а что она способна.
	- Не совсем, - возразил Грег. - Мы знаем, что можем заставить ее
работать, но у меня такое чувство, будто мы только начинаем постигать
возможности этой энергии.
	Расс, утонув в кресле, скользнул невидящим взглядом по рубке.
Используя специальные токоприемники, можно генерировать
переменный ток какой угодно частоты. И энергию материи они смогут
высвобождать в любых количествах и на любой длине волны, в
диапазоне от самых длинных радиоволн до самых жестких космических
излучений. Для измерения количества электроэнергии сгодятся обычные
вольтметры и амперметры. Но энергия материи - дело другое.
Проникнув в глубь вещества, она просто расплавит любой прибор,
которым ее попытаются измерить.
	Зато теперь стало ясно, какую силищу им удалось выпустить на
волю. Разорвав за долю секунды энергетические связи в крохотном
кусочке стали, они освободили энергию, вспыхнувшую на миг ярче
самого Солнца.
	- Слушай, Грег, - сказал Расс, - а ведь не часто можно назвать
какое-то событие началом новой эры. Но сейчас мы действительно
стоим на пороге новой эры - эры неограниченной энергии. Меня это
даже пугает.
	Вплоть до последнего столетия основными источниками энергии
для человечества служили уголь, нефть и кислород, но, поскольку запасы
ископаемых истощались, людям пришлось искать другие ресурсы. И они
вспомнили о своей давней мечте получать энергию непосредственно от
Солнца. В 2048 году Паттерсон усовершенствовал фотоэлементы. А
затем аккумуляторы Александерсона сделали возможной передачу
жизнетворной энергии в самые отдаленные уголки Системы. И тогда на
Марсе, Венере и даже на Земле, хотя и в меньшей степени, выросли как
грибы огромные энергостанции, а "Межпланетная" под мудрым
руководством Спенсера Чемберса захватила контроль над рынком.
	Использование фотоэлементов и аккумуляторов подстегнуло
развитие межпланетной торговли и колонизацию планет. Раньше, когда
люди еще не умели аккумулировать солнечную энергию, космические
корабли летали на ракетном топливе и колониям, не имевшим
доступных источников энергии, приходилось вести жестокую борьбу за
выживание.
	Во внешних мирах было достаточно и угля, и нефти, недоставало
лишь последнего компонента - кислорода. Уголь на Марсе, например,
приходилось сжигать под искусственным давлением, как в допотопных
карбюраторах. Процесс, прямо скажем, малоэффективный: угля сжигают
тонны, а энергии - кот наплакал.
	И даже фотоэлементы, когда их пытались заряжать на дальних
планетах, не давали желаемого результата: расстояние от Солнца до
Земли оказалось предельным для эффективности солнечной энергии.
	Расс запустил руку в карман потрепанного кожаного пиджака,
выудил трубку с кисетом и задумчиво набил табак.
	- Три месяца, - сказал он. - Три месяца дьявольски напряженной
работы.
	- Ага, - вздохнул Уилсон. - Потрудились будь здоров.
	Лицо у Гарри было изможденным, глаза покраснели от усталости.
Он выпустил дым из ноздрей и спросил:
	- Как насчет небольших каникул на Земле?
	- Можешь отдохнуть, если хочешь, - улыбнулся Расс. - Но мы с
Грегом будем продолжать.
	- Да, нельзя терять ни минуты, - подтвердил Маннинг. - Если
Спенсер Чемберс пронюхает о нашем открытии, он ни перед чем не
остановится, лишь бы нам помешать.
	Уилсон выплюнул сигарету.
	- Почему бы вам не запатентовать открытие? Патент - надежная
защита.
	Расс грустно усмехнулся.
	- Бесполезно, - сказал Грег. - Чемберс собьет нас с ног за милю до
финишной ленточки. С таким же успехом можно отдать открытие прямо
ему в руки.
	- Вы, ребята, можете вкалывать до потери пульса, - заявил Уилсон,
- а я беру отпуск. Три месяца болтаться в космосе - это слишком долго.
	- Мне так не показалось, - холодно отрезал Грег.
	Да, подумал Расс, три месяца промчались как одно мгновение.
Работали они как проклятые, спали и ели урывками, но Расс этого не
замечал. А трудиться в космосе пришлось потому, что они не решились
провести испытание на Земле, откровенно напуганные мощью
вызванной к жизни энергии.
	Расс взглянул на Маннинга.
