, когда они  возв-
ращались к своему войску после переговоров.
   - Да, вождь, - перевел Хунну ответ Криса. - Мне нужен небольшой ларец
с плотно закрывающейся крышкой из свинца, а если нет свинца то из золота
или меди. Когда подойдет обоз, нас отведут туда и мы с УбарСином  приго-
товим свой дар.
   "Придется пожертвовать на благое дело одну из своих атомных батарей".
- подумал Крис про себя.

                                      5

   Ишшинкулл, Верховный Жрец Балитума, заложив руки  за  спину  сумрачно
ходил по тесной келье, скрытой в  громаде  зиккурата.  Это  был  высокий
плотный мужчина, с несколько одутловатым безбровым лицом, наголо  выбри-
тый. Его водянистые глаза светились холодным блеском, выдавая в нем  че-
ловека жестокого, не знающего жалости. Он был одет в длинную мантию кро-
вавого цвета, отороченную снизу золотой бахромой. Его шею и плечи  укра-
шало тяжелое ожерелье, состоящее из нескольких рядов золотых пластин, на
каждой  пластине  были  выгравированы  таинственные  письмена,  понятные
только посвященным.
   Тяжелое предчувствие сжимало и без того  холодное  сердце  Ишшинкулла
ледяной рукой неизвестности. Прошлой ночью черная  завеса  встала  перед
его внутренним взором, когда он попытался заглянуть в будущее,  мысленно
перебирая призрачную нить времени. Такое уже было с ним  однажды,  когда
острая стрела пронзила сердце волка, глазами которого он  в  тот  момент
смотрел. Тогда он почувствовал как умирает, и умер бы, если  бы  вовремя
не покинул остывающий труп, уставившийся остекленевшими глазами в  суме-
речное небо. Но то было чужое тело. Поэтому и черная вуаль была  не  так
черна, как сегодня.
   Чтобы выяснить причину тревоги он заглянул в  души  пленников.  Мысли
АрбанСина - их вождя - и этого мальчишки - жреца - были ясны как день  и
понятны ему. Он знал, что они собираются предпринять и, при желании, мог
бы даже внушить им сделать то, что выгодно ему, Ишшинкуллу. Но  вот  ла-
рец, сделанный из неизвестного ему материала: не золотой, не медный,  не
бронзовый. Он живой. Это их бог - СелильУбарум, как  они  его  называют.
Именно от него исходила угроза. И угроза эта состояла в том, что  Ишшин-
кулл не мог прочитать его мыслей, не мог предугадать его действий. Когда
он пытался установить с ним контакт, как он это делал  множество  раз  с
Балитумом, то натыкался на холодную серую пустоту. Некий барьер, преодо-
леть который он был не в силах, вставал на его пути.
   Пока страшиться особенно было нечего. Абиссарих  точно  выполнил  все
его повеления. Он захватил в плен женщин и  детей  непокорного  племени,
окружил вражеское войско на подступах к городу, прижав ко рву,  кишащему
крокодилами-людоедами, Теперь пленники ждут его - Ишшинкулла -  решения:
рабство или беспощадное истребление. Говорят, что эти люди гордые.  Пос-
мотрим, будут ли они также горды, когда рабский ошейник,  соединенный  с
тяжелой цепью, замкнется на их шеях,  а  сыромятная  плеть  надсмотрщика
сдерет кожу с их спин.
   Мужчины будут работать в каменоломнях или  исполнять  другую  тяжелую
работу, до тех пор пока не издохнут, а когда издохнут то будут скормлены
крокодилам. Та же самая участь ждет старых и больных женщин. Из  молодых
женщин будут отобраны самые красивые, которые предстанут  перед  Балиту-
мом. Остальные достанутся войнам Абиссариха. Что с ними будет дальше Иш-
шинкулла особенно не интересовало.
   А дети...дети это пластичный материал. Из него  можно  вылепить  все,
что угодно. И он - Ишшинкулл -  вылепит.  Он  превратит  их  в  избумов,
страшных уродов, одного вида которых будут бояться враги. Это будет  не-
победимое войско. Оно будет повиноваться только ему и завоюет весь  мир.
Во славу Каменного бога.
