имеющий  точного
медицинского значения, под которым в то время подразумевали все, начиная с
кожных    болезней    и    заканчивая     венерическими     заболеваниями.
Целителей-чудотворцев было на дюжину десяток, и религиозный деятель не мог
рассчитывать на успех, если он не проявлял себя  хорошо  в  этой  области.
Кстати  сказать,  известно,  что  Иешуа  презрительно  относился  к  своим
последователям за то, что они постоянно ждали от него доказательств в виде
чудес.
     Эд Уандер поежился на стуле.
     - Ну хорошо, оставим Иисуса. Что вы скажете о других  чудотворцах?  О
Магомете, например?
     Ди окинул его критическим взором.
     - Я думал, что тебе с твоей программой, Крошка  Эд,  чудотворцев  уже
должно быть достаточно. Да, разумеется, в истории  прошлого  они  нередки.
Иисус, Магомет, Хасан ибн Саббах...
     - Про этого я не слышал, - сказал Эд.
     -  Основатель  исмаилитской   шиитской   секты   мусульманства.   Его
последователи, ассасины, были невероятными фанатиками. Как бы то ни  было,
считается, что он совершал разные чудеса, в том числе телепортировался  на
несколько сотен миль за один миг.
     - Но... - сказал Эд. Отношение профессора Ди к  обсуждаемому  вопросу
предполагало очень серьезное "но".
     - Но, - сказал Ди, -  внимательное  рассмотрение  достойными  доверия
учеными жизнеописаний этих чудотворцев крайне редко выявляет свидетельства
необъяснимых происшествий.
     Это  было  совершенно  противоположно  мнению,  которое  высказал   в
последнем разговоре с Эдом  Джим  Уэстбрук.  Эд  завертелся  на  стуле.  В
результате беседы с профессором Ди он оставался на нулях.
     Он встал.
     - Ладно, спасибо, профессор. Не стану больше отнимать у вас время.
     Ди разулыбался.
     - Вовсе нет, Крошка Эд.  Это  одно  удовольствие  для  меня.  И  я  с
нетерпением  жду  новой  возможности  выступить  в   твоей   замечательной
передаче, когда нынешние неприятности с радиоволнами будут позади.
     - Они никогда не будут позади, - мрачно сказал Эд, собираясь уходить.
     Это озадачило профессора.
     - Никогда не будут позади? Но... почему?
     - Потому что один  из  чудотворцев,  о  которых  я  говорил,  наложил
проклятие на радиоволны, - сказал Эд. - Я  как-нибудь  еще  к  вам  зайду,
профессор.
     Он только через несколько дней решил снова связаться с Элен и Баззом.
Несколько дней, проведенных в  летаргическом  оцепенении.  Несколько  дней
нерешительности и отчаяния.
     Должно быть что-то, что он, Баззо и Элен могли бы сделать. Но с  чего
начинать? Ни один из них не смел приближаться к одаренному Силой  пророку.
С другой стороны, Эда мучили ужасные  предчувствия  по  поводу  того,  что
Таббер может натворить, действуя по собственному усмотрению. Ему не  нужен
был катализатор в виде Эда или остальных.  Он  вполне  мог  самостоятельно
придумать проклятия. И, возможно, именно этим сейчас и занимался.
     Эд решил позвонить Элен Фонтейн и назначить ей свидание. Может  быть,
вместе им что-то придет в голову.
     Ему не понадобилось ей звонить. Элен его опередила.
     Аудиобудильник сообщил Эду,  что  его  ждут  у  телефона.  На  экране
показалось лицо Элен, когда Эд включил экран. Элен выглядела вне  себя  от
горя.
     - Крошка Эд! Ты знаешь, где Базз?
     Эд нахмурился.
     - Нет. Последний раз, когда я его  видел,  он  оставался  с  тобой  в
клубе.
     - Он исчез.
     - То есть?
     - Я пыталась найти его и предложить, чтобы мы снова собрались  втроем
и поговорили насчет этих дел. Но его нет в газете. И дома тоже нет.
     Эда сразило внезапное предчувствие.
     - Ты думаешь, он отправился к Табберу?
     Ее глаза расширились.
     - Этого я тоже боюсь.
     - Я сейчас буду, - сказал Эд.
     Он выключил телефон и направился к двери.



                                    8

     - Вас хотят видеть два джентльмена, - раздался голос аудио.
     Эд посмотрел на экран двери. Там стояли два человека.  Два  человека,
которых он никогда до сих пор не видел.
     Он открыл дверь, и они посмотрели на него без всякого выражения.
