тер
Таббер?
     -  Новую  религию,  Эдвард.  Религию,  которая  соответствует  нашему
времени. - Его голос вдохновенно возвысился.
     Базз Де Кемп сказал сухо:
     - Человеческой  расе  новая  религия  так  же  нужна,  как  еще  одна
коллективная дырка в голове. У нас  уже  столько  религий,  что  мы  не  в
состоянии их рассортировать.
     Таббер быстро повернулся к нему.
     - Совсем наоборот. Этот беспорядок  в  религиях  показывает,  что  за
последние пятнадцать сотен лет на  сцене  не  появилась  ни  одна  великая
религия. И что за  религия  возникла  последней?  Магометанство.  Религия,
которая, как иудаизм и христианство, появилась в пустыне,  чтобы  выразить
религиозные нужды полуварварских кочевых племен. Великие религии  Востока,
такие как индуизм и буддизм, еще старше. Говорю вам, добрые души, что в те
далекие дни, возможно, эти верования наших предков оказывали положительное
действие. Но мир изменился. Человек  изменился.  Сегодня  мы  нуждаемся  в
новой религии, которая соответствует нашим современным условиям.  Религии,
которая укажет путь к более полной жизни, а  не  будет  просто  перепевать
слова людей прошлых столетий, которые  ничего  не  знали  о  проблемах,  с
которыми столкнутся наши поколения. Доказательством того,  что  эти  седые
религии  прошлого   больше   недействительны,   служит   поведение   наших
современников. Мы совершаем показные ритуалы в церквях, храмах,  синагогах
и мечетях, но жизнь, которую мы ведем, лишена этики.
     - Вы думаете, вам под силу  основать  новую  религию?  -  скептически
поинтересовался Де Кемп.
     - Один человек, добрая  душа,  не  может  основать  религию.  Религия
произрастает из человеческих сердец, чтобы восполнить их  нужду.  Если  бы
Христос родился  на  две  тысячи  лет  раньше,  у  него  не  оказалось  бы
слушателей - его время еще бы не пришло. Если бы пророк Магомет родился  в
наши дни, а не в шестом веке,  он  встретил  бы  глухие  уши  вместо  того
открытого приема, который он получил в свое время. Я просто оказался одним
из первых, кто почувствовал всеобщую потребность в новой  вере.  Я  ощутил
это, и мой долг - распространить учение.
     Эду Уандеру все это совсем не нравилось.  Маллигэн  неоднократно  его
предупреждал, чтобы он держался подальше от политики и тех,  кто  нападает
на любую из официально признанных религий. Маллигэну на WAN не нужны  были
никакие подрывные элементы и атеисты.
     - Да, ребята, это все очень интересно, - торопливо сказал Эд.  -  Наш
почетный гость, похоже, считает, что мир созрел  для  новой  религии.  Это
напоминает мне того парня, который, помните, был у нас  несколько  месяцев
назад и рассказывал нам, как он летал на Юпитер и получил "Новую  Библию",
которую он собирается издать.
     Лицо Таббера снова потемнело.  Нефертити  безрезультатно  делала  Эду
знаки, которые очевидно означали, чтобы он переменил тему болтовни.
     - Но давайте перейдем к вопросу о проклятии, сэр. Теперь...
     - Минутку, Крошка Эд, - сказал Базз Де Кемп. - Эта новая религия.  Из
того, что вы сказали, и из ваших лекций у меня создалось впечатление,  что
у вас есть к ней сопутствующие социоэкономические теории. Не могли  бы  вы
сказать нам вкратце, за что ратует новая религия?
     - Да, разумеется, - Таббер, похоже, слегка успокоился. - Мы ищем путь
к лучшей жизни. В Элизиум, где на смену нынешнему обществу придет  другое,
лучшее.
     - Минутку, - перебил его Де Кемп. - Вы хотите сказать, что  эта  ваша
новая религия планирует нарушить существующий общественный порядок?
     - Именно так, - сказал Таббер.
     - Свергнуть правительство?
     - Конечно, - сказал Таббер, как будто не было ничего очевиднее.
     - Вы планируете установить что-то вроде коммунизма?..
     - Конечно нет. Коммунисты для меня  недостаточно  радикальны,  добрая
душа.
     Эд Уандер закрыл глаза в мучениях. Он  вообразил,  как  взовьются  от
таких слов Маллигэн, Фонтейн, и все общество Стивена Дикейтьюра.
     - Давайте поговорим о проклятии, - торопливо сказал он.
     - Каком проклятии? - раздраженно сказал Таббер. Видно было, что шоу в
целом ничуть не походило на то, что он себе представлял. - Все  время  эти
разговоры о заклятиях и чарах. Это серьезная программа или нет?