   Завтра, когда огненная колесница Бога Солнца скроется из виду, проне-
сясь во весь опор по небосклону, и черная птица ночи опустится  с  небес
на землю, тогда и только тогда АрбанСин ступит на лестницу смерти, веду-
щую в чертоги Балитума. Его будут сопровождать мальчик-жрец, несущий да-
ры от их бога. Их обоих ждет  смерть.  Ишшинкулл  еще  раз  прошелся  по
келье, освещаемый трепещущим светом масляных факелов, окрашивающих стены
в красновато - оранжевый цвет. Его черная тень перелетала при ходьбе  со
стены на стену, изламываясь на углах. Приближалось время полуночи.

                                      6

   Балитум дремал, смежив отвислые веки и опустив лобастую голову с  тя-
желым квадратным подбородком на могучую грудь, поросшую  жестким  черным
волосом. Его грузное тело, заметно ожиревшее за последние  годы,  покои-
лось в массивном золотом кресле, незыблемо стоящем на  высоком  каменном
постаменте на верхнем этаже гигантского многоступенчатого храма - зикку-
рата, возведенного много десятилетий назад, для прославления  его  могу-
щества.
   Несколько поколений людей сменилось с той поры, когда он появился  на
свет - отпрыск ли великого царя, наследовавший верховную власть, или не-
кое проявление дьявольского вмешательства, могущественных сил, неизвест-
ных и неподвластных человеку. Он не интересовался жизнью людей,  хотя  и
был одним из них. Для него люди, наряду с  жертвенными  животными,  были
лишь источником питательных веществ,  необходимых  для  продолжения  его
жизни. Он, имевший человеческий облик, осознавал ли себя человеком, мнил
- ли богом, об этом у него некому было спросить. Балитум не помнил свое-
го прошлого. Его прошлое помнил Ишшинкулл, сотворивший Каменного бога.
   В тот день, - вспоминал Ишшинкулл, - злой ветер-суховей,  прилетевший
из пустыни, поднял в воздух тучи песка и застил солнце, предвещая  беду.
И точно: беда - госпожа незваная - не  заставила  себя  долго  ждать.  В
стране марицегов умер царь. Отношение к нему подданных было разное. Мно-
гие радовались смерти тирана, хотя и побаивались говорить об этом вслух,
страшась мести со стороны сородичей усопшего. Его  злобный  необузданный
нрав внушал им страх.
   Кое-кто искренне сожалел о случившейся утрате, страшась перемен,  со-
путствующих смене власти. К этой категории относились и те, кто видел  в
умершем царе единственного защитника, способного как противостоять внеш-
ним врагам, так и навести порядок внутри страны, уничтожив бунтовщиков и
вольномыслящих. Ритуал погребения происходил на берегу священного озера,
представляющего собой небольшую заполненную водой  котловину,  диаметром
около ста локтей, образовавшуюся в доисторические времена.
   Согласно древней легенде это озеро питалось водами таинственной  реки
Хабр, текущей во мраке подземного царства. В этом месте обитал бог смер-
ти ужасный Каргал - гигантский червь с мордой змея -  прародитель  всего
живого и его же великий пожиратель. Когда он приближал свою  безобразную
голову к дыре, пробитой им в твердом камне, и выдыхал, то от его горяче-
го дыхания вода в озере бурлила как в кипящем котле. Когда же он вдыхал,
то вода вливалась в его бездонную глотку и уровень ее в озере  понижался
до тех пор пока не оголялось каменистое дно.
   И тогда те, кто посмелее могли заглянуть в раскрытую пасть  чудовища,
похожую на гигантский грот, пугающий своей чернотой, а при желании прой-
ти дальше в чрево, уклоняясь от торчащих сверху и снизу каменных  зубов.
Но пока таковых не находилось: дерзнувший столкнуть челн своей  жизни  в
черные воды озера едва-ли мог надеяться на благополучное возвращение.
   Траурная процессия, приблизившаяся к месту  погребения,  состояла  из
многочисленных царских жен и наложниц, дворцовых людей, жрецов и просто-
го люда, любопытного до всякого рода зрелищ, будь то свадьба или похоро-
ны. Царские домочадцы стояли неподалеку, разбившись на несколько  групп,
в каждой из которых выделялся один из сыновей царя. Плакальщицы в черном
сновали между ними, оглашая воздух плачем.
   ШарамАдад - старший сын царя и наследник престола  -  расположился  в
некотором отдалении, окруженный многочисленной свитой и свысока  смотрел
на происходящее. Он уже чувствовал себя повелителем и лихорадочно  стис-
кивая рукоять меча думал о том, как расправится с неугодными.  Простолю-
дины стояли поодаль, боясь помешать суетившимся  жрецам,  готовящимся  к
священнодействию, одновременно не желая попадаться на глаза вельможам из
дворцовой свиты, охраняемой телохранителями.