     - Вы Эдвард Уандер? - спросил один из них, который был постарше.
     - Совершенно верно.
     - Кое-кто хочет с вами поговорить. - Он  вытащил  бумажник  и  открыл
его, чтобы Эд мог посмотреть. - Мое имя Стивенс, а это Джонсон.
     Эд непочтительно буркнул:
     - Гестапо, да? Ну и что я могу для вас сделать?
     - Пойти с нами, - вежливо сказал Джонсон.
     Эд Уандер заупрямился.
     - С какой стати? Что я, по-вашему, сделал?
     Первый, Стивенс, сказал:
     - Бросьте это, мистер Уандер. Дело серьезное. Пожалуйста, пойдемте  с
нами.
     - Послушайте, я  гражданин  и  налогоплательщик,  -  Эд  подумал  над
сказанным. - По крайней мере был таковым неделю  назад.  У  вас  разве  не
должно быть ордера на арест или чего-то в этом роде?
     - Да, в добрые старые времена  так  и  было,  -  сказал  Стивенс  без
враждебности. - Теперь все делается второпях. Чрезвычайное положение.  Нам
велели доставить вас, как можно скорее. Это мы и делаем.
     Эд становился все упрямее.
     - Нет, - сказал он. - Кроме того, я терпеть не могу быков.
     Они посмотрели на него.
     - Это давняя мечта, - сказал Эд. - Назвать полицейского быком.
     - Ладно, - сказал Джонсон. - Вы  ее  осуществили.  Теперь,  когда  вы
назвали полицейских быками, пойдемте с нами.
     Эд сдался.
     - Хорошо. Но если вы считаете, что у вас чрезвычайное положение,  вам
следует знать, что у меня тоже чрезвычайное положение.
     - Возможно, это  одно  и  то  же  чрезвычайное  положение,  -  сказал
Стивенс.
     Они доставили его вниз в подъемнике и сопроводили на улицу.  Они  шли
по обе стороны от него, без напряжения, но  Эд  чувствовал,  что  если  он
вдруг попытается сделать рывок, то не пробежит больше  двух  футов.  Около
двери стоял огромный ховер-лимузин. Они усадили его на переднее сиденье  и
заняли места  по  обе  стороны  от  него.  Стивенс  набрал  код  их  места
назначения. Ховеркар поднялся на полицейский уровень и быстро направился в
южном направлении.
     - Куда мы направляемся? - спросил Эд.
     - Манхэттен.
     - Зачем? - спросил Эд. - Чего-то я не понимаю. По-моему, я имею право
позвонить адвокату и так далее.
     - В добрые старые времена так и было, - сказал Стивенс.
     Джонсон проявил больше склонности к сотрудничеству.
     - Собственно говоря, мистер Уандер, мы не  знаем,  чего  они  от  вас
хотят. Это самая секретная операция, в которой я когда-либо участвовал.
     - Кто это "они"? - потребовал ответа Эд снова в негодовании.
     Никто ему не ответил.
     До Манхэттена была примерно сотня миль  в  южном  направлении.  Через
пятнадцать минут Стивенс снизил скорость, и машина  влилась  в  оживленный
транспортный поток Ультра-Нью-Йорка.
     Они подъехали к Нью Вулворт  Билдинг,  въехали  в  главный  вход  для
экипажей и остановились перед тремя людьми в униформе, у двоих из  которых
были автоматы тяжелого калибра в специальных кобурах, из которых их  можно
было быстро выхватить.
     Эд  и  его  двое  сопровождающих  в  штатском  вышли  из  машины  под
неприятными взглядами охранников.
     Были  предъявлены  и  проверены  документы.  Невооруженный   охранник
подошел к телефону и тихо проговорил что-то в него. Затем  он  повернулся,
кивнул и указал им на подъемник.
     Они поднимались при ускорении, переворачивающем  желудок,  в  течение
времени, показавшегося Эду фантастически долгим.  Они  достигли  максимума
скорости, затем начали замедляться. Наконец дверь открылась.
     Там были еще охранники,  тоже  вооруженные.  Этих  они  тоже  прошли.
Сопровождающие Эда двое в штатском  провели  его  через  холл  к  боковому
коридору. Когда они проходили мимо  окна,  Эд  мимоходом  глянул  в  него.
Очевидно, они находились почти  на  самом  верху  самого  высокого  здания
Манхэттена. Некоторые двери комнат, мимо которых они шли, были открыты.  В
комнатах были десятки и сотни мужчин и женщин  -  работников  офисов.  Все
казались  обеспокоенными.  Другие  комнаты  были   заняты   иной   кипучей
деятельностью:  работали  компьютеры  IBM,  перфораторы,  устройства   для
сравнения, автоматические принтеры, сортировщики.