     Нефертити положила руку ему на локоть и шепнула:
     - Отец...
     Он стряхнул эту мягкую преграду и уставился на Эда.
     Базз Де Кемп тихо хихикал.
     Эд тупо посмотрел на предполагаемого религиозного лидера.
     - Проклятие, - сказал он. - Заклятие, которое  вы  наложили  на  Мисс
Элен Фонтейн, которая присутствует здесь, и на всех женщин.
     Пришла очередь Таббера смотреть непонимающим взглядом.
     - Ты сошел с ума? - спросил он.
     Эд Уандер прикрыл глаза рукой и на мгновение тяжело оперся на стол.
     Наконец в разговор вступила Элен. Она наклонилась вперед и произнесла
настойчивым тоном:
     - Крошка Эд попросил меня публично извиниться перед вами и попросить,
чтобы вы сняли проклятие.
     Иезекиль Джошуа Таббер начал выходить  из  себя.  Его  седая  пестрая
борода поднялась дыбом.
     - Какое проклятие? - взревел он.
     - В прошлую субботу, - нервно сказала Элен, - вы говорили о том,  что
национальные ресурсы тратятся впустую,  и  что  женщины,  постоянно  меняя
моду, помогают истощить запасы нации, не помню точно ваши  слова.  А  я  с
вами спорила.
     Нефертити сказала примиряющим тоном:
     - Отец не помнит, что он сказал, когда говорил в гневе.
     Иезекиль Джошуа Таббер зловеще громыхнул:
     - Я начинаю питать  подозрения,  что  вы  заманили  меня  сюда,  дабы
насмеяться над путем в Элизиум.
     Эд Уандер видел, как его супер-шоу тает с минуты на минуту.
     - Послушайте, мистер Таббер...
     - Я уже говорил тебе, что не терплю обращения "мистер"...
     Религиозный лидер начал тяжело дышать, и второй раз Эд Уандер и  Элен
Фонтейн увидели, как он словно увеличивается в размерах.
     - Хорошо, хорошо, -  сказал  Эд.  Он  сам  был  настроен  не  слишком
благодушно. - Все, что я могу сказать, это что вы не  очень-то  благодарны
за предоставленную вам возможность обратиться ко всем этим людям,  которые
включили свои приемники, чтобы немножко развлечься.
     - Развлечься! - издал громовой рев Таббер. - Вот именно,  развлечься!
Вы  привели  меня  сюда  пред  гогочущие  толпы,  дабы  представить   меня
мошенником и безумцем. Я не  подозревал,  какова  твоя  программа,  Эдвард
Уандер! - он начал подниматься с места.
     - О, нет! - простонала Нефертити так тихо, что никто не услышал.
     Базз Де Кемп вынул сигару из кармана куртки, сунул в рот  и  радостно
ухмыльнулся.
     - Посмотри в лицо фактам, Зеки, старина, - сказал он. -  Единственный
шанс, который у тебя есть, чтобы распространить свое учение, это используя
радио и телевидение.  Люди  просто-напросто  не  интересуются  тем,  чтобы
выбираться на прогулку и сидеть в  палатках  на  деревянных  стульях.  Они
хотят, чтобы развлечения поступали к ним прямо в дом. И, поверь мне,  если
ты хочешь распространить свое учение, тебе надо приукрасить его,  вставить
в речь пару анекдотов, например, - он рассмеялся.
     К своему ужасу Эд Уандер увидел сквозь толстое  стекло  стены  студии
Дженсена Фонтейна, за которым по пятам следовал разъяренный Маллигэн.  Они
направлялись устраивать бурю в будке Джерри. Эд закрыл глаза в страдании.
     Когда  он  открыл  их,  то  обнаружил,  что  Иезекиль  Джошуа  Таббер
возвышается на шесть с половиной футов, подняв над собой руку со стиснутым
кулаком.
     - Радио! - трубно проревел он. - Ныне воистину я проклинаю радио, это
изобретение зла, кое поистине отняло  у  людей  индивидуальность.  Которое
воистину превратило их в бездумные колоды, ожидающие дурацких развлечений.
     - Ух ты, вот это да! - радостно сказал Базз.
     - ...Сила... - простонала Нефертити.
     Иезекиль Джошуа Таббер повернулся и ринулся штурмовать дверь  студии.
Нефертити побежала за ним.