   Войско, состоящее из конницы и  нескольких  отрядов  легковооруженной
пехоты, заняло места на дальних подступах, готовое в  случае  надобности
отразить внезапное нападение шайки разбойников или одного из  воинствен-
ных кочевых племен, прорвавшегося сквозь пограничные заставы, и защитить
безоружных людей.
   Десяток обнаженных жрецов с выбритыми головами, похожие один на  дру-
гого, суетились вокруг умершего владыки, собирая его в  последний  путь.
Командовал ими Ишшинкулл, не так давно ставший Верховным жрецом,  сменив
на этом посту своего отца, умершего от неизвестной  болезни.  Он  бросал
мрачные взгляды из под насупленных бровей  на  толпу,  ожидавшую  начала
священнодействия.
   В определенный час, когда уровень воды в священном озере достиг  кри-
тической точки, отмеченной каменным столбом, вбитым в утрамбованную зем-
лю, спокойная гладь священного озера внезапно подернулась крупной рябью.
Тотчас два высокорослых жреца, в  напряжении  ожидавших  этого  момента,
столкнули на воду небольшой деревянный плот с установленной на  нем  ко-
лесницей царя, запряженной его любимым конем. Сам царь, облаченный в бо-
евые доспехи, с золотым венцом на голове, сидел в на месте возницы держа
в руках вожжи. Специальные тесемочки, привязанные к колеснице, поддержи-
вали его тело в нужном положении, не давая ему упасть. Узкая повязка  из
плотной черной материи закрывала его глаза, резко контрастируя с  воско-
вой желтизной сморщенного лица.
   Увидев вокруг себя воду, конь стал проявлять  признаки  беспокойства.
Он неистово бил копытом в деревянный настил и жалобно  ржал,  запрокинув
вверх голову, насколько позволяла обвивающая его тонкую шею цепь, прико-
лоченная к деревянному основанию плота массивной скобой.
   Плот медленно поплыл по озеру, слегка раскачиваясь на  волнах.  Когда
он был почти на середине вода в центре  озера  внезапно  вспучилась  ги-
гантским пузырем, который лопнув с громким треском, окатил стоящих  поб-
лизости людей фонтаном брызг, заставив их отпрянуть прочь. На месте лоп-
нувшего пузыря образовалась большая воронка, засосавшая плот.
   Предсмертное ржание захлебывающегося животного  оборвалось  на  самой
высокой ноте в тот момент, когда жадные волны сомкнулись над  его  голо-
вой. Следом за этим уровень воды в озере начал стремительно  понижаться.
Обнажились каменные стены берега, отвесно уходящие вниз.
   В скале стали видны мокрые осклизлые ступени, вытесанные в камне  не-
известно кем и неизвестно когда. Ступени круто  спускались  к  небольшой
площадке, на которой лежала плоская каменная плита, по форме  напоминаю-
щая крест. Это был жертвенный камень. Напротив него  в  стене  виднелось
темное отверстие, похожее на ворота в загробный мир - вход  в  подземный
грот.
   Вода с клокотанием вливалась в отверстие и исчезала  во  тьме.  Когда
пучина поглотила колесницу с телом царя, унеся ее в  глубину  подземного
грота, стоящие на берегу люди упали ниц, боясь поднять глаза,  чтобы  не
встретиться взглядом с ужасным Каргалом. Ишшинкулл величественно  взмах-
нул рукой, подавая знак. Настало время жертвоприношения.
   Юная жена старого царя, должна была спуститься вслед за своим  супру-
гом в мир мертвых, чтобы сопровождать его во время долгих скитаний, под-
держивать огонь в очаге его походного шатра и согревать своим теплом его
ложе. Те же самые жрецы, что сталкивали в воду плот с  царской  колесни-
цей, свели молодую женщину, находящуюся в полуобморочном  состоянии,  по
каменным ступеням и поддерживая ее под руки подвели к жертвенному камню,
вытесанному из цельной глыбы гранита.