     - Что, черт побери, здесь происходит? - потребовал ответа Эд.
     Джонсон рассудительно ответил:
     - Как мы уже говорили, нам ничего не известно.
     Наконец они добрались до места назначения. Эда  провели  в  небольшую
приемную, пустую, если не считать одной девушки за столом.
     Стивенс сказал:
     - Уандер, Эдвард. Кингсбург. Приоритет "C". Номер Z-168.
     Он протянул девушке конверт. Она  открыла  его  и  пробежала  глазами
единственный листок, который в нем был.
     -  Да,  мистер  Ярдборо  ждет.  -  Она  наклонилась   к   внутреннему
переговорному устройству. - Мистер Ярдборо, мистер  Уандер  из  Кингсбурга
доставлен.
     - Послушайте, вы, я что, арестован? - нервно сказал Эд. - Если да, то
я хочу позвонить адвокату.
     Девушка посмотрела на него и отрицательно покачала головой, как будто
не в силах ответить. - Мистер Ярдборо примет вас сейчас.
     Один из сопровождающих в штатском открыл перед Эдом внутреннюю дверь,
затем закрыл ее за ним.
     Мистер Ярдборо сидел за захламленным столом. Насколько Эд  помнил,  у
высших чинов столы ни в коем  случае  не  должны  быть  захламлены.  Перед
настоящим высокопоставленным сотрудником должен в  каждый  момент  времени
находиться только один деловой предмет.
     Стол мистера Ярдборо был завален хламом, как черт-те что и даже хуже.
     Он поднял глаза с тем же утомлением, что и его секретарша в приемной.
     - Садитесь, мистер... ээ... Уандер. Посмотрим. - Он взял лист  бумаги
из кучи перед собой, затем три вырезки новостей.
     Эд Уандер сел. По крайней мере, сейчас  прояснится,  что  происходит.
Все в целом чем дальше, тем меньше походило на полицейское дело. Он  начал
подозревать, что...
     -  Эдвард  Уандер,  -  сказал  Ярдборо.  -  Ведущий   передачи   "Час
необычного",  которая  передается  по  радио  из  Кингсбурга.  Эта  первая
газетная заметка о вас написана... - он сверился с вырезкой,  -  ...Баззом
Де  Кемпом,  из  кингсбургской  "Таймс-Трибьюн".  Она  описывает,  малость
иронично, гостя вашей  передачи  Иезекиля  Джошуа  Таббера,  проповедника,
который вроде бы наложил... ээ... проклятие на суетность женщин.
     Эд начал что-то говорить, но Ярдборо предостерегающе поднял руку.
     - Минутку. Вторая заметка продолжает тему предыдущей. Мистер Де  Кемп
написал  заметку  в  том  же  духе,  в  которой  утверждается,  что   этот
странствующий проповедник Таббер  был  причиной  моды  на  так  называемый
"Домотканый стиль".
     Ярдборо отложил вторую вырезку, взял третью.
     -  Третья  заметка  тоже  подписана  мистером  Де  Кемпом,  но  стиль
несколько иной.
     - Ее переписал редактор, - пробормотал Эд. Дело начало проясняться.
     - Ах, вот как. Понятно.  В  этой  заметке  юмористического  характера
утверждается, что якобы этот Таббер -  причина  нынешних  неприятностей  с
радио и телевидением. - Ярдборо отложил вырезку.
     - Где вы это взяли? - спросил Эд.
     - Поверьте, мистер Уандер, - печально  улыбнулся  его  собеседник,  -
копии всех газет мира, выходящих на любом языке,  приходят  сюда  на  пять
верхних этажей Нью Вулворт  Билдинг.  Наши  переводчики  просматривают  их
слово за словом.
     Эд тупо посмотрел на него.
     - Просматривают их слово за словом, - сказал  Ярдборо,  -  в  надежде
найти хотя бы один намек. И это всего одна из операций, которые проводятся
в этом здании, мистер  Уандер.  И  это  здание  не  единственное.  Однако,
достаточно сказать, что мы обнаружили эти три заметки о вас и Таббере. Ну,
что вы можете сказать проливающего свет?
     - То есть как, что я могу сказать? - простодушно удивился Эд.  -  Там
все правда.
     - Что правда? - спросил Ярдборо.