     Эд Уандер со стоном упал в свое кресло. Он видел в контрольной  будке
Маллигэна и  Фонтейна.  Звукоизоляция  не  позволяла  слышать  разъяренные
приказы промышленного магната с побагровевшим лицом. Но  не  похоже  было,
чтобы Джерри обращал большое внимание на его крики. Радиотехник  склонился
над своими приборами, копаясь в рукоятках и циферблатах.




                               ЧАСТЬ ВТОРАЯ


                                    5

     Чтобы спасти то, что еще можно было спасти  от  разгрома,  Эд  Уандер
торопливо сказал в микрофон:
     - Да, ребята, боюсь, что сегодня мы потерпели неудачу. Конечно, такое
может случиться с самыми лучшими программами, когда все идет  без  заранее
написанного сценария, и мы имеем дело с гостями -  непрофессионалами.  Так
что давайте теперь немного  послушаем  музыку,  а  позже  я,  может  быть,
расскажу вам кое-что о том, как мы себе представляли сегодняшнюю передачу.
Джерри, запусти музыку по кругу!
     Красная лампочка погасла, свидетельствуя, что Студия  Три  больше  не
подключена  к  эфиру,  и  прогремел  голос  Маллигэна  по   интеркому   из
контрольной будки:
     - Уандер! Немедленно ко мне в кабинет!
     Эд Уандер страдальчески закрыл глаза.
     Открывал он их осторожно и постепенно. Иезекиля Джошуа Таббера и  его
дочери Нефертити в студии не было. Элен Фонтейн и Базз  Де  Кемп  все  еще
сидели за столом. Базз глупо хихикал. Он вытащил кухонную спичку, зажег ее
об ноготь большого пальца и зажег сигару, которую жевал все это время.
     - Вот это настоящее шоу! - провозгласил  он.  -  Если  бы  все  время
передавали передачи с такими шуточками, я бы стал слушать радио.
     - Мне очень жаль, Крошка Эд, - сказала Элен. - О, матерь божья, какой
кавардак!
     Эд посмотрел на контрольную будку техника. Дженсен Фонтейн и Маллигэн
уже  покинули  ее,  очевидно  направившись  в  кабинет  Маллигэна,   чтобы
подготовить гильотину.
     Эд подошел к звуконепроницаемой двери студии, открыл  ее,  переступил
порог контрольной будки и  вошел.  Хмурый  Джерри  продолжал  возиться  со
своими приборами.
     - Что случилось? - спросил Эд.
     Джерри взглянул на него снизу вверх и вытащил изо рта  трубку,  чтобы
удобнее было говорить.
     - Мы получаем одну восьмую вторичного эха, по силе равного оригиналу.
     - Что это значит?
     - Если ты хочешь быстро рехнуться, попробуй  послушать  что-нибудь  с
вторичным эхом от половины до одной десятой,  -  проворчал  Джерри,  сунул
трубку обратно в рот и вернулся к своему занятию. - Я это сейчас исправлю.
     - Какого черта... - пробормотал Эд. Он повернулся и вышел  из  будки.
Элен и Базз как раз покидали Студию Три.
     Элен сказала:
     - Мы пойдем к отцу вместе с тобой. Это не ты виноват.
     Базз сказал, не вынимая сигары:
     - Может быть, газете нужен радио-ТВ редактор, и ты получишь работу  у
нас.
     Эд уставился на него.
     - Самое время насмехаться, ты, бездельник. Все это была твоя идея.
     Базз хихикнул.
     - Прости. Я не думал, что старик настолько с приветом. Ты уловил  его
выражение, с которым он налагал проклятие на радио? Эх, ну и  сенсация  бы
это была, если бы оно сработало. Если бы он действительно  проклял  радио.
Ну и сенсация!
     Эд направился к холлу, буркнув:
     - Ну так можешь уже начинать писать статью.
     Они вошли в офис. Базз озадаченно спросил:
     - Эй, парень, что ты хотел этим сказать?
     Эд задержался у стола Долли. Долли неистово отвечала на звонки.
     - Да, да, мы в курсе. Помехи приема. Техники над этим работают. Очень
скоро все будет в порядке. Спасибо, что вы позвонили.
     И снова:
     - Да... да, мы знаем, что передача не проходит. Техники...
     Эд, Элен и Базз продолжали путь. Газетчик обернулся и посмотрел через
плечо на конторскую девушку. Он обратился к Эду:
     - Что происходит?
     - Проклятие происходит, - сказал Эд. Он придержал дверь открытой  для
Элен, и они вошли в кабинет Маллигэна.
     Дженсен Фонтейн стоял посреди  комнаты,  явно  ведя  обратный  отсчет
времени до взрыва. Когда Эд вошел, он взревел:
     - Уандер, ты уволен!