   Верховный жрец сорвал с нее черное покрывало, надетое в знак  траура,
и отбросил прочь. Покрывало печальной тенью взлетело над  водой,  косну-
лось прозрачным крылом черной поверхности и подхваченное бурлящим  пото-
ком исчезло в пещере. Юная царица предстала перед Верховным  жрецом  со-
вершенно нагая. ее стройное тело покрылось гусиной кожей, то ли от прох-
лады, идущей от воды, то ли от страха, а может быть и от того и от  дру-
гого. Был заметен ее едва округлившийся живот, не  оставлявший,  однако,
сомнений в том, что она готовится через  определенное  время  стать  ма-
терью.
   По правде сказать, именно этот факт и решил ее участь,  когда  разго-
релся спор о том, кому идти в царство мертвых. Узнавший через своих сог-
лядатаев о беременности юной царицы, ШарамАдад настоял на ее  кандидату-
ре. Он должен был занять трон отца и ему не нужны были лишние  разговоры
в государстве о справедливости его наследования. Пробормотав низким  го-
лосом несколько заклинаний, Верховный жрец  дал  сигнал  помогавшим  ему
младшим жрецам и те, подхватив женщину с двух  сторон  разложили  ее  на
жертвенном камне. Чтобы она не могла вырваться и тем самым помешать  со-
вершению жертвоприношения ее руки и ноги поместили в  специальные  пазы,
выбитые в граните, и закрепили каменными втулками.
   Верховный жрец подошел к распростертому перед ним телу и занял  поло-
женное ему место с левого бока. Он старался не смотреть в широко раскры-
тые глаза обреченной царицы, в которых  читался  страх  перед  тем,  что
должно случиться. Она что-то беззвучно шептала побелевшими губами, глядя
в высокое небо, словно прося  заступничества  у  него.  Обмакнув  указа-
тельный палец левой руки в услужливо поднесенную  младшим  жрецом  чашу,
наполненную красной охрой, верховный жрец провел пальцем по телу жертвы,
намечая путь для жертвенного ножа.
   Бронзовое лезвие ножа, покрытое ржавыми пятнами, оставшимися от  пре-
дыдущих жертвоприношений, должно было рассечь  грудь  несчастной,  чтобы
Верховный жрец мог беспрепятственно вынуть бьющееся сердце и  сжечь  его
здесь же на приготовленной жаровне, полной горящих углей. Дым от  сожже-
ния укажет царю дорогу к небесному дворцу, а пролитая в воду кровь помо-
жет ему быстрее доплыть до цели. Сделав все необходимое  Ишшинкулл  кос-
нулся ножом обнаженного тела, прицеливаясь для  удара.  Священный  обряд
вступал в заключительную фазу.
   Прежде, чем нанести удар, Верховный жрец поднял голову и посмотрел  в
небо, приготовившись произнести заклинание. Неожиданно его взгляд  пере-
секся с колючим взором ШарамАдада, подошедшего к самому краю опустевшего
озера и теперь пристально наблюдавшего за его действиями. Во взгляде Ша-
рамАдада Ишшинкулл увидел открытую угрозу для себя. Он понял,  что  воз-
можно этого дня ему не пережить. Слишком  большую  силу  имел  Верховный
жрец, чтобы наследник оставил его в живых.
   Не отдавая себе отчета в том, что делает, Ишшинкулл произнес заклина-
ние: не то, которое хотел произнести ранее - другое, таившее в себе  за-
бытые знания древних. И  случилось  невероятное.  В  прозрачном  воздухе
сверкнула молния, похожая на тонкую стрелу из  расплавленного  золота  и
вонзилась в распластанное на камне тело. Следом за этим в небе  раздался
негромкий, но отчетливо слышимый  треск,  будто  кто-то  разорвал  кусок
холста.
   Женщина изогнулась дугой, ее мышцы  напряглись  до  предела,  готовые
лопнуть, она дико вскрикнула, словно ее больно хлестнули кнутом, и заби-
лась в агонии. При этом, вместо мелодичного голоса, подобного звуку сви-
рели, каким она всегда отличалась, из ее горла вырывался  ужасный  стон,
больше напоминающих хрип полузадушенного волка. Возгласы удивления, сме-
нившиеся испуганными криками, раздавались в толпе. Первые ряды, напуган-
ные случившимся, попятились в страхе назад, а задние, ничего  не  видев-
шие, но почувствовавшие, что произошло нечто необычное, а  значит  инте-
ресное, напирали на передних. Началась давка.
   - Боги против того, чтобы царица пошла вслед за своим повелителем!  -
провозгласил во всеуслышание Верховный жрец. - Они хотят, чтобы она  ро-
дила сына - наследника. Это будет великий царь. Он прославит наш народ.