     - Иезекиль Джошуа  Таббер  проклял  женскую  суетность.  И  проклятие
сработало. Затем он проклял радио и  телевидение.  Это  произошло  в  моей
передаче. И проклятие снова сработало.
     Ярдборо поднялся на ноги.
     - Хорошо, пойдемте со мной, мистер Уандер.
     - Вы не хотите  услышать  историю  целиком?  -  удивленно  сказал  Эд
Уандер.
     - Ваше дело вышло из моей юрисдикции, -  сказал  Ярдборо.  Он  собрал
бумаги, имеющие отношение к  Эду,  и  направился  впереди  Эда  обратно  в
приемную. Двое в штатском все еще были там, терпеливо  ожидая,  как  умеют
терпеливо ожидать только полицейские.
     Ярдборо буркнул в их сторону:
     - Этот человек перешел в приоритет "A". Ответите головой, если с  ним
что-то случится. - Он повернулся к Эду Уандеру. - Следуйте за мной.
     Они прошли по коридору путем, обратным тому,  которым  Эд  шел  сюда,
пересекли холл. Их только один раз остановили охранники для идентификации.
Наконец все четверо добрались  до  другого  офиса,  на  этот  раз  больших
размеров, с тремя столами в приемной. Там же  было  несколько  охранников.
Четверо или  пятеро  нервного  вида  типов  сидели,  очевидно  в  ожидании
чего-то, каждый в окружении своих охранников.
     - Садитесь, - велел Ярдборо Эду  и  подошел  поговорить  с  девушкой,
сидящей за столом. Он положил перед ней бумаги  и  заговорил  приглушенным
голосом. Она кивнула.
     Ярдборо повернулся к Эду Уандеру.
     - Желаю удачи, - сказал он. Двоим в штатском он добавил:
     - Прилипните к нему, как пластырь, до дальнейших указаний.
     - Есть, сэр, - сказали оба. Ярдборо вышел.
     - Что, черт возьми, происходит? - потребовал ответа Эд.
     На Джонсона, похоже, все это произвело впечатление.
     - Ты у нас - первый тип с приоритетом "A", - сказал он.
     - Можно подумать, - фыркнул Эд. - Что это значит, приоритет "A"?
     - Тебе это знать ни к чему, - сказал тот.
     Он ждал примерно час, прежде чем нервного вида  тип  вышел  из  двери
одного из внутренних кабинетов, которые выходили в приемную, и вызвал:
     - Эдвард Уандер?
     Эд встал. Два его охранника заняли свои позиции.
     Новоявленный тип приблизился.
     - Вы Уандер?
     - Да.
     - Пойдемте со мной.
     По дороге во внутреннее помещение тип принялся просматривать доклад и
три вырезки по поводу Эда. Охранники держались позади.
     Внутри были два стола. Второй был занят майором армии,  который  снял
мундир и перебросил его через спинку  стула,  а  вдобавок  распустил  узел
галстука. Он выглядел так, словно порядочно времени не спал.
     Нервного вида тип сказал:
     - Я Билл Оппенхеймер. Это майор Леонард Дэвис. Нам передали ваше дело
с приоритетом "A".
     Еще продолжая говорить, он передал доклад и  вырезки  майору  Дэвису,
который принялся утомленно просматривать их.
     Оппенхеймер  склонился  к  интеркому  на  своем  столе  и   отчетливо
произнес:
     - У меня в офисе Эдвард Уандер  из  Кингсбурга,  штат  Нью-Йорк.  Мне
немедленно нужна полная информация о нем. Отправьте команду. - Он отключил
интерком и повернулся обратно к Эду. - Садитесь, - опустошенно сказал он.
     - Что, черт побери, значит приоритет "A"? - сказал Эд.
     - Это значит, что тот, кому присвоен такой приоритет, полагает, будто
ему известна причина, по которой взбесились телевидение и радио.
     - А кино вы почему не считаете? - спросил Эд. Он все еще не пришел  в
себя окончательно. События  развивались  слишком  быстро,  он  не  успевал
приспособиться.
     Военный оторвался от бумаг и глянул на Эда.
     - Мы считали это не связанными между собой явлениями, - буркнул он.
     - Ну так они связаны, - уверенно заявил Эд.
     Оппенхеймер присел на край стола и вздохнул.
     - К этому моменту, мистер Уандер, мы с майором опросили в этом  офисе
около трех сотен  человек.  Все  они  считали,  что  знают  причину  помех
радиоволн. Все они были переданы нам по приоритету "A". Теперь  прошу  вас
рассказать нам вашу историю в деталях. Чем больше деталей, тем лучше.
     Майор фыркнул и бросил доклад и вырезки на стол.