	Три прошедших месяца не оставили на нем никакого отпечатка, ни
намека на усталость или перенапряжение. Теперь Расс понимал, как его
другу удалось совершить свои знаменитые подвиги. Это ж стальной
человек, для него не существует преград!
	- Дел у нас невпроворот, - сказал Маннинг.
	Расс откинулся в кресле, пыхнул трубкой.
	Да, сделать предстояло немало. Например, решить проблему
передачи энергии. Чтобы передать на расстояние энергию такой мощи,
какую они способны произвести, потребуются медные или серебряные
стержни толщиной с человеческую ляжку, и даже в этом случае
напряжение будет настолько сильным, что сможет пробить двухфутовый
воздушный зазор.
	Ясно, что их нынешний маломощный аппарат не годится. Сколько
изоляции ни наматывай, при таком количестве энергии сама атмосфера
станет проводником. А если попытаться передать энергию просто
механическим вращением оси, то какая же потребуется ось, чтобы
сделать процесс безопасным и управляемым?
	- Ох, черт, - сказал вдруг Расс, - Пора возвращаться на Землю.
	Гарри Уилсон наблюдал за парочкой, которая вылезла из
аэротакси, поднялась по широким ступеням и скрылась за волшебным
порталом Марсианского клуба. Гарри представил себе клубную
обстановку, предупредительную обслугу, экзотическую атмосферу
ресторана, превосходные прохладительные напитки - в баре
изумительные коктейли, смешанные из сока плодов, собранных в
джунглях Венеры и искусственно орошаемых садах Марса.
	Уилсон втянул в себя сигаретный дым и побрел по воздушной
магистрали. Вверху, внизу и по сторонам расплескался во всем своем
гордом великолепии блистательный Нью-Йорк. В ушах не смолкала
песнь городского прибоя.
	Над головой на две тысячи футов к небу вздымались
остроконечные стальные шпили, сияющие в лучах полуденного солнца, -
архитектура, отмеченная печатью чужих миров.
	Уилсон обернулся и вновь поглядел на Марсианский клуб. Нужно
иметь тугой кошелек, чтобы войти в эту дверь, посмаковать коктейли,
скользящие вдоль стойки бара, поглазеть на картинки на полу,
послушать игру оркестра.
	Гарри постоял, собираясь с мыслями, потом выплюнул сигарету,
развернулся и решительно зашагал к автоматическому лифту.
	Спустившись на третий уровень, он зашел в ресторан "Мехо",
уселся за столик и заказал роботу-официанту обед, нажав на клавиши
меню, отделанные слоновой костью.
	Он лениво жевал, яростно втягивал в себя дым и думал. Взглянул
на часы - уже почти два. Подошел к кассе, сунул в щель металлический
чек; касса, щелкнув, выдала ему взамен пропускной жетон на выход.
	- Благодарю вас, приходите еще, - пропел робот-кассир.
	- Не за что, - буркнул Уилсон.
	Выйдя из ресторана, он живо устремился вперед и, прошагав
десять кварталов, подошел к зданию, объединявшему под одной крышей
четыре квадратных корпуса. Над массивными воротами в бериллиевую
сталь была вмонтирована карта Солнечной системы, своего рода
космические часы, которые показывали движение планет по орбитам
вокруг Солнца. Карту венчала блестящая золотая надпись:
"Межпланетная компания".
	Именно отсюда Спенсер Чемберс управлял своей энергетической
империей.
	Уилсон вошел в здание.



	Глава 4.

	Наконец новый аппарат был готов. Массивные стальные блоки,
соединенные решетчатыми балками, загромоздили почти всю
лабораторию. Этой конструкции предстояло выдержать невообразимо
мощный напор неизвестных доселе космических сил.
	Рассел Пейдж, осторожно нажимая на клавиши, ввел в
контрольное устройство уравнения. Потом, задумчиво посасывая
трубку, принялся их проверять и перепроверять.
	Гарри Уилсон, прищурив глазки, наблюдал за ним,
	- И чего теперь будет? - спросил он.
	- Поживем - увидим, - ответил Расс. - Мы представляем себе, что
должно произойти, мы надеемся, что это произойдет, но полной
уверенности у нас нет. Мы работаем в совершенно новых условиях.
	Грегори Маннинг, глядя на исполинский аппарат из-за
заваленного бумагами стола, тихо проговорил:
	- Эта штука просто обязана стать космическим двигателем. У нее
есть все данные для перемещения объектов в космосе. Неограниченная
энергия при минимуме затрат топлива. Мгновенная эффективность.
