил? Зря стараешься! Плевать я хотел на твои
разговоры!
	Голос хихикнул.
	- Ты ничего не можешь! - совсем взъярился Уилсон. - Все это
пустые угрозы. Ты вынудил меня уехать из Нью-Йорка, потом из
Лондона, а теперь из Парижа. Но из Берлина ты меня не выпрешь! Я
тебя в упор больше не слышу!
	- Уилсон! - прошептал голос. - Загляни-ка в свой чемоданчик. В
тот самый, где ты хранишь свои денежки, пачку кредитных
сертификатов. Почти одиннадцать тысяч долларов - все, что осталось от
двадцати тысяч, которые дал тебе Чемберс.
	Издав дикий вопль, Уилсон схватился за чемодан, лихорадочно
нашарил внутри.
	Кредитные сертификаты исчезли!
 - Ты украл мои деньги! - возопил Уилсон. - Все мои сбережения! У меня
нет больше ничего, кроме пары долларов в кармане!
	- Их у тебя тоже нет, Уилсон, - хихикнул голос. Послышался треск
разрываемой ткани, словно чья-то огромная ручища залезла в пальто
Уилсона и с мясом выдрала внутренний карман. В воздухе мелькнул
бумажник, пачка листков бумаги - и все они пропали.
	К Уилсону подбежала встревоженная стюардесса.
	- Что-нибудь случилось?
	- Они забрали... - начал Уилсон и осекся.
	Что он мог ей сказать? Что его ограбил человек, который
находится сейчас в другом полушарии?
	Трое пассажиров глядели на него во все глаза.
	- Извините, мисс, - запинаясь, пробормотал Уилсон. - Простите,
пожалуйста. Мне просто что-то приснилось.
	Потрясенный, дрожащий, он забился в угол кресла. Ощупал
пальцами выдранный карман... Они ограбили его - здесь, далеко от
земли, на полпути между Парижем и Берлином... Ограбили и бросили
без денег, без паспорта, оставив ему только одежду и пару безделушек в
чемодане.
	Он попытался взять себя в руки, взвесить ситуацию. Самолет
пересек границу Центральной Европейской федерации, а это, вне всякого
сомнения, не такое место, где можно разгуливать без паспорта и без
гроша в кармане. В голове мелькали кошмарные картины, одна другой
хуже. Его могут принять за шпиона. Или арестовать за нелегальный
въезд. Или напустить на него тайную полицию.
	Смертельный ужас, навалясь ему на плечи, путал мысли, не давал
сосредоточиться. Уилсон передернулся, еще глубже вжался в угол
сиденья, сцепил трясущиеся пальцы на коленях.
	Он телеграфирует друзьям в Америку. Они подтвердят его
личность и поручатся за него. Он займет у них денег на обратный билет.
Но кому послать телеграмму? И вдруг с мучительной горечью Уилсон
осознал ту страшного истину, что во всем мире, во всей Солнечной
системе нет ни одного человека, которого он мог бы назвать своим
другом. Неоткуда ждать ему помощи. Он уронил голову и зарыдал,
судорожно вздрагивая всем телом.
	Пассажиры недоуменно уставились на него. Стюардесса
беспомощно застыла рядом. Уилсон знал, что выглядит глупо, словно
напуганный младенец, но ему было все равно.
	Он действительно был напуган.

	Грегори Маннинг просмотрел кучку предметов, лежавших перед
ним на столе. Пачка кредитных сертификатов, бумажник, паспорт,
другие документы.
	- На этом наш маленький инцидент исчерпан, - сурово заявил он. -
Отныне предоставим Уилсона его собственной судьбе.
	- А ты не слишком круто с ним обошелся, Грег? - спросил Рассел
Пейдж.
	Маннинг покачал головой.
	- Он предатель, самая низкая тварь на свете. Он предал наше
доверие. Он продал то, что ему не принадлежало. Продал ради денег -
поэтому я у него их забрал.
	Грег оттолкнул от себя пачку сертификатов.
	- Не знаю только, что делать со всем этим барахлом. Тут ему не
место.
	- Может, пошлем подарочек Чемберсу? - предложил Расс. - Пускай
обнаружит паспорт и деньги с утра пораньше у себя на столе. Глядишь, и
призадумается.