   - Только ты не доживешь до этого времени! - процедил сквозь зубы  Ша-
рамАдад, взбешенный дерзостью верховного жреца. Вскочив на коня он с до-
сады хлестнул его плетью и поскакал галопом прочь от  священного  озера.
Многочисленная свита последовала за своим господином. Глядя на его спеш-
ный отъезд, Ишшинкулл усмехнулся, понимая, что пути назад уже нет и ска-
зал что-то стоящим рядом с ним жрецам. Те, освободив женщину, подхватили
ее бесчувственное тело и устремились вверх по лестнице. Наверху они  бе-
режно опустили царицу в поднесенные слугами носилки, а затем выхватив из
окружавшей их толпы первую попавшуюся женщину, поволокли ее,  упирающую-
ся, к жертвеннику, не заботясь о том, что она поскользнувшись на  мокрых
ступенях волочится за ними, сбивая в кровь колени.
   Когда новая жертва была бесцеремонно брошена на жертвенный  камень  и
распластана на нем, а жрецы навалились на руки и ноги не давая  ей  дви-
нуться, верховный жрец поднял нож. Он торопился. Вода начала  прибывать.
Еще немного и озеро снова наполнится до краев, скрыв  жертвенник.  Тогда
быть беде. Не получив положенной жертвы умерший царь не найдет  успокое-
ния в стране мертвых и будет мстить  живым.  Что  будет  в  этом  случае
предсказать трудно, однако ясно одно - смерть соберет обильную жатву.
   Взмах ножа. Крик боли и ужаса. Жрец сунул руку в раскрытую рану и на-
щупав там что-то рванул изо всех сил. Подняв вверх окровавленную руку он
показал стоявшим на берегу людям истекающее кровью живое сердце со  сви-
сающими обрывками сосудов и артерий. Мгновение назад это сердце билось в
груди человека, даже не подозревавшего, что демон смерти, посланный Кар-
галом, уже занес над ним свой карающий меч.  Ишшинкулл  кинул  вырванное
сердце на раскаленные угли и бегом устремился  вверх.  Вода  уже  лизала
подножие жертвенного камня.
   От жаровни повалил черный дым. В воздухе противно запахло горелым мя-
сом. Вдыхая этот запах люди входили в экстаз и затягивая монотонную пес-
ню начинали равномерно раскачиваться из стороны в сторону в  такт  мело-
дии. Жрец вытер пот с лица. Он успел закончить ритуальный обряд и  жерт-
воприношение, хотя времени у него оставалось совсем немного. Он  выиграл
первый бой.
   И потекли дни, отнимая у будущего и прибавляя к прошлому. Царица без-
выездно жила во дворце. С каждым днем ее тело наливалось соком  будущего
материнства. Множество нянек прислуживали ей.  Покой  венценосной  особы
охраняли отборные воины из личной гвардии умершего  владыки.  ШарамАдад,
так нежданно-негаданно лишившийся трона, обитал в загородном дворце, за-
таив злобу и собирая вокруг себя верных людей, готовых в  нужный  момент
перевесить чашу весов в свою пользу.
   Желая обезопасить себя от козней ШарамАдада Верховный жрец  преподнес
ему в дар дивной работы кинжал, рукоять которого была украшена драгоцен-
ными камнями, а длинное обоюдоострое лезвие  покрыто  затейливой  вязью.
Когда ШарамАдаду принесли дорогой подарок, лежащий в опечатанном  ларце.
он вынул кинжал и взяв его в руку процедил сквозь зубы: " Чьей-то кровью
обагрится этот клинок". Он не почувствовал  боли,  когда  крохотный  шип
вонзился ему в ладонь, однако, через несколько дней скоропостижно  скон-
чался. Никому и в голову не пришло связать его смерть с подарком верхов-
ного жреца.
   А тем временем царица родила сына. Роды были тяжелые. Мать, жившая  в
постоянном страхе за свою жизнь и жизнь своего ребенка, не смогла их пе-
режить. Отпрыск великого рода родился крепким малышом и рос не по  дням,
а по часам. Заботясь о здоровье будущего царя (а может  с  какой  другой
целью?) Верховный жрец приказал ежедневно  натирать  его  нежное  тельце
специальной мазью, продлевающей жизнь, рецепт приготовления которой знал
лишь он один. Поговаривали, что в состав этой мази входит  корень  травы
бессмертия, собираемой там, где