     - Я знаю, знаю, -  сказал  Эд.  Он  подошел  к  телеэкрану  новостей,
занимавшему значительную часть одной из  стен,  и  включил  его.  Фонтейн,
Маллигэн, Элен и Базз уставились на него. Это была не та реакция,  которой
они ожидали, зная Эда Уандера.
     Эд подождал, пока экран очистится от помех. Этого так и не произошло.
В конце концов Эд его выключил и произнес отсутствующим тоном:
     - Телевидение - это тоже  разновидность  радио.  Хотел  бы  я  знать,
действует ли радар?
     Он повернулся к Дженсену Фонтейну и Маллигэну.
     Фонтейн, очевидно, решил, что Эд его не понял. Он снова взревел:
     - Ты, идиот, ты позволил этому подрывному атеисту выступать  на  МОЕЙ
радиостанции! Повторяю, Уандер, ты уволен!
     - Знаю, - буркнул Эд. - Точно так же, как все, кто работал на радио и
телевидении. Спокойной ночи всем.


     Эда Уандера разбудил голос будильника:
     - Вас ждут у телефона.
     Ворча, он стряхнул с себя сон. Ему  снился  Иезекиль  Джошуа  Таббер,
который собирался наложить заклятие на еду. Эд Уандер и Нефертити, которая
по какой-то неведомой причине была в бикини, неистово пытались  отговорить
старика. Эд почесал свои узенькие усики.
     Его   модный    ТВ-стерео-радио-фоно-магнитозаписывающий    будильник
произнес снова, на этот раз громче:
     - Вас ждут у телефона.
     Эд зевнул:
     - Ага, слышал, - и включил устройство. Появилось лицо Маллигэна.
     - Крошка Эд! - вскричал Маллигэн. - Куда ты пропал?
     Эд снова зевнул.
     - Никуда. Вы забыли, что я уволен?
     - Ну, послушай, мы что-нибудь придумаем с  этим.  Видишь  ли,  Крошка
Эд...
     Пока Маллигэн говорил,  Эд  Уандер  включил  телевизор.  Когда  экран
осветился, Эд  вздрогнул.  Он  переключился  на  другой  канал,  затем  на
следующий.  Одна  восьмая  вторичного  эхо  продолжала  паразитировать  на
радиоволнах. Эд выключил телевизор.
     Маллигэн говорил:
     - Мистер Фонтейн, возможно, поторопился.
     - О, я бы не сказал, - заметил Эд.
     - Ну, во всяком случае, похоже, что он поговорил с  дочерью,  и  мисс
Фонтейн на твоей стороне. Они хотят, чтобы ты заехал к ним. Эй,  послушай,
а ты вообще знаешь, что творится?
     - Да, - сказал Эд.
     Маллигэн не обратил внимания на его слова.
     - Это пятна на Солнце, или что-то в этом роде. Ни одна станция в мире
не работает на прием.
     - Ага, - сказал Эд. Он только сейчас сообразил, что ни  Маллигэн,  ни
Фонтейн не слышали, как Таббер  произносил  проклятие.  Они  были  слишком
заняты тем, что орали на Джерри в контрольной  будке,  чтобы  он  отключил
передачу.
     - Ну  так  что,  Крошка  Эд?  Ты  собираешься  увидеться  с  мистером
Фонтейном?
     - Нет, - сказал Эд.
     Он выключил телефон и уставился на него.  Он  понял,  что  осуществил
свое заветное желание, о котором он и не знал, что оно  у  него  есть.  Он
повесил трубку в разговоре с Толстяком.
     Эд хмыкнул. Чего ни Маллигэн, ни Фонтейн не понимали, так  это  того,
что нет смысла беспокоиться о том, чтобы вернуться на работу на радио - по
крайней мере, до тех пор, пока не вернутся радио и телевидение.
     Когда он побрился, принял душ и оделся, он решил, что завтрак  в  его
собственной автоматической кухне его не привлекает, и что он  спустится  в
аптеку на углу и закажет себе какую-нибудь колбасу и яйца.  Ему  было  над
чем подумать, но он не торопился  начать  обдумывание.  Он  последний  раз
оглядел себя в зеркале ванной  комнаты.  Тридцать  три  года.  Десять  лет
потрачено на то, чтобы попасть в редеющие ряды шоу бизнеса. Почти пять лет
терпеливо работать на  телевидении  и  радио.  И  теперь  в  тридцать  три
безработный. Великолепно. Но почему-то он не чувствовал себя так  скверно,
как должен был бы чувствовать.