     - Во-первых, что за чушь насчет кино?
     Эд сказал:
     - Причиной помех на радио и телевидении послужило то же самое,  из-за
чего кинофильмы не могут правильно проецироваться. Кстати сказать,  та  же
самая причина привела к появлению моды на "Домотканый  стиль",  -  добавил
он.
     Майор щелкнул переключателем и сказал в свой интерком:
     -  Немедленно  к  действию.   Высказано   предположение,   что   крах
кинематографа связан с явлениями на радио и телевидении. По мере выяснения
дальнейшая  информация   будет   предоставлена.   -   Он   снова   щелкнул
переключателем. - Ладно, -  сказал  он  Эду  Уандеру.  -  Рассказывай  всю
историю.
     Эд изложил им все, во  всех  деталях,  которые  они  затребовали.  Он
закончил последним событием - исчезновением Базза Де Кемпа.
     Когда Эд договорил, они продолжали молча таращиться на него некоторое
время, показавшееся ему довольно долгим.
     Наконец Билл Оппенхеймер кашлянул, словно извиняясь.
     - Что думаешь, Ленни? - спросил он майора.
     Майор почесал пальцем подбородок и скривил рот.
     - Я отказался от того, чтобы думать, - сказал он. - Я уже слышал все,
что только можно, так что еще и думать нет никакой необходимости.
     Эд разозлился.
     - Хиханьки, да? - сказал он. - Отличная шуточка, верно?
     Оппенхеймер сказал с надеждой в голосе:
     - Ты думаешь, мы должны его просто вышвырнуть?
     - Я не сам сюда пришел, - возмутился Эд. - Меня похитили.
     Они не обратили на него внимания. Майор покачал головой и сказал:
     - Мы не можем его вышвырнуть.  Мы  никого  не  можем  вышвырнуть,  не
проверив его историю всеми способами  начиная  со  вторника.  -  Он  снова
щелкнул переключателем на столе и сказал:
     - Если кого-нибудь из нижеперечисленных еще не доставили сюда,  пусть
доставят. Одновременно полное досье на каждого. Приоритет  "AA".  Базз  Де
Кемп, Дженсен Фонтейн,  Элен  Фонтейн,  Мэтью  Маллигэн,  Иезекиль  Джошуа
Таббер. Да, я сказал Иезекиль Джошуа Таббер. И Нефертити  Таббер.  Все  из
Кингсбурга, штат Нью-Йорк, за исключением Табберов, которых последний  раз
видели в Согерти.
     Оппенхеймер вздохнул и склонился к своему интеркому.
     - Алиса, немедленно сделай ленту, которую мы только что наговорили, в
пятидесяти копиях. Разослать как обычно.  Приоритет  "AA".  Он  продолжает
придерживаться своей версии.
     Они оба снова обернулись к Эду Уандеру и некоторое время молчали.
     Майор открыл рот, чтобы что-то сказать. Затем закрыл.
     Оппенхеймер сказал без всякого выражения:
     - Заклятия.
     Интерком на столе  майора  что-то  произнес.  Брови  майора  поползли
кверху.
     - Пришлите немедленно.
     Через несколько мгновений вошел посыльный, положил две копии  доклада
на столы и торопливо вышел.
     Двое, не обращая внимания на Эда Уандера, принялись читать.
     Оппенхеймер оторвался от бумаги.  Его  взгляд  устремился  на  майора
Дэвиса.
     - Чрезвычайный приоритет?
     - Да.
     Майор встал из-за стола, потянулся было за мундиром, но передумал.  В
рубашке с закатанными рукавами, с распущенным галстуком, он  направился  к
двери.
     - Пойдемте, - сказал он Эду Уандеру.
     Эд пожал плечами, встал и пошел за ним.  Оппенхеймер  прикрывал  тыл,
неся бумаги, относящиеся к Эду, а также новый доклад.
     Когда они вышил в приемную, Джонсон и  Стивенс  вскочили  на  ноги  и
шагнули вперед.
     - Вы охрана мистера Уандера? - спросил майор.
     - Да, сэр.
     Майор обратился к двум другим из присутствующих охранников.
     - Вы освобождаетесь от предыдущего задания. Поможете охранять мистера
Уандера.  Если  необходимо,  ценой  своих   жизней.   Дело   чрезвычайного
приоритета.
     - Есть, сэр.
     Все четыре охранника откинули полы пиджаков, так что кобуры оказались
сверху и были теперь доступны мгновенно.
     - Что за черт! - запротестовал Эд. Никто не обратил на него в