Абсолютная независимость от внешних условий, так как она создает
свою собственную среду. - Он покачал головой. - Разгадка где-то совсем
близко. Я нутром чую, что мы вот-вот к ней подберемся.
	Расс подошел к столу, порылся в бумагах, выбрал несколько
листочков и потряс ими в воздухе.
	- Я думал, что нашел ответ, - сказал он. - Но, видно, где-то ошибся.
Не включил в уравнения какой-то фактор.
	- Придется тебе еще попотеть над ними, - заметил Грег.
	- Но ведь все дело в силе отталкивания, - удрученно произнес Расс.
- А ее у нас, видит Бог, хватает.
	- Ее даже слишком много, - сказал Уилсон, выпустив очередную
струйку дыма.
	- Не слишком, - поправил его Грег. - Просто она неуправляема. Ты,
Уилсон, чересчур спешишь с выводами.
	- Но расчеты показывают, что процесс не должен быть
прогрессирующим, - сказал Расс. - Если верить уравнениям, то сила
отталкивания, то есть антигравитация, должна расти в течение часа,
пока не вытолкнет корабль за пределы Солнечной системы. Со
сверхсветовой скоростью - мы даже не знаем, во сколько раз быстрее
скорости света.
	- Забудь об этом, - посоветовал Грег. - На практике все равно
ничего не получится. Сила отталкивания будет расти в геометрической
прогрессии - у тебя же там квадратичный ряд с одной константой. Для
космического полета это не годится. Представь, что будет твориться на
борту: ты стартуешь с дикой перегрузкой и только начинаешь приходить
в себя, как получаешь еще один толчок, который размажет тебя по
стенке. Кораблю такого не выдержать, я уже не говорю о людях.
	- Может, теперь выйдет? - с надеждой проговорил Маннинг.
	- Не исключено, - откликнулся Расс. - Во всяком случае мы
попробуем. Формула 578.
	- Фокус должен получиться, - сказал Грег. - Это же новый подход к
проблеме гравитации! Формула позволяет сместить гравитационные
линии, искривить их, направить в другую сторону. А стоит только
изменить направление гравитации - и в нашем распоряжении окажется
превосходный космический двигатель. Не хуже антигравитационного.
Даже лучше, поскольку он гораздо легче и точнее поддается управлению.
	Расс положил на стол стопку исписанных листков, раскурил
трубку и подошел к аппарату.
	- С Богом! - сказал он и протянул руку к рычагу управления.
Генератор энергии материи, встроенный в аппарат, с ревом ожил и
послал мощный заряд в массивные провода. Грянул гром, лаборатория
вздрогнула от удара.
	Уилсон, пристально наблюдавший за аппаратом, сдавленно
вскрикнул. Перед глазами все поплыло, закружилось вихрем. Стены,
казалось, вот-вот рухнут на голову. Все предметы, в том числе и аппарат,
исказились до неузнаваемости. За пультом управления сидел жутко
перекореженный Расс, а посреди этого бедлама двигалась и
жестикулировала карикатура на человека странная, вывихнутая фигура
Маннинга.
	Уилсон попытался перебороть головокружение. Сделал шаг вперед
- но пол вздыбился ему навстречу, ударил по ступне и сбил с ног.
Сигарета вывалилась изо рта, покатилась по полу.
	Расс что-то кричал, но слов было не разобрать. Звуки долетали
искаженными: то слишком громкие, заглушающие рев аппарата, а то
вдруг еле слышные. Смысла Уилсон не уловил.
	А в ушах непрерывно звучал какой-то странный, ни на что не
похожий свист, будто откуда-то издалека тоненький, пронзительный,
душераздирающий.
	Преодолевая подступившую тошноту, Уилсон на карачках дополз
до двери, распахнул ее и вывалился из лаборатории. Неверными шагами
пересек лужайку и, задыхаясь, вцепился в столбик солнечных часов.
	Потом оглянулся, посмотрел на здание - и обомлел. Деревья,
окружавшие дом, наклонились к нему, словно согнутые шквальным
порывом ветра. Каждая ветка, каждый трепещущий листочек изо всех
сил тянулись к зданию - но никакого ветра не было!
	И тут Уилсон заметил еще одну деталь. С какой бы стороны от
дома ни росли деревья, все они клонились к лаборатории... к этой
грохочущей, ревущей, стенающей машине.