     Он повернулся, чтобы идти, но затем снова  развернулся  к  зеркалу  и
осмотрел свои узкие усики. Тоненькая  полоска  усов  была  на  лице  почти
каждого  агрессивного  молодого  сотрудника  в  возрастном  промежутке  от
тридцати до сорока. Это было современно.
     Эд Уандер взял баночку с NoShav и  втер  средство  в  полоску  волос.
Затем взял полотенце и стер волосы прочь. Эд  снова  глянул  в  зеркало  и
удовлетворенно кивнул.
     В аптеке было  порядочно  народу,  но  Эду  удалось  занять  место  у
фонтана. Большинство посетителей собралось вокруг стойки с  журналами.  Эд
был знаком с управляющим этого места и увидел его, стоящего рядом.
     - Что происходит? - спросил Эд.
     - Сколько лет занимаюсь этим делом, никогда не видел такого  интереса
к комиксам, - ответил тот. Почти все уже распродал,  а  еще  и  полдня  не
прошло. Я заказал еще.
     - Комиксы?
     - Угу. Что-то стряслось с телевидением и даже с радио. Одна из  газет
пишет, что это саботаж  Советского  Комплекса.  Какие-то  научные  штучки,
которые они придумали у себя в Сибири. Как бы то ни было, пока они все  не
наладят, никто не сможет смотреть телевизор. Моя  жена  и  дети,  пожалуй,
спятят, но пока это продолжается, я уверен, что будут раскупать комиксы.
     - Никто ничего не наладит, - пусто сказал Эд.  -  Так  все  теперь  и
будет.
     Управляющий посмотрел на него.
     - Не будь психом, Крошка Эд. Как можно жить без телевизора?
     У Эда не было никакого желания спорить. Он бросил еще один взгляд  на
взрослых с пустыми лицами, толпящихся у полок с  комиксами,  отвернулся  и
набрал себе завтрак и кофе. Он изо всех  сил  старался  пока  не  засорять
мысли тем вопросом, который все время пытался в них  пробиться.  Когда  он
задумывался об этом, то начинал бояться, что это будет нелегко.
     Все же, закончив завтрак, он  вернулся  в  гараж  под  домом  и  взял
Фольксховер. Скорее всего, он нарывается на неприятности,  на  несомненные
неприятности. Но он выехал на Хаустон-стрит, к пустырю, где стояли палатки
Таббера и его дочери. Девушка сказала, что старик не помнит слов,  которые
произнес в гневе, и очевидно, что он изрекал проклятия, когда был в гневе.
Нужно было обращаться с ним так, чтобы  не  разгневать  его.  Может  быть,
существовал способ вернуть все, как было. Если  ему,  Эду,  удастся  этого
добиться, тогда у него будет время разобраться с тем, чтобы  вернуть  себе
работу.
     Пустырь, где стояли палатки, был пуст.
     Эд тупо посмотрел на него. Он должен был помнить. Они сворачивались и
собирались уезжать, когда он  и  Баззо  уговаривали  Таббера  выступить  в
передаче.
     Эд на некоторое время задумался. Наконец он снова поднял  Фольксховер
в воздух и направился к зданию "Таймс-Трибьюн". Недавно  миновал  полдень,
но Баззо приходил на работу весьма произвольным образом, чтобы не  сказать
большего. Было столько же шансов обнаружить  его  на  работе  в  обеденное
время, как и в любой другой момент.
     На улицах было необычно много людей,  большинство  которых  бесцельно
прогуливались. Перед кинотеатрами стояли длинные очереди.
     Эду повезло. Базз Де Кемп был за своим  столом  в  комнате  городских
новостей. При приближении Эда он поднял глаза. Эд  нашел  стул,  развернул
его и сел на него верхом лицом к спинке. Они с Баззом посмотрели  друг  на
друга.
     - Ты раскрутил сенсацию? - наконец спросил Эд.
     Базз пожал плечами и выудил сигару  из  коробки,  которую  достал  из
ящика стола.
     - Я написал статью.  Ее  напечатали  на  восьмой  странице  утреннего
выпуска.  Какой-то  умник-редактор  решил,  что  это  отличная  хохма,   и
отредактировал ее, - тон  Базза  стал  неприятным.  -  Улучшил,  как  мог.
Добавил разных шуточек.
     - Значит тебе никто не поверил, а?
     - Конечно нет. Я сдался. Посмотри на это с  точки  зрения  городского
редактора. Ты бы в это поверил?
     - Нет, - сказал Эд. - Нет, не поверил бы.
     Они снова некоторое время смотрели друг на друга.
     Наконец Эд откашлялся и произнес:
     - Я только что