	А в лаборатории пустая склянка вдруг свалилась со стола и
разлетелась на мелкие кусочки, серебристым звоном разбитого стекла
протестуя против жуткого рева энергии, сотрясавшего стены.
	Маннинг, с трудом удерживаясь на ногах, подошел к Рассу. Расс
прокричал ему в самое ухо:
	- Управляемая гравитация! Концентрация гравитационных линий!
	Бумаги соскользнули со стола, затряслись на полу в безумной
пляске. Жидкости в колбах, утратив покой, поползли вверх по
стеклянным стенкам. Кресло, взбрыкнув, накренилось и как бешеное
помчалось к двери.
	Расс выключил аппарат. Рев тут же прекратился. Жидкости
вернулись в нормальное состояние, кресло шлепнулось на бок, бумаги с
тихим шелестом приземлились на пол.
	Двое друзей переглянулись. Расс утер рукавом рубашки капельки
пота со лба, хотел затянуться - но трубка давно потухла.
	- Грег, у нас есть кое-что получше, чем антигравитация! - ликующе
воскликнул он. - Можешь назвать это ~позитивной~ гравитацией, если
угодно... и, главное, управляемой! Твой дед свел гравитацию к нулю. Мы
его переплюнули.
	- Ты создал центр притяжения. - Грег указал на аппарат. - А
дальше что?
	- Но это не просто центр притяжения, тут замешано четвертое
измерение. Мы получили нечто вроде четырехмерной линзы, в фокусе
которой сконцентрированы гравитационные линии. Из центра,
находящегося в четвертом измерении, гравитация равномерно
высвобождается в трехмерное пространство, - но это мы отрегулируем.
Наши антиэнтропийные зеркала заставят ее действовать в нужном
направлении.
	Грег задумался.
	- Движением корабля можно будет управлять с помощью системы
линз, - наконец проговорил он. - Но самое главное - это поле
концентрирует все силы тяготения, которые существуют в природе, а они
существуют везде. Весь космос пронизан гравитационными линиями. И
мы сможем направить их, куда захотим, Ведь в реальной жизни нас
притягивает к себе какое-то определенное тело - источник гравитации, а
не ее центр.
	Расс кивнул:
	- Получается, что можно создать поле непосредственно перед
кораблем, Корабль будет постоянно притягиваться к нему, а центр
гравитации - перемещаться вперед. И чем больше будет напряжение, тем
сильнее проявится тенденция к разрушению поля, а массивный корабль,
да еще летящий с ускорением, будет стремиться расширить это поле,
увеличить его. Но мы сможем удерживать его в заданных пределах:
энергии у нас предостаточно... нам ее вовек не истратить. В общем,
энергией мы корабль обеспечим, но не в этом суть. Главное, что небесное
тело, обладающее притяжением, будет подтягивать к себе корабль,
словно за веревочку.
	- Этот принцип сработает и за пределами Солнечной системы, -
сказал Грег. - Он сработает где угодно и одинаково успешно, ведь космос
весь наполнен гравитационным напряжением. Движущей силой для
корабля может стать любое космическое тело, удаленное от него на
множество световых лет. - В глазах у Грега вспыхнули диковатые
искорки. - Расс, мы наконец заставим работать на себя космические поля!
	Он подошел к креслу, поставил его на ноги и уселся.
	- Как только изучим механизм управления концентрацией
гравитации, сразу приступим к сооружению корабля, Расс, мы построим
самый большой, самый быстроходный и самый мощный корабль во всей
Солнечной системе!
	- Черт! - пробормотал Расс. - Опять эта дрянь открутилась. - Он
бросил свирепый взгляд на нахальную гайку.	- Придется приладить
сюда пружинящую шайбу.
	Уилсон шагнул к пульту управления, Со своего насеста над
аппаратом Расс протестующе махнул рукой.
	- Не трудись выключать поле, - сказал он. - Я и так справлюсь.
	Уилсон скривился:
	- Этот зуб меня доконает.
	- Не проходит? - посочувствовал Расс.
	- Всю ночь глаз не смыкал.
	- Смотай-ка ты во Фриско и выдерни его. Не хватает только, чтобы
ты сейчас слег.
	- Ага, - сказал Уилсон. - Наверное, я так и сделаю. Работы у нас
еще выше крыши,
	Расс, проворно орудуя гаечным ключом, открутил гайку, надел
пружинящую шайбу и затянул гайку потуже. Ключ заклинило.
	Сжав в зубах мундштук трубки, Расс беззвучно выругался и
яростно рванул к себе ключ. Тот выскользнул из рук, на мгновение завис
на гайке и полетел в самого сердцевину нового силового поля. Расс с
замирающим сердцем уставился вниз. Сквозь сумбур в голове молнией
мелькнула мысль: а ведь об этом поле они не знают практически ничего.
Знают только, что любая материя, попадая в него, внезапно приобретает
ускорение в том измерении, которое принято называть временем и
нормальная константа длительности которого снижается там до нуля.
	Когда этот ключ попадет в поле, он просто перестанет
существовать! Но может произойти и что-нибудь еще, что-то совсем
непредвиденное.
	Ключ падал с высоты всего нескольких футов, но секунды для
Расса, завороженного зрелищем, растянулись до бесконечности. Он
увидел, как ключ пробил туманное мерцание, окаймлявшее поле, как он
медленно поплыл дальше, словно увязнув в густом сиропе.
	И вдруг туманное мерцание взорвалось ослепительной вспышкой!
Расс нагнул голову, заслоняя глаза от невыносимого сияния. Громовой
раскат эхом отдался... скорее в космическом пространстве, чем в
воздухе... и поле вместе с ключом исчезло!
	Прошла секунда, еще одна, а затем вновь послышался удар -
тяжелый металлический стук. Но на сей раз не космический, а вполне
обыкновенный, будто кто-то этажом выше уронил на пол инструмент.
	Расс повернул голову и столкнулся взглядом с Уилсоном. Челюсть
у лаборанта отвисла, на губе тлела прилипшая сигарета.
	- Грег! - крикнул Расс, разорвав тишину, нависшую над
лабораторией.
	Дверь распахнулась, и в комнату вошел Маннинг. В руках у него
был блокнот с вычислениями и карандаш.
	- В чем дело?
	- Мы должны найти мой гаечный ключ!
	- Твой ключ? - озадаченно переспросил Грег. - Ты что, не можешь
взять другой?
	- Я уронил его в поле, и теперь он во временном измерении равен
нулю. Стал "моментальным ключом".
	- Не вижу в этом ничего особенного, - невозмутимо промолвил
Грег.
	- Ну и зря, - возразил Расс. - Видишь ли, поле исчезло. Возможно,
ключ оказался для него слишком массивным. А когда поле свернулось,
ключ приобрел новые временные координаты. Я его слышал. Мы
должны найти его!
	Они все втроем поднялись по лестнице в комнату, откуда Рассу
послышался стук. На полу ничего не было. Они обшарили все уголки, все
остальные помещения. Ключ как в воду канул,
	Через час Грег спустился в лабораторию и приволок оттуда
переносной флюороскоп.
	- Может, с этой штуковиной фокус получится, устало пробормотал
он.
	И фокус получился. Они обнаружили ключ в пространстве между
стенами!
	Расс уставился на тень на пластинке флюороскопа. Это, без
сомнения, была тень ключа.
	- Четвертое измерение, - сказал Расс. - Он переместился во времени.
	На щеках у Грега затвердели желваки, глаза возбужденно горели,
но лицо его по-прежнему напоминало застывшую маску, почти
устрашающую своим спокойствием, закаленного несметным числом
испытанных прежде опасностей.
	- Во времени и пространстве, - поправил он,
	- Если бы мы умели управлять этим перемещением! - воскликнул
Расс.
	- Не волнуйся. Мы сумеем. И это станет величайшим открытием
века.
	Уилсон облизнул губы и вытащил из кармана сигарету.
	- Если вы не против, - сказал он, - я все-таки смотаюсь сегодня
вечером во Фриско. Мочи нет терпеть, как ноет зуб.
	- Конечно, зачем мучиться-то, - рассеянно согласился Расс, мысли
которого были заняты исключительно гаечным ключом.
	- Могу я взять ваш самолет? - спросил Уилсон.
	- Разумеется, - ответил Расс.
	Они вернулись в лабораторию, заново создали поле, бросили туда
несколько шарикоподшипников, и те незамедлительно исчезли. Их тут
же нашли с помощью флюороскопа - в стенах, в столах, в полу.
Некоторые из них, пребывая в новом временном измерении, зависли в
воздухе - невидимые, неосязаемые, но от этого не менее реальные.
	Часы проходили за часами, принося все новые открытия.
Вычислительные машины щ